Эдуард Петренко «И неустанное стремленье в высоту» – Москва: Изд. «Российский писатель», 2016. – 96 с.

О том, что «стихотворение – это рентген души поэта», убеждаешься постоянно, поскольку по таким «рентгеновским снимкам», и судишь об авторе. Даже отдельное стихотворение, может многое сказать о его личности.

Для меня, например, поэт Эдуард Петренко немыслим без восьмистишия:

Души тугая тетива
Звенит призывно до утра.
Слова и рифмы, слившись в ряд,
Певучим строем в бой спешат.
И так рождаются стихи
Дуэтом мысли и строки.
И в этом творческом бою
Я мудрость жизни познаю.

Здесь есть очень важное откровение: у этого поэта «рождаются стихи дуэтом мысли и строки». А, когда они так рождаются, то ни в одной строке нет места лукавству, а потому и доверие к каждому слову – полное.
В стихотворении, которое Эдуард Петренко назвал «Поэзия», он поведал о сокровенном своей «творческой лаборатории»:

Случайный отблеск, мимолётный звук,
И шар земной как на ладони,
Всю ночь опять гнетёт бессонье.
А мысли стянуты пружиной,
И нем язык, и кажется – не выжить,
Падение во мгле без сил – и вдруг!
На миг от боли отрешенье,
И будто бы во сне прозренье –
Разорван этот адский круг!
И вдохновеньем обострённый слух,
И стон души, летящий в поднебесье,
И завершённость слов, как в песне…

Мне кажется, что такие состояния, как «тугая тетива», «мысли стянуты пружиной» … характерны для этого литератора – пишет ли он в жанре прозы, публицистики или поэзии, о которой идёт речь. Поскольку мне – читателю его произведений – это передаётся. Может, передаётся ещё и потому, что мы не только сверстники, а даже ровесники – оба рождены в год нашей Великой Победы, о чём он тоже пишет, оглядываясь на свою жизнь и анализируя её:

Я мир узнал, не зная той войны,
Родившийся в далёком сорок пятом,
Я стал ровесником победной той весны
И внуком непришедшего солдата.
Я стал наследником обугленных руин,
Сожжённых нив, расстрелянных селений,
Я, как святыню, эту жизнь хранил,
Спасённую тогда в огне сражений.
И песней колыбельной мне была
В окопах закалённая «Катюша»,
В ней наша сила русичей жила
И вольный дух, что враг не смог разрушить.
И с детства ненавидя ту войну,
И часто онемев от боли,
За всех бойцов я чувствовал вину,
В бессмертие ушедших поневоле.
Я мир узнал, не ведая войны,
Родившись в незабвенном сорок пятом,
Я – кровь и плоть победной той весны,
И был, страна, всегда твоим солдатом…

И, когда человек может ТАК чувствовать свою вину «за всех бойцов…, в бессмертие ушедших поневоле», он, действительно, «кровь и плоть победной той весны», а не просто ровесник Великой Победы.
Оттого и больно ему за сегодняшнее наше состояние, которому нет оправданий:

Да, так трудно далась Победа,
Отчего ж по прошествии лет
Ощущаешь, что кто-то предал
Нашей правды священной свет?
Может нам ликованье лишь снится
Если красный победный стяг –
Лишь огрызок музейной тряпицы,
А не сильной державы флаг?
Ведь под тем, кумачовым, когда-то
Шли в кровавый смертельный бой,
И под ним погибали солдаты,
Нам свободу неся и покой.
А теперь под цветным триколором
Слышим отзвуки тех же бед.
И опять чей-то злобный сговор
Оставляет мертвящий след.
Вновь Россия стоит на распутье,
Ищет в топком болоте брод.
Разорвали страну в лоскутья,
Превратив в нищету народ…

И будто продолжением этих строчек идёт полное боли стихотворение о том, что происходит нынче на малой Родине поэта – в Донбассе, поскольку всё, что происходит там, является звеном общей цепи, берущей начало в преступном распаде Советского Союза:

В Донбассе нынче в силе чёрный цвет
И детский взгляд от страха неподвижный.
Идёт война, и огненный рассвет
Сжигает ежедневно чьи-то жизни.
И цвет угля сегодня здесь не мил,
На траурных венках его приметы,
На лицах вдов, затихших у могил,
В сырых подвалах без тепла и света.
А над руинами опять жирует власть
И делит депутатские мандаты,
Не эта ли безудержная страсть
Опять сжигает города и хаты?
Царит в Донбассе нынче чёрный цвет
Как крик души и сгусток чьей-то боли,
И вновь встаёт обугленный рассвет
Над выжженным пшеничным полем…

Конечно же, у поэта сильных чувств Эдуарда Петренко его «тугая тетива» проявляется во всём, – о чём бы он ни писал. А поэтический спектр Эдуарда чрезвычайно широк, и пишет он не только о горьком, но и самом нежном. И тоже очень упруго.

Привожу его стихотворение о любви – самом сильном и трепетном на земле чувстве:

Проникну в глубину твоей души,
И, онемев, замру от восхищенья,
И захмелею, как в лесной тиши,
На грани отрешённого прозренья.
Подспудно вновь рождаются слова,
Шлифуясь в ярких отблесках рассвета,
А глаз твоих лучистых синева,
Опять встревожив, не даёт ответа.
И, кажется, что мир живёт без зла,
И настежь доброте открыты двери.
И так хочу, сгорев в себе до тла,
Всей этой теплотой тебя измерить…

Недаром же говорят, что высший дар человека – это дар любить. И тот, кто им обладает, не может не вызывать созвучия. Особенно, когда любовь проходит через страдания и сострадания:

Он не успел нажать на тормоза,
И сбитая собака на дороге,
Застыв, смотрела мне в глаза,
А судорга уже сводила ноги.
И уходила жизнь в предсмертной муке,
И взгляд твердел, как жидкое стекло,
И лечь хотелось рядом с сукой,
Отдав ей до конца своё тепло…

И всё-таки, когда человек рождён с мироощущением поэта, он непременно в какой-то момент скажет, может быть, о самом главном, о чём, как нынче любят говорить, мечтает «метафизически»:

Я не верю ни в чёрта, ни в Бога,
И, отвергнув порядок престижный,
Я уйду на большую дорогу,
В лабиринт, что зовётся жизнью.
Уподоблюсь хмельному ветру
И застыну морозной вязью,
Плотью всей, будто чистым спектром,
Я проникну в причинные связи.
Обернусь вдруг стихией морскою,
И прильну к твоим диким коленям,
А потом белопенной волною
Убегу из коварного плена…

Конечно, здесь «не верю ни в чёрта, ни в Бога» – поэтическая гипербола, потому что для Эдуарда Петренко святыни есть. И одна из них – Слово. А, значит, сказанное в Евангелие от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», является внутренним правилом всего пространства его души. Наверное, даже способом жить.

Думаю, именно поэтому строки его произведений и дышат «чистым спектром», цельной натуры поэта с «неустанным стремленьем в высоту».

Впрочем, послушаем самого поэта.

**Эдуард ПЕТРЕНКО**
*(Стихи из сборника «И неустанное стремленье в высоту…»)*
* Если будет Россия, Значит, будешь и ты! Собери только силы У последней черты. Видно, русичам снова Подниматься на бой За обитель-основу, Что зовётся страной. За избитые судьбы, Душ поверженных сбой, Не терять только путь бы Нашей правды святой. Если Русь не убудет, Не сотлеет во прах, Значит, русские люди Не изчезнут в веках. Если будет Россия, Значит, будешь и ты! Собери только силы У последней черты... СЛОВЕНСКОЕ ПОЛЕ Жизнь прожить – не поле перейти... Ну а это поле под Изборском – Как начало трудного пути, Как времён былинных отголоски. Славилась всегда святая Русь Необъятным полевым раздольем, Ну а здесь сжимает сердце грусть Вперемешку с гордостью и болью. Здесь врага встречали псковичи. Сколько в битвах тех сгорело судеб! Но доныне бьют Словенские ключи И в сердцах живую веру будят. Нет, не взять Россию на излом, И сегодня здесь стоит по праву Под крестом святым высокий холм Как нетленный символ русской славы. И умом Россию не понять, Полевым раздольем не измерить, Эту землю нужно просто знать, В эту землю нужно просто верить!.. СКОБАРЬ Нагретый добела металл Поёт на жёсткой наковальне, И в горне том - души накал, Моё скобарское призвание. У кузнеца – особый дар, В нём страсть огня, руки сноровка, И ух! И ах! Ещё удар – И мир застыл в одной поковке. А кто-то звонкою скобой Сведёт венцы избы просторной. Так связан я одной судьбой С моей Россией непокорной... ПАМЯТИ ВАДИМА НЕГАТУРОВА Не он горел, душа его горела И разум обезумевший пылал, Когда в дыму, под снайперским прицелом Последние он строчки написал. Они ворвались в мир, как завещанье, Как миг прозренья в той святой борьбе, Как всплеск души, живущей ожиданьем И помыслом возвышенным небес. И те стихи, как вызов изуверам, Несущих в мир кровавый отблеск войн, Погрязших в блуде, жадности, химерах, Где слышен сатанинский вой. А те стихи горят бессмертным светом И будят совесть в молодых сердцах. Не потому ль, что он погиб поэтом, Влюблённым в жизнь оставшись до конца?.. * Я стихов не пишу! Я строкой обновиться спешу. Измозолю всю душу в словах Через боль, ликованье и страх. Для меня слово, будто причастье, И не надо другого счастья. Словом чистым хочу умыться, Как живою водой окропиться. А поэзия - это песня, Когда птицей летишь в поднебесье, Когда в муке счастливой пера Прорастает зерно добра. Я стихов не пишу, Я стихами живу и дышу!.. * Поставила счетчик кукушка Тариф неизменный «ку-ку», Не стану вещунью я слушать И время хватать на лету. Пусть мчится конем быстроходным, И годы, как пыль от копыт, От смерти уйти невозможно, А значит, взахлеб буду жить. Любить, не считая минуты, Страдать, не цепляясь за миг, И быть благодарным кому-то За всё, что узнал и постиг... * Вся жизнь – пленительный задел И роковое завершенье, Но только жаль, что не сумел Узнать свое предназначенье. Что зачастую жил впотьмах И спотыкался по дороге, Судил людей я второпях И мерил по канонам строгим. А жизнь единственный причал В жестоком мире отчужденья, Она – начало всех начал В извечном круге обновленья... * Политики в сборе, Ведь выборы скоро, Опять хорохорится власть, А «пипл» так спокоен, Он жизнью доволен – Ему бы зрелищ и хлеба всласть! Дебаты в разгаре, В эфире свары, Политикам не до потех, Оно и понятно: В России приватно С мандатом живет человек. А выборы грянут, Опять ведь обманут, Сыграют в крутой «лохотрон», А «пиплу» не больно, И власть вся довольна, И вновь торжествует закон... * Какое всегда мученье В мир сущего погруженье, И новое осмысленье, И вдруг, как во сне, прозренье. Какое все-таки счастье Рвать душу свою на части, И каждое стихотворенье Как праздник, как день рожденья, И каждое жизни мгновенье Счастливое обретенье... *** Забыв о жизни, окунусь Я в чашу трепетного света, И детство растревожит пусть Своей бесхитростною метой. И окрыленностью души Во мне пусть юность отзовется, А всё, чем мучился и жил, Великодушием вернется...	* Если солнце купается в лужах И нежней облаков пелена, Если сердце устало от стужи, Значит, снова пришла весна. И опять полыхают рассветы, А в душе забродил непокой, Значит, кто-то родился где-то И пополнился род людской. И обида твоя, и участье, И нелегкая жизни стезя, Значит, все, что зовется счастьем, Без потерь обрести нельзя... * Иссохший сруб скрипит и стонет, Ведро, коснувшись глубины, С какой-то сладкою истомой Пьет свежесть стылую воды. А солнце раскаленным диском Упрямо катится в зенит, И не хочу я жить без рисков, И жажды той не утолить. И в этом жадном устремленье Боюсь душою я остыть, И глубина, как порожденье И продолженье высоты... * На дорогах – мосты, На развилках – посты И шлагбаумов взмах запретный, А любовь - счастья миг И как боль на двоих, Ну а чаще, как крик безответный. На могилах – кресты, У надгробий – цветы И дрожащие скорбно свечи, А над нами – звезда Так чиста, молода И ведущая в даль, в бесконечность. А за далью – рассвет И малиновый цвет, Будто всполох далекого детства. От судьбины своей – Хоть умри, хоть убей – Нам с тобой никуда не деться... * Не бывает любви виноватой, Есть опасная стылость души, Так зачем, разлюбивши когда-то, Мы обманом забыться спешим? И глотая бессильные слезы, Почему-то не можем понять, Когда сохнут весною березы, Знать, корням до воды не достать. Птице вольной не жить без простора, Роднику – без живой глубины, А фальшивое счастье – лишь сговор, И трусливый уход от вины... * Я тишину люблю, но тихих опасаюсь, Молчание - предательству сродни, Я молчаливых обходить стараюсь И не жалея, им назло, сжигаю дни. Мне не понять, когда в других таится Молчанием накопленное зло, И кажется: уходит по крупицам Из сердца вожделенное тепло. Тогда в лесную тишину спешу я, И, обретая приобщенья дар, Ищу добро, как праведность святую, В своей душе и прожитых годах... * Насовсем никогда не уходят, Разлюбившая женщина вдруг Или предавший подло друг Остаются для нас навсегда В наших стиснутых болью сердцах. А черёмуха белою вьюгой Заметает былого дни, Мы остались с тобой одни, И теряем друг друг следы В этом шумном, жестоком мире. То ли кажется, то ли снится: Будто тенькает вновь синица В белопенном, цветущем саду, И как прежде, у всех на виду, На прощанье уже не целуешь, И уже ни к кому не ревнуешь Безразличная ко всему... Не забуду тебя никогда, В этой жизни ничто не проходит, И любимые вдруг не уходят, И неверные наши друзья, Рядом с нами идут до конца, И живут, оставаясь в сердцах, Каждый раз приходя тихой болью... * Уходят люди за заборы, Как будто прячась от себя, И за оградой в нудных спорах Всё ищут правду Бытия. И душ сужается пространство, В быту хиреет кругозор, А мелкодушиие и чванство Хранит незыблемый забор... * Бывает не любовь, а только опьяненье, Глоток незрелого и мутного вина. Я – за любовь, без страха и старенья Без накипи скаредности и зла. Я – за любовь открытую, как песня, Зовущую в безудержную даль, Когда в душе от слов безумных тесно И хочется от нежности рыдать. А если вдруг, устав от ожиданья, Уйдет любовь без муки и борьбы, Приму её на вечное закланье Своей нелёгкой и истерзанной судьбы... * Вся жизнь – к тебе одной дорога Через разлуки, встречи, перелеты. И я любил и не был недотрогой, О, Женщина моя, признайся: кто ты? Я шел к тебе бессонными ночами И уходил бездумно от кого-то, Но почему с тобой не повстречались? Желанная моя, скажи мне: кто ты? В озерах я искал тебя бездонно-синих И на речных скалистых поворотах, И жду тебя вовеки и отныне, Любимая моя, ответь мне: кто ты?.. * Аэропорт люблю, предчувствие полета И затаенный миг слиянья с высотой, И неба ширь, как максимум отсчета, И горизонт, как перевал крутой. Душа, ликуя, рвется ввысь, А там, внизу – вся боль разлуки, А там, внизу, куда ни оглянись, Твои глаза и преданные руки. А жизнь из взлетов и падений, Вся – переход порыва в красоту, И вечный зов, и жажда обновленья, И неустанное стремленье в высоту…

Вверх