Гаврил Андросов

 

Андросов Гаврил Гаврильевич – якутский поэт, публицист и переводчик, член Союза писателей России с 2010 г., заместитель председателя правления Союза писателей Якутии с 2013 г.
Родился в 1985 г. в селе Баяге Таттинского улуса Республики Саха (Якутия). Окончил Якутский государственный университет им. М.К. Аммосова,  имеет специальность преподавателя якутского языка и литературы со специализацией литературный работник. Работает заместителем главного редактора литературного журнала “Чолбон”. Член Русского географического общества и Совета по языковой политике при Главе Республики Саха (Якутия), руководитель творческого объединения молодых писателей “Тыл кыһата” (Кузница слова).
Обладатель Гранта министра по молодежной политике Республики Саха (Якутия) в области поэзии (2005), победитель в номинации “Молодой писатель года” Министерства по делам молодежи и семейной политики РС (Я) (2015), 3-й призер 2-го международного поэтического турнира им. Намжила Нимбуева (Бурятия, 2009). Автор двух поэтических сборников и трех книг по публицистике. Стихи включены в антологию “Современная литература народов России: Поэзия”. Произведения переведены на русский, польский, болгарский, вьетнамский, кыргызский, тувинский, ногайский языках.
Живет в г. Якутске, женат, имеет дочь.

 

ИСПОВЕДЬ ДРЕВНЕГО СТЕПНОГО ГЕНЕРАЛА
(реинкарнация)
Предо мною –
Несметные стаи врагов,
Что клубятся
Туманами снова.
А за мною
Шеренги суровых бойцов
Ожидают заветного слова.

Тут по правую руку –
Литые ряды
Старших братьев,
Увенчанных славой.
А по левую руку –
Друзей молодых
Дерзкой силой
Кипящая лава!

Надо мною –
Светило. Оно белый свет
Вечно льёт на родные просторы.
Подо мною –
Земли моей чёрный хребет –
Нерушимая твердь и опора!

Время нынче улиткой уже не ползёт,
Сорвались с тетивы ожиданья
Стрелы памяти в новый заветный полёт
Долгожданной грозой мирозданья!

В ней мгновенье и век не поладят никак,
В ней – суровый прищур Чингисхана*.
В ней судьбы вихревой осеняющий знак,
Заповедный, бессмертный, желанный.

Билгэ-Хаан**! Ясновидец великий! Реку,
Что сбылось предсказанье былое –
Это вольными стаями птиц-ексёкю***,
С ветром споря, помчатся герои!

И победу, и правду в бою обретёт
Каждый воин пресветлого мира.
И спасибо сердечное скажет народ
За спасённую правду батырам!

Божества трёх миров,
Как они глубоки –
Ваших общих велений колодцы!
Не ужель только взмах
Человечьей руки –
И великая битва
Начнётся?
_____________
* Чынгыс Хаан – древние саха знали о великом полководце и создателе Монгольской империи, кроме того он в якутской мифологии один из трех божеств судьбы.
** Билгэ Хаан – в якутской мифологии один из трех божеств судьбы, его имя можно сравнить с одним из владык голубых тюрков Билге Каганом.
*** ексёкю – мифическая орело-драконообразная птица.

ДУХ ТААТТЫ-РЕКИ*
Таатта – имя, данное Творцом.
Дышу его благословенным светом.
Земной поклон реке волшебной этой,
Поющей мне о вечном и родном.

В той песне эхо памяти
Живёт,
Меж прошлым и грядущим
День якутский!
Алампа, Кулаковский и Ойунский** –
Души моей
Надежда
И оплот!

Все уранхайцы –
Мой народ Саха –
Внимать, нести
И веровать готовы
Их громовому
Огненному слову,
Откованному
В кузнице стиха.

Без них я на заветном берегу
Блуждал бы долго без конца и края.
Я у Таатты роды принимаю
И, как ребёнка, правду сберегу!

