| Александр Иванов | 11.11.16 05:10 |
| Прошу прощения, не сказал о главном.
В своей миссионерской деятельности Церковь, невольно подчиняясь сатанинскому глобалистскому проекту, взаимодействует даже с рок-музыкантами. Помню, и совсем уж аморальный галерист Гельман ею приглашался. Но не появилось проекта издания для церковных книжных лавок хотя бы десятка лучших русских православных по своему миропониманию и по своей культурной основе поэтов, открытых нам сайтом "РП". |
| Александр Иванов | 11.11.16 04:50 |
| У нас сегодня церковными издательствами много издается книг в житийном жанре, героями которых являются наши православные святые.
Делается востребованная самим временем попытка старые предания изложить в контексте современного языка и современной духовной культуры. К сожалению, я не встретил в этом книжном потоке того, что мне бы запомнилось, что сокрушило бы равнодушие моего "современного сердца". А вот представьте себе, что героем этой повести Кренева был бы Сергий Радонежский. И пусть не было бы в ней северного наречия, но было бы только тепло креневской интонации, из глубин которой сияет авторский восторг перед близкой к Богу человеческой душой. Представьте, что осталось бы в повествовании о русском святом (или святой) креневское умение находить, с одной стороны, будничные, бытовые, а с другой стороны, эпические, все-таки метафизические сюжетные и пространственные (место действия) детали. Я бы за эту повесть вручил автору Патриаршью премию только для того, чтобы включить её в культурный обиход русской духовной литературы как достигнутый высший образец житийного жанра. Но этого не случится, потому что талант сегодня уже не является главной ценностью ни у государства, ни у Церкви. "Дым без табака" - эта метафора Твардовского, касающаяся гибельного советского "застоя", применима и для нынешнего времени. Разница только в том, что наше государство оказалось под властью человеконенавистнического глобалистского проекта, а вся история Церкви - это история её обмирщения (читайте Легенду о Великом Инквизиторе у Достоевского). И ведь всего-то - дать премию за православный талант, явленный в светской литературе как высокий образец житийного жанра. Но Кренев не встроен в проект современной информационной индустрии. И только поэтому он - при его от Бога таланте - никто. Как же горько это видеть воочию! Сайт "РП" - это самое трагическое явление нашего времени. |
| Екатерина Пионт | 8.11.16 18:07 |
|
Павел! Какой у Вас чистый уголок здесь... Хочется подольше задержаться... слушать этот говор, он так похож на наш северный прошлого века бабушек в плисовых жакетках, бабы Луши, Матрёны, Ульяны... Да, это сама жизнь. Мне так не произнести. А вы вот впитали на всю жизнь это богатство... Спасибо Вам. |
| Александр Чашев | 6.11.16 15:40 |
| Владимиру.
Живу в деревне Зачачье Холмогорского района Архангельской области. Рядом с нашим домом стоят деревянная и каменная церкви. До середины двадцатого века Зачачье было селом. Увы, время и люди "понизили" статус сотен северных сёл. |
| Владимир | 4.11.16 10:19 |
| Цитата: "...загремел сторожевой рельс, который вместо «пережитка прошлого» - церковного колокола, давно увезенного из деревни на металлолом, висел на металлическом тросе..." Если колокол, значит, была церковь, если была церковь - значит, село! |
| Дворцов | 4.11.16 09:56 |
| Спаси Бог, Павел Григорьевич! За долгое-долгое послевкусие света.
Когда-то я пытался определить хотя бы три несомненных признака русскости в искусстве, те, что для нас отделяют собственно русскую литературу от русскоязычной (дело же не в крови). И получилось: народность, лиризм и нравственная неколебимость. Всё у Вас налицо. |
| Валентина Ефимовская | 4.11.16 00:07 |
| Многие современные прозаические произведения читаешь по диагонали: все заранее ясно или не интересно. Немыслимо такой способ чтения применить к прозе Павла Кренёва: здесь ценна каждая строчка, восхищает каждое слово и каждая буковка-нота. Рассказ о судьбе бабушки Парасьи - это и повесть, и песня, и поучение, и духовное размышление. Увлекательна в своей непредсказуемости немудреная судьба деревенской женщины, оказавшейся на пересечении многих границ, которые разделяют ее трудную жизнь и одновременно объединяют части, как свинцовые жилы объединяют фрагменты стекла в светозарный витраж. Это граница моря и суши – берег, это граница времен – более понятного нового и непостижимого новейшего, это граница между пространством мирским и храмовым, это граница между жизнью и смертью. По этим граням героиня идет как по острым ножам, ранит душу, изнуряет тело. Но идет, так как знает, что идет к свету. Новая повесть Павла Кренева, необыкновенно красива по языку, нравственна, оптимистична, интересна. |
| Александр Чашев | 3.11.16 14:11 |
| Подлинная литература вызывает у читателя прекрасное очищение, прояснение, потрясение, или (по Аристотелю) - катарсис. Свет, доброта сердечная, нежность, любовь живут в каждой строчке «обыкновенной поморской истории». Чиста душа после чтения повести. |
| Игорь Смирнов | 2.11.16 23:14 |
| Это высокая русская проза. Спасибо. |
| Владимир Подлузский | 2.11.16 16:54 |
| Павел Кренёв в обыкновенной поморской истории рассказывает о тихой печали земного угасания тела старухи Парасьи и её одновременной радости от усиления света в душе, возвратившейся в возрождённую церковь, как и блуждавшая по миру старая иконка Николая Чудотворца. Вот такие старухи из последних сил и удерживают бурлящую, как прожорливое штормовое море, прибрежную жизнь. Между этим и тем светом. |