Нынешняя осень приходит медленно. Ещё зеленого цвета вдоль Минского шоссе больше, чем жёлтого и багряного. Ближе к Можайску и верховьям Москвы-реки золотистей, мягче и первозданней становится пейзаж. Он перетёк на многие полотна современных художников. Фестиваль «Бородинская осень» в шестой раз начался с молебна у мемориала в Ильинской слободе и открытия в выставочном зале «Бородино». Экспозицию представил председатель Московского областного отделения Союза художников, знаменитый график Сергей Харламов. Лирический образ, личное восприятие героической земли – это главное, что дарит творцам во всех родах и видах искусства Бородинское поле.

До славного юбилея остался ровно год. Время летит стремительно, а в России многие последние юбилеи проходят дежурно, с речами и банкетами без конкретных следов. К 100-летию Бородинского сражения на поле появилось немало достойных монументов, мы восторгаемся ими. К 200-летию Бородина Русский Всемирный Народный Собор и Попечительский совет Святого колодца прп. Ферапонта Можайского решили установить памятник Смоленской иконе Божией матери, которой молились накануне битвы все русские войска во главе с Михаилом Кутузовым. Но установке закладного камня вдруг воспротивилось… руководство музея-заповедника. Председателю Союза писателей России и заместителю Главы Всемирного Русского Народного Собора Валерию Ганичеву ещё накануне прошлогоднего фестиваля срочно прилетело тревожное письмо: «Установка на Бородинском поле любого памятника без предварительной архитектурно-градостроительной проработки неизбежно нанесет ущерб историко-культурному ландшафту поля сражения. К столетнему юбилею Бородинского сражения вопросы установки памятников обсуждались особой комиссией по проведению торжеств, решения которой утверждались Государем Императором Николаем II. В результате из 108 предложенных памятников было установлено только 33, что не позволило «превратить Бородинское поле в подобие кладбища». В настоящее время Бородинским музеем-заповедником восстановлены все разрушенные ранее памятники с православной символикой. Главным духовным памятником воинской славы России является возрожденный на поле битвы Спасо-Бородинский женский монастырь».

Ну, женский монастырь-то, повторяю, заслуга не музея, а вдовы генерала А.А. Тучкова, погибшего на Бородинском поле, Маргариты Тучковой (Нарышкиной) и многих поколений верующих, да и никто 100 проектов представлять на утверждение правящему тандему и не собирался. Но было интересно: что же монументального, зримого оставит потомкам будущий юбилей? Указ о его проведении подписал ещё президент Путин. Долго ничего внятного не обсуждали, вот всемирный Русский Народный Собор и выступил с конкретным предложением. Кстати, когда едешь к музею, проезжаешь границу поля со скромным давним знаком (хорошее место для памятника-часовни! – авт.), потом тянется селенье Горки, где выросла подпольно целая улица – тоже ведь хорошее место для памятника у бывшей ставки Кутузова. И таких подходящих мест на поле – прорва! По иронии судьбы, как раз после протестующего музейного письма на решительный штурм Поля без всякой «архитектурной проработки» пошли не чужеземные враги, а доморощенные влиятельные дачники. Свято место пусто не бывает: вместо заросших полей колхоза «Бородино», где сеяли хлеб, и новых (не возведенных) памятников стали расти богатые особняки. На прошлом фестивале, как я уже писал, все повторяли: нужен памятник полковнику В.И. Полосухину, чья 32-я Краснознаменная стрелковая дивизия насмерть стояла у Бородина (это небольшая часть стоимости роскошного особняка), необходим достойный памятник всем воинам, павшим на Бородинском направлении в 1941 году (это примерно половина стоимости особняка). Ничего не сделано к 70-летию начала Великой Отечественной и Московской битвы… Так чего ж удивляться наступлению денег на высоты, не занятые другими свидетельствами эпохи?

Для единственного памятника-часовни нашли новое место: на выезде из города по Старой Смоленской дороге, на взгорке напротив уникального Никольского собора. По этой дороге едут все экскурсанты к Полю (исключая, правда, туристов и паломников, кто идёт пешком от станции Бородино). Участники фестиваля присутствовали на торжественной закладке и освящении камня. Председатель Союза писателей России Валерий Ганичев, председатель Комитета по культуре Государственной думы Григорий Ивлиев, министр промышленности и науки правительства Московской области Владимир Козырев, зам. главы администрации Можайского района Марина Лузина, председатель Совета депутатов Можайска Александр Кун, генерал Александр Макаров сняли белое покрывало, и открылись слова на мраморе: «Камень в основание памятника «Поклонение русского воинства пред Смоленской иконой Божией Матери – покровительницы России в Отечественной войне 1812 года» от благодарных потомков. 17 сентября 2011 года». Вот так – целый год потеряли впустую на странную борьбу и согласования.

