Хизри АСАДУЛАЕВ
(Минск)
Хизри Асадулаев - скульптор, поэт, переводчик, композитор...
Родился в селе Карата (Дагестан).
Место постоянного жительства: Минск.
На фотографии - скульптура "Одиночество"
Стихи Асадулаева уже публиковались на сайте "РП":
"Идут, бегут гурьбой.."
"Новороссия - боль моя"
РУССКИЕ ПТИЦЫ
Заслуженной учительнице России В.С.Шилковой
и в ее лице всем русским женщинам, посвятившим себя
обучению грамоте дагестанских детей.
Звенел июнь… В ночи кричали птицы.
Вдали остался вечер выпускной.
В руках – диплом… Но мысли хмурят лица.
Распределенье… Сосланы страной…
О, девушки поры пятидесятых,
Каким вам зрился солнечный Кавказ,
Куда, лишь с чемоданчиком помятым,
Учить детей страна послала вас?
Ведь было прежде столько разных планов –
Москва… Аспирантура… Целина…
А это край мечетей и имамов,
Где между скал лишь зной да тишина.
Твердили мамы: «Пару лет промчатся…
Вернетесь… Скоры в юности года…»
И мысли нет, чтоб там потом остаться,
Тем более – остаться навсегда…
О, русские учительницы-птицы,
Вас занесло на Северный Кавказ,
Где дети жаждут русскому учиться,
Где в класс войдешь – полсотни темных глаз
Мгновенно ловят то, что ты сказала,
Гортанно повторяя русский стих,
Врагов Руси свергая с пьедестала,
Рассказов вдоволь выслушав твоих…
Оставить их?.. Уехать?.. Нету силы,
Почувствовав – здесь дом, а не приют,
Когда слабеешь, встретив Исмаила,
И с нежностью в глазах глядит Махмуд.
Когда кувшин с водой односельчанки
Приносят утром: «На, попей-поешь…»
И чувствуешь себя чуть-чуть горянкой,
И детвора не путает падеж.
А там – живой к живому!– письма маме,
Что замуж вышла… Не о чем жалеть.
И первенцу с кавказскими чертами
По-русски колыбельную пропеть…
И годы мчатся… Деток уж четыре…
Да что-то сильно расхворался муж…
Но на уроках – о «Войне и мире»,
И русский стих – родник в любую сушь.
Не уберег и Пушкин… Волос белый…
Все дали черных сделались черней…
И не стара, но рано овдовела…
И родила, но отнял Бог детей…
И снова мысль – уехать… Но могилы
С собою вдаль, увы, не увезешь…
Учительница… Птица… Сиротлива
В великих книгах праведная ложь…
Что им осталось?.. Книги да уроки…
Уйти в себя и жить не напоказ.
Да росчерк в небе черных гор высоких,
Да ставший близким Северный Кавказ…
Дверь распахнут, платком прикрыв седины…
Шагают, неприступные на вид.
И слышат, как орел, вспорхнув с вершины,
О чем-то им по-русски прокричит…
ГОРСКАЯ БЫЛЬ
И слышали горы… И слышала вещая птица,
Что тихо кружила вблизи от отцовских могил:
«Он – парень не промах…
Слыхали? – Надумал жениться,
Надумал жениться красавец лихой,
Исмаил.
Заплакала мама…
Отец прослезился невольно.
Красавицу выбрал им в дочки рубака-сынок.
«Пора и готовиться!..
Были бы гости довольны!
Чтоб лица светились
и счастьем светился восток».
Уже расставляли столы на площадке широкой,
Вино разливали,
цветным застилали скамьи…
Но всадник примчался
с депешей своей пятистрокой:
«Война, Исмаилка…
Ни свадьбы тебе, ни семьи…»
И ахнули скалы.
Как будто уже канонада
Смогла докатиться
до этих раздумчивых гор.
И молвил отец понимающе:
«Значит, так надо!»,
И руки вослед
уходящим сынам распростер.
Четыре сынка
уходили по пыльной дороге,
И черное небо
Всевышний на части дробил…
Казались штыками
скалистые эти отроги…
И – следом за братьями –
пятым шагал Исмаил.
Шагали без песни…
Лишь сдвинулись брови суровей –
Суровость парней
превращает в могучих мужчин.
Вернутся ли снова?..
Война не бывает без крови!..
Дойти до Берлина? –
Не виден пока что Берлин…
Полмира в огне…
Но какая-то высшая сила,
Что выше страданий,
что выше терпенья и зла,
Среди лихолетья
детей Изудина хранила…
А что с Исмаилом?
Его-то и не сберегла!
Когда показалось –
полшага всего и пройти-то,
Три раза проснуться…
Победно воскликнуть: «Ура!» –
Осколок снаряда
вдруг Солнце увел из зенита,
Чтоб не было «завтра»,
чтоб только осталось «вчера»…
Он так бы и умер,
земле свою кровь отдавая –
Земля не чужая,
земля не бывает чужой,–
Когда, осторожной походкой
средь мертвых шагая,
Красавица-немка
нашла его поздней порой.
Потом, надрываясь,
к себе его в дом затащила,
Страшась, что увидят
и – хуже того – донесут…
Не выдали люди…
Парным молоком отпоила,
И – в сердце из сердца—
любовный налила сосуд.
Очнувшись, он видел,
как губы шевелятся ало,
И синие очи
манят неземной красотой.
–Ты кто?
–Каратинец!
–Вовек про таких не слыхала…
Но это – не главное…
Главное – то, что со мной!
И сердце запело…
Любовь повстречалась
с любовью.
Причем тут сраженья,
когда вот такие дела?..
На миг позабыл он
Невесту… Тоску ее вдовью…
И то, что все годы она его верно ждала…
–Так надо,– решил он.
И вторило сердце:
«Так надо…»,
Хоть слезы порою
влюбленный туманили взор.
Война отгремела… Затихла вдали канонада…
Марию не бросить…
А бросить невесту – позор…
А в доме родимом
всё в сумрак глядели из окон.
Отец хоть держался,
но матери-то каково?
Всевластен Господь –
четверых на войне уберег он,
А младшего – нету…
И весточки нет от него.
Но всё всколыхнулось,
Когда закричали соседи,
Заставив отца
застыдиться косматых седин:
«Эгей, Изудин,
а твой младшенький с немкою едет…
В селе одни вдовы…
Он с немкой… С войны, Изудин…»
–Вернулся, вояка,–
неслось над горбатостью улиц.
–А фрау… «Их бине…»
Ха-ха… Слышишь, фрау: «Бин их!..»
–Мария! – представил…
И женщины враз отвернулись.
И враз отвернулись
мужчины в папахах своих.
И он закричал…
Что превыше всех клятв и молений
Святая любовь,
что от смерти спасает людей.
Мария спасла его…
Встал пред селом на колени,
Потом поклонился
и бывшей невесте своей.
И тон изменился:
– А слушай, она, как картинка…
Спасла – значит наша…
Смотрите – совсем налегке…
И встала Мария:
«Я тоже теперь каратинка…»
И что-то шепнула
на ломаном их языке.
И всё… И забылись
Недавние злые укоры.
С немецким акцентом
лилась каратинская речь.
И плакало небо…
И следом заплакали горы…
А люди молчали,
не в силах ни слова изречь.
Перевел с каратинского
Анатолий АВРУТИН
Портрет А. Аврутина работы Х.Асадулаева