| Павел Ткачёв | 11.12.15 15:08 |
| Вадим Юрьевич, хоть я и понимаю, что эссе - это отчасти и шутливая стилизация под академичность (ссылки и пр.), но благодаря иронии всё получилось не только познавательно, но и живо. Вспомнились Ваши лекции. И хорошо, что личности представлены не только словами, но и ЛИКАМИ. Насчёт гипокритики Вы просвещали нас ещё 34 года назад. Странно, что сей неологизм до сих пор не прижился. Впрочем, объяснение было дано тогда же: зазор между новативностью и ановативностью. Видите, кое-что я помню. Спасибо! |
| Ольга Львовна | 8.12.15 13:17 |
| Простите, забыла добавить, что этот холодный анализ не содержит главного - любви. |
| Ольга Львовна | 30.11.15 13:48 |
| Прочитав и осмыслив текст Вадима Царёва, я была потрясена. Я бесконечна благодарна автору! |
| ИГОРЬ | 20.11.15 13:40 |
| Трудно что-то добавить к комментарию Владимира Плотникова. И эссе, и комментарий - замечательны. Обоим авторам спасибо. Спасибо и редакции.
С уважением, Игорь Пряхин |
| Вадим Царёв | 19.11.15 16:03 |
| Спасибо за дружественный и дельный отзыв. Том Вулф (не автор романа "Оглянись на дом свой, ангел") назван мною белокочанным потому, что из чудачества и для саморекламы одевался во всё сверху донизу белое. |
| Владимир Плотников | 18.11.15 14:38 |
| Очень интересный, умный, емкий материал с массой вложенных подтекстов и отсылок. Отличные наблюдения и «острые диагнозы», часто болезненно парадоксальные и, при этом, хирургически просветительские. Об элите и элитарности, о Джойсе и Мёрле, о конструктивистах и конструкциях Хаксли, совершенном искусстве и прогрессирующем параличе модерновых и прочих «артов»...
«Элитарность распространяется не через зарождение, а через заражение. Элитарность это эпидемия массовки. Элитарные орды обступают настоящие элиты со всех сторон, как варвары некогда обступали Рим. Если элитная культура не выдержит этого натиска, для наступления конца света астероида не понадобится. Тот же авангард – это культура элитная или элитарная? Авангард, если судить по делам его, это не просто элитарная культура. Это апофеоз элитарности, восставшей на элитность. Элитное органично. Элитарное механично»… И предельно ясно, что Маклюэн тут отнюдь не предмет критики, а ее субъект и со-творец в «зеркале заднего обзора», без которого очень трудно бороться с «высоколобой», как естественно-научной, так неестественно-гуманитарной «Сноубистской публикой» самоназначецев от культуры и избранничества. Читая автора, даже в самых текстуально-серьезных местах, буквально-так, нутром чуешь сплошь и рядом его неистощимую иронию (игрословие), правда, не столь едкую, сколь печальную, и вот, пожалуйста, он и сам проговаривается: «Вовлечённость в действо лишает защиты его участников от любых поворотов этого действа. Отстранённость наблюдателя становится невозможной. На месте драматической иронии по Аристотелю воцаряется ирония, которую Пиранделло назвал иронической. Такая ирония именно воцаряется, поскольку от неё не спастись и коронованным особам»… А уж, когда под занавес Царев переходит к тексту зашифрованному (расшифровывается посредством лупы, в общем-то, и макро-секреты микрокосма), то понимаешь, что это еще и оздоровительно-полезный гротеск, ибо без гипокритики не поколебать мощное, но от простых глаз завешенное абстракциями, дерево «политкорректных лицедеев, факиров и манипуляторов», по «невидимым» веткам коего «беспомощно» снуёт и скачет белка здравого смыла, ими же высмеиваемого, как «бессмысленность, невежество, слепоту плебса-быдла», в то время, как сами они (элитарники) давно и неизлечимо живут, а точнее - галлюцинируют - во власти «белочки» адской… И становится ясным, что автор вынужден употреблять «птичий» язык «ученых и псевдо-ученых», чтобы лишь лишний раз отчеркнуть искусственность сих бутафорских броней, которыми «элита» пытается отгородиться от природно-раздетого «охлоса». Посему так и хочется, не в первый, кстати, раз «высоконаучно» (игрословно) оттянуться насчет лексики любителей «нарратива, коннотаций, акторов-спектаторов»: «Текст должны понимать люди, а не узкие специалисты, которым, как правило, очень нравится жонглировать невыговариваемыми (и ежегодно как грибы множащимися) терминами без сопутствующих расшифровок, да при этом еще наслаждаться произведенным эффектом собственного превосходства. Только ведь народ таким умничаньем не восторгается, а вертит вокруг виска. Ему тоже ведь хорошо известно, что существует общепринятый для монографий и конференций научный стиль, понятный лишь специалистам. Но очень спорный вопрос: а верно ли и умно ли это? Не насаждается ли сей «квази-язык» искусственно, чтобы воздвигнуть стену не только между учеными и народом, но также и между самими представителями разных дисциплин, узких специализаций и профилей? Этакая нарочито взращенная кучка «элит», постоянно почкующихся и обособляющихся благодаря ими же конструируемому «элитарному новоязу» - великому путанику и разделителю. Так сказать, ЯЗЫК, как «СЛОВАРНЫЙ РАЗДОРЩИК». А в итоге-то что? - полное отсутствие даже предпосылок к единению и взаимопониманию. И логическое подозрение: не для того ли все это, чтобы скрыть и отдалить истину? Могут возразить: - Но вы же не требуете от «технарей-естественников», оперирующих латиницей и прочими англицизмами, чтобы они переводили, упрощали и русифицировали устоявшиеся понятия. - Что верно, то верно. Только ведь читателей такой «прикладной» литературы немного. Зато общественные и культурные проблемы касаются абсолютно всех, болезненно затрагивая интересы очень многих, и этих многих не совсем честно отлучать от социологии, философии, экономики закругленными иностранизмами. Пойдем дальше: как, подскажите, быть с «персонажами» исследований, которые зачастую не ориентируются в том понятийном винегрете, простите, аппарате, которым нас потчуют авторы таких исследований, притом авторы умудряются это делать на основе высказанных персонажами слов и определений, вполне вразумительных и всем понятных! Или уважаемые исследователи попросту не заинтересованы в том, чтобы их однозначно и четко поняла не только узкая когорта «избранных», а Все? А ведь в Их числе не только простой народ, но и те из «символьной элиты» нации, которые в специализированных словарях «не копенгагены». Вот и получается, что единицы искренне ищут правды, а остальные на идее поиска истины строят карьеру. Наживают капитал и создают школы, учения, системы и даже общественные институты для утоления собственного честолюбия, при этом возводя барьер ясной и прямой мысли». Автор здОрово и здорОво разделал многих элитарных языкотворцев, показав, что даже белокочаные небожители могут бодаться как козлята и не из-за капусты, а из-за ботвы (Руссо и Вольтер)… |