|
ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА
Великая Победа!
Будь благословенна!
Солнцем и травою, ветром и рекой.
Возродись надеждой,
верою нетленной,
Всем уставшим душам
возврати покой.
Великая Победа!
Милосердной девой
Воссияй над нами
и благослови,
Чтобы стать превыше
горести и гнева,
Не взрастить отмщенья на твоей крови.
Великая Победа!
Ты прости нас, грешных,
Потерявших память, не судивших зло.
Стынут обелиски на просторах вешних,
Братские могилы прахом занесло.
Великая Победа!
Сохрани Россию,
А над нами, матерь, ты не плачь, не плачь.
Не туман над полем, не снега по сини,
Это конь твой белый
улетает вскачь.
1941 ГОД
Он последним вскочил на подножку
Уходящего эшелона.
И смотрел еще долго в окошко
На тайгу и пологие склоны.
Нет, не ждал он последнего чуда,
Что увидит жену и сынишку.
Да и как им добраться оттуда
За немереных сотни две с лишком.
Эшелон торопился на запад
В ненасытное чрево Священной.
Не устала страна еще плакать,
Не пресытилась долей военной.
Не вскормила поля свои кровью,
Чтобы ненависть всё заглушила...
Он дышал еще прежней любовью
Безоружный пред гибельной силой.
Первый бой. Он упал омертвело.
На некошеном поле пшеницы.
И любовь удивленно смотрела,
Не успевшая в месть обратиться.
* * *
...Впервые на земле, отец, дороги наши
Сплелись одна с другой, как будто пальцы рук.
Ты здесь прошел в войну к передовой на марше.
Сюда я, наконец, пришел из тьмы разлук.
Что помню о тебе?
Несовершенна память.
И лишь душа одна забытое хранит.
В Карелии весна. Летит черемух заметь
И раненым крылом сметает глянец плит.
У Свири на юру гранит источен болью.
Царит столетний бор над маревом болот.
Отец, я прожил жизнь твоей в два раза доле,
Но так и не достиг любви твоей высот.
Я женщин забывал и предавал немало.
Теперь на склоне лет нет рядом ни одной.
Ты женщину любил, что матерью мне стала,
Не предав ни на миг любви своей большой,
Я Отчину любя, не избежал сравнений
И чуждый идеал порой превозносил.
Ты Родину любил, не ведая сомнений,
Что лучшей на земле Господь не сотворил,
Казалось мне не раз, что жизнь ко мне жестока.
И обращал я к ней о милости мольбу.
Ты жизнь боготворил, не высказав упрека
Ни разу за свою нелегкую судьбу.
На счастье я считал порой свои затраты
И меньшие всегда из меньших выбирал.
Отец, когда судьба потребовала плату
За торжество любви, ты жизнь свою отдал.
...Подлесок вдоль шоссе и мостик у оврага.
Доверчиво глядит на небеса листва.
Здесь был последний бой, последняя атака,
Последние твои заветные слова.
О чем они?
Теперь никто мне не расскажет.
Нигде не прочитать — на камне и траве...
Но верности твоей в любви и вере жаждет
Сиротская душа, скитаясь по земле.
И только, может быть, в молчанье белой птицы,
Что медленно кружит все время надо мной,
Послышится порой и снова растворится
В высоких облаках знакомый голос твой.
РАНЕТКИ
В войну, в глуши, под Абаканом,
Где вызревал фруктовый сад,
Нас попросили, мальчуганов,
Собрать ранетки для солдат.
Мы ничего тогда не знали
О южных сладостных дарах
И только изредка мечтали
О райском мёде на губах.
И позабыли всё на свете,
Увидев яблоньки, подстать
По росту нам, десятилетним,
И по характеру, видать.
Они наверно понимали,
Что время - смерти и беды.
И силу жизни излучали
Их нежно-красные плоды.
В них зори теплые светились,
Лесной шаманствовал родник,
Казалось нам: в них сердце билось
И разговаривал язык.
Нам разрешили есть ранетки
Пока работаем в саду.
- Но не ломайте только ветки.
Они так медленно растут.
Как странно вдруг соединились
Война и сад, и горечь бед,
Ранетки в пули обратились,
Их сладость - в радости побед,
Мы по одной лишь съели молча,
На миг не пожалев потом.
Мы бы отдали, это точно,
Всё для победы над врагом.
...Мне есть случалось всё на свете
Плоды из наших мест и тех...
Но вкус той маленькой ранетки
Так и остался слаще всех.
ПОСЛЕДНИЙ ВЕТЕРАН
Когда умрет последний ветеран
Не от войны, а от душевных ран,
От горькой мысли, бьющей наповал :
- Не за такую жизнь я воевал.
И не за тех, кто предал ту страну,
Которую я защищал в войну.
Не за богатство кучки подлецов,
А за надежды дедов и отцов,
Что с каждым годом будет лучше жизнь
Для всех людей, пускай не коммунизм.
Он приходил туда, где шли бои
И забывал про раны все свои.
Он снова шел в атаку в полный рост,
чтоб захватить тот проклятущий мост.
А после пил за павших и живых,
Как и тогда в окопе пил за них.
Он в комнатке ютился на втором,
Ходил во двор, дружил с дворовым псом.
А где-то сын и дочь вполне себе
Неплохо жили, радуясь судьбе.
Порой пиджак он старый надевал,
Сидел у дома и родимых ждал.
И гладил пса, медалями звеня:
- Такая жизнь. Видать не до меня.
Ему вручали в юбилей медаль,
Пятьсот рублей и в сахаре миндаль,
И обещали в дом переселить,
Где будет он совсем отдельно жить.
…Когда везли солдата на погост,
Лишь дворник провожал его. И пёс.
* * *
Ещё последней пуле суждено
В солдатском сердце кровью захлебнуться,
И молодые песни оборвутся,
Как жизнь, дожить которой не дано.
Ещё над кем-то, голову склонив,
Слова прощанья скупо скажут люди.
И тишине ещё не верить будут,
И взрывам почек пробужденных ив.
На карте ляжет боевой маршрут.
Ещё тревогам сны будить ночами,
И женщины с запавшими очами
Во вдовьем горе небо проклянут.
Но близок день, когда мы снимем с плеч
Винтовки и солдатские шинели,
И что беречь недавно не умели,
Научимся особенно беречь.
Но близок срок, когда свинец и сталь
Нас унесут не к гибели, а к звездам.
И только то, что он пришёл так поздно
До слёз, до кома в горле будет жаль.
|
* * *
Максу — внуку моему
Мы в войну не играли.
Мы жили войной,
Фронтовыми вестями,
солдатскими письмами,
Материнскими плачами,
горькой нуждой
И еще ожиданьем побед
над фашистами.
Жили взрослой заботой
и скудным пайком,
Отводили от взрослых
глаза горевые,
Похоронкам не веря,
писали тайком
Письма нашим отцам
в адреса полевые.
Мы на фронт убегали,
таясь в поездах,
Нас ловили и снова домой возвращали.
Полыхала война в наших детских сердцах,
И во сне мы по танкам
немецким стреляли.
Утром все возвращалось на горестный круг.
А потом - День Победы и слезы, и встречи...
...Бой прервав на компьютере
спросит мой внук:
- Как в войну вы играли?
И я не отвечу. МАРШ ПАВШИХ
Когда над полями темнеет,
И ночь начинает обход,
Из братской могилы на Шпрее
Безвестный комвзвода встает.
Поправив ремень и пилотку,
Повесив на грудь автомат,
Он тихо обходит высотку,
Где русские парни лежат.
И снова, как в том сорок пятом,
Зовет их за Родину в бой,
Туда, где Россия распята,
Растерзана вражьей ордой.
Идет по отрогам карпатским,
По сонным болгарским холмам,
По старым дорогам солдатским,
По тем позабытым следам
На землях словацких и польских
На всех по Европе большой
И павших в сраженьях геройских
Зовет он на праведный бой.
И возле заросшего дзота
От имени братских могил
Безногий солдат у комвзвода
Беззлобно ругаясь, спросил:
- Зачем, лейтенант, потревожил
Ты прах наш? Какая вина
пробитое сердце корёжит?
На кой нам... собачий война?
И тихо комвзвода ответил,
Сдержав то ли боль, то ли злость:
- Мы вроде с тобой не в ответе
За то, что с Россией стряслось.
И жизнь не была нам дороже
Отчизны. На том и сочлись.
Чиста наша совесть.
И все же
С тобой мы в ответе за жизнь.
За то, что разбой и раздоры,
Что правда затоптана в грязь,
Что правят страной нашей воры
И прочая сволочь и мразь.
Что продана слава России,
Как наши с тобой ордена,
Что все, кого били мы - в силе,
В дерьме лишь Россия одна.
-А где мои однополчане,
Сыны где, и маршалы где?
Где Жуков? Солдаты-славяне?
Кто Родину бросил в беде?
-
Веди! - он сказал командиру, -
Дорога, поди, не близка.
И следом, незримые миру
За ними шагали войска.
Десантники шли и пехота.
Штрафных батальонов ряды,
И черные дьяволы флота,
Поднявшись из темной воды.
Бросая свои пьедесталы,
И пушки, и танки ползли,
Все те, кто в войне той кровавой
От гибели спас полземли.
Безногий солдат неумело
Все полз на культяпках впотьмах,
И знамя Победы горело
В его беспощадных руках.
* * *
Обветренными пальцами обняв
Едва живые веточки сирени,
Стояла женщина на цементе ступени,
Седую голову печально наклоня.
У постамента положив цветы,
Она стояла в отрешеньи грустном.
И мне казался в этот миг кощунством
Хмельной разгул весенний красоты.
Живым живое – мудрые слова,
Но жизни всей нам это боль завещана
Пока стоят у обелисков женщины,
Пока о павших память в нас жива.
ДУБОВСКОЕ
Да, мы в долгу у памяти времен.
Село близь Спасска, русский край Приморья.
Стоял здесь приграничный гарнизон
В самой глуши таёжного раздолья.
Здесь жизнь текла счастливая вполне.
Играли в волейбол, «Катюшу» пели,
И думали сначала о стране
И лишь затем о том, что пили, ели.
Какая вера их вела тогда
Сквозь бури беспощадных лихолетий,
Живя в бараках, строить города
И думать о проблемах на планете?
Дорога в Спасск по сопкам колесит,
Ручьи, болотца - всё как и когда-то.
Но спит село, и славный город спит
Сном беспокойным старого солдата.
И всё ж, у прежней памяти в плену
Не сразу замечаешь перемены.
Тайга дальневосточная: - Ау!
Привет, заводов мертвенные стены.
И только вера всё ещё жива:
Раздастся голос нового мессии
И позовет на славные дела
Во имя благоденствия России.
Полуживые избы освятит
Высоким смыслом правды и свободы.
И лишь молчание наше не простит
Державы разорителям в угоду.
Молитвы осыпаются дождём,
Снегами всходят на заросшем поле.
Стоит село. И так тоскливо в нём,
Как будто в заколдованной неволе.
* * *
Памяти Алексея Фатьянова
Поэты военной поры,
Высокой судьбы песнопевцы!
Вращаются ваши миры,
Как спутники русского сердца.
Не гаснут ни днем, ни во мгле,
И тихо звучат позывные,
Чтоб нам на озябшей земле
Не выстудить имя Россия.
Чтоб мы не забыли свои
Великодержавные были,
Чтоб русских солдат соловьи
От снов колдовских пробудили.
Как много дорог на Руси
В дождях и распутицах тают.
Молитвой «Господь вас спаси!»
Как прежде солдат провожают.
Не гаснет в печурке огонь,
И память не старится наша,
Фатьяновская гармонь
Играет походные марши. |
