| Александр | 23.01.22 11:28 |
| Рассказ в духе Солженицына. Надуманные "народные" словечки. Говорящие фамилии ненавистных "партейных", которые якобы сожгли по приказу Ленина церковь (коммунисты были хозяйственники, поэтому склад бы сделали или клуб!) Скорее всего эти "ни за что сидевшие Мазаны" и подожгли церковь, подставив коммунистов. В общем, рассказ в духе перестроечного времени, когда каждый писака считал своим долгом пнуть Советскую власть и плюнуть в колодец, из которого его вырастили, выучили, сделали писателем. И поняли, за что сейчас могут хорошо заплатить, какие байки в ходу, что хорошо продается. А Твардовский бы застрелился (это Григорию Блехману) |
| Николай | 22.05.16 15:47 |
| Хорошо. |
| АЛЕКСАНДР МОЖАЕВ | 30.04.16 12:40 |
| Поздравляю всех со светлым праздником Воскресением Христовым!
Христос Воскресе!!!!! |
| Нина Бойко | 28.04.16 21:53 |
| Дорогой, наверное, каждому сердцу рассказ. Короткий, а видишь просторы, видишь глубины, и каждый характер ясен.
Я поняла, откуда у Вас писательский дар: "Осенью в непогодь меня валила простуда, и я уже не выходил из дому. Оставшись один, я часами сидел у окна, равнодушно замечая: кто когда и куда шел, что нес… Наблюдал, как гребутся в соломе воробьи, и как охотится на них наша кошка. Если за окном шел дождь, и все живое исчезало, я наблюдал за дождем. Мог часами заворожено следить, как падают с крыши струи дождя, как дрожат на вишневых ветках прозрачные капли, и как по черным стволам сбегает к земле вода. А еще я любил смотреть на высокие стебли герани, растущей в старых кастрюльках на подоконнике. Ее запах приятно дурманил голову. В моем воображении стебли ее были могучими деревьями, и по их ветвям, перескакивая с листа на лист, бегали маленькие человечки". |
| Вячеслав | 27.04.16 08:48 |
| Задело за живое, крепко задело... Спасибо. |
| Дмитрий Воронин | 27.04.16 08:47 |
| Спасибо, Александр Николаевич!
Скоро Пасха... "Там, где когда-то стоял мой хутор — неприютная степь. На высоком бугре, заросшее акацией и одичавшей сиренью, открытое всем ветрам древнее кладбище. К каждой Пасхе я поправляю могилки самых близких мне людей. Могилка бабушки Дуни у самой дороги — к ней приступаю в первую очередь… По надписи на кресте отыскал бугорок тетки Любки, моей крестной матери. Выдираю старник, посыпаю белым песочком… Долго искал последнее пристанище крестного отца моего — Мазана. Я единственный человек, который мог бы еще обиходить его могилку. Поросла она где-то горькой полынью, затерялась в степной пыли; я ее до сих пор не нашел." |
| Юрий Серб | 27.04.16 00:58 |
| Присоединяюсь к уважаемому Григорию Блехману. Александр Можаев МОЖЕТ сказать и ЗНАЕТ, о чём СКАЗАТЬ. |
| Григорий Блехман | 26.04.16 21:00 |
| Как-то услышал от Александра Трифоновича Твардовского выражение: "проза долгого дыхания".
И когда читал этот рассказ, сразу её вспомнил. Мне почему-то кажется, что доживи строжайший к оценке литературного слова Твардовский до наших дней, сказал бы это и Александру Можаеву. Во всяком случае, Александр, я с удовольствием повторю слова нашего выдающегося соотечественники, поскольку очень впечатлён тем, как вы это написали. Да и вообще, Вы умеете СКАЗАТЬ. Спасибо. И - новых вам строчек. |