| Страница: 1 2 Все |
| Надежда | 19.09.19 13:16 |
| Владимиру Пядухову
Большое спасибо, Володя! Замечательный ролик- сквозь всю мою жизнь. Бог в помощь! Н.М. |
| Владимир Пядухов Смоленск | 19.09.19 13:01 |
| Надежде Мирошниченко https://ok.ru/video/1249112494429 |
| НАДЕЖДА | 19.09.19 01:25 |
| Дорогая ЕКАТЕРИНА КОЗЫРЕВА, я тоже не могла несколько дней откликнуться на ваши отклики: они просто не отправлялись. Делаю ещё одну попытку. Тем более, ваш искреннний и щедрый порыв тронул моё сердце. Спасибо, дорогая и настойчивая!
АНАТОЛИЮ ТОКАРЕВУ Дорогой Анатолий, очень точно сказали вы о Воронове:"Он, как казаки под Азовом, выстоял свою правду в Слове"! Низкий вам поклон за умение читать умные книги. АЛЕКСАНДРУ МОЖАЕВУ, НИКОЛАЮ ОЛЬКОВУ, ГРИГОРИЮ БЛЕХМАНУ Дорогие коллеги, будучи сами замечательными прозаиками, вы знаете цену писательскому труду и творческому успеху. Спасибо, что умеете, не завидуя и радуясь, поздравить стойкого и мужественного Василия Афанасьевича Воронова с его большой творческой победой! СВЕТЛАНЕ СЫРНЕВОЙ, ВАЛЕНТИНЕ ЕФИМОВСКОЙ, ТАТЬЯНЕ ГРИБАНОВОЙ Золотые перья женской половины нащего творческого содружества, вы являете собой редкий для женщин пример единения в творческих исканиях и счастливых обретениях своих товарищей. Я думаю, Василий Воронов польщён вашим талантливым вниманием к своему творчеству. Спасибо и за ваше отношение к моим заметкам. ВЯЧЕСЛАВУ ЗИМЕНКО Дорогой Вячеслав. мне нравится ваш точный и острый ум! Мне кажется, по уже нескольким вашим отзывам и публикациям, что мы единомышленники. АНДРЕЮ ПОПОВУ и АЛЕКСЕЮ ГЛАЗУНОВУ Дорогой Алексей, вы друг Василия Воронова, а Андрей Попов мой друг. Я считаю, что совпавшие мнения вас обоих и по поводу моего мнения о" загряжцах", и о книге Классика, можно считать нашей общей заботой о привлечения внимания читателей сайта и всей России к роману-трилогии Василия Афанасьевича Воронова "В Загряжске нет американцев". Бог в помощь!. ВЛАДИМИРУ ПЛОТНИКОВУ Дорогой Владимир, вы знаете моё отношение к вашей талантливой прозе. Тем важнее был для меня ваш отзыв о романе-трилогии Василия Воронова. Рада, что, как всегда, вы увидели всё самое главное. Рада вашему точному зрению художника! Низкий поклон. ВАСИЛИЮ АФАНАСЬЕВИЧУ ВОРОНОВУ Дорогой, Классик, более всех я остерегалась вашего мнения.Спасибо за мнение. Ваш Санчо Панса. ВЛАДИМИРУ ПЯДУХОВУ Володя, спасибо за внимание.Жду запись. НИЗКИЙ ПОКЛОН И ГОРЯЧАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ ВСЕМ УЧАСТНИКАМ ОБСУЖДЕНИЯ, ЖИВЫЕ О ЖИВЫХ -- ЭТО ДОРОГОГО СТОИТ! Бог в помощь нам всем! Надежда Мирошниченко |
| Анатолий Токарев | 16.09.19 17:54 |
| Срез русской жизни, обнажающий её нелепость и говорящий устами автора правду в глаза, не это ли есть снятие шор с глаз народа. Правда, пробуждающая совесть, позволяющая не только взглянуть на себя со стороны, но и вывернуть душу наизнанку. И посмеяться, и поплакать.
Низкий поклон Василию Афанасьевичу, его стоическому литературному труду. Он, как казаки под Азовом, выстоял свою правду в слове. Гоголь написал «Мёртвые души», – Воронов «Живые души»… Спасибо, дорогая Надежда Александровна Мирошниченко за вдумчивый, неравнодушный, вдохновенный рассказ о трилогии Василия Воронова. |
| Татьяна Грибанова | 13.09.19 14:21 |
| Василий Иванович - талантище! Пусть даже в интернете, а прочитать его трилогию стоит. Есть чему у Воронова поучиться, есть!
Спасибо, дорогая Надежда Александровна, за Ваше искреннее, мастерски написанное слово об одном из лучших прозаиков современной России. С поклоном и Вам, и Василию Ивановичу - Татьяна Грибанова. |
| Андрей Попов | 12.09.19 19:38 |
| Очень достойная и глубокая рецензия на достойный и глубокий роман. Думаю, что тот, кто прочтёт эту рецензию, обязательно заинтересуется романом Василия Воронова. А тот, кто уже прочел трилогию, отметит энергию и талант прочтения рецензента. Браво обоим. |
| Надежда | 12.09.19 13:05 |
| Дорогие люди, и мне не удаётся написать отклик на все ваши щедрые отклики. Но я пробьюсь, как пробилась и Екатерина Козырева. А пока низкий поклон всем откликнувшимся и особенно прочитавшим "Загряжцев". Бог в помощь! Надежда Мирошниченко |
| Светлана Сырнева | 12.09.19 10:39 |
| Искреннее читательское спасибо Надежде Мирошниченко за вдохновенный рассказ о трилогии Василия Воронова! Рада, что у нас есть возможность прочесть эту книгу в электронном варианте и погрузиться в богатый художественный мир яркого, самобытного писателя. Буду читать, буду ждать от Василия Афанасьевича новых произведений! |
| Владимир Плотников | 11.09.19 17:44 |
| Прочли? Теперь и разберетесь, что поняла Женщина, не должная, казалось бы, в этом мордобое чего-то соображать. А поняла, и классно:
"Прославился Кукуй боксерскими боями на берегу Дона. Вот где картина представилась античной по реакции народа на бой сначала Давлета и Хамлета, напомнивший автору майскую калмыцкую степь и бой вожаков двух табунов. А потом бой Давлета и Дрюни, которого чуть не убил профессиональный боксер, но атаман выиграл, применив запрещённый приём. И народ простил ему этот приём и аплодировал своему герою, потому что нечестно сталкивать профессионала и дилетанта. И богатырь Дрюня, около лежащего у его ног Давлета, поднял вверх обе руки. И Кукуй как профессионал честно признал эту победу. (Очень полезное наблюдение для сильных мира сего: нельзя заходить за черту, когда на знаменитый вопрос: «Как судить будем-- по Закону или по Совести»? Народ хором отвечает: «По совести»!) А потом, когда продолжились бои второго профессионала с простыми загряжцами, Курлюк, неожиданно появившийся здесь же из своего Забалуева, вышел на ринг и победил уже Хамлета! Картина, скажу вам, незабываемая. И денег не взял. И сказал: «А это, чтоб Кукуй казаков наших не позорил!» Вот где находится спрятанная глубоко тайна русского человека: не унижай, Победитель! Помни бессмертное: русского мало убить. Его ещё повалить надо"... Читайте, товарищи. Это долго ждали все. |
| Владимир Плотников | 11.09.19 17:06 |
| Чего тут не напиши, но трудно обойтись без примеров, тем паче, что большинство читателей леностью страдает. Глядишь, мимо пары шедевральных образцов не пройдет:
И ПРИСНИЛСЯ ДРЮНЕ СОН С ПРЕЗИДЕНТОМ Стоит он в папахе, в полковничьих погонах, с орденами, выбритый и умытый посреди Георгиевского зала в Кремле. Золотая роспись на белых стенах горит в косых солнечных лучах, ниспадающих сквозь высокие сводчатые проемы окон. Горит на орденах и медалях Дрюни, на погонах, на… Дрюня глянул на свои сапоги и похолодел от ужаса. Сапоги были в грязи, с засохшими ошметками навоза на голенищах. Топнул ногой —на сияющий мраморный пол посыпались комья чернозема. От волнения разбух язык, задеревенели щеки. Позор казаку, на веки вечные позор! Оглянулся — сза- ди щупленький Президент стоит, голова набок, хитро улы- бается, удивленно разглядывает Дрюню и поглаживает свою желтую пролысину. Посмотрел на сапоги, с укором покачал головой. Дрюня хотел рассказать, как трудно он шел по чернозе- му и суглинку, особенно между Воронежем и Мичуринском. А в рязанской земле кацапы избороздили большаки и проселки глубокими колеями, и он стер в кровь ноги, пока выбрался аж под Ряжском. В Кремле позабыл глянуть на свои ноги, и вот промашка вышла… —Ладно, Андрей Васильевич, —вежливо и тихо сказал Президент, —у меня сегодня день рождения, пойдем, выпьем и поговорим о делах. —Господи! —перекрестился Дрюня. —У меня и подарка нет… —Ничего, —подтолкнул его за локоть Президент. —Луч- ший подарок для меня ты сам, так сказать, Загряжский субъект. Загряжск для меня очень, очень дорог. Знаешь, почему? В За- гряжске нет американцев! Хозяин повел Дрюню по кремлевским палатам в свой ка- бинет. В кабинете был еще один кабинет —для отдыха. Тут был накрыт столик для двоих. Боже мой, чего здесь только не было! И селедка, и редиска, и огурцы малосольные, и сало с прорезью, и грибы маринованные, и рыба жареная. Салаты разные. Выпивки тоже было богато. Одной водки бутылки че- А иноземных флаконов не счесть. Дрюня, разинув рот, оглядывал кабинет. —Сними свои сапоги, Андрей Васильевич, —тихо по- просил Президент, —нехорошо в нечищеных, да и пахнут… Я как главнокомандующий дарю тебе свои. Президент вынул из шкафа новенькие с зеркальными стоячими голенищами сапоги и поставил перед Дрюней. —Переобувайся —и к столу. Дрюня не переставал дивиться вежливости и гостепри- имству Президента. Свой парень, свой в доску! Если бы его вместо Жеребцова! «А может предложить ему эту идею? — опалила его мысль, но тут же погасла. —Дубина, он же и так всей Россией…» —Выпьем, Андрей Васильевич, —предложил Президент. —Да… да! Будь, как говорится! И —понеслось! Пили, закусывали, опять пили. И говори- ли, щелкали, как соловьи. —Теперь послушай, Андрей Васильевич, —чуть заика- ясь говорил захмелевший Президент. —Я тебе всю правду в глаза скажу. Ненадежный ты человек. И казак говенный! —Подожди! —налился бурячной краской Дрюня и как перед дракой почесал поясницу. —Это мне дюже не нравится. —Сиди! —толкнул его ладошкой в грудь Президент. — Это ты Курлюку будешь возражать, а я главнокомандую- щий… Дрюня устыдился и замолчал. —Так вот, —продолжал Президент. —Пропили и прос… ли вы Дон, господа казаки. А я на вас крепко надеялся. На За- гряжск надеялся, на тебя конкретно. Сколько денег вам отва- лили! Безотчетных, подчеркиваю… А что сделано? Срам! Ро- зенбаума в казаки приняли. Ну что ж, любо, как говорится… Земля ваша, казачья —берите, владейте. Нет, в фермеры пош ли хохлы и кацапы, а вы гребуете. Лампасы шьете. И погоны цепляете. Сколько у вас генералов? Дрюня почесал затылок, пошевелил губами. —Много… На Кубани даже маршалы есть. —А рядового состава сколько? —Рядового состава мало. —Вот! —сурово, но вежливо продолжал Президент. — Деньги профукали, от земли отказались. Обещали взять под общественный контроль рынки, заниматься коневодством, рыбоохраной и рыборазведением, восстанавливать храмы Бо- жьи… Где все это, я спрашиваю? —Промашка вышла, —виновато опустил голову Дрюня. —Кругом промашка! Передрались, переделились. Войско там, войско тут. Кругом одни атаманы, и все просят поддержки Президента. Нет, Дрюня, виноват, Андрей Васильевич, народ вас не поймет. Где депутаты Госдумы от казачества? —Выставляли много раз —не пущают. Клевещут на ка- зачество. —А может, не клевещут? Правда глаза колет? Не рабо- таете, сидите у жен и стариков на шее, пьянствуете. Кто же вас в Думу пустит! Я, честно говоря, очень надеялся —и на- деюсь пока! —на Загряжск, на казачество. Верю, что возрож- дение России начнется именно с Загряжска, как уникального субъекта. Я готовлюсь сейчас —это пока между нами —по- сетить Загряжск с визитом. Но вы к этому не готовы. Надо основательно поработать, обрести настоящее, подобающее лицо Загряжску и сделать все, чтобы визит имел историче- ское значение. —Да мы… —подобострастно замычал Дрюня, —мы жи- вота… Ей-богу, как один, все как есть ляжем… —Ложиться не надо, —насмешливо перебил Прези- дент, —Ты конкретно помоги Татьяне Петровне Веревки ной. Ей сейчас трудно, рынок —сложное хозяйство. Рядом с ней должен быть надежный человек, опора. —Татьяне я всегда… как есть, то есть… —Это первое. Второе. Прекратите, хотя бы временно, промысел котов и шитье из них полушубков. В Брюсселе «зе- леные» уже сделали нам официальный запрос. —Как есть прекратим. —Значит, договорились. Давай выпьем, и у меня будет к тебе личная просьба. Выпили, закусили. Глазки у Президента замаслились. Пролысина посветлела. Заулыбался загадочно-виновато. —Я не чужд ничего человеческого, —вкрадчиво заго- ворил он. —У меня в Загряжске была любовь. Во время сту- денческой практики месяц там жил. Романтическая любовь. Вздохи и страдания, а потом страсти африканские. Я бы, на- верное, там и остался. Представляешь, когда я предложил ей пожениться, она отказала. Почему, спрашиваю? У тебя, гово- рит, ноги тонкие и ростом мал. Я чуть не упал, ей-Богу. Ро- стом я ниже ее, но причем тут ноги! Посмотри, —Президент поднял штанину, —разве тонкие? Дрюня нагнулся и посмотрел на белую лодыжку. —Совсем не тонкие. А как ее кличут? Президент смутился, виновато опустил голову. —Знаешь ты ее… Я скажу, но опять же, строго между нами. —Могила! —заверил Дрюня. —Это Натэлла Уткина… —О-о! —радостно взревел Дрюня. —Знаю! Как же я не допер, у нее сынок —весь в тебя! —Да ну? —усомнился Президент. —А впрочем, что ж, может… может. —Твой, твой! Вылитый. —Давай на этом закончим, —осторожно и настойчиво попросил Президент. —Дай слово, что никому ни слова. Я приеду с визитом и как порядочный человек встречусь с На- тэллой и мальчиком. Дай слово, Дрюня! —Могила! —хрипло подтвердил Дрюня. Он закашлялся, поднял голову со стола и с удивлением оглядел свою хату. БОКС МУРОМЦЕВ С ЧЕЛУБЕЯМИ Умолкла музыка. На ринг пружинисто поднялся бри- тый наголо атлет с микрофоном. Громоподобно объявил о начале первых в истории Загряжска показательных боев профессионалов бокса. Распорядитель был речист и с кру- гозором. —Этот день войдет в историю, —распорядитель замет- но волновался, и это придавало его словам особую убедитель- ность. —Запомните его и расскажите своим детям. В Загряж- ске живут здоровые коренастые люди, и мы возродим на ринге дух Степана Разина и Матвея Платова. Увесистый кулак за- гряжца покажет свой талант всей России и далеко за ее преде- лами. Наш мэр может свободно бросить перчатку мэрам Мо- сквы, Санкт-Петербурга, Рязани и Ростова-на-Дону. Любому! И горе тому… Левада взорвалась аплодисментами, свистом, криками. Щеки Кукуя налились бурячным соком, он больно ущипнул помощника за ляжку и прошипел: —Отними у него микрофон! Объяви сам… —И горе тому, —заливался счастливый распорядитель, — кто поднимет его перчатку! Помощник выхватил у распорядителя микрофон и коротко объявил: —Извините… На ринге —Давлет! —он сделал широкий жест в правый угол. По ступенькам взошел, покачивая бедрами, сутулый моло- дой человек величиной с медведя. —Против Давлета —Хамлет! —жест в левый угол. — Делайте ставки, господа! В один прыжок на ковер выскочил другой медведь, по- меньше, но с неподобно длинными руками. Судья свел бойцов посередине, раздался удар гонга. Как описать этот бой, схватку атлетов с воловьими шеями и мускулами с березовые полена? Сколько ни ставь восклица- тельных знаков, все будет мало. И слова не поспеют за оплеу- хами, стреляющими, как ядра в бетонную стену. Вспомнил я майскую степь под Калмыкией. Два косячных табуна мирно паслись в высоких разномастных в цветении травах. Солнце и ветер играли на лоснящихся конских хол- ках. Зычное и долгое, до самых высоких нот, ржанье кобылиц и возбужденный напористый храп жеребцов эхом катились по степи, Жеребята с поднятыми хвостами носились друг за дру- гом, высоко вскидывая за собой комья земли. Медленно сближаясь, оба табуна подошли к опасной черте. Косяки, как два враждебных стана, остановились, за- мерли. С обеих сторон отделились и танцующей иноходью вышли навстречу друг другу вожаки, матерые жеребцы- дончаки. Невесомо, словно по воздуху, выгнув шеи, осто- рожно подходили самцы. Шумно втягивали воздух алые трепетные ноздри, зеркально отсвечивала на солнце эмаль алмазно-острых зубов. Крупные, как вареные яйца, белки глаз налились кровью. В наэлектризованном воздухе, ка- жется, проскакивали искры. Не дойдя двух шагов, жереб- цы встали свечкой и, издав пронзительный трубный клич, кинулись друг на друга. Острыми копытами били в грудь, в шею, по бокам. Рвали зубами кожу. Окровавленная пена хлопьями падала на землю. Расходились и снова сшибались грудью, бились головами, кусались. Под мокрой гладкой ко- жей валунами перекатывались тяжелые связки мышц. Оба косяка, вытянув морды, напряженно застыли, нюхая воздух. Схватка продолжалась, наверное, полчаса. Бойцы стали те- рять силу. Огненные ноздри запаленно хватали воздух, по мышцам мелкой дрожью пробегала судорога. Сшиблись из последних сил и медленно, не разворачиваясь, отступили. Лошади в табунах как ни в чем не бывало стали жевать тра- ву, косяки разошлись. Бой Хамлета с Давлетом напомнил мне калмыцкую степь, с той только разницей, что в степи бились на смерть, а тут по правилам. Хотя тузили друг дружку боксеры изрядно. Давлет шел на таран, на сшибку, не отступая, бомбил соперника без устали. Хамлет был гибче, ловчее, все время танцевал, при- плясывал, защищался. Изредка, как колуном, прошивал сквозь перчатки Давлета и доставал в лоб, по скуле, в грудь. Давлет рычал, делал страшные глаза, мотал ушибленной головой и упрямо пер напролом. Перчатки со свистом впечатывались в плечи, в грудь, и, кажется, от одного такого удара обычный че- ловек улетел бы с ринга, как кукольный Петрушка. Но тут под стать молоту-перчатке вставала наковальня-грудь. Кукуй умастил загряжцам. Левада захлебывалась от вос- торга. Рев, свист, хлопки. Одни скандировали: —«Давлет! Давлет!» Другие надрывались: —«Хамлет! Хамлет!» По оч- кам победил Давлет. Это только подхлестнуло азарт. Ставки теперь делали все поголовно. Еще пять —шесть пар бойцов из кукуевского клуба покрасовались на ринге. И началось самое интересное. Распорядитель на этот раз был краток. —Господа! Я приглашаю на ринг всех желающих. Усло- вие одно: кто продержится один раунд против Давлета —по- лучает денежный приз. Смелее, господа! Как было договорено заранее, на ринг вышел Дрюня. Ему предложили переодеться в спортивное трико, но он за- упрямился и вышел как есть, в полковничьем мундире и в са- погах, только папаху снял. Это вызвало сплошное ликование загряжцев. —Дрюня, вперед! —неистово орали они. —Посчитай ему ребра, Дрюня! Противники сошлись, если можно так выразиться, пото- му что полковник после первого тычка Давлета отлетел в угол и повис на канатах. Он медленно распрямился и, раскорячив- шись, ждал, не зная, что делать. Давлет по-хозяйски ходил по рингу, насмешливо и равнодушно глядя на окаменевшего Дрю- ню. Мимоходом Давлет сделал резкий выпад, Дрюня также резко отклонился назад, атлет, споткнувшись, пролетел мимо и едва удержался на ногах. В толпе дружно засмеялись, Дрю- ня снисходительно помахал перчаткой. Давлет прищурился и, приняв стойку, медленно пошел вперед. Дрюня молча ждал, втянув голову в плечи и закрывшись перчатками. Атлет сде- лал два-три обманных движения и влепил хук справа, Дрюня мотнул головой, покачнулся, но устоял. Он еще ниже нагнулся и воровато зыркал поверх перчаток. Давлет пробивал защиту, давил, мял, но удары как-то вязли, гасли в суконном тулови- ще, Дрюня осмелел и стал, приплясывая, маневрировать. Это удалось, и несколько пушечных ударов Давлета прошли мимо. Дрюня нахально улыбался, подзадоривая противника. Время поджимало, и Давлет пошел на сшибку. Локти его мелькали паровозными маховиками, перчатки молотили, плющили упря- мую Дрюнину башку, борода дергалась вверх —вниз. Дрюня стоял, как пьяный. Давлет ловил момент поддеть в челюсть, сбить наверняка. Двинул во весь локоть, туловищем, всем ве- сом утяжеляя удар, Дрюня снизу рванул навстречу, резко при- встал, как бы выныривая. Сшиблись туловищами, как два туч- ных мешка с пшеницей. Давлет упал на колени и скрючился пополам. Дрюня размазывал кровь по бороде. Судья отчаянно схватился за голову: Дрюня свалил атлета запрещенным уда- ром в пах. Но загряжцам было наплевать на правила. Дрюня стоял над Давлетом с победно поднятыми руками. Толпа под- хватила Дрюню на руки и подбрасывала вверх. Он был героем! Распорядитель с судьей подбежали к Кукую, возмущаясь и жестикулируя. —Приз —Дрюне, он победил! —отмахнулся довольный Кукуй. Пример Дрюни подхлестнул азарт, загряжцы стояли в оче- редь на ринг. Силачи под рев толпы выходили против Хамлета. Длинные волосатые руки атлета за минуту укладывали их на ковер. Кажется, уже седьмого к огорчению загряжцев под руки спускали по ступенькам. Левада негодовала, визжала, топала ногами. Больше храбрецов не находилось. Кукуй дал знак за- канчивать. Встал, потягиваясь, Курлюк, он загадочно улыбался. —Подожди-ка, —попросил он Кукуя. —Молодость хочу вспомнить… Гаврила переоделся в раздевалке и вышел в широченных шортах, в майке навыпуск, в квадратных кроссовках —тучен и велик. Ему с трудом натянули перчатки. Он поднял руки, при- ветствуя земляков. —Гаврила! —орала левада. —Гаврила! Эхо растекалось по пойме: —Горилла! Горилла! Перед Курлюком стоял улыбающийся Хамлет с волоса- тыми руками-оглоблями. Кукуй пытался отговорить Курлюку, даже угрожал: —Ты позоришь и себя, и меня! Гаврила ласково погладил его перчаткой. —У тебя будет возможность оправдаться, после Хамлета приглашаю тебя. Вам приходилось когда-нибудь видеть, как пес пытается обидеть ежика? Он рычит, злится, бешено крутится вокруг ко- лючего колобка, наконец хватает, пытается куснуть и с ярост- ным визгом отскакивает. Бессильно лает, трогает лапой, клаца- ет зубами. Большой пес, а глупый. Лисичка бы мягко покатила колобок к речке, столкнула в воду и мигом распорола ежику брюхо когтями. Гаврила на ринге превратился в колобка. Большого, дебе- лого, пружинистого и нахального. Он катался по ковру мягко, податливо, огрызался больно и колюче. Хамлет как молото боец рвался расколоть, расплющить ускользающий колобок. Но зело крепок был Гаврила, катался безнаказанно и дразнил свирепого Хамлета. То рожу скорчит, то задницу выставит, то посвистит, как суслик, заманивая противника. То огрызался агрессивно и зло. Две-три увесистые оплеухи получил Хамлет под смех и крики болельщиков. Первый раунд закончился, по просьбе Курлюка начался второй, но ничего не изменилось, Гаврила неуловимо скользил по ковру, Хамлет крушил пустоту. Он подрастерялся, засуетил- ся, и это еще больше усугубляло его беспомощность. Хамлет остановился. Он решил изменить тактику. Молча стоял, нерв- но улыбаясь, опустив руки. Теперь он будет защищаться, пусть этот колобок накатывает. Гаврила понял. И накатил. Попля- сал вокруг Хамлета, дразня, вызывая. И когда тот огрызнул- ся, подавшись вперед, распрямляя удар, колобок нырнул ему под плечо и двинул всем туловищем навстречу. Будь на месте Хамлета стена —стена бы обрушилась. Хамлет же мячиком отлетел, кувырнулся через голову и пружиной выпрямился на мягких паучьих ногах. Гаврила тяжело со свистом дышал, он терял силу. Хамлет чувствовал, видел это и медленно насту- пал, теснил, загонял скользкого колобка в угол, чтобы там на- верняка припечатать, поставить победную точку. Гаврила мрачнел и продолжал ловчить. Но Хамлет печатал и печатал, все чаще попадая в голову. Под бровью у Гаврилы сочилась кровь, он размазал ее перчаткой, губы нервно криви- лись. Но в глазах копилось электричество. Хамлет шел напро- лом, надеясь за минуту кончить бой. Гаврила все чаще падал в объятия противника, и тогда шла тяжелая возня, больше похо- жая на борьбу. Судья разводил бойцов. И опять объятия, возня. Оба уперто стояли, наклонив головы, раскорячившись, будто заглядывая в колодец. Так они сопели и топтались еще один раунд. Хамлет теперь не шел на сближение, избегал объятий Гаврилы, грубо отталкивая его, а когда тот все-таки повисал на его шее, оглядывался на судью и поднимал руки. Вот тут Гав- рила и подстерег противника. Резко выпрямившись, он снизу во всю мочь боднул головой в челюсть Хамлета. Слух резанул хряск костей и глухой шлепок рухнувшего тела. Судья кинулся на Курлюка, жестами показывая запрещенный удар. Из толпы вразнобой кричали: —Убил! Убил! —Наповал, насмерть! Бледный Кукуй, вскочил на ринг, пощупал пульс Хамлета, схватил Курлюка за руки, хотел что-то сказать и… отшатнулся. Гаврила смотрел на него в упор мутными, налитыми кровью глазами. Кукуй уехал вслед за «скорой», умчавшей разбитого Хамлета в больницу. Курлюк с Жеребцовым вернулись к Та- тьяне. —За что ты его? —спросил Гаврилу Жеребцов, когда они присели в беседке. —Мог и убить… —Мог! —согласился Курлюк и по-ухарски усмех- нулся. —Это Кукую урок! Выдумал потеху загряжцев бить, казаков унижать. Лучше бы, конечно, не Хамлету, а Кукую морду набить. А Дрюня-то молодец! Жеребцов удивленно пожал плечами, внутренне соглаша- ясь с Курлюком… |
| Алексей Глазунов | 11.09.19 14:05 |
| Надежда Александровна, с большим интересом прочитал Вашу статью о романе-трилогии "В Загряжске нет американцев" нашего друга Василия Воронова. Вы полностью подтверждаете мои мысли и чувства по прочтению глубинного, многогранного произведения. Такой роман нужен и я уверен: он будет понят и принят русскими людьми. |
| Екатерина Козырева | 11.09.19 07:17 |
| В первый раз набранный текст исчез. Для проверки отправила две строчки.
Для меня самоотверженный труд Надежды Мирошниченко, прочтение всей трилогии и такое умное и Раздольное! толкование книги крупного писателя Василия Воронова "живого и сегодняшнего", является открытием. Но написать по-русски задача не из лёгких. А поэтесса написала! "Казаки - квинтэссенция самого надёжного и опасного в русском человеке". Мощная сентенция, что не надо уступать себя порочным временам, должна прозвучать с высоких трибун и может стать руководством к действию для многих слоёв общества. Вообще в тексте много нового: письмо к писателю, оценка современнного читателя, характеров, новых типов людей, силы мест, русских нравов. Сам же роман-трилогия, по-видимому, и руководство к тому, как выйти из духовного застоя. Надежда любит героев романа "В Загряжске нет американцев" и напоминает о спасении душ с в о и х. Ангела-Хранителя всем! С благодарностью и восхищением, Екатерина. |
| Екатерина | 11.09.19 06:54 |
| Наконец-то подключила интернет! Набираю то, что написала вчера. |
| василий воронов | 10.09.19 22:23 |
| Смелые, пристрастные и очень искренние заметки Надежды Мирошниченко. Это поступок Дон-Кихота. Литературе противопоказаны провизоры и фармацевты. Я люблю Дон-Кихотов. |
| Владимир Плотников | 9.09.19 10:44 |
| Великолепно, что именно такой страстный, даровитый и честный человек, как Надежда Александровна, создала свой текст о великом тексте Василия Воронова. Женщина, порой, умудряется разглядеть то, что мужской глаз и ум почему-то упускает/пропускает. Правда, читая этот материал, я «хитрил», уже сознательно пропуская кое-что. Причина проста: само чтение мной трилогии подкараулила интрига – обидная, но оттянувшая при этом заветный финал!
Дело в том, что я скачал трилогию именно по совету Надежды Мирошниченко. А поскольку длинные тексты в компьютере моему зрению не подвластны, то перенс все три романа в незадолго до того купленный «покетбук» - электронную книжку, где можно регулировать величину шрифта и освещение экрана. Расчет был такой: летом – самый длинный день, в том числе для чтения, плюс отпуск. Увы, книжка сломалась чуть позднее гарантийного срока, сдал ее в ремонт, но за день от отпуска получил-таки обратно. В «Эльдорадо» заверили: теперь точно не подведет. В Крым добирались поездом два неполных июльских дня. За это время я проглотил с наслаждением 1-й том. После чего книжка опять заглючила. По возвращении в Самару отдал ее обратно - поныне ремонтируется (недурственная техника с «нэзалежной»!). Ну а я жду – дабы продолжить знакомство с полифоническим чудом о жителях Загряжска, точнее всей России. Именно по этой причине и пропускал куски текста Надежды Александровны, где содержится то, до чего не дочитал. Так что двойственное у меня чувство – разочарование, что не успел прочесть все летом. Но и радость, что так много еще предстоит наслаждаться. Хотя пауза затянулась. Очень много верного сказала Надежда Мирошничеснко. Повторяться не стоит. И в книге действительно нет абсолютно хорошего или, наоборот, плохого героя. Во всяком намешано всяко. Но все же, сдается мне, что это эпопея о сне и пробуждении современного Ильи Муромца. И былинный бой с Хамлетом и Давлетом – это не просто поединок Дрюни-Муромца. Как хорош здесь 120-килограммовый Курлюк, ставший плечом к плечу с земляком! Любуешься ведь обоими, хотя именно в Курлюке всё доброе постепенно затмевает сила пострашней и поядовитей его естественной богатырской мощи – отрава власти, синдром бюрократа, поразившие намертво весь его организм... В прошлом веке именно Дон дал миру великую трагедию. В этом веке друг и летописец «Тихого Дона» создал нечто, не укладывающееся в привычные стилевые и жанровые рамки. И не надо звать на этот пир. Несчастен будет тот, кто останется незваным. Достойные приобщатся сами. Спасибо огромное автору Трилогии Василию Воронову и автору замечательного текста о ней – Надежде Мирошниченко! |
| Вячеслав Зименко | 8.09.19 18:43 |
| Уважаемая Надежда Александровна!
Ваш отзыв - это не только школа доброты. Это всегда глубокий, системный анализ произведения. Думаю, что Ваше благочестие с ароматом настоящей литературы заставляет авторов соответствовать. Василий Афанасьевич, Вы точно соответствуете! Присоединяюсь к уже сказанному, поздравляю и учусь. Надежда, спасибо Вам за нужное подвижничество. Новых Вам строк! |
| Александр Можаев | 8.09.19 15:29 |
| Проза Василия Воронова обладает тем удивительным и редким для наших дней свойством, когда прочтя её единожды, хочешь вернуться к ней вновь. Надежде Александровне большое спасибо за тёплые и нужные слова, для настоящего писателя они сродни второму дыханию. |
| Валентина Ефимовская | 7.09.19 23:00 |
| Как отлично, что среди писателей есть Надежда Мирошниченко – оптимист от Бога. А эта ее полноценная, литературно-критическая статья обладает тем главным достоинством, что вселяет надежду, вливает в наши критичные души радость, озаряет их светом заслуженной признательности русскому дарованию. И поэтому это исследование можно назвать одухотворяющим. Во дни кажущегося литературного оскудения и стенаний по дефициту современных русских талантов, подобных прежним классикам, Надежда Мирошниченко такового нам представляет и с любовью и любованием рассматривает его творчество в контексте литературы золотого пушкинского века, и по праву ставит любимого писателя рядом с Гоголем и Лесковым. И так отрадно и светло становится на душе от этого ее уверенного, доказательного исследования, и радостно от того, что останется свидетельство Василия Воронова и о нашей «живородящей и ежеминутно разрушающейся», но не разрушенной в веках Русской Жизни, в которой по-прежнему «много хороших людей», талантливых художников и еще больше любви. |
| Григорий Блехман | 7.09.19 22:01 |
| Полностью согласен с тональностью статьи Надежды Александровны, потому что примерно такие же ощущения получил, читая роман ( в электронном виде).
На мой взгляд этому роману не будет срока давности, что является мечтой каждого писателя, но подвластно лишь единицам. И я благодарен Вам, Василий Афанасьевич, за то, что "так много дум наводит он" - Ваш роман. |
| Николай Ольков | 7.09.19 20:08 |
| Василий, дорогой мой друг, так за тебя рад, что и не сказать. Права Надежда, ты создал великое произведение, соединив боль и горький смех, буйную фантазию и грешную нашу реальность. Нет сегодня в родной литературе ничего подобного. Обнимаю. Здоровья и душевных сил тебе, старый добрый товарищ. |