| Алексей Юрьевич | 4.11.17 02:23 |
| Валентина Валентиновна здравствуйте ! Вы меня не помните но у меня есть Ваша книга-Долгий Свет.Вы подарили её мне в Мск районе Спб в конце 90ых в школе.Не смог найти Вас в контакте но если Вы там всё-таки есть то прошу свяжитесь со мной пожалуйста я там под ником-Котофей Котофеевич Котофеев. |
| Валентина | 13.08.17 22:22 |
| Славная Наша, неутомимая и великая труженица, Валентина Валентиновна, спасибо за блистательный и познавательный очерк!
Береги себя, Валюша и свой дар! С чувством глубокого пиетета, Ерофеева-Тверская |
| Михаил Золотарёв | 8.08.17 16:51 |
| В.В ЕФИМОВСКОЙ: Спасибо за интересный исторический материал,- тут есть над чем задуматься и поспорить, но обсуждение животрепещущей темы, перешло, похоже, в жанр ток-шоу.
"...Великое чудо одухотворения иностранной души русским духом" не произойдёт, если русский будет смотреть на "якова виллие" косо, подозрительно, - всё-таки - чужой! Так почему же происходит это чудо:"наша Нева, наша река" и т.д. Но - ещё большой вопрос:"Придётся ли мне по вкусу Россия?". Немцы ехали в Россию на "ПМЖ", французы из разбитой наполеоновской армии остались..Но глубоко обрусели немногие. В "перестройку", когда стали жить совсем уж бедно, "немцев", поколениями живших в России, потянуло на историческую родину - тут заговорил "голос крови"... а теперь многие из них возвращаются - они там чужие. А Россия их вновь принимает из Германии, из Франции, Америки, Израиля, принимают - не славный красавец Санкт-Петербург, не величавая матушка Волга, - хотя и они - тоже их принимают. Их принимает истинная Родина. Нужно пройти через испытания "ломкой", чтобы понять: кто ты по духу - русский или всё-таки - немец, etc., по вкусу ли тебе Россия? На День Военно-Морского Флота меня пригласили товарищи, ветераны ВМФ, полюбоваться парадом на Неве, отметить с ними их праздник (я служил в других войсках). После парада я поднял тост: "За русских моряков!" После короткой паузы в компании слово взял старший по званию и поправил меня: "За Российских моряков! В СССР пили за советских моряков! Наша страна - многонациональная, была, есть и будет! Точка!" Вот откуда это чудо одухотворения иностранной души русским духом - не захочешь, а станешь русским, если рядом с тобой сердце русского всегда открыто для тебя - тогда мы все - Советские и Российские. Тогда иностранцы во второй раз обретают - но уже - истинную Родину, при этом сохраняют свою идентичность. Разве это не чудо!? |
| Григорий Блехман | 3.08.17 22:30 |
| В заключительном абзаце есть важнейшая ремарка о том, в какой атмосфере общества происходит "великое чудо одухотворения" любой души.
Точность этой мысли важна в своём звучании для того, чтобы понимать, что, если такого "великого чуда" не происходит даже с душами соотечественников, значит что-то не так с атмосферой в обществе. Спасибо, Валентина Валентиновна, за эту тонкую и сермяжную мысль, как и за всю статью вцелом, приведшую к этой мысли.. |
| Владимир Марухин | 3.08.17 20:05 |
| "Ч А Ц К О М У" : " Гюльчатай! Открой личико!" |
| Надежда | 3.08.17 19:22 |
| Всегда интересно наблюдать. как нормальный разговор превращается в ярмарку тщеславия. А заявленная тема на каком-то этапе оборачивается своею противоположностью.Дорогая Валентина, Бог в помощь нам всем! Надежда Мирошниченко |
| Чацкий | 3.08.17 18:23 |
| В той комнате незначащая встреча: Французик из Бордо, надсаживая грудь, Собрал вокруг себя род веча И сказывал, как снаряжался в путь В Россию, к варварам, со страхом и слезами; Приехал - и нашел, что ласкам нет конца; Ни звука русского, ни русского лица Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями; Своя провинция. - Посмотришь, вечерком Он чувствует себя здесь маленьким царьком; Такой же толк у дам, такие же наряды... Он рад, но мы не рады. Умолк. И тут со всех сторон Тоска, и оханье, и стон. Ах! Франция! Нет в мире лучше края! - Решили две княжны, сестрицы, повторяя Урок, который им из детства натвержен. Куда деваться от княжон! - Я одаль воссылал желанья Смиренные, однако вслух, Чтоб истребил Господь нечистый этот дух Пустого, рабского, слепого подражанья; Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой, Кто мог бы словом и примером Нас удержать, как крепкою вожжой, От жалкой тошноты по стороне чужой. Пускай меня отъявят старовером, Но хуже для меня наш Север во сто крат С тех пор, как отдал все в обмен на новый лад - И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую По шутовскому образцу: Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем, Рассудку вопреки, наперекор стихиям; Движенья связаны, и не краса лицу; Смешные, бритые, седые подбородки! Как платья, волосы, так и умы коротки!.. Ах! если рождены мы все перенимать, Хоть у китайцев бы нам несколько занять Премудрого у них незнанья иноземцев. Воскреснем ли когда от чужевластья мод? Чтоб умный, бодрый наш народ Хотя по языку нас не считал за немцев. "Как европейское поставить в параллель С национальным - странно что-то! Ну как перевести мадам и мадмуазель? Ужли сударыня!!" - забормотал мне кто-то. Вообразите, тут у всех На мой же счет поднялся смех. "Сударыня! Ха! ха! ха! ха! прекрасно! Сударыня! Ха! Ха! ха! ха! ужасно!" - Я, рассердясь и жизнь кляня, Готовил им ответ громовый; Но все оставили меня. |
