В аэропорту Грозного всех прилетающих встречает огромная цитата по фронтону: «Мое оружие – правда, и перед этим оружием бессильна любая армия. Ахмат Кадыров». Хорошо сказано. Пасмурным зимним утром я решил внутренне, что буду в заметках, как это ни трудно, следовать девизу муфтия, а потом и президента Чечни.

Жизнь в современной России переполнена разрушительными совпадениями и нравственными раздраями. Делегация писателей России улетала в Чечню на 9-й Конгресс народов России рано утром 23 февраля – в День защитника Отечества. Лично я, как и многие мои коллеги, пребывал в раздвоенном состоянии. Накануне президент Чечни Рамзан Кадыров подписал указ, провозгласивший 23 февраля Днем памяти и скорби. День начала операции «Чечевица» – депортации чеченцев и ингушей отмечался как траурная дата и раньше, но теперь ей придали официальный статус именно в день общероссийского воинского праздника. Известно, что последний эшелон отправился на восток 9 марта, когда чеченцы прощались с отчей землей. Может, уместней было бы именно его выбрать как памятную дату, не перечеркивая федеральный закон?

По официальной версии 31 января 1944 года было принято постановление ГКО СССР №5073 об упразднении Чечено-Ингушской АССР и депортации ее населения в Среднюю Азию и Казахстан «за пособничество фашистским оккупантам». Теперь это начисто отрицается, но достаточно прочитать красноречивые данные, приведенные в книге Юрия Веремеева «Чечня в 1941–1944 годы», чтобы хотя бы отчасти согласиться с формулировкой. Однако не будем растравлять старых ран, лишь напомним, что 9 января 1957 года постановлением за подписью Н.С.Хрущёва автономия чеченцев и ингушей была восстановлена, а ограничения на перемещение переселенцев сняты. А 14 ноября 1989 года Декларацией Верховного Совета СССР были реабилитированы все репрессированные народы, признаны незаконными и преступными репрессивные акты против них на государственном уровне в виде политики клеветы, геноцида, насильственного переселения, упразднения национально-государственных образований. Все три даты – черная 31 января и более светлые 9 января и 14 ноября – вполне годились бы для установления официального Дня памяти. Но нет, надо было переиначить общероссийский праздник!

Добавим, что первыми жертвами советских депортаций на чеченской земле стали казаки Терской области, которые в 1920 году были выселены из своих домов и отправлены в Донбасс и на Крайний Север, а их земля была передана чеченцам и ингушам. Казакам, выходит, вперетык федеральным и чеченским законам тоже надо искать свой День скорби. Почему не установить общероссийский день поминовения? Одно это еще раз наглядно демонстрирует, что такое «единство» неведомой «российской нации», провозглашенной Кремлем.
Напомним, что 23 февраля – День защитника Отечества был установлен Федеральным законом от 13.03.1995 года как общий, примиряющий праздник. Чествуй кого хочешь: монаха Пересвета или комдива Чапаева. Нет, и тут нашлись спекулянты на славе Отечества, прямые нарушители государственных установлений и нравственные провокаторы. При торжественном открытии эту тему достаточно спокойно обошли и президент, и муфтий Чечни. Рамазан Кадыров первым сказал: «23 февраля – День скорби чеченского народа. Выражаю искреннее соболезнование всем потерявшим родных и близких. Но нельзя жить одним прошлым: 23 февраля – День защитника Отечества. Мы поздравляем всех, кто с оружием в руках отстаивал нашу Родину!» Какую Родину – не уточнил.