Организатор фестиваля, председатель Торгово-промышленной палаты Можайского района – Виктор Лапкин, бывший председатель колхоза «Бородино» рассказал, что лишь за три дня до фестиваля был окончательно решен вопрос с отведением земельного участка под памятник-часовню. Она стоит на территории города, но землеотведением занимается район. Так вот, городской чиновник долго тянул с подачей документов, наверное, не мог осознать: как, такое место в городе под какой-то памятник да ещё бесплатно!? За три дня изготовили камень, сделали цветник перед ним чуть ли не в утро открытия. Игумен Дмитрий, освящая камень, коснулся свежепокрашенного бордюра чёрным одеянием, и на подоле остался белый след…

Кстати, по этой же Старой Смоленской дороге после кровопролитного сражения 28 августа (9 сентября) 1812 года французский император с изможденной армией вступил в Можайск. В городе он провел три дня, рассылая приказы подчиненным и подписывая важные бумаги. В Можайске Наполеон наградил маршала Нея титулом «князя Московского». Помня характер занятий местного населения в начале XIX века, И.А.Крылов написал известную эпиграмму: «Французский маршал Ней в Можайске принцем возвеличен,– и прежде был Можайск отличен породою свиней». Вообще, Иван Андреевич оперативно откликнулся на войну с западным завоевателем. Басни «Обоз» (конфликт между умудренным Кутузовым и торопящимся Александром 1), «Курица и ворона» (обличение представителей высшей знати, которая надеялась урвать своё даже от взятия Москвы французами), а особенно «Волк на псарне» становились сразу известны всей сражающейся России. По свидетельству современников, баснописец после отказа Кутузова вести мирные переговоры с Наполеоном собственною рукою переписал басню «Волк на псарне» и отдал ее жене фельдмаршала. Кутузов прочитал басню после сражения под селом Красным собравшимся вокруг него офицерам и при словах: «Ты сер, а я, приятель, сед» снял свою белую фуражку и потряс наклоненною седою головой.

Нынешних поэтов упрекают порой в том, что их стихи не столь известны и действенны, как произведения классиков. На круглом столе в музее, посвященном Слову во время двух Отечественных войн, Валерий Ганичев вспомнил, как умело использовался опыт идеологической борьбы 1812 года, патриотические лозунги и воззвания того времени в 1941-м году. А ещё в своих нелитературоведческих заметках о русской литературе в годы Великой Отечественной он пишет, как поздравлял от комсомола и издательства «Молодая гвардия» Георгия Жукова с 75-летием. Он подарил победителю Московской битвы ХХ века четыре тома «Тихого Дона» и антологию стихов «О Русская земля!»: «Маршал погладил «Тихий Дон» и признался: «Любимый писатель!» А, полистав Антологию, сказал «Мы на фронте очень ценили патриотическую поэзию!»…

  Я подумал у карты Бородина: господи, что же надо написать сегодня, чтобы гражданский министр обороны Сердюков снял… (что он там вместо фуражки носит?), а Верховный главнокомандующий Медведев любовно погладил, например, антологию военной поэзии «Ты припомни, Россия, как всё это было» (составитель Геннадий Красников, издательство «Вече»)?» Такое – вообразить невозможно, явись хоть Крылов, хоть новый Пушкин. А ведь Кутузов и Жуков были весьма серьезными и занятыми деятелями.

На этом круглом столе были интересные выступления преподавателя русского языка и литературы для иностранных студентов МГУ им. М.В. Ломоносова Анны Лыкошиной, которая напомнила, что Лермонтов своё народное «Бородино» написал к 25-летию сражения. Татьяна Окулова-Микешина – научный сотрудник из ИМЛИ РАН готовит сейчас три издания по материалам выдающегося патриотического журнала «Сын Отечества». Она напомнила, что у Наполеона были надежды на пятую колонну в лице дворян-франкофилов, но он просчитался: дворянство, даже говоря по-французски, поднялось на общенародную войну – единицы предали русский дух. Кстати, Федор Глинка, поэт и офицер, первым откликнувшийся на войну 1812 года, к 50-летию битвы написал о другой угрозе: «Дух Америки распространяется!».

Марина Ганичева – главный редактор детского журнала «Русская земля» готовит в издательстве «Русский путь» сборник для детей из произведений о войне 1812 года – не только классических, но и современных. Гостья фестиваля Елизавета Иванникова из Волгограда написала, например, замечательную поэму «Бородинское эхо». Неутомимый краевед, зам. главы Серебряно-Прудского района Алексей Волков собирает материал о земляках-героях двух Отечественных из самого дальнего района Подмосковья. Писатель из Сарова Иван Чуркин пишет небольшие книги для школьных уроков, которые рассказывают о подвигах уроженцев земли преподобного Серафима Саровского – монахам этой обители, в частности, было доверено сберегать сокровища Кремля. Писатель Вячеслав Хлёсткин издал книгу «Канун Бородина» с тщательным описанием расклада сил, диспозиций и намерений сторон накануне великой битвы. Он получил премию ЦФО и сейчас заканчивает книгу «Календарь 1812 года».

После этих важных сообщений директор издательских программ Центрального библиотечного коллектора Алевтина Панкова произнесла горячее слово о том, что зачастую такая информация, да и сами малотиражные издания, остаются достоянием узкого круга единомышленников: «Где СМИ, где хотя бы электронные версии на нашем интернет-ресурсе?», – взывала она. И справедливо. Начать с того, что на заседании круглого стола не было никого из хозяев – сотрудников музея, ни одного из многочисленных краеведов, журналистов и литераторов района, кроме Елены Алигожиной – главного редактора информационного агентства Можайского района.

В это время в Культурном центре Можайска шёл заключительный концерт с награждением лауреатов фестиваля. Неизменный председатель жюри народная артистка Башкирии, заслуженная артистка России Татьяна Петрова, оценивая выступления 14 коллективов, отметила, что были представлены все жанры народного песенного творчества, которые теперь и на канале «Культура» – редкость. Кстати, Татьяна Юрьевна тоже напомнила, что всё дворянство говорило и пело по-французски, задвинув душу и грудное дыхание в нос, но поднялась оглобля народной войны, и эта грудь зазвучала! Своё высочайшее мастерство и воодушевление показали со сцены она сама, Татьяна Симушина и дуэт из Ельца Наталья и Владимир Комаровы.

В художественной галерее «Бородино» были подведены итоги конкурса Всероссийского киноклуба «Небесный град и земное Отечество» (председатель жюри народный артист России Михаил Ножкин). В финал вышло 18 документальных фильмов из 100 представленных. Это просветительское богатство теперь вообще пропадает втуне. Например, был особо отмечен фильм режиссёра Каринэ Кирогосьян из Екатеринбурга, которая приехала с сыном. Она сняла фильм «За други своя» – о тех, кто сражался в огне Афганской и Чеченской войн. Каким образом его можно увидеть в Москве? – только в Союзе писателей России.

Режиссер Галина Григорьева и продюсер Марина Петухова сняли новый фильм из цикла «Любовь на линии огня. Маршал Казаков». Его вдова Светлана Павловна жива. Во время войны девушка из аристократической семьи, потерявшая всех близких, пошла на фронт мстить за них, служила простой связисткой. На Новогодний вечер её позвали прямо в форме только потому, что она умела играть на пианино. Там, среди нарядных генеральш, она и встретила прославленного военачальника, у которого незадолго до этого погибла жена. Он был почти вдвое старше её, но любовь сотворила чудо... Секретарь Союза писателей России Григорий Ивлиев вручил молодым создательницам фильма Гран-при жюри фестиваля – увесистый, призывный колокол Бородинского поля. Галина и Марина обещали позвонить в него лично перед Константином Эрнстом, чтобы телезрители Первого канала, хоть в дни 70-летия Московской битвы смогли увидеть сей человечный, неполитизированный фильм. Мысленно представив сетку канала, даже и не знаешь, когда бы он мог выйти в эфир? – разве что глубокой ночью или днём, когда у экрана одни пенсионеры. А такие фильмы–откровения надо смотреть тем, кто ничего не знает о войне, а с помощью ТВ и о высокой любви не ведает.

  * * *

Снова вернусь к волнующей многих теме. Музей получил статус музея-заповедника в 1961 году. Ровно через полвека все СМИ и федеральные каналы наполнились материалами о распродаже заповедных мест, о наступлении особняков на Поле русской славы. Компания по защите Поля и её освещение, вроде, возымели действие: строительство приостановилось. Я спросил у зам. главы Можайского района М.П. Лузиной, как обстоят дела сегодня на этом фронте? Она устало ответила, что ничего особенного и не было: да, строили, но вдалеке от памятников, не заслоняя их, не особенно высокие, деревянные особняки. «Всегда на поле кто-то жил, его пахали. Кстати, было много монтажа в репортажах по ТВ». – О, я своих бывших коллег знаю и верю, что если получено задание: показать, как особняки наступают на Поле, то смонтируют в лоб, что угол терема на батарею Раевского налезает. – Но когда я стал пересказывать беседу председателю фестиваля Валерию Ганичеву в машине, то местная женщина, сидевшая за рулём сказала: «Неправда. Я вам сейчас покажу!».

По словам Михаила Черепашенца, директора Государственного Бородинского военно-исторического музея-заповедника, процесс превращения Бородина в обыкновенный дачный поселок начался уже давно. Бородинское поле – это 11 тыс. га земли, на которых расположены 27 поселений, военные части, железнодорожные станции и фермерские участки. Люди покупают старенькие деревенские дома и возводят на их мете роскошные коттеджи. Кроме того, фермерские поля также постепенно переводятся из "земель сельхозназначения" в "земли поселений" – строить нынче выгоднее, чем заниматься сельским хозяйством. 600 га в самом центре Бородинского поля пока еще ничем не застроены, но руководство музея уверено, что это ненадолго. Распоряжаются судьбой Бородинского поля не федеральные власти и даже не районные, а – в это сложно поверить – местный сельсовет!».

  Чтобы отдать кусок истории под застройку, надо всего лишь провести так называемые общественные слушания с участием 15 бабушек, которые за мешок сахара или картошки проголосуют как надо. Таким образом дачами застроили уже три участка Бородина. Пытаясь остановить массовое коттеджное строительство, музейщики обратились в прокуратуру, но ей тогда было не до мелочей: разгорался скандал с крышеванием подпольных казино. Поднялась общественность, резонанс оказался громким. «На Бородинском поле никто ничего строить больше не будет. Есть уже поручение председателя правительства России к министерству культуры в самое ближайшее время завершить оформление всех документов, чтобы в законном порядке запретить строительство», – давно заявил губернатор Московской области Борис Громов. Такого документа никто не видел.

С одной стороны, конечно, надо бы воспрянуть духом. Раз подмосковный генерал-губернатор по­дался в защитники Бородина и даже сам премьер-министр отдал распоряжение, есть некоторый шанс, что легендарное поле ратной славы просуществует хотя бы до сентября 2012 года, когда Россия отметит 200-летие Бородинского сражения. А что дальше-то? Руководитель Росохранкультуры Виктор Петраков рассказал, что после прошлогоднего фестиваля, 18 ноября 2010 года, неизвестные лица завезли материалы для строительства южнее деревни Семёновское, между памятниками 2-й кирасирской дивизии и лейб-гвардии Финляндскому полку. Никаких документов на право строительства у них не было, однако они ссылались на разрешение сельсовета. Сотрудники музея и активисты столкнулись с захватчиками врукопашную. Все жалуются премьер-министру, но ведь именно он на высшей должности подписал сырой Земельный кодекс, допускающий все эти безобразия! На уровне сельсовета были приняты решения по трём огромным участкам, на которых уже появились коттеджи. Зато высшие государственные чиновники, наоборот, озвучили решение о сносе 16 муниципальных домов рядом со зданием музея, в которых живут его сотрудники – якобы, портят ландшафт.

«Пока еще Бородинское поле поражает размахом и просторами. – Кутузов знал толк в дислокации, – говорил Александр Золотарев, замдиректора музея-заповедника газете «Известия». – Луга, леса, реки, овраги – все было преимуществом русской армии, все работало на победу. Когда музей организовывался, так и подразумевалось – сохранить исторический ландшафт, ничего здесь не исправлять, не строить и не переиначивать. В голове не укладывалось, что найдутся желающие превратить Бородино в дачную местность. Тем не менее, процесс идет. Охранные зоны музея-заповедника, составлявшие когда-то 65 тысяч гектаров, постепенно съеживались. К сегодняшнему дню они ополовинены и практически уже не служат Бородинскому полю подушкой безопасности. Больше того, в ближайшее время памятник будет обеспечен вонью и дымом – по решению администрации Можайского района в семи километрах от него возводится свалка отходов ТБО. Ужас от грядущей свалки не меньше, чем тот, что хранители Бородинского поля переживают ежедневно: беспорядочная застройка медленно, но верно подбирается к самому центру памятника. Частные ограждения уже перекрыли панораму Бородинской битвы. Деревня Горки за два последних года приросла целой улицей, тихой сапой под коттеджную застройку отданы 15 гектаров в Старом Селе – на месте боевых действий Казачьего корпуса Платова, две двухэтажные виллы появились в Псареве, застраивается Фомкино, на Засечной Поляне, где были сосредоточены русские тылы, разрастается vip-поселок, вид на Шевардинский редут украшает двухэтажная фермерская баня...».

Зелёную улицу такой застройке открыл поспешно продавленный Земельный кодекс, который как и Водный, и Лесной, добивает заповедные места России. «Раньше такой вольницы не было, – рассказывал Золотарев, словно не понимая причины катастрофы. – Все изменилось буквально за последнее время... Представляете, что здесь будет после 2012 года? Бородинское поле просто доедят...». Да, достаточно придти к памятнику 1912 года – мемориальному месту на возвышении, где Франц Рубо делал эскизы для своей панорамы Бородинской битвы, чтобы убедиться, какой вид с крышами и строениями ему бы открылся сегодня!

Серьёзно повторяю для читателей: хотите увидеть Поле, ощутить гений места, а не просто глянуть на музей и два-три памятника в его окрестностях, приезжайте быстрее на Бородинское поле. До юбилея губернатор Борис Громов наложил мораторий на сделки с заповедной землей, но даже оно не действует. Не успели музейщики перевести дух, кто-то средь бела дня застолбил под коттеджную застройку полтора гектара вблизи деревни Семеновское, где располагалась ставка Багратиона. В музей позвонили местные жители: в лесополосе крутятся подозрительные личности, размечают территорию. Золотарев и главный хранитель "Бородинского поля" Александр Суханов ринулись туда, прихватив для устрашения захватчиков папку с документами. Пришельцы прикрывали автомобильные номера с серией АА. Местные знатоки утверждают, что такая серия обычно присваивается автопарку правительства Московской области. Чем закончился скандал? Да как обычно – секвестром заповедной территории и утратой еще одного памятного места. Проверяющие, похоже, удовлетворились версией районных властей, будто землю они отрезали не от музея, а от соседней деревни Семеновское. О том, что незадолго до этого были незаконно расширены деревенские границы, чиновники умалчивают. Так написали многие СМИ, а я лишь сумел убедиться в правоте описания: как раз на повороте к Багратионовым флешам и монастырю появилась усадьба из трёх-четырех строений (трудно сосчитать, когда между ними сверкают на солнце пластмассовые крыши каких-то парников, а на забор бросается спущенная с цепи, осатаневшая от проходящих-проезжих овчарка), но ясно: она вывалилась за границу Семеновского – к залесённой пойме ручья, закрывая вид на обелиски.

В начале девяностых, Мособлсовет утвердил границы музея-заповедника и его охранные зоны, а также особый режим содержания, не допускающий, в частности, расширения исторически сложившихся населенных пунктов и нового строительства на территории памятника. Казалось бы, ну какая еще охранная грамота требуется, чтобы сохранить и защитить Бородино? Ватерлоо охраняет единственный закон, и 200 лет никто это поле не трогает. У нас долго не обращали внимания, что музеи в России не получили прав на землю, а их заповедные территории остались юридически неоформленными. То есть границы существовали как бы на честном слове – межевание, постановка на кадастровый учет не проводились – сначала потому, что таких процедур еще не существовало, а потом у Министерства культуры не нашлось на это денег. Но, строго говоря, даже на таком полулегальном положении существует всего 7 российских музеев-заповедников из 127. Казалось бы, Бородинскому полю повезло – уникальный памятник заимел то и другое. В 2007 году он даже получил премию ЮНЕСКО за сохранение культурного ландшафта. Но с принятием Земельного кодекса ландшафт пошёл на продажу, распил и распыл!

Так что, с одной стороны, участники фестиваля укрепляют здесь дух и гражданственную позицию, а с другой видят обострённей проблемы и нестроения даже на такой избранной Богом земле. Но всё-таки, как ни тяжко об этом думать, надо продолжать делать своё старинное писательское дело, бороться и надеяться. Завершу стихами Елизаветы Иванниковой:

Не ищите в народе безволья,

Как ни тяжко ему на земле –

Чёрный хлеб Бородинского поля

Каждый день у него на столе.

Можайск – Бородино – Москва

http://www.voskres.ru/kolonka/bobrov14.htm