| Людмила Владимирова | 3.08.17 16:45 |
|
Спасибо, уважаемая Валентина Валентиновна, за внимание, за приглашение. М.б., и воспользуюсь случаем, если осилю что-либо по предложенным темам. Неопубликованного у меня – «воз и малая тележка», но всё больше доморощенно-литературоведческого. Кстати, о В.И. Дале – немало опубликовано в одесских СМИ, на сайтах, доложено, и, уж конечно, о его «морской карьере» - вЕдомо. Жаль, что юмор – «не ко двору». Нет, я не мастер, но почти 70 лет в Одессе – это «что-то». Вспомнился, кстати, Борис Горбатов. Он, живший тогда в Артёмовске (NB! – Донбасс!), писал 30 сентября 1927 года своей любимой из Киева: «Москва – нарядная купчиха, толстая и упитанная, нарумяненная, надевшая пестрые платья, бусы; Ленинград же – холодный и элегантный красавец в черном, безукоризненно европейском фраке. Так вот, представь, что Ленинград – великосветский красавец – начал шумную жизнь в казино, кафе и на улицах, потерял свою элегантность и приобрел бойкость, вместо цилиндра надел котелок и начал говорить «сюдою», «тудою», суетиться и шуметь, но все же сохранил былую осанку и светскость. Это уже не Ленинград, а Одесса. И если Москва-купчиха вместо пестрых платьев с оборками наденет цветную, но изящную украинскую строчку, плахту и зеленые, красные, желтые бусы в беспорядке, но в художественном, даже гармоничном беспорядке, разбросает по смуглой коже, - это уже будет не Москва. Это будет Киев». Не правда ли – симпатичное сравнение? Много лет привожу при случае. Кстати, возможно в источнике – описка, вместо «строчку» надо читать «сорочку». И всё-таки, «раз пошла такая...», предлагаю «огурец». Улыбнитесь, коллеги, друзья, заметьте: первопубликация, если не считать прочтения на одной из программ Литгостиной: «Город, горькой любовью любимый…» 28 июня 2003 года. Программа Литературной гостиной, посвященная 300-летию Санкт-Петербурга – Петрограда – Ленинграда. И – опять Санкт-Петербурга! Охо-хо, грехи наши тяжкие! Надо же, – город святого Петра!.. Только что вернулась с празднования. В самый день Юбилея давленая-передавленная толпой, жаждущей зрелищ. Не увидев ни … (опустим неформальную лексику!) из так рекламируемого лазерного шоу на Неве, кроме спин, локтей и прочих частей тел. Проведя по воле «принципиального» мэра юбилейную ночь в «катакомбах» метро, на улицах, продуваемых балтийскими ветрами и обильно политых, ароматизированных продуктом продрогших почек аборигенов и «гостей города». На фиг ему – «отцу города»! – уверенность всех, что метро будет работать хоть на пару часов дольше? Впечатления – незабываемые! Но, в общем-то – это «житейская мелочь», совсем по Чехову. Зачатая в Ленинграде, с ранней юности влюбленная в него, как могла не отметить его юбилей и в городе-побратиме: южной Пальмире?! Итак, программа: «Город, горькой любовью любимый…» Звучат строки стихов Тредиаковского, Державина, Пушкина, Блока, Ахматовой, Гумилева, Мандельштама, Пастернака, Бродского; романсы. С романсами – первый «ляп». Объявила – эдак патетично! – а крышка рояля-то – на запоре! Закрыта, то есть. Пока бегают за ключом, верчусь угрем на сковородке. Как же! – в переполненном Зеленом зале – посланник: атташе по культуре Генерального Консульства Российской федерации в Одессе! Дальше – больше. Страница «Блокадный Ленинград» – стихи Берггольц, Инбер, Воронова, выдержки из уникальной, трагической книги Гранина и Адамовича «Свидетельствуют очевидцы». На фоне слайдоряда и записи фрагментов 7-й симфонии Шостаковича. Так – в плане. Но слайдоряд «повержен» в прах слепящим южным июньским солнцем. Страница «Перекличка» – выдержки из книги Ольги Берггольц «Говорит Ленинград», фрагменты аудиозаписи из кинофильма «Два бойца». По идее – перекличка Ленинграда и Одессы. Но запись не подчиняется взлохмаченному уму: вместо Бернеса с его песенкой все гремит Шостакович! Перемотать бы, да где уж сообразить? Тык да тык по клавишам магнитофона в полнейшем одурении! А впереди еще воспоминания, стихи гостей-блокадников, членов Литгостиной! Впереди привезенный фильм «Санкт-Петербург – 300 лет спустя»! В последние минуты, на вокзале купила! Вот уж, поистине, – не программа, а «Демьянова уха»! И всегда так, ну что ты будешь делать?! Но атташе терпелив. Много терпеливее некоторых, что в перерыве, перед фильмом, откланялись. Смотрим фильм. И вдруг – уж-ж-ж-асная мысль: а, может, оставшиеся – их немало! – думают, что фильм – о праздновании Юбилея?! Я ведь и сама так думала, выложив за него кругленькую сумму! Обманула людей! По-о-о-зор! Вслед другая – пострашнее: может быть, атташе ждет фуршета? И – в отчаянии, безвыходности! – ломаю и предлагаю причаститься той 125-ти граммовой пайкой черного хлеба, что была выставлена на стареньком, щербатом блюдечке под плакатиком о составе блокадного хлеба… Изумленные глаза атташе. Жуем всухую. – Господи, хоть бы цветы ему подарить! Но раздарила ведь все многочисленным участникам! Ой, нет! Вон там целый куст, меленьких, беленьких, что Танюшка принесла! Выдергиваю из вазы. С корней – длинных, корявых корней! – льет! Хватаю 24-х полосную петербургскую газету и пытаюсь обернуть корни 12-ью листами, не соображая, что можно отодрать всего-то один лист! Глаза атташе – в поллица! Упорно отказывается и эдак бочком, бочком поспешно ретируется. От греха подальше. Нет, что ни говорите, но 112-я программа Литгостиной прошла с огромным успехом! 28 января 2010 С уважением, теплом, Л. Владимирова (Одесса). |
| Валентина Ефимовская | 3.08.17 09:48 |
| Владимировой Л.Б.
Уважаемая Людмила Борисовна, если хотите, пришлите какие-нибудь свои произведения для будущих номеров или для сайта нашего журнала “Родная Ладога”, может, о современной Одессе или что-нибудь историко-героическое. Но не юмористическое. Не более 5-6 компьютерных страниц, а также свое фото и краткую биографическую справку. Эл. почта: tradicia-mag@mail.ru Сайт: роднаяладога.рф |
| Людмила Владимирова | 3.08.17 02:37 |
|
Уважаемая Валентина Валентиновна! «И всё-таки она вертится!» Разумеется, я поняла, что основной герой – Город. Но меня не могло не задеть Ваше, скажем мягко, удовлетворение от того, что некий Я.В. Виллие-2-й (кстати, и Вы кое-что приписали ему от дядюшки) восхитился Городом, принял Россию и русских! НЕ МОГЛО НЕ ЗАДЕТЬ!! Тем паче, что он – медик, прибывший дабы УПРАВЛЯТЬ, и – управлявший. Как – ясно из приведенных свидетельств Русских Врачей! Да, и Владимир Даль себя считал, называл Русским и «лез на нож» неоднократно! А Ленинград – МОЙ ГОРОД. Я в нём была зачата и должна была родиться, мама, почти на сносях, почти последним эшелоном, перед тем как сомкнулось кольцо блокады, была эвакуирована к себе на родину, близ Ульяновска, где и я родилась 2 сентября 1941 года (в День рождения Одессы, кстати). В Ленинграде я защищала диссертацию, и оппонентами кандидатской (NB!) были академик и два профессора, т.к. тема, выполненная в НИИ МЗ Украины (низкой категории!), была острая, ударяла по некоторым «достижениям» столичных «мэтров». Получила тогда приглашение в лабораторию молекулярной генетики – вымечтанная отрасль! И всю жизнь меня принимали за ленинградку – по языку и пр. данным. Не раз я бывала в Ленинграде, свозила сына-подростка. Он целый год готовился к встрече и всё-всё, радуясь, восхищаясь, узнавал в «Питере». Есть у меня и стихи, и песни моему Ленинграду. Есть и эссе (с претензией на юмор, отчаянной самокритикой) о программе моей Литгостиной, посвящённой 300-летию Санкт-Петербурга-Петрограда-Ленинграда-Санкт-Петербурга... Если заинтересуетесь – пришлю. Увы, побывав в 1989 на месячных курсах усовершенствования по психологии и педагогике, на праздновании 300-летия, я... остыла. ЭТОТ город – уже не мой! Слишком много равнодушного, самоуверенного, высокомерного, надменного люда он расплодил, или принял в святые для меня пенаты! Снобизм, холодность, гонор, презрительность, цинизм... Де – элита, вам, сермяжным, – не чета! Разумеется, не все были таковы, но зараза эта чувствовалась во многих... Хотя и А.С. Пушкин называл "свинский Петербург", и Ф.М. Достоевский писал о необходимости «оздоровления корней». Я как-то вспоминала на сайте: «Оздоровление корней» – насущнейшая задача! И – «Ну что, если б, например, Петербург согласился вдруг, каким-нибудь чудом, сбавить своего высокомерия во взгляде своем на Россию, – о, каким бы славным и здоровым первым шагом послужило бы это к "оздоровлению корней"! Ибо что же Петербург, – он ведь дошел до того, что решительно считает себя всей Россией, и это от поколения к поколению идет нарастая.» «Но Петербург совсем не Россия.» И «море-океан», «море необъятное и глубочайшее» – Россия – «живет своеобразно, с каждым поколением всё более и более духовно отделяясь от Петербурга.» «Танцуя и лоща паркеты, создаются в Петербурге будущие сыны отечества, а "чернорабочие крысы" <…> изучают отечество в канцеляриях и, разумеется, чему-то научаются, но не России, а совсем иному, подчас очень странному. Это что-то иное и странное России и навязывают.» Вот и попробовала я Вам, Валентина Валентиновна, и другим авторам и читателям РП, подсказать, не приняв если не героя Вашей публикации, то – автора писем о Петербурге, России, русских. Ещё раз: никак не умиляясь его мнениям, более того... И потому, что он хоть и медик, но – чиновник от медицины, не Пирогов, не Даль, не тысячи других, о которых историки медицины знают, что стремятся вложить в умы, сердца, души будущих врачей. А это с каждым днём всё проблематичнее, труднее... Спасибо за оценку моих исторических знаний, если не... шутите. С уважением, Л. Владимирова (Одесса). |
| Валентина Ефимовская | 2.08.17 22:40 |
| Л.Б.Владимировой.