Конгресс народов России проходил в прекрасном новом Театрально-концертном зале. В фойе были открыты выставки, накрыты столы кухонь всех народностей, населяющих Чечню, по лестницам стояли маленькие прелестные горянки в национальных костюмах и грациозных позах. Ярко, демонстративно, умилительно! В самом зале все было менее буколически и трогательно, особенно для нас, русских. Осталось какое-то внутреннее ощущение, что тебя, представителя самого терпимого и страдающего за это народа, хотят в чем-то упрекнуть.
Председатель парламента Чеченской Республики Дукуваха Абдурахманов возглавлял в недавнем прошлом Союз писателей республики и, как литератор, выступал довольно образно. В частности, сказал: «Советский Союз развалили три славянских мужика. Ни одного чеченца или мордвина там не было». Потом провел мысль, что главная беда России – чеченофобия и кавказофобия вообще, а еще сурово попенял депутату Жириновскому за антикавказские высказывания. Это правда, в Беловежской Пуще чеченцев не было, и проект ельцинского Кремля – Жириновский несет со всех экранов незнамо что. Но при чем тут мы, прилетевшие в Чечню?

Все-таки хотелось больше услышать о конкретных путях и поисках взаимопонимания, укрепления дружбы и реальной роли народов России, особенно русского, в построении могучего и справедливого государства. Очень много высокопарных слов было высказано в адрес Владимира Путина – прямого ставленника Ельцина, развязавшего чеченскую войну, но создавалось странное ощущение: Путин, поддержавший Кадыровых, – вне критики, а откуда же тогда все нестроения и обиды? От нас, русских писателей, зависимых депутатов, деятелей культуры, студентов МГУКИ, прилетевших на конгресс? Да, многие могли бы быть поактивней и попринципиальней при разрешении перезревшей проблемы. Так, например, я только в Грозном узнал, что в Госдуме есть, оказывается, Комитет по делам национальностей. На конгрессе его руководитель просто зачитал приветствие спикера Грызлова. А комитет-то что думает, планирует, делает?
Главный доклад темпераментно произнес Рамазан Абдулатипов – председатель Ассамблеи народов России, который нашел такой путь примирения: «Мы все пострадали от разных политических режимов». Наверное, доля правды тут есть, но большинство присутствующих в зале если и пострадали, то больше все-таки от криминально-бюрократического режима современной России. А уж никудышная национальная политика – точно его порождение. Сам бывший сенатор признал, что с 2000 года Госдума не приняла ни одного закона по национальным отношениям, а «от Российской империи остался целый том законов и уложений по инородцам».

Наверное, претензии к Госдуме справедливы, но кто задаст ориентиры этой национальной политике. Вот что заявил главный идеолог Кремля: Кавказ – это тот фундамент, на котором стоит вся Россия. Так сказал недавно первый замглавы администрации президента РФ Владислав Сурков. «Это и в буквальном смысле, и, конечно, в переносном тоже», – уточнил он на встрече активистов молодежных организаций Чеченской Республики в Грозном. Если это дежурный образный комплимент, то неудачный. Конечно, некоторые убеждены, что Земля стоит на трех китах, а Россия – на вертикали власти, но если продолжить образный ряд, то нам, русским, ближе строки Николая Рубцова:

И вокруг любви непобедимой
К селам, к соснам, к ягодам Руси
Жизнь моя вращается незримо,
Как Земля вокруг своей оси.

Вокруг любви к родному. Это, знаете ли, касается не только 11 культурных центров и 3 культурных автономий разных национальностей Чеченской Республики, но и русского многострадального народа. Но никто и слова не говорит на высшем уровне о трагическом положении русских сел, проданных сосновых лесов и о засилье развесистой клюквы на ТВ вместо ягод Руси. Фундамент России, что бы ни провоцировала неумная политика, – это прежде всего ее просторы от Русской равнины и тюменских болот с нефтью до сибирской тайги и Камчатки, населенные многотерпеливым русским народом. А Кавказ – одна из скреп России, трещащих в последние годы все сильнее и действующих наособицу.

Заведующий кафедры Академии госслужбы Михайлов прочитал нам, как подопечным слушателям, пространную лекцию о бывших империях и культурно-языковых ареалах на территории нынешней России, но из вороха сведений и фактов врезалась в память одна фраза: «Дербент – ровесник Рима, а многие утверждают, что даже старше Иерусалима. И еще неизвестно, откуда культура пришла: из лесов и болот севера или с юга. Во многом с юга, конечно – из античной Греции, из христианской Византии. Ну и что? Почему для доказательства неоспоримого надо походя унижать Русский Север – колыбель нашей государственности, духовности, кладезь национального фольклора, образного языка, великого зодчества? Начетнический, типично чиновничий подход.

Одна эта спекулятивная фраза отторгает всякое желание слушать бывшего министра по делам национальностей. Никому из просвещенных русских и в голову не придет подкидывать спорные дилеммы: откуда пришла чеченская или татарская культура – из русских лесов и болот или из Хазарии–Булгарии да мусульманского Востока? Отовсюду! Это можно и нужно изучать, но не походя фразочки бросать. Жаль, что не получила развития при обсуждении заключительная фраза доклада предшественника Михайлова на посту министра по делам национальностей Абдулатипова: «Прежде всего надо заниматься самочувствием русского народа!»

Очень бледно, как обычно, выглядело выступление замминистра по спорту, туризму и молодежной политике Олега Рожнова. Политики-то внятной нет! Одни акции: поезд к 65-летию Победы, получение паспортов в республиках «под звучание двух гимнов», форум «Машук» и прочая показуха. Разве может это сравниться с грандиозными Всесоюзными совещаниями молодых писателей – до сих пор связи его участников нерушимы: дружат, бесплатно собратьев переводят! Кстати, Вадим Рахманов привез книгу издательства «Новый ключ», изданную с помощью правительства Чечни: «Чеченская народная поэзия в записях ХIХ и ХХ веков». Первую такую запись сделал в 1852 году молодой офицер Лев Толстой и послал ее Афанасию Фету для перевода вместе с восторженным письмом.

А вспомним Всесоюзный поход по местам боевой славы! – сколько поисковых отрядов, клубов, туристско-краеведческих центров было создано с помощью комсомола и предприятий-шефов. До сих пор некоторые на голом энтузиазме работают. А каковы нынешние искаженные формы патриотической работы? Досталось с трибуны, кроме Сталина и СССР, и президенту Белоруссии Александру Лукашенко, который, дескать, не хочет признать и увековечить память 400 чеченцев и ингушей – защитников Брестской крепости. Еще в 1990 году, при атакуемой Советской власти, издательство «Книга» города Грозного тиражом в 30 тысяч экземпляров в формате художественно-документальной повести выпустило книгу Халида Ошаева «Брест – орешек огненный». В ней, в частности, приведен список 240 призванных из Чечено-Ингушской АССР участников обороны Брестской крепости и прилегающих к ней районов. Заметьте, не 400, как напоминали нам с трибуны. Сама история, а не порочащие память фильмы Пивоварова, требует фактов, достоверности. Правды, как говорил Кадыров-старший. А в книге довольно много неопределенностей вроде: «перед войной родные получили письмо из Бреста», «полк неизвестен», «пропал без вести», «по-видимому, сложил голову в крепости». В ряде случаев указываются номера частей, которые никогда не дислоцировались в районе Бреста.

Да, чеченцы принимали участие в обороне, и на плитах некрополя нанесены фамилии троих выходцев из Чечено-Ингушетии – это Лалаев, Абдрахманов и Узуев. О последнем документально подтверждено, что старший сержант 333-го стрелкового полка Узуев Магомед Яхьяевич, уроженец села Итум-Кали, погиб в крепости в первый день войны. Подробностей об участии Узуева в обороне крепости и обстоятельствах гибели нет. Тем не менее 19 февраля 1996 года, накануне Дня защитника Отечества, который теперь дезавуирован в Чечне, указом президента Российской Федерации Магомеду Узуеву было присвоено звание «Герой России». Его именем названа центральная улица села Итум-Кали и одна из улиц города Грозного. Но 9 Мая 2000 года на встречу защитников крепости и родственников погибших без приглашения приезжал брат Магомеда – Ада Яхьяевич Узуев. На груди последнего красовался знак особого отличия Российской Федерации – медаль «Золотая Звезда». Как выяснилось, носил он награду брата, которой тот был награжден посмертно Указом президента РФ от 19.02.1996 г.». Странно вообще, что выдали брату «Золотую Звезду». Мой старший брат был 606-м Героем Советского Союза, письмо родителям подписал лично Михаил Калинин, но дома у нас хранится только грамота героя. Неужели теперь в России или в отдельно взятой Чечне другие порядки?

Вернемся к мемориальной доске в память чеченцев, защищавших крепость. По мнению директора мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» генерал-майора Валерия Губаренко, сам мемориал – уже памятник всем защитникам крепости независимо от их национальности. Зачем выделять какую-либо из них? К тому же установка «чеченской» доски может инициировать желание других дополнительно увековечить представителей своей народности, а так можно далеко зайти. Крепость защищали солдаты 32 национальностей. В частности, в первые часы боев здесь точно погиб брат Эдуарда Шеварднадзе – Акакий. Тот же Губаренко рассказывал: «Я лично обращался к правительству Грузии за помощью. Мне ответили: «Парень, не суй свой нос, куда не следует». Грузия не выделила ни копейки на обустройство могилы своего героя».

Но в любом случае, кроме ряда официальных решений, акция требует и документального подтверждения своего содержания. Пока в мемориальном комплексе открыты и увековечены имена лишь четверых погибших чеченцев. Кроме того, из Чечено-Ингушетии ведь призывались не только чеченцы. Был татарин из Грозного, учился в Грозненском
неф­тетехникуме. Известны имена и нескольких русских, призванных из Чечено-Ингушетии. Тогда ведь был подлинный интернационал! В настоящее время, как написал «Брестский курьер» (№27, 2009), в архивах мемориального комплекса начал работать один из чеченских журналистов, который ищет документальные подтверждения. Может быть, к 70-летию начала Великой Отечественной он что-то найдет, и появятся среди героев-защитников новые достойные имена. Но к чему это национально-политическое давление и дутые цифры – совершенно непонятно.

В заключение о том, что произвело самое благоприятное впечатление. Прежде всего – это сам восстановленный город Грозный. Некоторые из нас – и много переводивший кавказцев Анатолий Парпара, и награжденный медалью «За заслуги перед ЧР» Иван Голубничий – бывали в этом русском работящем городе и в советские времена, а потом – в разрушенной столице во время и после войны. Сегодня он разительно изменился – и по внешнему облику, и, увы, по национальному составу. В списках жителей Чечни, рассчитывающих сегодня на получение компенсации за утерянное жилье и имущество, практически не встречается русских фамилий, хотя, по данным переписи населения 1989 года, в республике проживало более 360 тысяч русскоязычных. Сегодня в Чечне проживает около 40 тыс. русских – менее 4% от общего населения. Большинство из них – это пожилые люди из исконно казачьих станиц, которые просто не в состоянии были выехать за пределы республики. Да, самый пожилой коллектив пел в ТКЗ как раз у накрытых столов казачьей станицы.

Но следует признать: в Грозном, где теперь мало русских лиц и немало людей с оружием, сделано фантастически много – от новых жилых кварталов до восстановленного здания в стиле модерн, где была резиденция Масхадова, от реставрированного театра до самой крупной в Европе мечети. Но прежде, надо признать, был возрожден православный храм Михаила Архангела на проспекте А. Кадырова. Кое-кто с иронией добавлял: ну понятно – на российские бюджетные деньги. После очередной такой реплики я не выдержал и уточнил, что в Москве, понятно, денег на реконструкцию площади у Белорусского вокзала или снос гостиницы «Россия» выделялась прорва – и что? Ведь это позор, когда прилетаешь откуда-нибудь в Шереметьево, приезжаешь на экспрессе на Белорусский, и перед тобой шестой год открываются изуродованные ворота центра столицы – котлованы, заборы, краны. А за ними – меняющиеся проекты, подрядчики, новые распилы. Тут Рамзан Кадыров, опираясь на свою силу, может при единоначалии часть средств использовать по прямому назначению.

В центре Грозного есть красивый трехэтажный особняк, построенный для царского прокурора на том месте, где в ХVIII веке был пропускной пункт крепости Грозная. Потом здесь располагался Дом творческих союзов, где консультантом Союза писателей ЧИ АССР работал выпускник Литинститута – гость Ельцина, так и не снявший папахи, Яндарбиев. Потом сюда переехал штаб Дудаева, и особняк из центра культуры превратился в объект атак. Недавно он был отреставрирован и передан целиком без арендной платы Союзу писателей Чеченской Республики. По финансированию этого года должны завезти современную мебель и оргтехнику. Президент Кадыров попросил сделать для него кабинет на втором этаже, чтобы каждый месяц принимать в нем представителей творческой интеллигенции и, кроме здания, подарил организации еще три машины, включая современный джип, а писателям лично – 12 машин и выделил уже 4 квартиры, еще несколько претендентов ждут близкой очереди. В Союзе-то около 70 членов, а такие блага! Точную цифру литераторов трудно назвать: председатель Союза писателей России Валерий Ганичев привез три билета вновь принятым коллегам, а некоторые чеченские писатели, как тут и заведено, имеют квартиры и в Грозном, и в Москве, где прекрасно себя чувствуют. Кстати, в Москве, по последним данным, русских осталось от 32 до 36% (халтурная перепись – не уточнит!), а мы, представители оставшихся русских в столице, выслушивали непонятные претензии и по поводу кавказофобии (в Москве 17% одних лишь азербайджанцев), и за лозунги Манежной площади, которые появились не на пустом месте, согласитесь. Но у нас-то вторых квартир на земле предков нет.

За счет республики издаются книги молодых авторов на родном языке. Открыл одну книжку стихов и поэм, понял, что по-чеченски это будет «стихаш и поэмаш» – вот оно слияние культур. Приехав из Москвы, где Москомимущество повело наступление пуще, чем на штаб Дудаева, на особняк писателей России по Комсомольскому,13, а правительство Москвы, по существу, никак не помогает городской писательской организации (какие там книги и квартиры, словно в советские годы!), слушаешь про радужные перспективы, словно сказку читаешь. Но вот она – реальность и понимание того, что первооснова любой национальной культуры, хоть чеченской, хоть русской – родное Слово.

Штат будущего центра словесности будет состоять из 16 человек, включая охрану. Узнаешь про оклады – от 30 000 рублей председателю, лауреату Государственной премии России Канте Ибрагимову и 25 000 его первому заместителю Бувайсару Шамсудинову, до 10 000 охраннику – и понимаешь, что писательские центры на твоей исторической Родине – нищие пасынки. Видя такое отношение к себе, чеченские коллеги строят обширные планы. Готовятся весной провести Дни российской литературы, как в лучшие годы, а еще просят президента Кадырова передать писателям бывший Всероссийский лагерь «Дружба» в Стержень-Юрте, который захватил для своего подлого лагеря наемник Хаттаб. Верю, они этого добьются, и на Северном Кавказе появится первый Дом творчества писателей. Наконец, еще на пленуме в Южной Осетии Валерий Ганичев и его заместители Геннадий Иванов и Сергей Котькало говорили о необходимости учреждения писательской премии «Кавказское рукопожатие». Соучредительницей ее готова выступить Чечня. Значит, премии быть!

Хозяева показали нам обширный подвал, где есть душевые и просторное помещение с отдельным входом для будущего кафе писателей. Прозаик Николай Иванов, проведший несколько месяцев в чеченском плену, воскликнул: «Здесь и гостевую комнату для ночлега можно выделить!» На что Бувайсар спокойно ответил: «Зачем? Нам отдали 4-комнатную квартиру для писательской гостиницы в самом центре». Мы так и сели. Лишь заслуженная артистка России и народная артистка Башкирии Татьяна Петрова, прилетевшая с нами, не растерялась и спела под сводами еще пустоватого особняка народный плач по провожаемому солдату. Сколько их уходило из городов и весей России на защиту родной земли и для сражений за далекие, чуждые края… Неужели все жертвы и помочи русского народа пропали даром? Нет, глядя на нынешнюю Чечню еще раз убеждаешься: другие только ваххабитам, террористам и наемникам будут деньги валить, а Россия – чеченскому народу. И без нее – «Хир дац!». По-чеченски: «Нет будущего, ничего не будет!».