| Виктор | 11.09.18 22:01 |
| Анастасия, я не знаю, согласится ли Василий Воронов с вами, но ваша точка зрения показалась мне убедительной. |
| Анастасия | 10.09.18 15:53 |
| Василий Воронов - писатель очень проницательный, и своей точки зрения не навязывает.
Но мне показалось, что он со мною согласится, если я скажу, что идеальной женой для такого характера, какой был у Толстого, является Софья Андреевна. С крестьянкой Талызиной он был бы более счастлив, но и судьба его сложилась бы более трагично и по его вине. Более счастлиив он был бы потому, что у него к Талызиной была безрассудная, чистая любовь, и Талызина никогда и ни в чем бы ему не противоречила. Но лишь Софья Андреевна могла ему не только быть еще и личноым секретарем, и тем житейским, в хорошем смысле рациональным, материнским умом, в котором великий и умнейший писатель Толстой, как дитя, нуждался. Да и вчитайтесь в наставления Толстого Арсеньевой по поводу материнского долга. Сам-то он, как оказалось, был скорее готов инвестировать в будущее всего человечества, чем в своих детей. И не подумайте, что я Софью ставлю выше Толстого. Нет, Толстой как явление духовное выше своей жены. Но это жена его удерживала, как ангел-хранитель, на своих ладонях, не позволяя ему досрочно оказаться в каком-нибудь Астапово. |
| Ирина Сазонова | 10.09.18 10:04 |
| Дорогой Василий Афанасьевич! Спасибо за приоткрытую читателям интереснейшую страницу в биографии Л.Н.Толстого. Мне кажется, все сомнения, колебания и неудовлетворённость в истории с Арсеньевой - от отсутствия подлинного чувства у Толстого, т.к. он слишком выстраивал, подбирал себе идеал для осуществления "мысли семейной", т.е. своего представления о семейном счастье. Думаю, ни с кем он не мог быть истинно счастлив - ни с простой бабой Анисьей, ни с Арсеньевой, ни с Софьей Андреевной - слишком глубокий ум и постоянное стремление к нравственному самоусовершенствованию мешали - не мог он ограничиться ни животной страстью, ни общением с интеллигентной, но, всё-таки, обыкновенной, заурядной женщиной, скованной мощным материнским инстинктом и воспитанной в соответствии с представлениями общества о благе для детей Ему бы и незаурядная, типа Софьи Ковалевской, не подошла - она бы не стала заводить патриархальную семью с десятком детей. Не было женщины , конгениальной гению Толстого - отсюда и уход из семьи в конце жизни. Ещё раз спасибо Ирина |
| Григорий Блехман | 9.09.18 09:01 |
| Прошу прощения. Как-то не по-русски получилась вторая фраза комментария.
Конечно же: "ТакУЮ глубинУ анализа...." |
| Кнарик Хартавакян | 8.09.18 21:55 |
| Спасибо Вам, уважаемый Василий Афанасьевич, что в преддверии юбилея Льва Николаевича Толстого "повернули" наше читательское внимание в гениальному прозаику и Вы, донской мастер прозы!.. |
| Григорий Блехман | 8.09.18 20:31 |
| Полностью согласен с Николаем Ольковым.
Такой глубиной анализа человеческой души, какой обладает Василий Воронов, редко встретишь. Вот и здесь он взял, казалось бы на первый взгляд один из многочисленных эпизодов в жизни великого писателя, но так сумел почувствовать и передать всю его драму, а в ней и драму душевного склада Л.Н. Толстого, что прочитавший эту заметку невольно потянется к чтению дневников классика Больше того, и это очень важно, как следует вникнет в то, что в произведениях зовётся лирическими отступлениями, где обычно и находится глубинная суть любого значительного писателя. Думаю, если бы издательство ЖЗЛ заказало Василию Воронову написать книгу о Л.Н. Толстом, несмотря на то, что о нём написано очень много, это стало бы событием в нашей литературной жизни, потому что было бы свежо и нетривиально. Буду рад, если так случится. |
| Николай Ольков | 8.09.18 16:30 |
| Еще со дней Литинститута два человека, два одинаково огромных и одинаково душевно близких ему писателя томили душу молодого Василия Воронова – это Толстой и Шолохов. Михаилу Александровичу, старшему товарищу и наставнику, Василий воздал должное, изучив от младых ногтей до прощального взгляда на донской простор жизнь многосложного казака и посвятив нас в эти глубины. Думаю, займись он Львом Николаевичем столь же настырно и неотвязно, мы имели бы сегодня еще одного серьезного толкователя противоречивого и непостижимо глубокого ума и гения этого человека. Настоящая статья подвигла меня к столь скорому, но обдуманному выводу. |