Река судьбы, загадки вечной суть…
Сквозь тальники рассвета пробужденье
Я принимаю как благословенье
Святого духа на счастливый путь!
_________
* Таатта – река впадающая в реку Алдан, в правого притока Лены и название окружающих её земель.
** А.И. Софронов-Алампа, А.Е. Кулаковский-Ексёкюлях, П.А. Ойунский – основоположники якутской литературы, духовные лидеры якутского народа в начале ХХ в., уроженцы Таттинской земли.

Переводы Юрия Щербакова

 

МАСТЕР – УУС
Брат мой Уус тайны предков хранит.
Вот он, орлом над священным парит
Чочур Мыраном*… Вернувшись домой
Дни напролет – и в метели, и в зной
Режет, рисует, строгает, калит –
Брат мастерит.

Брат мастерит. Что ему холода!
Ветер – не ветер, беда – не беда.
Солнце погаснет, луна упадет –
Бровью, мне кажется, не поведет.
Легкою лодкой скользит по реке
Он вдалеке.

Брат мастерит. Словно песню поет,
Тешет березу, железо кует.
И серебро заостряет потом,
Мелко узоры выводит на нем,
Тайные знаки – чудные на вид.
Брат мастерит.

Будто Айысыт на рассвете в дитё,
Душу вдыхает в железо своё.
Знает, предчувствует он наперед,
Что его в мире неласковом ждет.

Брат мой Уус тайны предков хранит.
Молотом в кузнице древней стучит.
В отсветах огненных солнечный лик,
Как божество, и рукаст, и велик.
Жизнь на его наковальне искрит…
Брат мой творит.
___
* Чочур-Мыран – священная гора долины Туймаада, где стоит г. Якутск.
** Айысыт – в якутской мифологии богиня плодородия, которая дарит людям души детей.
*** Уус – кузнец, железных дел мастер.

Перевод Александра Ананичева

 

***
Убежим, красавица,
Радугой вдали,
Нежно взявшись за руки,
Мы на край земли!
Далеко-далеконько,
Там, где мыслей нет,
Где с землей сливается
Наш небесный свет.

То в ладу, то в спорах мы
Трудный путь пройдем
Сколько сложим мостиков
Мы с тобой вдвоем.
Ветер, что преследует.
Будет их сметать
Многие хотели бы
Все о нас узнать.

Нипочем преграды нам
И судьбы покой
Горизонт наградою
Будет нам с тобой.
Убежим, лебедушка,
Радугой вдали,
Нежно взявшись за руки,
Мы на край земли!

От судьбы, что связывать
Отказалась нас.
Убежим, красавица,
В самый ранний час.
Жеребцов поймаем мы
Необъезженных
И за гриву сдерживать
Будем крепко их.

Перевод Василия Попова

 

СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННАЯ ТОСКА
Моя сверхъестественная тоска по тебе,
беспредельная ширь, пяти Франциям равная,
благословенной земли якутской,
вместилась в одно лишб ушко игольное.
Моя просветлённая страсть к тебе
на ночном нахмуренном небосклоне
воссияла переливчатыми сполохами.

Моя неотступная тяга к тебе
пробила насквозь хребты Верхоянские,
громогласьем душераздирающим разразилась,
разбудила вулканы первозданные
в глубине под толщей вечной мерзлоты,
как туесок, взметнула необразмую тундру
разбушевавшимся вихрем, нискпосланным в наказание!

Моя приглушенная песня к тебе
со стороны обратной Луны доносится,
чтоб осенней зарёй багряной
в мочках ушей твоих подрагивать
на весу украшением золотым
с камнем, приветливый свет лучащим.
Моя мятежная душа пусть вечно вращается,
Как Земли неотступная спутница, в сердце твоём.

Перевод Максима Амелина

 

МОЕ ЖИВОЕ БОЖЕСТВО
Не ведая о том, что для меня
Ты – божество живое, томно дышишь.
Огонь свечи, прочь сумерки гоня,
Колеблется, и музыку ты слышишь
В царапаньи пера. И, как в волнах ладья,
Качается грудь нежная твоя.

Не ведая о том, что для меня
Ты – божество живое, обвиваешь
Меня руками и оберегаешь,
Крылами, словно ангел, осеня.
А неживой луны молочно-белый свет
Рисует твой прозрачный силуэт.

Не ведая о том, что для меня
Ты – божество живое, изгибаешь
Свой тонкий стан, как стерх – среди огня,
Как колос – в танце. Небо удивляешь
Ты гибкостью своей, и сонмы звезд в наш сад
Со звоном бубенцов с небес так и летят...

Не ведая о том, что для меня
Ты – божество живое, тихо дремлешь
И шепоту зари сквозь сон блаженно внемлешь.
Проснувшись поутру, затмишь начало дня.
Сарданой трепетной распустишься, мой свет –
И снова никого меня богаче нет!

Перевод Киры Грозной

 

СЕНТЯБРЬСКИЕ ДУМЫ
(Благословение Аан Дьаасына*)
Даже малым
Довольствуйся
Ясный душой.
Даже малому
Радуйся
Добрый душой.
Даже малым
Будь счастлив
Щедрый душой!

Свободу одну
В кумиры бери,
Молитву твори.
Правду одну
На трон возведи,
Боготвори.
Удачу одну
У своей судьбы
Упоенно проси!

Красоту
Всегда и во всем утверждая,
Будь могучим.
Добро,
Столь хрупкое, не разрушая,
Будь сильным.
Свет,
Столь трепетно-зыбкий храня,
Будь стремительным.

Истинным,
Именитым Саха,
Дольнего мира
Достославным сыном,
Предков почтенных 
Потомком избранным
Прослыви на века –
Путь твой да будет славен,
Путь твой да будет благословен!
___
* Аан Дьаасын Тойон – в древней якутской мифологии светлый бог грома и молний, символ очищающей космической силы. Народ саха считает, что сентябрь – месяц Аан Дьаасын Тойона.

***
Пока есть на свете
Недовольные долей своей,
Недовольные жизнью своей.
Призывающие бурю,
Взывающие к ветру,
Вызывающие гром,
Взметающие вихри.
Высших Божеств Айыы*
Невидимого племени
Не убоявшиеся.
Возмездия, расплаты
Не испугавшиеся.
Вражды-мести
Не страшащиеся.
Ни на бога, ни на черта
Не уповающие.
Будущее лишь чтящие,
Грядущее почитающие,
Нутром непримиримые,
Нравом несговорчивые.
Пока есть на этом свете
Сердцем бесстрастные,
С кровью горячей,
С головою вольной
Срединного мира дети –
Как время безмятежное,
Как жизнь беззаботная
Возобладает повсюду,
Восторжествует всюду,
Никак головушкой не пойму,
Никак умишком не пройму…

Пока умы
Пронзительные,
Пока мысли
Разрушительные
Беспокоят,
Тревожат –
Как без брани жестокой
Вдруг наступит мир и покой?!
Как без споров-раздоров,
Мглу раздвинув светлой зарей,
Мир взойдет над землей?!
Не пойму, не приму я душой…
Да, вот как оно, но…
Друзья мои юные,
Желайте лишь прекрасное,
Ждите лишь светлое,
Создавайте добро,
Созидайте счастье,
Живите с мечтою,
Живите с благословением…
______________
* Айыы – в древней якутской мифологии общее название всех светлых небесных сил.

МОЛЬБА
Жарким поцелуем
Жадных уст,
Вольною волей, бранью одной
Одержимого боотура*
Обезоружь,
Обезумь…

От доспехов сверкающих,
Огнем полыхающую,
Освободи плоть мою.
Обними! О, обними!
Обожги жгучим жаром,
Сожги! О, сожги!

Пред людом всем –
Притороченный вьюк мой
Лезвием острым меча
Рассеки,
Лукавой непорочности
Лиши,
Боотура в мужественности
Утверди!..

