Алла Вениаминовна вставала за два часа до работы. Еще сонная, пила утренний кофе, затем  начинала приводить себя в порядок.  Волосы у нее были завиты «под негритёнка»,  пружинили,  и когда она их расчесывала, держались  высокой шапкой. Наложив на лицо  макияж, она надевала  костюм с завышенной талией, смотрелась в зеркало и неизменно оставалась собой довольна.

— К обеду не жди, — сказала сегодня дочери. — Буду в деревне.

У подъезда уже стоял служебный автомобиль, в салоне сидели мэр города и заведующая муниципальным образованием. Ехали по важному делу — ликвидировать среднюю школу в Покровке.

Когда-то Алла Вениаминовна сама проживала в Покровке, работала пионервожатой, заочно окончила факультет физкультуры, выдвинулась в комсомольские секретари, а затем оказалась в горкоме партии.  Образования  ей  не хватало,  но Алла брала нахрапом. Без тени сомнения заявляла, что в революцию коммунистической партии не было, а была революционно-социал-демократическая.

Первый секретарь тоже, по-видимому, не ориентировался, какая партия была в революцию, и был удивлен, когда один из пенсионеров спросил его:

— Это что еще за революционно-социал-демократическая? А где же  РКПб? 

 — Да бросьте, — хохотнул Петр Иваныч. — Главное, что сейчас  КПСС — ум, честь и совесть нашей эпохи. 

Аллочке очень нравилась ее должность: организовывать, распинать, брать, покрывать, выступать на митингах… В достопамятном девяносто первом  жители города намертво забили горбылем «ум, честь и совесть эпохи». Однако вскоре  двери открылись — бывший  горком стал  мэрией.   «Абсолютным большинством голосов» граждане избрали мэром Петра Иваныча. Аллу Вениаминовну он  сделал  своим  заместителем — и не мог не сделать, избирательную компанию она протаранила как бульдозер!

Бывшие исполком и горком  соединили навесной галереей, провели ремонт, и каждый чиновник получил достойные апартаменты, — вдруг приедут заграничные гости?  А пока иностранцев не было, Алла Вениаминовна и Петр Иваныч сами побывали в Канаде, ознакомившись с тамошней системой управления.

Положенный срок мэр отработал в соответствии с госпрограммой: ликвидировал шахты и вместе с ними половину шахтеров, — самым развивающимся объектом в городе стало кладбище.  Когда  баллотировался во второй раз, государство его не забыло — Петр Иваныч не только остался на  высоком посту, но  и получил звание «Почетный гражданин города». 

— Не люблю я поездок по деревням, — обернулся он к Алле Вениаминовне.   Раньше Петр Иваныч  носил шляпу «под Брежнева», а теперь  — кепку под кого-то в Канаде. Кепка лежала у него на коленях.

— Ничего хорошего, — согласилась она. — Дороги ужасные, народ нетрезвый. 

— Это самое главное:  народ нетрезвый.  Валентина Семеновна, вы взяли рулетку?  

— Да, да, — кивнула заведующая образованием, сидевшая рядом с шофёром.

Дальше ехали молча, разговаривать не давала дорога: рытвины, кочки, в некоторых местах зияли длинные глубокие ямы, залитые дождями. 

Впереди показался Веселый хутор.  Здесь был когда-то кирпичный завод, однако теперешним хозяевам — московским чеченцам — кирпич оказался без надобности: в  цехах  складировались бочки со спиртом, который привозили из Дагестана. Отсюда, уже  в пластиковых баллонах, спирт, превращенный в  виски, коньяк и водку  разбирали  многочисленные торговцы. 

— Прогноз погоды на сегодня не знаете? — спросил  шофер. — Не дай бог, снова дождь, утопнем на обратном пути. Льет и льет, собака! Полмесяца уже льет. 

Прогноза никто не знал.  Взглянули на небо — оно было серым. 

— Да, это ужасно, — вздохнула Алла Вениаминовна. — Можем попасть  в канаву. 

И опять замолчали:  сюрпризы дороги не давали поговорить. 

К Покровке подъехали только в первом часу.

Алла Вениаминовна давно не была в своей деревеньке. Как изменилось тут все!  Домишки просели,  хозяйственные постройки скосились, здания почты нет,  детского сада нет, и  даже липы с его территории куда-то делись…  Липы-то почему?

Вышли у школы. 

Высоких гостей ожидали.  Директриса провела их в один из классов, где за партами тесно сидело человек тридцать. 

— Здравствуйте! — бодро поздоровался мэр. — Ну как поживаете? 

Ответом было нахохленное молчание. 

Алла Вениаминовна постаралась замять неприятность момента:

 — Столбы к потолку, штукатурка на дранку, доска черной краской покрашена.  Я тоже сидела когда-то вот тут, за партой, казалось, что школа большая, классы большие, —  и она усмехнулась. — Нет, надо жить в ногу со временем.

— Это уж слышали! — выбрался к ней худой мужичок. — Сказано, не дадим ребятишек в обиду, — и не дадим!  Вот вам ответ комитета по правам человека! — тряхнул  он листком. —  Сами побегайте за пять километров! 

— Да знаем, всё знаем, — брезгливо ответила Алла Вениаминовна. — Как не поймете: мы хотим для вас лучшего.

— Гонять детей до Веселого хутора, называется «лучшего»? 

— Ну, почему же гонять? На автобусе.

— Тот списанный «пазик», который вы нам предлагаете? Он будет ломаться  каждые сутки, а дети — пешком ходить через лес! Деньги-то с нас, не с кого-то, сдерете за эксплуатацию и ремонт.

— Страхи зачем нагонять? Есть постановление, и мы обязаны его выполнить.  От вашей школы до трассы всего триста метров.  

— Да, да, — встряхнулся Петр Иваныч. — К тому же в Веселом хуторе преподавательский уровень намного выше. 

— И у нас учителя хорошие! — закричали со всех сторон.

— В общем, так, —  отрезала Валентина Семеновна, — я не могу допустить, чтобы дети учились в плохих условиях.  В Веселом хуторе прекрасная школа,  компьютерный класс, и, хотите вы того или нет, ваши дети будут учиться там!  Эту школу пора снести:  сами видите —  крыша прогнулась. 

И началось! 

— Мы своими руками меняли  крышу! Липы спилили — поддерживать потолки. Видите, какие колонны? Не надо нам говорить, что школа плохая. Компьютеры и сюда можно поставить. Скажите прямо, что охота от школы избавиться, а заодно и от нас,  и от наших детей!  Ни милиции нет, ни больницы,  почта — и та ютится в школьной библиотеке! 

Алла Вениаминовна с отвращением понюхала  воздух.

— Кто спирт потребляет? Мы знаем, знаем:  половина деревни!  К чему вы детей приучаете? Сами спиваетесь, и дети туда же покатятся!  Кто из вас книги читает?   Кто ходит в клуб?

— Когда нам читать-то, у всех хозяйство. Не будет хозяйства, с голоду сдохнем.  А клуб наш —  сарай без окон.  Люська там дискотеки летом проводит, берет по десятке за вход. Магнитофон  у себя дома держит. 

— Деньги кому? — насторожилась Алла Вениаминовна. 

— Вашему отделу культуры. Люська туда за билетами ездит, и отчеты сдает. 

— А причем тут отдел культуры? 

—  Да притом, что она на полставки работает: уборщицей и завклубом. 

— Хватит балясничать, идем замерять расстояние. —   Мэр надел на голову кепи. — Если от школы до трассы не более трехсот метров,  неперспективные школы автоматически ликвидируются.

— Да что вы нам метрами тычете? — взвились покровцы. — То ферму давай ликвидируем — не рентабельна — сдали  коров на убой, даже стельных, то  больница вам помешала.   До школы теперь добрались! 

Не отвечая, представители власти вышли на улицу. Валентина Семеновна тянула рулетку от крыльца школы, Петр Иваныч  и Алла Вениаминовна отсчитывали метраж.  Народ шел следом и обалдело смотрел, как почтенная дама  ползет по грязи,  усердствуя изо всех сил. 

Вышло триста шестьдесят метров.

Начали перемеривать.  Теперь усердствовала Алла Вениаминовна,  вспахивая коленями землю, натягивая метр так, чтоб  захватывал меньше. 

— Ловчить-то не надо! — подбежал к ней тощенький  мужичок.  Но Алла Вениаминовна объявила:

— Двести восемьдесят четыре! — Подол ее  бежевого плаща был безобразен. —  Разговор окончен! 

Высокие гости сели в машину, та юзанула по грязной  траве и покатила в город. 

 — Скоты! — ругались им вслед покровцы. — До областного суда дойдем! Не оставим так! 

Они еще долго негодовали. А ночью преподавательнице математики приснилось, что Алла Вениаминовна в виде колорадского жука  заползла к ней на  кухню.  Здоровенный  жук,  наглый, и все  бормочет, бормочет: 

— Возрождающаяся Россия обретает собственную историю, рост показателей адаптации и оптимизма, адекватная социальная база, совместимость исполнительной и законодательной власти, структурные реформы, долгосрочные планы и стратегии…

— Прочь! — перепугалась хозяйка. 

— Экстремизм отдельных личностей, ужесточение мер… —   колорадский жук  заползал все дальше.  Хозяйка  схватила  чугунный пестик, и трахнула по нему, черная  жижа  брызнула на пол. 

Проснулась!  Долго не могла избавиться от омерзения. 

«Сожрут страну, сожрут, — с горечью думала. — Никакой отравой их не возьмешь.   Уж завелись если, то обязательно сожрут!»

2004 г.

Вверх

Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев: