|
ПРЕДСКАЗАНИЕ
Мне сказала старушка из тьмы,
Поднимая тяжелые вежды:
— Только после суровой зимы
Возвратится в Россию надежда,
Сколько слякотных зим пронесло,
Растворилось в январских циклонах?
Только злее становится зло,
Неподвластное спящим законам.
Кто ответит на русский вопрос:
Где же наши победные были?
Ах, скорей бы ударил мороз,
И снега всю Россию укрыли.
***
Все больше нас. Настанет время,
Когда Земля, пронзая тьму,
Стряхнёт с себя людское племя,
Как наважденье, как чуму.
Залечит раны понемногу,
Заполнит в недрах пустоту…
И принесёт в ладонях Богу
Былинку малую в цвету.
***
Если время потребует жертвы
В судьбоносной истории час,
Значит мы ещё духом не мертвы
И любовь не покинула нас.
Если мы не смиримся в бессильи
И отринем вселенское зло,
Значит мы ещё дети России,
И Победа встаёт на крыло.
***
Этот миг,
Этот сладостный миг,
Промелькнувшая в небе строка
От младенца, исторгшего крик
До застывших очей старика.
Все прости и о всех помолись.
В этот мир мы приходим любить.
И прими всей душой эту жизнь,
Как бы ни было горестно жить.
***
Все принимать, что разум воплотил
В бетон и сталь, в материю прогресса,
И не жалеть о том, что позабыл
Пьянящий воздух мартовского леса.
Глядеть, как надвигаются дома
С каким-то неосознанным испугом,
Уехать прочь.
И вдруг сойти с ума
От бабочки, порхающей над лугом.
***
Мы говорили веку: – Торопись!
И так ты задержался на поминках.
А впереди нас ожидает жизнь
В таких веселых и цветных картинках.
Взамен тебя, погрязшего во зле,
Мы выстроим сродни Эдему царство
И будем жить, как боги, на земле,
Навеки примирив Христа и Маркса.
Прощай двадцатый судьбоносный век!
Парад планет не зря тебя венчает.
Летит устало твой последний снег
В грядущее и на лету сгорает.
***
Как мудро можем мы молчать,
Как отрешённо ненавидеть
И равнодушием обидеть
Любимых, родину и мать.
Как оправдания легко
Находим своему безделью
И верим, что страшней похмелья
На свете нету ничего.
И потому наглеет речь
На Западе и на Востоке,
И гибнут русские пророки,
И ржа съедает русский меч.
***
Свободный человек – венец живой природы,
Какие силы в нем сокрыты до поры?
Ушли в небытие и царства, и народье,
А он несокрушим, как звездные миры.
Плывет Земля в дыму пожарищ и разбоя,
Сжигаются леса, мертвеют русла рек,
Кровоточит душа и рушится святое…
Что можешь ты еще, свободный человек?
***
С куста на куст перелетая,
Синичья маленькая стая
Щебечет, радуясь тому,
Что день настал широк и светел,
Что пахнет ягодами ветер,
Что мир и лад у них в дому.
А я брожу по сухотравью
Меж снами прошлого и явью
И с каждым шагом мне грустней,
Что горек ветер, день тревожен,
Что лето кончилось, быть может,
Что лада нет в душе моей.
***
Прежде дух, а потом уже плоть.
Вот нехитрая формула вечности.
Остальные рецепты от нечисти,
Чтоб от нас отвернулся Господь.
Прежде слово, а дело потом.
Неотрывно одно от другого.
Но когда только слово да слово…
Гибнет вера в пространстве пустом.
Прежде дух, а потом уже плоть.
Но они, разделенные, мертвы.
Их связуют высокие жертвы,
И на небе венчает Господь.
***
За окном кричат вороны,
Сердце грустью надрывая.
На стене висят иконы –
Вера Родины живая.
Эти крики, эти крики
Что-нибудь наверно значат.
Эти лики, эти лики
На меня глядят и плачут.
***
А жизнь слепа.
Она не знает
Что создаёт в кромешной мгле.
И нас наощупь осязает,
Как всё живое на земле.
То лба, то щёк она коснется,
То губ, святая простота.
А след всё глубже остаётся
От любопытного перста.
НИЩИЙ
Таких я не встречал
Ещё ни разу нищих.
Он у метро стоял
Всех на голову выше.
Обрита голова,
Бушлат был от спецназа
И на ремне слова
Военного приказа.
Он молча вдаль смотрел,
Где голубели кроны,
И крик у ног алел:
– Подайте на патроны.
***
Выбрасывают книги на помойку.
Наверно завершают перестройку.
Иль может быть готовит человек
Себя к отплытью в XXI век?
А там все будет круто и толково,
Обузой станет человеку слово,
Не будет ни сонета, ни романа,
А будут только кнопки и экраны.
И все заменит – шепот, стон и крик
Компьютерно-рассудочный язык.
И будут петь и плакать – всё на нём.
Но, слава Богу, мы не доживем.
|
Николай Беседин. Искушение надеждой. Поэзия. – М.: Редакционно-издательский дом «Российский писатель», 2023. – 96 с.
ВЕНЧАНИЕ ПУШКИНА
Тот день по-зимнему пресветлый
Не только в памяти людской.
Он в этом снеге, в этом ветре,
В главе, склонённой на Тверской.
В неторопливости прохожих,
В парящем куполе вдали
И в русской девушке, похожей
На пушкинскую Натали.
***
Еще не зима, но уже и не осень.
И холодные пальцы равнинных дождей
На рябинах ласкают озябшие гроздья,
Утопая в ресницах уснувших полей.
Налетит северок и затихнет в подлеске,
Обрамляя тончайшей работы каймой.
Неподвижные воды и ели-невесты.
И опять воцарится унылый покой.
Ни следа, ни намека,
что вновь возродится
Буйство красок и звуков на этой земле.
...Одиноко маячит усталая птица,
Потерявшая стаю в безжизненной мгле. ***
Неужели вы не замечали
В гавани, где мокнут якоря,
Что корабль кормой к земле причален,
А форштевнем к выходу в моря,
Что скрипят швартовы от натуги,
Приручая палубу к земле,
Что тоскует, словно бы о друге,
Океан об этом корабле?
ДВА ПОЭТА
Они не говорили друг о друге,
Хотя и пили за одним столом.
Как спутники в одном небесном круге,
И все-таки, наверно, не в одном.
И было мне томительно и жутко
Их различать в молитвенной тиши:
Поэзию холодного рассудка
С поэзией страдающей души.
***
Тяжеловесна ткань стиха,
Когда он правду ищет жадно,
Когда за ним не строй парадный,
А тяжко тянется соха.
Строк неприглаженная стать
Коробит слух и вкус эстета…
Когда болит душа поэта,
Не гоже строчки украшать.
***
Как раненая птица в первый миг
Взмывает ввысь
В порыве безотчетном
Продлить полет.
И испускает крик,
Прощальный крик последнего полёта.
Так и поэт в предчувствии беды
Вдруг обретает вещий дар пророка
И в нём сгорает прочерком звезды
И чуждый, как звезда,
И одинокий.
***
Беззвучен времени полёт.
Уходит жизнь за годом год,
Перетекая очень плавно
Из настоящего в недавно,
А из недавнего в давно
И дальше, дальше,
Где темно,
Где ни событий, ни имён,
А лишь прекрасный смутный сон.
***
Пегас – чудовище моё!
Как много всякой пищи,
А ты, забыв про это всё,
Живое сердце ищешь.
Возьми пшеничный каравай,
Овса хоть два овина.
Так нет же! Сердце подавай!
На, жри его, скотина!
***
Светлый день и ночная темень,
И весна, и простор снеговой –
Все в свое наступает время
С неизбежностью роковой.
Смертный сон меня приголубит,
Предначертанный путь верша.
Минет срок, и покой разлюбит
Кочевая моя душа.
И дожди позовут косые,
Васильковая цветь в полях…
Я опять возвращусь в Россию
С пересадкой на небесах.
***
Убаюкало снежное кружево
Суету на дорожных путях.
Ветерок отзовется простуженно
И утихнет в ракитных ветвях.
Тишиной и покоем увенчанный
Спит лесок у замерзшей реки.
Сердце бредит забытыми встречами
В талой ржи, где цвели васильки.
Там сплеталось в одно неуёмное
Счастье жить и любить этот мир
От всего на века сотворенного,
До искры, что живет только миг.
На тропе меж сугробами сдобными
Промелькнет чья-то быстрая тень.
Тронет щеки губами холодными
Угасающий медленно день.
Бесконечна печаль уходящего,
Лишь немногое память хранит.
Зимний вечер, безмолвье звенящее.
Это вечность с душой говорит.
***
Раб Божий. И превыше званья нет.
Не генерал, не член французской ложи,
Не замминистра, даже не поэт,
А просто раб. Не чей-нибудь, а Божий.
|