О, утоми
Ураганом страсти!
О, захлестни
Лавой сладострастья!
______________
* Боотур – военно-аристократический титул в дорусском древнеякутском обществе, привставка имен героев якутского эпоса-олонхо.

***
Наш с тобою
Нечаянный,
Неприкаянный,
Невзгодами полный,
Пегим светилом палящий мир
Померк.

Стих,
Словно озеро сонное.
Тетивой тугою выгнулся…
Стылой стужей дыша,
Слово – стрелою с уст слетело!

Слово пустое
Сорванцом-ветром полетело,
На поляну любви нашу село,
Навсегда там осело –
Выстудило, смело
Все … Все…

Жернова…
Звездные дни любви
Брошены в жернова судьбы –
Нет больше нашей любви!
Нет …нет…

ЧТО С ТОГО...
(Песня якута повстанца)
Что с того, моя матушка,
Что сын твой, бедный батрак,
В «белой банде» на белом коне
Поскакал на восток* на заре.

Что с того, моя матушка,
Что с винтовкой в руке,
Затаившись в засаде лесной,
Застрелил я в чащобе глухой
Чоновца**, безусого юнца…

Что с того, моя матушка,
Что был с богатеями в связке,
Что будучи ярым ревкомовцем***,
В стан «врага» перешел насовсем...

Что с того, моя матушка,
Что в утлой берестяной лодчонке
Заблудился в тумане густом,
Что любимая – комсомолка…
А брат – коммунист у неё…

Что с того, моя матушка,
Что ум запоздалый обретя,
В заснеженных тундры просторах****
За лучшую долю, против советскую власти
Жизнь сложил я в кровавых сраженьях…
_______________
* Гражданская война в Якутии началась с августа 1921 г. с востока – с территории нынешнего Усть-Майского улуса Республики Саха (Якутия) и Аяно-Майского района Хабаровского края.
** ЧОН – части особого назначения, коммунистический отряд против кулацких восстаний.
*** ревкомовец – член революционного комитета.
**** Гражданская война в Якутии закончилась в весне 1930 г. после разгрома на севере Якутии Булунского восстания.

***
Словно весенний воздух,
Мысль любая – легчает.
Словно могучее половодье,
Жажда свободы – слабеет.
Словно осеннее ненастье,
Пафос жизни – тускнеет.
Словно в трясину дороги,
Все это – тонет…

***
Выпал пушистый снег. Прошлой ночью… Вдруг…
«Выпал санный снег», - с улыбкой изрек бы,
Впрягая пегого быка, предок далекий…

Шубейку старую из горностая,
Небрежно накинув на плечи,
Шагал я по бывшим предтечей
Нынешних Саха – Сайсары*,
Разбудив тишину надменных дворов,
Растревожив жизнь постылую псов, 
Посаженных на цепь. На замок.
Под громкий лай заливистый,
По улицам пустынным, извилистым
Шел я походкой ходкой.

Раннее утро. Еще темно.
Резко стало голодно.
Разом съел бы сейчас мясцо…
_______________
* Сайсары – имя одной из мифических прародительниц народа саха, которое сейас носят священное озеро в черте Якутска и одноименный близлежащий район города, где до приходе был древнее якутское городище.

***
 «Стремительные звезды
Стреножить смогу,
С небес их сниму,
Тебе подарю!», -
Так опрометчив я был, однако,
Клятву давая безоглядно 
Красе ненаглядной,
Красавице Айталы Ко*…

«Взялся за гуж –
Не говори, что не дюж!»
Высокую мечту мою
Непременно осуществлю,
Выполню клятву свою,
Недаром Саха я слыву…
_____________
* Айталы Куо – мифическая красавица, сестра героя якутского эпоса-олонхо Ньургун Боотура стремительного.

Переводы Альбины Борисовой

 

Екатерина ЕФРЕМОВА

Ефремова Екатерина Михайловна - научный сотрудник сектора литературоведения ИГИиПМНС СО РАН, кандидат филологических наук. Автор более 40 научных и научно-популярных статей.

КНИГА СТИХОВ Г. АНДРОСОВА «КЭҺЭХ»
КАК МЕТАЖАНРОВОЕ ЕДИНСТВО

Якутская лирическая поэзия представляет собой обширный исследовательский материал, требующий углубленного изучения и анализа. В истории якутской литературы творчество многих известных поэтов все еще не получило должного научного осмысления. В настоящее время в литературу вступило новое поколение молодых поэтов, творчество которых также нуждается в анализе и интерпретации основных индивидуально-стилевых особенностей с точки зрения новых литературоведческих подходов. Можно выделить имена молодых, талантливых поэтов и поэтесс Г. Андросова, Е. Мигалкиной, Р. Каженкина, А. Поповой, А. Васильевой, Анг. Поповой, Я. Байгожаевой, З. Архиповой, Д. Ворогушина, С. Сандаар и др. Поэтическое творчество вышеназванных молодых писателей можно обозначить как новое, специфичное явление в истории якутской литературы. Новое поколение в поэзии не всегда означает закономерность создания и представления образцов высокой лирики, однако важно понимать, что это будущее литературы. Именно от них зависит тенденция, специфика, характер, особенности и перспективы дальнейшего развития и становления якутской лирической поэзии в целом.     

Данная статья локально посвящена анализу основных особенностей сборника произведений молодого якутского поэта Гаврила Андросова. Сборник «Кэһэх» («Колчан», 2016) состоит из шести блоков: «Хаан тардыыта» («Зов крови»), «Иллээх күн» («День Мира»), «Былыргы уонна аныгы боотурдар» («Древние и современные герои»), «Сахалыы идэлэр» («Исконно якутские ремесла»), «Сүбэлэр-соргулар» («Советы и заветы») и «Catharsis», каждый из которых посвящен определенному мотивному, проблемно-тематическому комплексу. В контексте общей структуры книги первый блок воспринимается как «вводный комплекс» стихотворений, имеющий значительную роль в создании единого жанрово-архитектонического аспекта книги: «Таатта тыына» («Дух Таттинской земли»), «Таатта – уустар дайдылара» («Таатта – земля мастеров»), «Мин кимминий?» («Кто Я?»), «Сурт кэриэһэ» («Завещание отцовского очага»), «Алҕаа» («Благослови»).В рамках метатекста, к числу которых мы относим анализируемый сборник, стихотворения выполняют функцию вводных произведений.

Раскрытие образов предков, малой Родины, образа отца лирического героя в первом блоке – оценивается как специальный композиционный прием с выраженной акцентировкой «начала». Автор сознательно расставляет тексты в начале книги, интуитивно ознакомляя читателя с важнейшими, приоритетными составляющими жизни лирического героя. Стихотворения подчеркивают его особое отношение к Родине предков, которая по праву считается колыбелью духовности всей Якутии. Таатта – Родина классиков якутской литературы Алексея Кулаковского, Платона Ойунского, Анемподиста Софронова, Николая Мординова, Дмитрия Сивцева и многих других. Улавливаются мотивы неизмеримой гордости лирического героя за причастность к Родине великих мыслителей и ответственности автора за свое художественное творчество. Философско-риторическое восклицание «Мин кимминий?» («Кто Я?»), выведенное в названии стихотворения с дополнительным пояснением «хоруйдуурга холонор хоһоон» (стих предназначенный найти ответ)подчеркивает и усиливает данную мысль. Идейно-тематический ракурс стихотворения актуализирует концепцию человека-созидателя, субъекта социального и исторического творчества. Данный ракурс видения коррелирован тенденциями общественного и исторического сознания, где образ лирического героя объективируется через призму категории памяти и времени.

Лирический герой Гаврила Андросова глубоко мыслящий, искренне переживающий за судьбу и будущее своего народа индивид. Лирические эмоции, выраженные в произведениях, связаны с глубинными особенностями мировосприятия, сознания человека соотносящие с такими понятиями как история, культура, память народа. Объектом размышлений лирического «я» становятся идейно-тематические ориентиры, связанные с проблемой будущего народа, где статус и роль мужчины имеет важное, первостепенное значение. Ярко выраженный маскулинный характер лирических переживаний одна из особенностей индивидуально-авторского стиля Гаврила Андросова, не зависимо от гендерного статуса автора. В настоящее время, когда современная якутская литература, в частности произведения молодых, начинающих писателей в целом особо не отличаются новизной тематики, данный аспект актуален. Актуален также ракурс выдвигаемых проблем в произведениях, образно интерпретирующих вопросы морали, нравственности, общечеловеческой гуманности, места, роли, долга и значения каждого гражданина в современном обществе. При этом поэтизирование образов и преамбул из исторических, мифологических реалий усиливает эффект восприятия отдельных лирических произведений в идейно-содержательном плане («Ил күнэ» («День Мира»), «Иллээх эр» («Государственный муж»), «Бэс ыйын 17 күнэ» («17-й день июля»), «23 айыы боотура» («Песнь о 23 боотурах-героях»), «Сүппүт сөҕүн сүрүн сөргүттэххэ...» («Исповедь древнего степного генерала»)и др.).

Если воспринимать книгу «Кэһэх» как метатекст можно выделить опорный комплекс стихотворений, имеющий значительную роль в создании единой авторской концепции («Саха эр киһитигэр» («Мужу из народа саха»), «Батас туһунан номох» («Сказ о мече»), «Эр киһи» («Настоящий мужчина»), «Боотур сиэрэ» («Кодекс боотуров»), «Этиттэрии» («Пророчество»), «Кылыс» («Сакральный меч»), «Тулуур» («Воля»), «Болгуоттан уһаарыллыбыт...» («Выплавленный из руды…»)и др.). Архитектоника произведений основывается на системе лейтмотивов и сквозных образов, которые создают художественную целостность способом подчеркивания доминирующих семантических линий. Единство ассоциативного контекста формируют слова-звезды (терминология О.М. Мирошниковой), образы символы: баатыр, боотур (воин, полководец, герой), бухатыыр(богатырь, герой олонхо), урааҥхай(одно их архиаческих самоназваний саха), уол оҕо(юноша, добрый молодец), уола хаан(добрый молодец, мужчина в рассвете сил), саарын(лидер, вождь, герой народа, пророк), эр(мужчина, мужественный человек, удалец), эр бэрдэ (добрый молодец, удалец, лучший из лучших), эр киhи(мужчина), эр соҕотох(герой-одиночка), батас(колюще-рубящее оружие типа алебарды, пальма), оноҕос(стрела), бас(голова, глава, главный), бар дьон(народ, общество), көүүл(свобода), кырдьык(истина), сайдыы(развитие)и т.д. Однако это не означает, что книга ориентирована на раскрытие ограниченного ряда проблем. Наличие опорного комплекса стихотворений свидетельствует о системности авторского мышления, целеустремленности в обозначении доминирующих образов и мотивов. Необходимые контрасты и переходы между основными мотивными комплексами создают косвенные формы стихотворений, которые не исчезают в составе общего контекста книги. Специфика «Кэһэх» заключается в том, что мотивы, представляющие различные аспекты единой темы формируют ассоциативные связи между стихотворениями, которые охватывают рядом стоящие и отдаленные друг от друга стихотворения во внутреннем контексте книги.

При этом первостепенную роль в организации внутреннего контекста и межтекстовых связей книги играет образ лирического героя. В отличие от других типов лирического субъекта, его основная функция – объединять отдельные произведения определенной тематической группы или лирики в целом, выявляя тем самым целостное единство авторской идеи. В поэзии молодого поэта прослеживается становление и раскрытие характера лирического героя, который художественно ассоциируется с образом стрелы:

Быралыйбыт
Былыргы Баатылылар
Баараҕай тииккэ
Батары ытан хаалларбыт
Быыра оноҕосторобун!
Я – дальнобойная стрела,
Пущенная,
Исчезнувшим царским родом Баатылы,
Пригвождённая
К вековой лиственнице! *

(«Мин кимминий?»)

При характеристике образа лирического героя автор выбирает определения исходя из общего идейно-тематического контекста книги: Батастаах баатырдар сыдьааннара... ‘Наследник баатыров-меченосцев…’ («Атын Дьокуускай уонна аныгы боотурдар тустарынан экспромт» («Экспромт о другом Якутске и о современных боотурах»); өлбүт өбүгэлэрим тыыннаах күлүктэрэ / Мин… ‘Я / Почивших предков живое отражение…’ («Кылааннаах сытыыта...» («Словно острый клинок…»)).
Высокое предназначение и призвание героя как поэта образно отражаются в следующих авторских интерпретациях:

Бар дьонум барахсаттары
Суон сурахтыырга,
Суртарын кэриэстииргэ 
Сулустартан соруктаах
Суруксут сыдьааммын...
Я летописец, ниспосланный с небес, Чьё предназначение –
Увековечить память о моих предках,
Не предать забвению
Их заветы…

(«Мин кимминий?»)

Куйах тыл кулутабын,
Чаҕыл тыл чаҕарабын,
Халлааны хамсатар тыл 

Хамначчытабын!..                   
Я раб слова, осеняющего словно щит,
Я слуга слова, светло-прекрасного,
Я труженик слова,
Могущего расшатать устои небесные!..

(«Болгуоттан уһаарыллыбыт...»)

Лирическим героем глубоко осмысливается сущность философии жизни поэта, что способствует развитию поэтической мысли в бинарном аспекте (стихотворение «Бэйиэттэр»(«Поэты»)).

Исходя из общего контекста книги, лирического героя Гаврила Андросова можно образно ассоциировать как «боотур современного поколения», художественные произведения автора как его стрелы ‘ох, оноҕос’, а сборник стихотворений условно символично сводится к определению колчан ‘кэһэх’ как особого предмета, где хранятся стрелы боотура. Здесь важно понимать, что емкость, лаконичность и ассоциативность изображения достигается в поэзии именно посредством знаковых и символических образов.   

Лирический герой молодого писателя, прежде всего личность, знающая и почитающая историю, обычаи, традиции народа, которая ценит и дорожит свободой в широком понимании смысла слова. Его «я» глубоко и эмоционально переживает из-за неустойчивых этических норм общества, в котором такие понятия как преданность, отвага, храбрость, правда, к сожалению, теряют свое истинное значение в целом. Как глубоко мыслящий человек с философским складом ума автор выражает свое недовольство, неприятие и разочарование по этому поводу, что порой приводит к некоторой напряженности эмоционально самодовлеющей мысли поэта, которая отразилась в пафосности отдельных стихотворений.

Как отличительную черту подсознания лирического героя Гаврила Андросова можно выделить способность его Я к пересечению границ реального и ирреального времени. Пограничность сознания выступает как  характерная особенность авторского «я» писателя и приводит к соотношению временных пространств и границ в его произведениях: Ааспыт дуораанын уонна аныгы күлүгүн / Алтыһыннаран... ‘Эхо прошлого и тень настоящего / Связуя…’ («Таатта тыына»). В стихотворениях формируется своеобразный пространственно-временной континуум, специфичный хронотоп, связующий прошлое и настоящее («Сэлии кыыл тириитэ саҕынньахтаах баатыр» («Завет батыра в дохе из шкуры мамонта»), «Абааһы уолун кэбин кэппит айыы боотуругар аҕыйах тыл» («Несколько слов герою уподобившемуся сыну Дьявола»), «Кылыс» и др.). Особый хронотоп, раскрывающийся в книге считается одним из характерных признаков соотнесения «Кэһэх» к примеру метажанровых единств в якутской поэзии.

Отдельная роль в формировании межтекстовых связей стихотворений «Кэһэх» принадлежит лексическим и мелодико-синтаксическим связям. Своеобразный лексический состав выступает как связующее звено между произведениями в общем контексте книги. Использование автором не употребляемой в ежедневном обиходе лексики, этимология и корни которой уходят в древнетюркский язык продиктовано индивидуально-авторским стилем, также исторической тематикой в целом, к которому обращается автор: үтүргэн (притеснение, угнетение), албаҕа(выманивание), алкыллыы(переодоление), киибэс(могильщик), дуоҕа(знамя), тутук(древнетюркий титул князя, полководца, здесь знаменосец), будун(народ, нация), кырбый (1. зоол. кобчик; 2. перен. драчун, забияка),табык(большой бубен, пользовались для военных и сакральных целей), модьоҕо(порог, уступ), ньүкэн (глухое место) и т.д. Однако важно подчеркнуть, что в некоторых моментах «загромождение» «тяжеловесной» лексикой приводит к трудности восприятия отдельных лирических произведений и к потере связи с только что зародившеюся художественной мыслью как объекта рассуждения и интерпретации для читателя.

Важно отметить вариативность авторского сознания молодого поэта в плане удачного раскрытия «чужого ‘я’» («өбүгэ өһө» («Заветы предков»), «Кыайыы күнүнээҕи санаа» («Думы в День Победы»), «Күл Тэгин күрүө дьонугар ыллаабыт ырыата» («Песнь воспетая Кюль Тэгином к тюркскому обществу»), «Тохсунньу тымныытыгар толооҥҥо муммут айанньыт ырыата» («Песня заплутавшего в январских морозах путника») и др.). Можно также найти примеры объективации «автора» как «героя» («Хоргус үйэ хоһууна» («Храбрец их эпохи трусов»)). Освоение чужого, не авторского сознания свидетельствует о стремлении поэта придать лирическим раздумьям наиболее универсальный и обобщенный характер. Поэт пытается быть «ближе» к изображаемым образам и персонажам. Посредством «чужого ‘я’» Гаврилу Андросову удается наиболее эффективно передать лирические чувства того или иного характера и тем самым усилить психологизм выражаемых мыслей.

Отдельную роль в структуре книги играют главы «Сахалыы идэлэр», «Сүбэлэр-соргулар» и «Catharsis», нацеленные на раскрытие определенного тематического ряда. Стихотворения, посвященные раскрытию национального своеобразия, также тексты, содержащие художественно оформленные пожелания и советы автора распределены по отдельным главам. Символично название заключительного комплекса стихотворений («Catharsis»), логически завершающего общий лирический контекст книги.

В целом, книгу «Кэһэх» отличает единая лирическая коллизия, прослеживается единая авторская концепция, которая раскрывается на уровне проблемно-тематического, жанрового аспекта, специфики мотивно-образного, субъектного, пространственно-временного и лексико-сематического плана. Можно утверждать, что «Кэһэх» отличает системно-лейтмотивная природа контекста. Основная цельность складывается на основе мотивно-ассоциативного комплекса стихотворений. Обращение молодого поэта к наиболее крупному жанру на ранней стадии поэтического творчества свидетельствует о содержательности и масштабности видения автора, которая потребовала наиболее большего лирического контекста.

Литература:

  • Андросов Гаврил. Кэһэх. Приложение «Сэмсэ» художественно-литературного и общественно-политического журнала “Чолбон”, №8 (10). Якутск, 2016. 96 с.
  • Ефремова Е.М. Поэзия Леонида Попова: лирические субъекты в типологическом и жанровом аспектах. Новосибирск: Наука, 2015. 120 с.
  • Мирошникова О.В. Анализ лирического цикла и книги стихов. Канонические структуры и маргинальные формы циклизации в поэзии последней трети XIX. Омск: Изд. ОмГУ, 2002. 78 с.
__________

* Здесь и далее подстрочные переводы сделаны автором произведений – Г.А., также Е. Мигалкиной и Я. Байгожаевой.

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную