К 80-летию народного поэта Бурятии Андрея Григорьевича Румянцева

Ким БАЛКОВ (Иркутск)

ПОЛЕ ЖИЗНИ, ПОЛЕ ЛЮБВИ

 
 
 


Андрей Румянцев
«Поле жизни» - так  назвал Андрей Румянцев один из  сборников своих стихотворений. Хорошо зная строки этой книги, я бы добавил к её заглавию ещё два слова: «поле любви».  Этим обращением к святому для людей чувству автор определил «пути-дороги» своего творчества, и с той поры ни разу не изменил ориентира. Это в  характере поэта. Он во всякую пору остаётся верен любви к жизни и к людям - чувству, обретённому сердцем, влекущему его  по трудным земным дорогам, когда даже близкие  люди, не выдержав столкновения с неласковой судьбой, ожесточаются и не умеют отстоять  свет дарованной любви.

Странно это звучит: отстоять основу жизни, не правда ли?.. Но как это понятно тем, кто знаком с поэзией Андрея Румянцева, однажды сказавшим:

Мы с тобой по судьбе азиаты.
Дом наш – снег да седая трава.
Наши песни из проруби взяты:
Были льдинки, а стали слова.

Лауреат Государственной премии России, выдающийся бурятский поэт Николай Дамдинов в своё время написал в очерке «Близкая душа»:

«В чём сила Андрея Румянцева? Она в его связи с родной землёй, с живущими рядом с ним людьми. Лучшие черты русского характера дали всходы в нём; это открытость, честность, расположенность к дружбе».

Всё так. Однако ж не только это сделало поэзию Андрея Румянцева подлинно народной, близкой всем, кто живёт на берегах священного сибирского моря, где он родился в крестьянской семье.  Не только это, но и сердечная повязанность с бурятским народом. Она выразилась в его органичной любви к отчему краю, в степной напевности и несуетной мудрости авторской речи, что так характерна для бурятской поэзии.

Думаю, что иначе и не могло быть по той простой причине, что на отчине Андрея Румянцева, как и во всей Бурятии, сроду не было противостояния между людьми разных национальностей. Помню, поэт как-то рассказывал: когда он был огольцом, часто забегал в избу, где жила бурятская семья. Хозяева той избы держали пару коров даже в треклятые военные годы. Пожилая худотелая женщина всякий раз зазывала огольца в кухоньку, угощала парным молоком и что-то ласково говорила. Иль запамятуешь это?.. Да нет, конечно. После такого только и нужно

… принять нищету и безвестье
И слиться с другими людьми
И выстрадать главные песни –
Заветные песни любви!

Каждый раз примечает поэт в людской гуще:
 
И сказать мне хочет снова
Непорочная душа,
Что сильней любовь и слово
Против злобы и ножа.

Андрей Румянцев органично вошёл в  поэзию многонациональной страны. И кроме того, многое сделал  для литературы Бурятии. По сей день не перестаёт заниматься переводами. Румянцев познакомил русского читателя с прекрасными твореньями ведущих бурятских поэтов Николая Дамдинова, Дамбы Жалсараева, Цырен-Дулмы Дондоковой, Чимит-Рыгзена Намжилова,  Мэлса Самбуева, Лопсона Тапхаева. А его открытия самых ярких талантов этого уголка России? На исходе прошлого года в Улан-Удэ вышла необычная книга Андрея Румянцева «Певцы родной земли», включившая более сорока литературных портретов поэтов, прозаиков, драматургов республики. Этот большой красочно оформленный том с портретами писателей, с живым, сердечным рассказом о их судьбах и творчестве, с подробной библиографией каждого литератора издан на двух языках – русском и бурятском. Не частый случай в нынешней жизни: автора энергично поддержали два министерства Бурятии – культуры и образования, выпустили книгу массовым тиражом, направив её в каждую школьную и сельскую библиотеку. Для любителей родной словесности она станет умным путеводителем, а для учителей национальной литературы, студентов гуманитарных отделений, школьников - незаменимым учебным пособием.


Ким Балков
Кстати, издание книги поэта в переводе на бурятский язык - случай не первый. Не так давно те же названные мной министерства опубликовали на двух языках поэтический сборник Андрея Румянцева «Колыбель дружбы». Наш брат во всех уголках страны жалуется на невнимание. Оно, конечно, есть и в сибирских краях. Но вот нашлись же и переводчики, и издатель, и средства на выпуск талантливой книги!

Всё это даёт мне право назвать моего старого друга выдающимся русско-бурятским поэтом. Именно так – русско-бурятским, для кого нет ничего дороже и родней, чем подлеморская земля, ныне пребывающая в смятении: что станется с нею, не отрекутся ли от неё и те, кто привык дорожить ею, не отдадут ли на поругание «чужакам», не пойдут ли на поводу у тех, кто метит стать новыми хозяевами Байкала, для кого нет ничего святого и кому не понять душу человека, рождённого на его берегах, душу поэта, написавшего изумительную поэму «Колодец планеты»... Смею утверждать, что эта поэма является вершиной среди сочинений, воспевающих священное сибирское море. В ней автор поднялся до тех высот, которые позволяют говорить о планетарном характере проблемы, связанной с Байкалом.

Я снова и снова обращаюсь к творчеству Андрея Румянцева и нахожу многое из того, что помогает ощущать себя не случайно сохранившимся сколком из прошлого, занесённым в сегодняшнюю жизнь, выстуженную сибирскими морозами, а и надобным кому-то еще. Вот недавно я перечитал его стихи о людях, вернувшихся с фронтов Великой Отечественной, и сделалось мне щемяще грустно и больно на сердце, и я не хотел никого видеть, норовя пусть и мысленно подольше побыть с фронтовиками, подышать одним с ними воздухом, увидеть в мужественных лицах нечто такое, что сказало бы: да, страшно, да, горько, но ты не утрачивай надежды. Вдруг да и воссияет впереди!..

Про это я не однажды говорил своему другу, с кем свела меня судьба в далёкие студенческие годы. Мы как-то очень быстро подружились. Наверное, потому, что оба были из многодетных семей, с малых лет познали нужду и не склонили пред нею голову. Помимо этого, нас породнила любовь к литературе и яростная жажда выразить себя в поэтических строках. Думаю, не случайно именно Андрей Румянцев стал свидетелем на нашей с Идой Владимировной студенческой свадьбе.

С тех пор мы не теряли друг друга из виду. Я частенько бывал у него в гостях, хорошо знаком с его женой, удивительной женщиной Галиной Степановной, которая спокойно и ненатужно вошла в жизнь поэта и сделала её пуще прежнего осмысленной и устремлённой к Божьему свету. Андрей Румянцев и сам в своих стихах признавался в этом. И я верю ему. И я испытываю подобное чувство. Убеждён, не окажись рядом со мной Иды Владимировны, неизвестно, как сложилась бы моя жизнь.

Думаю, чрезвычайно сложно – быть женой поэта. Но я ни разу не слышал, чтобы Галина Степановна жаловалась на свою судьбу. И даже больше, знаю, ничего другого для себя она и не пожелала бы.

У Андрея Румянцева тема любви к женщине соседствует с темой любви к отчине, к родной земле, к России. И всё это сотворено душой чистой и светлой, почему и хочется читать его стихи. И я читаю, и чаще когда один в своём кабинете иль в домике на берегу Байкала.

Я ушёл из таёжного края,
Гнался ветер за мною, свистя,
И по небу вослед, не сгорая,
Долго-долго катилась звезда.
……………………………………….
Ни тепла, ни любви, ни привета
Для заблудшей души не нашлось.
Лишь вина, как седая комета,
Бытие прожигает насквозь.

И тут возникает тема, сокрытая в неустройстве жизни не отдельного человека, нет, а целого поколения. Что видели мы, дети войны? Наверное, мало радостного. И всё ж никто из нас не поменялся в своём естестве, не сделался похожим на тех, кто в погоне за собственным благополучием утратил  себя, сделался чёрствым и скучным человеком. Мы остались верны отцам и дедам, кто наполнил наши души смыслом, кто взрастил нас преданными Отчизне и Божьему свету, сошедшему с небес, где разлита подобно ему сиятельная благодать.

Я думаю про это, когда читаю стихи своего друга и радуюсь точно найденному им слову иль яркой мысли. Как не прийти в восторг после чтения таких, например,  строк:

И в заповедной чаще,
В листве над головой,
Я любовался часто
Резьбою голубой.

Я в сердце как святыню,
Храню зелёный дом.
И очень рад, что ныне
Ты поселился в нём.

Я читаю эти строки и как  бы возношусь вместе с ними в родные дали. Мне хорошо там, но и тревожно.  Я давно понял, что истинная поэзия не та, в которой всё понятно с первого раза, а та, что вносит в душу тревогу и надежду и всё подталкивает к чему-то, подталкивает… Не к пониманию ли  христианского братства и любви, о которых Андрей Румянцев так искренне и мудро рассказал ещё в двух, недавно вышедших в Бурятии и Иркутске, поэтических книгах «Взывает время к доброте» и «От сосны до звезды»?

…Зрение у меня нынче сделалось никудышное, буковки различаю, только прибегнув к помощи компьютера. Но я не мог не написать о творчестве давнишнего друга в юбилейный для него год. Ему нынче исполняется восемьдесят лет. Уже или ещё?.. Уверен, «ещё». Мы поживём еще, поработаем.

 

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную