|
НЕБЕСНЫЙ ДАГЕСТАН
Как музыкой неба – её выше нет –
Душа наполняется снова!
Плывут облака кораблями, а вслед
Моё устремляется слово,
Чтоб в море небесном на синей волне
Спешить за мечтою без страха!
Великое счастье даровано мне –
Молитвою славить Аллаха!
За то, что к его заповедным местам
Уйдём в свой черёд, словно песни, –
Туда, где нас встретит другой Дагестан –
Уже не земной, а небесный!
О, небо судьбы, для твоей глубины
Любой из нас – вовсе не лишний.
В одно только веровать люди должны,
Что милостив будет Всевышний!
Что сладкая тяжесть отмеренных лет
Отпустит тебя в поднебесье,
Что был милосердья и радости свет
В делах твоих, мыслях и песнях.
Тогда ты увидишь другой Дагестан,
Его неземные картины.
На тверди небесной, я верую, там
Герои его – как вершины!
Там грозный Шамиль Ахульго бережёт.
Великий воитель, воскресни!
Чтоб не забывал дагестанский народ
Земной Дагестан и небесный!
ПРИВЕТ, ГУНИБ!
Привет тебе, Гуниб, – судьбы моей опора!
Здесь каждая скала – моих основа дней.
Здесь девушка глядит на утренние горы
И, улыбнувшись мне, скрывается в окне.
Улыбка говорит, что молодость воскреснет,
Что негасим её непобедимый свет,
Что первая любовь прекрасной первой песней
Сверкает до сих пор росою на траве,
Что счастье, словно тур, над серебром потока,
По зелени холмов летит за окоём,
Что вслед ему мои признаний давних строки
Берёзы шелестят на языке своём.
Благодарю, Гуниб, за сказочное чудо,
Которое с душой моею совершил,
За то, что сердцем вновь я прикасаться буду
К букету звёзд твоих над башнями вершин!
За то, что с небом здесь готов навеки слиться,
За то, что дни мои здесь горы сберегли!
Привет тебе, Гуниб, заветная столица
Любви и красоты моей родной земли!
ПТИЦА СЕРДЦА
В.А.Кострову
Птица сердца рвётся на свободу,
Рвётся за моею песней вслед:
– Слёз твоих, поэт, святую воду
Соберу, пролью на белый свет!
Пусть от песни в мире зло исчезнет!
Только песню торопя в полёт,
Помни, что не всяк седок – наездник,
Что певец – не каждый, кто поёт!
Птица сердца – нету выше власти,
Чем прозрение в её словах:
– Родина – вот подлинное счастье,
Что Всевышний даровал Аллах!
Птица сердца – в двадцать первом веке
Всё равно стучит она в окно,
Чтобы Человека в человеке
Разбудить в судьбе его земной!
Птица сердца скалы Дагестана,
Знаю я, не бросит никогда.
И не улетит, и в тёплых странах
Не совьёт уютного гнезда.
Птица сердца мне кричит:
– Не слушай
Тех, кто песню вещую бранят!
Сохранишь пылающую душу –
Значит, песня сохранит меня!
СВЕТ
Аульные окна – ваш памятный свет
В душе – словно родины вечный привет.
И я потому лишь в пути не погиб,
Что светят в ночи Гонода и Гуниб.
А звёзды над ними, как слёзы блестят,
Когда что-то в жизни вершу невпопад.
От жажды духовной вовеки веков
Спасает меня красота родников.
Там счастье, где речка в горах голуба.
А море и город – иная судьба…
Аульные окна – ваш памятный свет:
Отец мой смеётся и мама в ответ.
…Давно уже мама в ауле одна.
Тускнеет в душе свет родного окна…
* * *
О, Родина, далёким эхом гор
Меня корить за то сейчас не надо,
Что не сражался я на Ахульго,
Не защищал Гуниб с имамом рядом.
Предательство и воровство давно
Твой Ахульго навек перемололи.
И над Гунибом больше не дано
Орлов увидеть – не живут в неволе.
А вольный всадник есть ли в родовом
Гнезде? А Дагестан – в природе?
Но в каземате века своего
Пытаюсь петь о правде и свободе!
Пока аварский в тех строках живёт,
Во мне мой Ахульго – врагам на гибель!
А если запоёт меня народ,
Значит, с Шамилем вместе я в Гунибе!
ЭЛЕГИЯ
Какой дороги ищешь ты, скажи,
О, сын страны, бредущей наугад?
