Милана БАБИЧ (Сербия)
Не люблю подземелья. А кто их любит? Однако познакомиться с Москвой – значит гулять по её улицам, заходить в храмы, в том числе в те, что сокрыты внутри души, и даже увидеть то, что скрыто под землей. Познакомиться с Москвой – значит проникнуться духом города. «Изменились ли москвичи?» – задаюсь я вопросом, как некогда герой Булгакова. Годы отделяют меня от моего последнего визита в Третий Рим, а в метро мне кажется, я не бвла десятилетия. Совершив примерно тридцать поездок на метро, я, за небольшим исключением, была единственным человеком, который смотрит не в телефон, а на человеческие лица. Уставшие, задумчивые, иногда обеспокоенные, в основном погруженные в мир телефонов, эти лица повествуют о времени более убедительно, чем все средства массовой информации вместе взятые. Я чувствую, что русский человек тоже поддался рутине и попал в плен к гаджетам. Чувствую тяжесть, которую большинство москвичей, особенно люди среднего поколения, несет в своих сердцах. Осознание того, что Россию уже в который раз приговорили к уничтожению, и что так будет до скончания веков. Что спокойные годы выдаются редко, а если и бывали, то это была иллюзия, краткое затишье перед бурей и притупление чувства самозащиты… Да, москвичи изменились. Происходит своеобразная франкенштейнизация – виртуально меняет реальность, проникает в реальность и покоряет ее. К этому нас подготавливали голливудские фильмы и литературные антиутопии. И все же мы оказались не готовы. Технология изменила обычного человека в мгновение ока и, похоже, в долгосрочной перспективе. Поместила в гетто его разум. От погружения в чудесный и отрезвляющий мир книги, свидетелем чего я была в прошлый раз, до пребывания в рабстве у гаджета. Одно касание – и я в другом мире. Одно касание – и меня нет. Одно касание – и я крут. Одно касание – и я среди себе подобных. В безопасности в мире суеты. Одно касание – и все под рукой. Ощущение присутствия и значимости. Мотивы разные, доступно все и вся, слишком велика опьяняющая возможность увлечься, и невозможно не впасть в зависимость от разнообразного контента. Или все же… Смятение и тоска. Смешанные бурные эмоции. Горечь. Поиски ответов. Война на границах русской земли и война за человека. Как нейтрализовать виртуальный мир, прекратить бегство от повседневности и выиграть войну на всех фронтах? Если даже атомная бомба взорвалась уже в поэме Парменида, как утверждает философ, и если мы вовлечены в исторический процесс, который нам настолько же навязан, насколько и имманентен, то как мы можем защитить себя, восстановить смысл? Кто управляет этим процессом? Видимый и невидимый противник… Мне не нравятся достижения, которые нас не облагораживают. Мне не нравятся нововведения, которые не обеспечивают преемственности. Размышляю о начале «Соляриса» Тарковского. Все уже сказано в начале. Отец главного героя не любит новшеств. Дом у реки, построенный по старинному образцу. Покой, все живет и дышит: деревья, вода, трава и небо. Диалоги полны смысла. Вид пробуждает мысли, время пахнет вечностью, первым и последним днем. И дождь более реален, чем реальность. Облагороженное пространство. Затем один из героев фильма возвращается в город. Задумчивый, встроенный в матрицу, один в машине, на скорости, в обезличивающей массе. Внутренний план расширяется до тех пор, пока все не превращается в гул и улей – машина исчезает в общем потоке. Невероятно, какими малыми эффектами передает Тарковский футуристический город и ту безысходность, которая может охватить человека в нем. Однако Россия должна выиграть все битвы, в том числе и в сфере технологий. Это действительно должен быть суверенитет во всех смыслах, и технологический тоже, но свой, российский. Перед Россией во все времена стоит всемирно-историческая задача, требующая быстрых и крупных шагов. Как перед Второй мировой войной, так и сейчас время сгустилось. Пришла пора решающих сражений. Я думаю о том, как не допустить московизации России, скопления россиян в мегаполисах. Как привлечь людей в малые города, как дать им понять, что погоня за деньгами и престижем – напрасная трата времени… Территория российского пространства проецируется под землю физически и метафизически. Во мне борются поэт и философ, когда я наблюдаю за лицами в метро, старательно считаю станции лабиринта и думаю, в какой мере Отечество – это пространство смысла и свободы. Мы мчимся подобно тройке в финале «Мертвых душ», скорость рассекает воздух, как клинок, мои мысли устремляются из подземелья к вечным вопросам. Я думаю о созидательном, непобедимом русском духе, о котором рассказывает и свидетельствует Солоневич. Мой приезд ознаменовался пригожинской «смутой», землетрясением, от которого задрожали стены, но которое также означало объединение и очищение российского общества. Внезапно, перед лицом неопределенности завтрашнего дня, русская мысль, как левая, так и правая, увидела воочию, что такое на самом деле братский конфликт, какие злые силы он несет и пробуждает. Трактаты о белых и красных отошли на второй план. От спекулятивной мысли вернулись к реальности. Россия впредь не должна позволять себе ни новых братоубийственных войн, ни потери своих территорий, ни крупных чисток. Опричники нужны, но в другом обличье и на другом поле деятельности. Во всех сферах духа нужно воскресить древнего русского человека; не исключая его из мировых тенденций, его нужно сделать способным защитить себя, оставаясь самим собой… ![]() Её книга «Сербский вопрос на переломе эпох» была издана в 2021 в издательстве «Беседе» (Баня-Лука), а в этом году была издана и в России. |
|||||
Наш канал
|
|||||
|
|||||
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-" |
|||||
|
|||||