Конечно, ошибаетесь, уважаемая Людмила Борисовна. Герой моего повествования – в большей степени – великий город Санкт-Петербург, достойный возвышенной, проникновенной, наследуемой любви. И письма талантливого и целеустремленного иностранца-медика, которые только в XXI веке удалось прочитать, тоже достойны почтенного внимания. Мне интересен и дорог человек, стремившийся стать по велению сердца русским и по мере своих возможностей послуживший России. Это еще и доказательство того, что мой город, в котором я “живу 300 лет”, политый кровью и потом моих героических предков – не самый “нерусский”, как принять говорить, а самый русский!, жертвенный город, просветляющий любовью к России даже иностранцев. А какой военно-морской парад состоялся в Санкт-Петербурге! Весь мир посмотрел и восхитился! И многие иноземцы, уверена, в какой-то мере полюбили Россию. Кстати, героев, имена которых с гордостью несли современные корабли, участвовавшие в параде, я знала в детстве, через своего отца. Например, Главкома ВМФ Сергея Георгиевича Горшкова, дважды Героя Советского Союза Александра Осиповича Шабалина. Надеюсь, что через 200 лет их имена не забудут благодарные потомки. Поэтому мне очень понравился анализ и оценка героического служения наших известных соотечественников, сделанный Вами, уважаемая Людмила Владимировна. Кстати, Владимир Иванович Даль, начал свою обучение в Санкт-Петербургском Морском кадетском корпусе, был мичманом флота. Вы правы, Людмила Владимировна, подвижников и героев России надо чаще вспоминать, тем более, людям с такими глубокими историческими знаниями, как у Вас. Юрию Брыжашову. Кланяюсь Вам, уважаемый Юрий, за Ваше признание моего скромного труда. Восхищена Вашей эрудицией, пониманием, трудом осмысления работ, публикуемых на сайте. Что касается философов и философии, то думаю, что даже при несовпадении личных мировоззренческих направлений в поисках смысла бытия, все эти различные устремленности в перспективе пересекаются или соприкасаются. Мне интересно искать и находить “искру Божию” даже у тех мыслителей, кому, кажется, что он погасил ее в себе. Эта Искра не во власти человеческой. Не беру во внимание приверженцев постмодернизма и их преемников. Надежду Мирошниченко обнимаю и поздравляю с Днем ВМФ и Днем ВДВ, которые символизируют ее характер. Или, может, наоборот – Надежда своим творческим даром воодушевляет и романтизирует эти торжественные дни? Владимира Марухина – благодарю за оперативность и отзывчивость. |
| Надежда | 2.08.17 21:55 |
| Юрию Брыжашову
Дорогой Юрий, спасибо за ваше умное и щедрое сердце. Думаю Валентина Ефимовская с интересом прочитала ваш отклик. Так же, как и все другие. Меня просто потрясает интеллектуальная и профессиональная нагрузка этой Женщины. Бог в помощь всем нам! Надежда Мирошниченко |
| Юрий Брыжашов | 2.08.17 21:15 |
| Надежде Мирошниченко
Дорогая Надежда Александровна, соглашаясь со всем , что сказано в вашем комментарии, хотел бы возразить лишь по поводу вашего утверждения о недооценённости таланта В.В. Ефимовской на сайте "РП". Аудитория сайта всегда внимательна к её публикациям, а что касается глубины обсуждения.. Её определяет соответствие комментария предложенной публикации. В этом смысле умные, содержательные по мысли и стилистически сложные тексты Ефимовской не предполагают поверхностного отклика, его соотнесённость с предложенной публикацией требует больших усилий. Я, не пропустив за последние годы ни одной её опубликованной на сайте статьи, ставил её работы рядом с работами лучших в прошлом авторов, владеющих не только большими знаниями, но и умением классического изложения, своего рода филологической прозой, что встречается исключительно редко. Отклики всех комментаторов на её статьи были очень содержательны. Встречались, правда, единичные замечания по поводу излишней усложнённости её стиля - я их на разделял. Что касается дискуссий-особенно не припоминаются.Доброжелательным примером того, что сама возможность их всегда имеет место быть,- является , допустим, вот этот. Ефимовская смело работает и с философским инструментарием, что делает её работы более оригинальными по мысли, до некоторой степени даже парадоксальными ( в хорошем смысле слова). Она всячески стремится раздвинуть рамки чисто филологического исследования-подобные стремления и усилия практически единичны -этим она особенно выделяется. При этом работа с философским материалом требует повышенного, утроенного внимания. В предисловии к книге Николая Зиновьева она вовлекает в свой текст некоторые мысли Хайдеггера, то же встречалось в двух- трёх других её работах; чувствуется, что её привлекает мыслитель, которого многие считают одним из лучших философов 20-го века. Необходимо кое - что сказать о нём в этой связи. Ранние философские работы Хайдеггера представляли собой конкретный во времени отклик на проблемы, с которыми столкнулись " философия жизни" Зиммеля, баденское неокантианство, дильтеевская " наука о жизни" в их желании обрести фундаментальное основание гуманитарного знания.эти ранние работы были весьма оригинальны по мысли. Далее Хайдеггер перешёл к критике главных направлений современной ему европейской философии, в чём очень преуспел, очень ярко доказывая, что философия эта не может онтологически обосновать историческое, этическое и гуманитарное познание, следовательно- не может сколько-нибудь содержательно истолклвать само человеческое бытие. В своём главном и основательном труде " Бытие и время" Хайдеггер вводит своё основополагающее понятие " возможность, от которой и отталкивается весь остальной категориальный аппарат, представляющий лишь определённые модификационные различия основного понятия. Философ придаёт этим своим конструкциям определённую универсальность, благодаря искуснейшим и изощрённейшим манипуляциям с этими различиями, создаёт из них огромный хоровод . Умение под философской категорией удерживать и развивать понятия из " смежных" областей гуманитарного знания , в котором Хайдеггеру не было равных, позволило ему говорить об универсальном характере его работ. Но герой " Бытия и времени" ... не принимает нравственности как таковой, как конфомности века. Строитель " новой онтологии", учредитель " неоисторизма", теоретик " личностной историософии" не только не решает этические изъяны всей " философии жизни" (что было его целью с самого начала научной деятельности) - он усугубляет их. Философия Хайдеггера отторгает этику - и сразу становится заметным абстрактный формализм имморальности, присутствующий во многих его трудах. Именно для того, чтобы подчеркнуть последнее, пришлось сделать обзор всей философии Хайдеггера. Часть своей мировой славы он, безусловно, заслужил, хотя содержание его работ отнюдь не универсально, при том , что его "прилагают" к чему угодно. Поэтому надо очень аккуратно впускать мысли почтеннейшего герра Мартина в литературоведческое пространство. Определённая содержательность ( пусть не глубина ) в этих размышлениях -присутствуют? Всевозможные затруднения у части посетителей сайта- большая проблема. Автор этих строк больше месяца собирается откликнуться на замечательнейшую , редкостную поэтическую подборку Надежды Мирошниченко-и не имеет ( неловко признаться) получаса свободного времени. Уважаемая Валентина Валентиновна, хочется поздравить Вас с этой прекрасной публикацией и пожелать Вам новых замечательных работ, новых часов высокого творчества, плодотворных замыслов и свершений. С уважением |
| Людмила Владимирова | 2.08.17 19:44 |
|
Прошу простить: заключая, допустила ошибку, назвав неверно отчество В.В. Ефимовской. |
| Людмила Владимирова | 2.08.17 19:29 |
|
Уважаемая Валентина Валентиновна! Позвольте мне, 20 лет преподававшей историю медицины в Одесском мединституте им. Н.И. Пирогова, автору книжечки о нём (осмеливаюсь вспомнить, что книгой назвал корифей советской истории медицины проф. П.Е. Заблудовский мои Учебно-методические рекомендации «Н.И. Пирогов – гениальный русский хирург, анатом, педагог, основоположник Медицинского факультете Новороссийского университета», Одесса, 1982) – дополнить Вашу публикацию. О Я.В. Веллие-1-м (1765-1854), главном медицинском инспекторе (с 1806), президенте МХА (до 1838), сменившем его И.Б. Шлегеле; о попечителе академии, директоре департамента военных поселений, генерале, графе П.А. Клейнмихеле (МХА перешла в 1838 г. в ведение военного министерства), есть упоминания в учебниках истории медицины. О Я.В. Виллие 2-м – нет. И я не думаю, чтобы он заслуживал столь большого внимания, которое Вы почему-то уделили ему. Студенты знают (или должны знать) основателей медицинского дела в России, видных хирургов, анатомов: голландца Николая Бидлоо, грека П.З. Кондоиди, немца И.Ф. Буша, еврея (?) Х.Х. Саломона, немца Н.Ф. Арендта – «выходцев» по А.С. Пушкину, но уважавших Россию, послуживших ей. Их много больше, не стоит перегружать. Однако были и другие... И в очень непростой обстановке рождалась корневая Русская медицина в XVIII – 1 пол. XIX в. И после Ильи Васильевича Буяльского (из запорожских казаков; 1789-1866), возглавившего «русскую, славянофильскую группу», объявившую «открытый бой со своими "немецкими" врагами», после Матвея Яковлевича Мудрова (сын бедного священника из Вологды; 1776-1831), «русского Гиппократа» и мн. др., волею Небес нам послан был Николай Иванович Пирогов (13-й ребенок казначея московского провиантского депо; 1810-1881). И вот что он пишет, 26-летний профессор, ознакомившись в 1841 году с «ужас наводящим положением дел» в хирургическом отделении госпиталя МХА Петербурга, с палатами на 60 -100 кроватей: «...сердце надрывалось видеть молодых, здоровых гвардейцев с гангренозными бубонами, разрушающими всю брюшную стенку». Немудрено, ведь «...палаты госпиталя были переполнены больными с рожистыми воспалениями, острогнойными отеками и гнойным заражением крови. Для операций не было ни одного, даже плохого, помещения. Тряпки под припарки и компрессы переносились фельдшерами б е з з а з р е н и я с о в е с т и от ран одного больного к другому. Лекарства, отпускавшиеся из госпитальной аптеки, были похожи на что угодно, только не на лекарства. Вместо хинина, например, сплошь да рядом отпускалась бычья желчь, вместо рыбьего жира – какое-то иноземное масло. Хлеб и вообще вся провизия, отпускавшиеся на госпитальных, были ниже всякой критики. Воровство было не ночное, а дневное. Смотрители и комиссары проигрывали по несколько сот рублей в карты ежедневно. Мясной подрядчик на виду у всех развозил мясо по домам членов госпитальной конторы. Аптекарь продавал на сторону свои запасы уксуса, разных трав и т.п. В последнее время дошло до того, что госпитальное начальство начало продавать подержанные и снятые с ран корпию, повязки, компрессы и прочее, и для этой т о р г о в о й операции складывало вонючие тряпки в особые камеры, расположенные возле палат с больными» (выделено мною –Л.В.) И какую же борьбу пришлось вести Николаю Ивановичу против установившихся «обычаев» «последователей торгового направления» в Русской медицине!.. Очищая «авгиевы конюшни» госпиталя, Пирогов вызвал на себя огонь администрации «военно-ученого болота». «Населявшие его гады всполошились и соединенными усилиями набросились на нарушителя их мирной идиллии, основанной на общем попирании человеческих прав и гражданских законов. Но они не знали, что перед ними был человек твердых убеждений, человек, которого можно только сломить, но согнуть нельзя...» А чего стоят письма Н.И. Пирогова жене из Севастополя! И как ни страшно там (за судьбу России, прежде всего), как ни безмерна нагрузка военного хирурга и, опять-таки, – яростная борьба с военно-медицинскими чиновниками, но он пишет 26 января 1855-го: «...а служить здесь мне во сто крат приятнее, чем в академии; я здесь, по крайней мере, не вижу удручающих жизнь, ум и сердце чиновнических лиц, с которыми по воле и неволе встречаюсь ежедневно в Петербурге». Ахти, какая честь России» – Виллие-2-й, по Вашим сведениям «старший доктор Генерального сухопутного госпиталя в Петербурге», пытается полюбить Россию, Петербург, отдает должное русским хирургам, сам оперирует, принимает участие в русско-турецкой войне, в польской «заварухе», удостоился званий и наград, приближен ко двору!.. Тут не могу не вспомнить, не привести из моей работы (1997-2001-2011), посвящённой Действительному статскому советнику. Их у России – немало. Но Владимир Иванович Даль – один. «В корне, в самом стержне "знающий Россию", не скрывающий "ни дурного, ни хорошего в русском" (Н.В. Гоголь), бесконечно любящий и верящий в нее: «Я полезу на нож за Правду, за Отечество, за Русское слово, язык!» «Отец мой выходец, а мое отечество Русь. <…> И зыбка, и могила, и дом, и домовина, <...> хлеб насущный, вода животворная». 29 марта 1829 года В.И. Даль назначен «ординатором в подвижный госпиталь главной квартиры» 2-й армии, стоявшей близ крепости Силистрии. Участвует в осаде Силистрии, взятии Кулевчей, Шумлы, перейдя с армией «через реку Камчик и через Балканы» – «при взятии города Сливно» и «при занятии второстоличного города Адрианополя». При взятии Сливно лекарь Даль, «прикомандированный к конно-артиллерийской 26 роте»... «вскочил на коня, вырвался из обоза и поскакал в бой вместе с передовым казачьим отрядом; он одним из первых влетел в оставленный неприятелями город». Под Кулевчами, где «тысяче, другой раненых, которыми покрылось поле <...> на первую ночь ложем служила мать-сыра земля, а кровом небо, <…> толкался и сам между ранеными и полутрупами, резал, перевязывал, вынимал пули с хвостиками, мотался взад вперед, поколе наконец совершенное изнеможение не распростерло меня, среди темной ночи, рядом со страдальцами». В Адрианополе, где 10 тысяч больных и раненых в сотнях палат – «без кроватей, разумеется, и без нар, и притом с красивенькими деревянными решетками вместо стеклянных окон... И соломки-то почти нельзя было достать, а ноябрь пришел...»; когда «нельзя накормить каждый день больных досыта горячим да подать им вволю воды напиться» он выжил, считай, случайно. Очень нужен был и тогда, и вообще, – России... «Сперва принялась душить нас перемежающаяся лихорадка, – вспоминал доктор Даль, – за нею по пятам понеслись подручники ее – изнурительные болезни и водянки; не дождавшись еще и чумы, половина врачей вымерла; фельдшеров не стало вовсе, то есть при нескольких тысячах больных не было буквально ни единого; аптекарь один на весь госпиталь...». А будет и чума... Закончилась война, но вспыхнула эпидемия холеры. И доктор Даль «в свирепствование холеры в Каменец-Подольске заведовал 1-й частью города», исполняя долг врача на своем медицинском участке – «царстве сырости, неопрятности, нищеты, тесноты», которое «могло... свести с ума». А в ноябре 1830 года началось польское восстание и весной 1831-го корпус, в котором служил Даль, был отправлен на подавление мятежа. Снова – кровь, раны, исследование «причудливого пути пули-дуры», дабы ее удалить; отчаяние от смертельных «неказистых, невидных ранок нахального штыка»... Ампутации, лечение ожогов, гнилостные лихорадки и пр., и пр, и пр.... В рукописях Даля сохранились описания операций, сделанных им во время русско-турецкой войны и польской кампании – пластические, глазные, ампутации, трепанации черепа, камнесечения. Есть догадки о причинах «гнилокровия» – сепсиса. До открытий Джозефа Листера – почти 40 лет, Луи Пастера – почти 50! Есть описание лечения дизентерии, воспаления легких, перемежающейся лихорадки... По окончании «польской кампании» – Петербург: «Определен ординатором Санкт-Петербургского военного госпиталя 1832 года, марта 21 дня». Огромные палаты на 60-100 человек, затхлый, зловонный воздух, сырость, грязь... В 1841-м то же увидит Н.И. Пирогов. «Тяжело болеть, тяжеле того над болью сидеть», – запишет Даль такую пословицу. Но и – «Не всякому ежится, когда другому неможется». Ему – неможется. И он отказывается подписывать подложные отчеты, вступает в конфликты. Потом, в «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимир Иванович напишет: «Б е з п о к о й н ы й, кто или что лишает покоя, тревожит, вещественно или нравственно, или кто сам себя тревожит. <...> означает также человека правдиваго, но резкаго, идущаго наперекор неправде и безпокоящаго ея покровителей». Однокашник Даля по Морскому Кадетскому корпусу декабрист Д.И. Завалишин напишет в своих воспоминаниях: «Злоупотребления и неприятности, от которых он бежал из флота, встретят его и в медицинской карьере». Но нужно заметить, что Даль за несколько месяцев жизни в Петербурге заслужил славу опытного врача, искусного оператора. 40 удачных операций катаракты на его счету! Заинтересовался он и гомеопатией. Свидетельствует «главный» биограф Даля П.И. Мельников (Андрей Печерский): Даль, «сделавшись горячим приверженцем гомеопатии, выступил с новыми статьями в ее защиту. Необычайная тревога поднялась в медицинском лагере. Далю невозможно стало оставаться на службе, тем более, что совесть уже не дозволяла ему заниматься делом, в которое он больше не верил, – и притом каким еще делом, от которого зависит жизнь многих людей!» Письмо Н.И. Пирогова Попечителю МХА (март 1848), его Дневник старого врача, статьи, письма расскажут любому, почему после окончания Крымской войны, в расцвете сил, в возрасте 46 лет, Пирогов вынужден был уйти из Медико-хирургической академии. Но – не из медицины, врачевания: и – на «театре франко-прусской войны», завершая создание учения военно-полевой хирургии, и будучи Попечителем Одесского учебного округа, оказывая «безвозмездную медицинскую помощь» бедным, и – до последних дней своих в селе Вишня (Винница). Как и В.И. Даль, в частности, будучи управляющим Нижегородской удельной конторой (1849-1859), в ведении которого 37 тысяч удельных крестьян. Его Превосходительство строит больницу для крестьян, училище для крестьянских девочек. И в зной, и в стужу трясется в колымаге, объезжая села и деревни, защищая, восстанавливая правду, взыскивая с виновных. Оставаясь верным «Клятве Гиппократа», накладывает повязки, рвет зубы, вскрывает нарывы, оперирует, раздает лекарства; лечит и «скотинку крестьянскую». Разумеется, все – бесплатно... «Задался отец еще и другой задачей: как только пошлет ему Бог место с жалованьем до 3000 рублей, не лечить за деньги, – писала Е.В. Даль,– при исполнении своего решения он часто бывал крут». И рассказывает, как после операции свекра «резко отказался, точно предложили ему постыдную взятку» от «со своего завода жеребца». «Невидимка» для искателей мест и наград, о ком в Петербурге говорили: «Несносно честный и правдивый», действительный статский советник В.И.Даль, уходя с должности в 1859-м году, пишет губернатору Нижнего Новгорода письмо, которое без сердечной боли читать нельзя: «Я побежден и изгнан – но не завидую славе победителя. Не верьте льстецам, которые будут оправдывать перед Вами дело это <...> Чиновники Ваши и полиция делают, что хотят, любимцы и опричники не судимы, произвол и беззаконие господствуют нагло, гласно... В таких руках закон – что дышло: куда хочешь, туда и воротишь. Слабость, даже прямое потворство, по просьбам, искательствам, проискам поддерживает такой порядок: безразличное смешение служебных дел с частными и личными, решение их домашней расправой по влиянию и воле ходатаев. <...> Вот почему прямым, честным и добросовестным людям служить нельзя. Их скоро не будет при Вас ни одного...» Но – «...рассудит нас народ, который правду слышит чутьем...» И вот почему-то, наверное, руководствуясь «сермяжным» чутьём, я не спешу принимать «великое чудо одухотворения иностранной души русским духом» в лице Вашего героя, уважаемая Валентина Васильевна... Прошу простить, если ошибаюсь. С уважением, Л. Владимирова (Одесса). |
| Надежда | 1.08.17 00:54 |
| Дорогая Валентина, меня поражает степень твоей любви и к России, и к Петербургу.Твоё высокое служение Русскому Слову и Русской Истории! Честно говоря, не знаю, где ты берёшь силы на такое количество неподъёмного национального труда и справляешься с задачей. Да, твоё эссе о Якове Виллие потрясает. Как снизился культурный уровень общества сегодняшнего дня. "Я изо всех сил стараюсь сделать из себя русского. Это хорошее правило,- пишет талантливый шотландец в своём письме,- когда ты в Риме, веди себя как римлянин." Как вовремя напомнен этот совет! Дорогая Валентина, мне кажется именно на сайте "Российского писателя" твой труд не до конца оценён читателями сайта. Каждая твоя публикация: и стихи, и публицистика, и попытка завязать дискуссию,- хоть и вызывают множества откликов, но, в своём большинстве, не достигают предложенной тобой глубины.Пусть тебя это не огорчает. Всё постепенно. Руководители сайта "Р.П."делают всё, чтоб заставить нас серьёзнее относится к нашему призванию. Думаю, они потихоньку добиваются своего. Спасибо Юрию Бондаренко, что он попросил тебя прокомментировать уникальные письма Почётного лейб-медика. Хочется перенести его упрёк на русскую почву:"Когда ты в России, веди себя как русский"! Просто из уважения к государство образующему народу нашего Отечества. Я у тебя многому учусь. Береги себя. Бог в помощь, дорогая! Надежда Мирошниченко |
| Кнарик Хартавакян | 31.07.17 21:56 |
| Да, сложна отчасти тема, за которую взялись вы, уважаемая Валентина Валентиновна, но и такие нужны. Верно полагаете Вы:
"Мало кто сегодня знает о Якове Васильевиче Виллие 1-ом, тем более о 2-ом. Но думаю, в каждом русском сердце прибудет национальной гордости от знакомства с письмами, дневниками, воспоминаниями Якова Виллие 2-ого, в которых он очень честно, искренне пишет обо всём, что ему посчастливилось увидеть и узнать в русской столице." И превосходно верный вывод сделали Вы: "Вот так в самом по своему силуэту «нерусском» из всех русских городов Санкт-Петербурге происходило великое чудо одухотворения иностранной души русским духом, потому что Петербург — есть по сути своей духовной исконно русский город, рождённый в муках, хранимый скорбями и жертвами, город, построенный с любовью и щедро любовь дарующий благодатной своей красотой." с признательностью и почтением КнарИк Х. |
| Владимир Марухин | 31.07.17 10:26 |
| Действительно, очень острая, болезненная тема. Понятно, когда иностранцы на ток шоу, пользуясь свободой слова, поливают грязью
нашу страну, за что иногда в студии тут же получают по зубам... Ну какой патриот стерпит, не вступится за свою страну, по-мужски возразив оппоненту на ложь и ненависть. Правильно, за такое надо бить по морде, давать сдачи, мягко говоря, и на самом высоком уровне. Как сказал наш президент: "надоело терпеть хамство". Решение принято. Другое дело, когда наши записные оппозиционеры брызжут ядовитой слюной в страну, которая им дала всё : образование, положение, возможность реализовать себя по полной... Но в семье - не без урода, а семья у нас большая. В России всегда были предатели, особенно в нелёгкие и смутные периоды её истории, и всех их страна знает по именам - и вчерашних , и сегодняшних, которые не только на ток шоу вылезают... Приезжающие в Россию иностранцы во все века тоже были разными, и и в крови русских царей была представлена почти вся Европа, а в крови европейских монархов тоже хватало русской крови. Да, Россия - благодарная страна, чтит заслуги иностранцев, которые были честны в ревностном ей служении, но хамства по отношению к себе никогда не терпела и не потерпит. Герой публикации задаёт самому себе честный, искренний вопрос:"...смогу ли полюбить?...", Честно, искренне на него ответил Александр Блок: "Да, так любить, как любит наша кровь, Никто из вас давно не любит! Забыли вы, что в мире есть любовь, Которая и жжёт, и губит!" "Скифы" |