Больной душе у призрачной межи –
Ей всё равно: вперёд или назад.
В страну былую не вернуться вновь –
Налево ли, направо поверни.
Мы потеряли право на любовь,
Грехами прочно заполняя дни.
Двадцатый век был для меня, как сад.
Цвести ещё ему бы и цвести.
А двадцать первый, словно тайный яд,
Конец любого доброго пути.
И посреди пылящей целины
Дороги никогда не отыскать.
Но имя незабвенное страны
Произношу с надеждою опять.
Всевышний! Не оставь нас в темноте!
Огонь небесный засвети в ночи,
Чтобы ослепли в одночасье те,
Кто жаждет власть и деньги получить!
Ты умираешь, Родина моя…
И век двадцатый плачет над тобой,
Что не дано в счастливые края
Вернуться за несбывшейся судьбой.
Скажи, какой дороги ищешь ты,
О, сын страны, сражённой не в бою?
Нет в этом мире горше сироты,
Чем потерявший Родину свою.
НОЧНОЙ ВЕТЕР
Зачем стучится он в моё окно?
Что разбудить он в памяти стремится?
Неужто счастье? Не сбылось оно –
Вздыхает ветер о бескрылой птице.
Я эту ночь встречаю, как врага.
И нет спасенья от душевной боли.
Пути-дороги замела пурга,
И я один, как будто в чистом поле,
Где ветер воет: «Жизнь прошла почти,
И вся она – в конце или в начале
Тобою обретённого пути –
Заполнена такими вот ночами»…
Зачем стучится он в моё окно?
Ночному ветру разве мало окон?
А, впрочем, на душе давным-давно
Царит печаль после борьбы жестокой.
Что делать, друг, когда кромешный мрак –
Он в каждой вести и в любом совете?
Земля, наверно, вертится не так,
И потому ночной рождает ветер.
РОДНОЙ ЯЗЫК
М.И.Магомедову
Неужто нашим детям, Дагестан,
Становится чужою речь родная?
Сквозь слёзы я давно уже устал
Глядеть и знать: язык наш умирает.
Кто песню нашу, Магомед, поймёт?
Не будет родников – орлов не станет!
Язык мой ранен, и за годом год
Яд всё сильнее в незакрытой ране.
Чужим наречьем дети говорят,
Не зная мёда языка родного.
А мы с тобой прощаться будем, брат,
Навеки с миром не чужим ли словом?
Язык и честь святыми для того
Отвеку были и молитвой стали,
Кто помнил, что Гуниб и Ахульго
Не где-нибудь, а в нашем Дагестане!
Но сад цветущей речи выбил град,
Кровавый град безжалостной эпохи.
На языке героев не хотят
Общаться современные пройдохи.
Предав язык, который Богом дан,
Всевышнего не предают ли люди?
Друг Магомед, скажи: наш Дагестан
Без языка родного разве нашим будет?
* * *
Рекой кровавой время мчится вспять,
Нежданно воскрешая век жестокий.
Что толку на историю пенять,
Когда забыты прежние уроки!
Когда вот-вот исчезнет мой народ,
Когда не жизнь, а смерть зовут судьбою,
Когда потерян ранам сердца счёт,
Когда ты в миг любой – на поле боя!
О, Лермонтов, через столетий сеть
К твоей дороге рваться не устану,
Чтоб за Отчизну с честью умереть
«В полдневный жар в долине Дагестана»!
Что Чёрной Речки гибельная власть!
Иные нахожу в стихах приметы.
Какое счастье на дуэли пасть
За ту страну, где царствуют поэты!
Рекой кровавой время мчится вспять.
На берегах её найдёт ли честь героя,
Которому доверено решать,
С кем Родина: со светом или тьмою?
ПЕСНЯ
Вернись ко мне, и этот мир верни.
Жить без тебя на свете – мало проку.
Неужто вместе пройденные дни
Тебя и впрямь состарили до срока?
Дышать и жить мне стало тяжело.
Хочу покоя, на тебя в надежде.
Не набирает высоты крыло,
К тебе не поднимает, словно прежде.
Верни мне Каспий, будто в первый раз
Расцвеченный волшебной киноварью.
Пусть небо над горами звёздный час
По твоему веленью мне подарит!
В палящий зной, дожди и холода
Не забывай моё простое имя!
Не забывай, когда, как тень, беда
Крадётся вслед за нами за двоими,
Когда любви роса под солнцем строк
Сияет неземным коротким светом.
О, песня, жизнь моя и мой итог, –
Ты подари мне счастье в мире этом!
ДАГЕСТАН
О, Дагестан, ты для меня далёк.
Иные у тебя теперь герои.
Своих сынов не любишь, видит Бог,
Твои друзья – из вражеского строя.
Век двадцать первый утонул во лжи.
Ум, честь и совесть заменив крамолой,
Родил легко свободы миражи
И нищих духом допустил к престолам.
Они ведут кривым путём народ.
Надеются строители обмана,
Что скоро окончательно умрёт
Величие былое Дагестана.
Теперь в его просторных небесах
Вместо орлов царят иные птицы.
Чтобы остаться горцами в горах,
Воронами придётся притвориться!
Не притворишься – знай, упрямый, ты,
Что быть опасно нынче непокорным,
Что вырывает редкие цветы
Безжалостное время прямо с корнем.
Что кладбищами сделать норовят
Просторы гор царьки фальшивой пробы,
Вливая в наши судьбы тайный яд
Отчаянья, неверия и злобы.
«О, Дагестан, ты для меня далёк! –
Пронзает сердце эта мысль стрелою. –
Не пропасть ли – итог твоих дорог,
Где будущее канет и былое?»
Горячими слезами смою тлен
Греховных мыслей. Есть одна дорога:
Мой Дагестан поднимется с колен
И честь вернёт, дарованную Богом!
Об этом не устану я молить
С обочины стремительного века.
О, Дагестан, да не прервётся нить
Святых небес, земли и человека!
* * *
Смерть гор – тогда она придёт,
Когда кривой тропой пойдёт народ.
Вот эхо потерявшая скала.
А вот орёл. Нет крыльев у орла…
Иная в сердце Родина живёт –
Там на аул знакомый поворот,
Как доброй песней искренних времён,
Отчизны солнцем вечно освещён.
Неужто в этом чувстве одинок,
Где пламенеют кровью раны строк?
Неужто нами пройдена черта,
Где мужество и воля, Дагестан?
Неужто остаётся нам одно –
Толпиться у кормушки суждено?
И за подачки преданно служить
Тем, кто погрязли в жадности и лжи,
Кто научились из народных слёз
Власть и богатство добывать всерьёз,
Кто сделали предательство ценой
Не за страну сражений – со страной?
Кому поджечь её – цель, не игра.
А мы подносим хворост для костра…
Один в поле не воин? Может быть.
Но горец не сдаётся без борьбы!
Смерть гор – тогда она придёт,
Когда забудет это мой народ.
* * *
«Дагестан! Дагестан!» – стуку сердца в ответ –
Только клёкот орлов в поднебесье.
«Дагестан! Дагестан!» – по дорогам твой след
Я ищу. Но потеряна песня.
Дагестан! Дагестан! Душу ты потерял –
Ни добра в ней сейчас, ни покоя.
Со вселенской стези на чужой перевал
Ты злодейской направлен рукою.
Потому забывают язык сыновья,
Да и дочери помнят едва ли.
И ненужными старцами сакли стоят.
Даже горы пригорками стали...
Дагестан! Дагестан! Мы вернёмся назад –
К высоте твоей. Не опоздали б...
ВИНОГРАДНИК
Моя страна – как вырубленный сад.
Мой виноградник вырублен с ним вместе.
И больше не споёт счастливых песен
Судьбы моей заветный виноград.
Кровь винограда пил я столько лет!
Кровь человечью пьют сегодня, слышно...
Вино забросил, как велел Всевышний,
К добру иль к худу? Где найти ответ?
Даст ли слеза того ответа нить,
Что тянется из сердца? Нет, едва ли.
Проверил я: и в счастье, и в печали
Вино стихов не может породить!
Когда садовник смерти входит в дом,
От слов высоких, видно, мало проку...
Но пели грозди, наливаясь соком,
Когда-то в винограднике моём!
Неужто зря в ночи звезда горит?
И не звезда – созвездий дивных лозы!
Хвала Аллаху: для меня он создал
Звёзд и любви волшебный алфавит.
Язык небес! В неведомом пути
Начертана на нём судьба поэта:
Чтобы помочь сегодня белу свету,
Ты песни все в молитвы обрати!
НОЧЬ НА БОСФОРЕ
Сыну Мураду
Я вспоминаю часто о Босфоре,
Хоть ночевал в Стамбуле только раз.
Луна там – чудо! С этим я не спорил.
Но оказалось – краше в сотни раз!
У синевы Босфора – без обмана –
Я видел семь оттенков – чудеса!
Казалось мне, что музыка азана
На землю опустила небеса.
Как сладко верить, что Аллаху слышно
Любое слово, сказанное тут!
Прими мою молитву, о, Всевышний,
Как принял я Босфора красоту.
* * *
Из сказок гор стихи берут истоки.
А, может, волшебство наоборот,
И потому народ сказаний строки
На языке поэзии поёт.
О, чудо слов, которые всё те же,
Но тайны в них рождаются опять!
Жаль только, что в аулах наших реже
Родную сказку стали вспоминать.
Она, как радуга для языка родного,
Жар-птиц рождает, чтобы в холода
Очаг зажгли они под отчим кровом,
Который не погаснет никогда!
* * *
Ночной порой, когда над миром властен
Холодный свет негаснущей луны,
О чём ты мне рассказываешь, Каспий,
На языке стремительной волны?
Мне чудятся слова твоей прибойной песни,
Звучит во мне её неумолчный мотив
О том, что ничего на свете нет чудесней,
Чем счастье на земле родимой обрести!
Я слышу: шелестят книги судьбы страницы,
Читает мне волна той книги письмена.
Коль вечности дано хоть в чём-нибудь да сбыться,
Пусть вечною любовь останется одна!
Нам сохранят её негаснущие капли,
Что брызгами прибой на берега несёт.
Недаром у людей лишь от родимой сакли
Высок и прям души мужающей полёт.
Родиться у вершин – там, где гнездится солнце,
Чтоб к морю привела судьба в конце пути…
Стоим на берегу мы – городские горцы, –
Чтобы ответы все у Каспия найти.
* * *.
Кто мне вернёт Аварское Койсу?
Неужто в море унесли навеки
Его заветных родников красу,
Из той красы родившиеся реки?
Кто мне вернёт весенний первоцвет,
Что на вершине радостно проснётся?
И детства нескончаемый рассвет,
И юности негаснущее солнце?
О, молодость, где же холмов твоих
Зелёные ликующие склоны?
Кто мне вернёт аул моей любви,
Где были счастья росные законы?
В затылок дышит осени зима –
Теченья жизни верная примета,
Где правят нераздельно свет и тьма,
Где на мои вопросы нет ответа.
* * *
«Я – верность!» – громко хвалится измена.
Клянётся ложь, что истина – она.
Меняет всё значение и цену.
Такая жизнь, такие времена.
Заклятый враг встречает вас улыбкой,
А друг – тот прячет за спиной кулак.
И конь подвёл – пал на дороге зыбкой,
Где добрым светом притворился мрак…
* * *
Меж серых туч пролив на землю свет,
Когда-нибудь меня из дальней дали
Окликнешь ты: «Ахмедов Магомед,
Поэт моей души, поэт печали,
Дай руку, я в пути изнемогла,
Коль помнишь ты, что было меж двоими».
Отвечу: «В сердце, выжженном дотла,
Осталось только имя, только имя»….
* * *
Вновь ощущаю осени дыханье,
И сердце беспокоится не зря:
Пылает в нём костёр воспоминаний,
И листья, словно звёзды, там горят.
Заветных троп к далёким перевалам
И ни на что б в судьбе не променял.
Любви та осень много задолжала,
И бродит одиноко без меня.
На перепутье – там, где выбирали,
Никак не может выбрать и она
Меж тропкой счастья и тропой печали.
А на вершину верная – одна.
Вы осень, словно книгу, открывали?
* * *
Пел о любви поэт, совсем не зная,
Что же такое есть – любовь земная.
Жить без любви поэту надоело –
Покинула душа навеки тело.
И плачет безутешно над могилой
Та женщина, которая любила.
След на воде… Недолговечна память,
Даже когда оставлен этот след слезами.
Но столь огромным было, видно, горе,
Что слёзы скорби превратило в море.
А имя получило море это
Не знавшего земной любви поэта.
Печальна повесть о судьбе бескрылой.
Поэт и женщина, которая любила.
* * *
Сны любви моей, песни печали, не властен
Я спасти вас в груди от смертельной погибельной боли.
Вот и сердце моё, что земным переполнено счастьем,
Бьётся, как на разрыв, очутившись нежданно в неволе.
Сны любви моей, песни печали, мгновенья
Вашей жизни никому не нужны неужели?
Вот и в сердце моём, переполненном горьким волненьем,
Нету места для вас, что душой моей раньше владели.
Неужель на земле зря я жил? И таланта
Лишь хватает, чтоб слёзы мои становились стихами?
Из алмазов аварских творю, как могу бриллианты.
Перед речью родимою чист, словно пред небесами.
В них ищу я истоки и силу своих озарений.
Поражение? Что ж, не бывает побед без таких поражений!
ЗВЁЗДНАЯ ЭЛЕГИЯ
Моя холодная звезда,
К тебе протягиваю руку:
«Как же постигнуть навсегда
Мне одиночества науку?
Чтоб не испытывать в ночи
Былой любви глухую жажду,
Пока рассветные лучи
Её не утолят однажды?
Звезда холодная моя,
Ты светишь в окна виновато
Тем женщинам, которым я
Сказал «люблю» хоть раз когда-то.
Печально поднимая взгляд
Туда, где ты в слезах застыла,
Они, наверное, скорбят
О том, что это в жизни было.
Моя холодная звезда,
Ты прошлое менять не властна.
Но плачет кто-то, что тогда
Я говорил «люблю» не часто»…
|
* * *
Скучал по снегу – и пришла зима!
Мы чудеса придумываем сами:
Вот на деревьях белая кайма
Оборотилась снежными цветами!
Недолговечны снежные цветы,
И потому шепчу я, как молитву:
«Неизмерима сила красоты!
Душа навстречу радости открыта!»
Остановись, благословенный миг!
Замри, декабрь, у времени в потоке,
Чтобы душой осеннею постиг
Я жизни заповедные уроки.
Они, как счастье, вечны и просты,
И каждый, словно мудрость, изначален.
Живут на свете снежные цветы,
Чтобы, растаяв, смыть мои печали.
* * *
Не Чёрной Речкой горная река –
Поэзией высокой родника
Струится в душу, чтобы снова я
Испил из поднебесного ручья.
Нет, Чёрной Речкой горная река
Не станет! Только вижу сквозь века
Снег, где прервётся Пушкина полёт,
И пулю, что в Махмуда попадёт…
НОЧНОЙ ЦВЕТОК
Ночной покой
На нашу землю лёг,
Все травы в дрёму
Погрузив опять.
И лишь один
Отчаянный цветок
Стоит на камне,
Не желая спать.
Свечою путеводной
До утра
Мне кажется в ночи
Упрямец тот.
Все тайны мироздания
Вобрав,
Он песню света
Гордую поёт!
Мой брат единокровный,
Слова цвет,
Ночное солнце,
Вдохновенный гимн!
Знай: выше счастья
Для поэта нет,
Коль мой напев
Сливается с твоим!
* * *
Над Родиною для меня всегда
Горит любви высокая звезда.
И сердце бьётся, кажется, быстрей
Всегда в груди на Родине моей!
Огонь аула сквозь душевный мрак
Питает одиночества очаг.
От этого заветного огня
Нисходит сила жизни на меня!
* * *
Я, как бродяга,
Изгнанный с позором,
Неся тоски на сердце
Тяжкий ком,
Не оглянувшись
На заветный город,
В рассветный час
Уеду далеко.
Честь, совесть вера…
Неужели счастье
Без них кому-то?
Страшная цена!
Поёт мне на прощанье
Песню Каспий,
И лечит душу
Вечная волна.
Она врачует
Прежних мыслей раны
И шепчет:
«Главное не позабудь»…
Свои воспоминанья
Спозаранок
Я заберу с собою
В дальний путь.
Чем дальше я
От города уеду,
Тем ближе и роднее
Станет он.
Его глазами
Сквозь года и беды
Мой трудный путь
Навеки освещён.
* * *
Не злись, поэт,
Не рви себя на части.
Гляди, рассвет!
Какое это счастье!
Держи в узде
Печаль. Грустить не надо!
Восходит день –
Какая это радость!
А, впрочем, нет –
Грехи смывают слёзы.
Так плачь, поэт!
Наш мир на то и создан,
Чтоб в нём, чисты,
Вдруг прорастали строки
Через пласты
Свинцовые эпохи.
Снег за окном…
Открой, пока не поздно!
Наполни дом
Ты нежностью морозной!
Из чепухи
Рождаются открытья –
Поставь стихи
На коврик для молитвы.
И наяву
От этих слов высоких
Вновь оживут
Разорванные строки!
Свежи они,
Как снежный день наш новый.
Спешу за ним,
Словно за новым словом!
РОДИНА
Когда нежданно предают друзья,
Мне смотрит в душу Родина моя.
И на меня в лихие времена
Людских измен надеется она.
Она не обнимает горячо
И не кладёт мне руку на плечо.
Но без её догляда я б не смог
Осилить всех своих путей-дорог.
Заветной болью за родной народ
Незримо в сердце Родина живёт.
И потому всегда в любой беде
Она со мною всюду и везде.
Вот истины цена и глубина –
Сумей постичь, что Родина – одна!
А потому нет ничего сильней
Любви единственной, любви сыновней к ней!
Любовью этой вечною живу
Молитвенной во сне и наяву.
Моя молитва, Родина, тебе –
Надежде, вере, счастью и судьбе!
* * *
Какого ждёте от меня ответа,
Идущие со мною по земле?
Чьё имя будет на устах поэта
В последний миг, уже в предсмертной мгле?
О, это любопытство к вечной теме
Тех, кто готовы съесть меня живьём!
Взвалило непосильной ношей время
На плечи одиночество моё,
Которое от звёзд берёт начало.
Их имена – они всегда со мной,
Не каждая ли жажду утоляла
Высоким светом, как живой водой?
А имя очага? Как не гордиться
До самого конца его душой?
Какое счастье – быть любви частицей
К родной земле и к Родине большой!
– Огонь очажный, свет высокий звёздный –
Заветны имена их, спору нет! –
Стучит мне сердце. – Но не ими создан
Для нас, счастливых, этот белый свет!
Кто даст поэту час полёта лишний,
Когда его безвременье гнетёт?
Кто жизнь вдохнёт в строку его? Всевышний!
В его руках – рожденье и исход.
В моей душе сомнений больше нету,
Давным-давно я главное постиг:
Чьё Имя будет на устах поэта,
Когда придёт самый последний миг!
ВСАДНИКИ
Они ушли за перевалы лет
Дорогами сражений и побед.
Не думая о том, что крестный путь
Потомки повторят когда-нибудь.
И взмыленные кони навсегда
Умчали смелых всадников туда,
Где вечною свободою живёт
Дороги горной каждый поворот.
Эпоха гордых всадников ушла,
Но имена остались и дела.
Как памяти и доблести огни –
Бессмертный Ахульго и наш Гуниб.
Не ведая ни страха, ни преград,
К ним всадники Истории летят!
Испытывая каждого из нас,
Как прочно в сёдлах держимся сейчас,
Как мы спешим, в бессмертие гоня
Поэзии крылатого коня.
…Одна беда – никак не обойти
Фанерных всадников, что скачут впереди.
* * *
Довольно мне подножия горы,
Чтобы представить всю большую гору.
Увижу тесной улочки дворы –
И весь аул доступен станет взору!
Мне в хрустале обычного ручья
Волшебно отразится вся округа!
Из одного цветка – увижу я –
Как радуга рождается над лугом!
Из малого – большое! Я в тропе
Увижу магистраль иного века.
Но не могу никак найти в толпе,
Кого так не хватает, – человека.
* * *
Ангелы-хранители мои –
Дом отцовский и родные горы –
В мире, утопающем в крови,
Где стреляют в спину без разбору.
Мама на заветном берегу –
О, Всевышний! – всех дорог основа.
Смысл жизни верно берегут
Дом отцовский и родное слово.
С ними мне и горе – не беда,
С колыбели их напев известен.
Крылья – Дагестан и Гонода –
У моей непобедимой песни!
ГОРОДСКАЯ ЭЛЕГИЯ
О, город! Из конца в конец
Так много каменных сердец!
Есть человечность в них иль нет?
Спешу, чтоб прокричать им вслед:
– Чем вы живёте? Дайте весть!
– Хотим согреться, пить и есть.
Среди промчавшихся эпох
Наш подлый мир не так уж не плох.
Покоя нет в душе? Ну, что ж,
Свет нынче – тьма, а правда – ложь,
Свобода – рабство, а вода
Не будет чистой никогда!
– Куда ведут ваши пути?
– Дороги лучше не найти!
Если потерян смысл, тогда
Одна дорога – в никуда!
– Какой язык для вас родной?
– Перед уходом в мир иной
Не скажем мы последних слов
На языке своих отцов!
Мы потеряли имена
И совесть горскую, она –
В аулах, брошенных опять,
Чтоб городскими умирать.
– О, люди! Разве голос гор
Вас не тревожит до сих пор
И не рождает в суете
Одно стремленье – к высоте?
– Забывшим сакли и язык,
Что нам скалы аварской крик!
Теплей в болоте городском
Привычно квакать под мостом!
… Всевышний, мусульман отец,
Как много каменных сердец!
Слова их пулями летят.
Что ж, горцем умереть я рад.
* * *
Я – человек простой, я – из народа,
И потому стихи я без затей
Пишу, когда на сердце непогода,
Когда болит душа за жизнь людей.
Спустился в город с гор совсем мальчишкой,
Где толстосумы стали властью вдруг,
Где спесью раздуваются людишки,
Ограбившие ловко всех вокруг.
Я – человек простой, я – из народа,
Нести пытаюсь я любви тепло.
Нелёгок путь сквозь годы и невзгоды,
Всё чаще спотыкаешься о зло.
Оно ведёт людей дорогой горя,
Где мысли нет о самом дорогом.
Не слышат люди, как поют им горы,
Не видят, как им светит Ахульго!
Я – человек простой, я – из народа.
Остаться б человеком навсегда!
Аллах Всевышний! Под небесным сводом
Тебе измена – главная беда.
Пускай она ни с кем не приключится –
Иначе станет чёрным белый свет!
Ведь если нет в душе любви частицы,
Нет в жизни смысла, да и в смерти нет.
Я – человек простой, я – из народа,
И не хочу историю терять.
Неужто умирали за свободу
И справедливость наши предки зря?
Неужто лишь тогда свой путь неверным
Назвать через века решимся мы,
Когда бесчеловечный двадцать первый
Родные горы превратит в холмы?
* * *
Я не жалею звёздных слов,
Когда пою свободе песню.
И об Отчизне петь готов,
Да только ей не интересно.
Народ её не уберёг.
Душою горцы оскудели.
Страна уходит из-под ног,
Любой кусок её прострелен.
Убийцы времени в седле.
Предателям слагают гимны.
Стихи, живите! На земле
Вам не за что сегодня гибнуть…
* * *
Свет осенних небес,
Одиночества свет
Холодами страданий
Погашен.
И размаха для крыльев
Стремительных нет
Кем-то проклятой
Родины нашей.
Свет осенних небес,
Одиночества свет
Тучи зла
Безнадёжно закрыли.
Затяжное ненастье
Безжалостных бед
И Всевышний развеять
Бессилен.
Свет осенних небес,
Одиночества свет –
Даже он у народа
Украден.
И управы на власть
Обречённости нет.
Отыщите её,
Бога ради!
ГОРСКИЕ ПЕСНИ
1.
Голос любви
Отгорела любовь моя, думал, дотла,
И забвенья метель тот костёр занесла.
Но огонь затаился под коркою льда.
Мне тебя не забыть, не забыть никогда!
Снова голос любви, словно эхо в ночи,
Сердцу в такт моему всё слышнее звучит.
Будто лучшую песню мою, сквозь года
Мне тебя не забыть, не забыть никогда!
Меж былым и грядущим на дерзком коне
Возвращается молодость наша ко мне.
И о чём бы ни пел я, душа молода:
Мне тебя не забыть, не забыть никогда!
Ты – мой первый, а, может, последний мой сон –
Тот, что вечною сказкой о счастье рождён.
И в предсмертном усилье я выдохну: «Да!
Мне тебя не забыть, не забыть никогда!»
2.
Песня матери
Сынок мой, научившийся летать,
Совсем забыл ты свой аул и мать.
В молитвах о судьбе твоей скорбя,
В слезах могла бы искупать тебя!
Но что тебе горючих слёз поток,
Когда в столице сладок твой кусок!
Наверно, тот кусок тебя души
И памяти святой навек лишил.
Не видишь ты в далёкой стороне
Заветный свет в родительском окне.
Недолог век родного очага –
Терзает сердце смертная тоска.
И потому, пока он не погас,
Молю Аллаха я в который раз,
Чтоб дал с тобой увидеться опять,
Сынок мой, научившийся летать.
3.
Останется любовь
Неужто все ушедшие года
Переметают зимы без следа?
След остаётся. Он день ото дня,
Меняя жизнь, меняет и меня.
Но в памяти моей за годом год
Воспоминаний тёплый дождь идёт.
Проходит всё: деянья и слова,
Проходит жизнь. Любовь всегда жива!
И землю – о, святое волшебство –
Вкруг имени вращает твоего!
Не потому ль горит через года
С твоею рядом и моя звезда,
Что вьюги и метели не страшны
Заветному творению весны!
Проходит всё: деянья и слова,
Проходит жизнь. Любовь всегда жива!
Она над миром солнечно грядёт,
От грозных туч очистив небосвод
Моей судьбы, моих ушедших лет!
Зовётся белым этот белый свет
Лишь потому, что в нём царит любовь!
Я это повторяю вновь и вновь:
Проходит всё: деянья и слова,
Проходит жизнь. Любовь всегда жива!
4.
Застольная
Давно разлюбил золотое вино,
И мир стал чужим и ненужным давно.
Друзья мои, временем взятые в плен, –
Как точки позиций на карте измен.
О, сколько случилось нежданных утрат –
Разит без разбору предательства яд!
Кому-то – могила и вечные сны,
Кому-то – стремительный путь в болтуны,
Которым нежданно достались права –
Они убивают живые слова!
Любой письмописец сегодня – поэт,
А Божьего дара в нём искорки нет…
Неужто пришли навсегда времена,
Где правда – лишь только за гробом видна?
Где править в стране и в поэзии бал
Неведомых бездарей кто-то призвал?
Согреет ли душу сквозь времени мрак
Прошедшего века уютный очаг?
С призывом одним: «Человек одинок!»
Иное столетье пришло на порог.
5.
Жизнь
Зачем слова? Хочу молчать и слушать,
Как в сите мыслей мечется ответ,
И ощущать, как истиною в душу
Вливается моей Отчизны свет.
В чём смысл жизни? Может, в счастье Богу
Молиться всем: травинке и цветку?
А, может, в том, чтоб в общую дорогу
Вплести свою заветную строку?
Вершины гор снегами Бог пометил,
Чтоб я, любуясь, главное постиг:
Нет ничего прекраснее на свете,
Чем правды жизни каждый час и миг!
6.
Воспоминание
Чистота первозданная снежных вершин
В родниковых слезах вечно растворена.
Жизнь – мгновенье всего, и не хватит души,
Чтобы Родиной душу наполнить до дна!
Как вобрать в неё соты аульных домов
И над ними кизячный струящийся дым?
Я узнал бы его среди сотен дымов,
Только детства давно потерялись следы…
Обессиленной речки последний мотив
И родник, умирающий в чахлых кустах.
Что без Родины я? Разве счастлив и жив?
Одиночества горечь. И всё, пустота…
Где ты, Родина? Солнечный луч в роднике?
Дай мне песню допеть на родном языке…
7.
Каспий
Когда идут по улицам столицы
Навстречу мне совсем не люди – лица,
Те, чьи сердца заботами согреты
Не белого, а денежного света,
Когда не слышно языка родного,
И клеветой, как ядом, дышит слово,
Когда невмоготу от омерзенья,
В тебе, мой Каспий, я ищу спасенья!
Я знаю: от твоей бессмертной песни
Моя душа сейчас опять воскреснет!
Над морем вновь – румяно, златокудро –
Мне улыбнётся солнечное утро!
Ты – Родина моя, прекрасный Каспий,
И этого отнять никто не властен!
8.
Чужая дорога
Опять иду дорогою чужою.
Людей встречаю и гляжу им вслед.
Покрыты души равнодушья ржою,
И до моих тревог им дела нет.
Предать, забыть… Что им чужая мука!
Чужие слёзы для таких – не в счёт…
Чужая зависть не протянет руку,
Смеясь, через тебя перешагнёт.
А вдруг споткнётся о тебя в итоге
Расплатою за подлость прежних дней?
Да разве по чужой иду дороге,
Когда неправда корчится на ней!
Чужой дорогой я ходить умею,
Когда она становится моею!
* * *
Опять дорога трудная досталась.
Дороги той я голос не забыл:
– Ахмедов! И к тебе пришла усталость –
Предвестница зимы твоей судьбы.
Со стариковским посохом шагая,
Ты времени вдруг ощущаешь бег:
Мир, обещавший молодость без края,
На волосы и в душу сыплет снег.
Вчера на сердце грозы бушевали,
И не было конца любви реке!
Куда она ушла, в какие дали,
Меня оставив с посохом в руке?
Куда ушла? Не в землю ли родную,
Где мать от сына ожидает весть,
Что осознал он истину простую,
Что смерти нет, зато бессмертье есть! |
