1. Похороны мечты и суровая реальность

Принятый на рубеже 90-х проект вхождения в западный мир не просто оказался несостоятельным, не просто «забуксовал», а завершился феноменальным и абсолютным крахом Осознаёт ли руководство России подлинный масштаб постигшего его экзистенциального краха?

Всякий набравший мощь общественно-политический и исторический процесс оказывается запечатлён в тех или иных образах-символах, наиболее важные его вехи формулируются в выступлениях политиков, в принятых документах. Обращаясь к ним, потомки получают возможность судить о событиях прошлого и, соотнося с настоящим, давать им трезвую оценку.

Речь президента демократической России Бориса Ельцина, произнесённая в Конгрессе США в июне 1992 года, может считаться исторической без всяких натяжек. Перед лицом американских политиков высший руководитель РФ с какой-то ошеломляющей и одновременно ужасающей восторженностью присягнул на верность западному миру и Соединённым Штатам как его безусловному лидеру. “Господи, благослови Америку!” из уст главы российского государства – это похлеще поездок князей к монгольским ханам за ярлыками. Но князья хотя бы были принуждаемы к подчинению силой непобедимого до поры монгольского оружия, тогда как Ельцин (как и поддержавшее его общество) лезли в иноземную кабалу добровольно, выражая радость и энтузиазм.

Минуло тридцать лет…. На исходе июня 2022 г., под раздражённое и вместе с тем бессильное ворчание российского МИДа, Турция сняла возражения по поводу приёма в возглавляемый всё теми же Соединёнными Штатами военно-политический блок НАТО Финляндии и Швеции  – ближайших северных соседей РФ. После выражения Турцией согласия вопрос о членстве этих двух стран в НАТО можно считать принципиально решённым. Вряд ли стоит сомневаться, что формальности в Брюсселе уладят к концу текущего года, и враждебный России союз официально прирастёт ещё двумя государствами, с территории которых можно в считанные минуты “накрыть” ракетами весь русский Северо-Запад и вторую столицу Санкт-Петербург.

По сути, уже сегодня вся западная граница страны (за исключением относительно небольшого участка с Белоруссией) представляет собой огромную по протяжённости линию непосредственного соприкосновения не просто с “недружественными странами”, а с откровенными и открытыми врагами, чей американский сюзерен не скрывает намерений покончить с российской государственностью как таковой.

Во вступлении в направленный против России альянс политики в Хельсинки и Стокгольме, вероятно, усматривают собственные резоны. Их стремление присоединиться к НАТО именно сейчас не следует расценивать поверхностно, исключительно как проявление лакейства перед американским гегемоном. Историческая память – мотив не менее выраженный.

Вспомним, что Финляндия, едва обретя независимость, пыталась поживиться российскими землями в годы нашей Гражданской войны. С территорий нынешней Карелии и Ленинградской области финнов в 1920-1922 гг. приходилось выбивать силой. Социологические исследования неизменно фиксируют высокий уровень враждебности финского общества в отношении России, потому вряд ли стоит сомневаться, что Финляндия при случае попытается как минимум вернуть утраченное в ходе Зимней и Второй мировой войн.

Подспудный реваншизм читаем и в действиях Швеции. Не стоит забывать, что пресловутый двухсотлетний шведский нейтралитет – вынужденный по своей природе. Именно Россия сломала шведской империи хребет, нанеся ей ряд сокрушительных поражений в войнах XVIII – начала XIX в. и лишив статуса владычицы Балтийского моря. Вряд ли в Швеции забыли, кто отнял у их страны Прибалтику и все владения по восточному балтийскому побережью. Видимо, возвращение в круг региональных держав правящим кругам Швеции видится через участие в антироссийском блоке.

Итак, спустя тридцать лет с момента исторического выступления Ельцина в американском Конгрессе Россия почти по всему западному пограничью блокирована военным кордоном, продолжающим увеличиваться и уплотняться. Принятый на рубеже 90-х проект вхождения в западный мир не просто оказался несостоятельным, не просто “забуксовал”, а завершился феноменальным и абсолютным крахом. На деле не получилось не то что стать частью Запада, но даже сохранить отношения с ним на уровне нейтралитета тогда, когда сила исторических обстоятельств стала нас с Западом разводить, заставив в 2014 году пройти точку невозврата.

Перед нами сплошь враги, прямое столкновение с которыми (например, из-за попытки стран-участниц НАТО установить блокаду Калининградской области) не выглядит в создавшихся условиях чем-то немыслимым или невозможным.

Осознаёт ли руководство России подлинный масштаб постигшего его экзистенциального краха?

Судя по всему, ещё не до конца, и тот же президентский пресс-секретарь Песков регулярно озвучивает чаяния той части российской верхушки, которая до сих пор предаётся иллюзиям о возвращении к былому, канувшему в лету формату разнообразных “сотрудничеств” и “партнёрств”. Но до бесконечности игнорировать бесповоротно изменившуюся реальность невозможно. Гневные, исполненные горького разочарования и обиды выпады бывшего главы правительства и президента Д.Медведева свидетельствуют о сильнейшей фрустрации среди правящего слоя. Некоторые эксперты пытаются толковать резкости Медведева в конспирологическом ключе (как некую заявку на возвращение в статус преемника), но более всего в них проглядывает ненаигранное, человеческое. Смятение, оторопь, шок - вот те чувства, которые должны сейчас обуревать тех, кто много лет искренне стремился в “цивилизованный мир” сам и вёл за собой страну.

Парадокс заключается в том, что принципиальные претензии Западу в каком-то злонамеренном и коварном обмане предъявить сложно. Чудовищной силы самообману предавались верхи нашей страны, равно как и отечественная интеллигенция, взявшаяся исполнять роль коллективного идеолога вхождения в западный мир посредством саморазгрома собственного. Американские политики в годы самороспуска Восточного блока и СССР никаких достоверных гарантий безопасности советской и позже российской стороне действительно не давали (максимум – пространные заверения в дружбе, произносимые по большей части кулуарно). “Наш общий европейский дом” и “возвращение на столбовую дорогу цивилизации” – риторика Горбачёва и Ельцина, но никак не Рейгана, Буша-старшего или Тэтчер.

Фиаско подобного масштаба не может не повлечь за собой соразмерных последствий для российского общества и российской власти. Для того, чтобы выстоять в противостоянии с внешним, обладающим хорошей экономической и технологической форой противником России необходимо “пересобрать” себя, подвергнув тотальной ревизии всё то, что в годы господства идеи вхожденчества принималось за норму. Главный вопрос в том, кто и каким образом будет это делать.

История не знала примеров, чтобы когорта деятелей, заведших страну в тяжёлую историческую ловушку, самостоятельно из неё же и вывела. Если заводят одни, то выводят всегда другие – это правило в истории до сих пор не знало исключений. И если наше общество в сравнении с самим собой пятнадцати–двадцатилетней давности выглядит в целом вернувшим разум и протрезвевшим, то к власть предержащим серьёзные вопросы имеются. Кадровая чистка – назревшее требование времени, и чем быстрее та часть окружения президента В.Путина, которая намерена идти за ним до конца, осознает эту очевидную истину, тем меньше Россия понесёт потерь, выбираясь из смертельно опасной ловушки.

Люди, до сих пор являющиеся идейными и политическими последователями политики эпохи Ельцина и позднего Горбачёва, должны быть лишены возможности каким-либо образом влиять на принятия решений в стране. Ввиду категорического неприятия главой государства политики репрессий процесс этот видится неимоверно болезненным и трудным, но он должен не просто быть начат, но и набрать оборот. Моральное банкротство эта публика уже потерпела. “Обнулить” её политически – насущная задача не только тех сил во власти, которым в случае внешней неудачи вряд ли удастся даже просто физически дожить до условной Гааги, но и общества, наиболее здоровых и передовых его сил.

Присоединение Финляндии и Швеции к НАТО – это не просто завершающий этап в возведении военного кордона по всей протяжённости наших западных рубежей с доведением угрозы нам до высочайшего уровня. Это ещё и завершение похорон утопической и безумной мечты жить в западном мире, в который, строго говоря, никто и никогда Россию не приглашал. Но именно ради её исполнения тридцать лет назад была растоптана собственная экономика, промышленность, армия и национальный суверенитет.

Пожалуй, только сейчас, когда враги получили возможность размещать ракеты в какой-нибудь паре сотен километров от Санкт-Петербурга, можно в полной мере оценить всю степень её безумия. И ужаснуться масштабу вреда, нанесённого стране ради этой химерической цели.

2. «Утрата доверия к собственному руководству – едва ли не худшее, что может с обществом воюющей державы произойти»

И в том, что такой процесс получил развитие, следует винить не общество, которое задаёт вполне естественные при существующем положении вещей вопросы, а власть, чья непоследовательность и противоречивость в заявлениях такие вопросы порождает

Российская общественность продолжает мучительно теряться в догадках: почему, несмотря на многочисленные угрозы от высоких должностных лиц РФ, наши ВКС по-прежнему не наносят ударов по правительственным объектам в Киеве и почти не поражают мостов, железнодорожных станций и прочих важных элементов вражеской инфраструктуры?

Эмоциональная реакция депутата Государственной Думы Михаила Шеремета на недавнюю атаку ВСУ наших буровых платформ в акватории Чёрного моря лишь обострила общественную дискуссию, углубление и усугубление которой не несут России ничего хорошего.

В среде политологов, публицистов и просто неравнодушных граждан прочно сформировались две противоположных точки зрения на природу миролюбия России, действительно выглядящего странным на фоне грозной риторики и антифашистской пропаганды, разгоняемой всей мощью проправительственных СМИ. И обе они, продолжая укореняться в умах, способствуют развитию в обществе скепсиса, подтачивают веру в достижимость победы в войне.

Согласно первой, имеющей по субъективным ощущениям большее число приверженцев, высшие политические круги РФ сознательно щадят противника, оставляя ему (и соответственно себе) лазейку для вхождения в переговорный процесс. Цель - заключение новых политических соглашений, закрепляющих отказ Украины от Донбасса и Крыма и позволяющих питать надежды на ослабление западных санкций в обозримой перспективе. Придерживающиеся подобных взглядов, по сути, выдвигают против государственного руководства РФ тяжкое обвинение в предательстве. Ну или как минимум в циничном размене солдатских и гражданских жизней на обретение своекорыстных выгод.

Вторая версия, объясняющая ненанесение воздушных ударов по пресловутым “центрам принятия решений“, менее популярна, но подкреплена развёрнутой аргументацией военно-технического характера, степень состоятельности которой в полной мере могут оценить лишь военспецы. Её сторонники указывают на сложность организации массированных воздушных налётов вглубь территории противника, на малочисленность российской авиации, вынужденной обеспечивать ход операции на обширном театре военных действий, на силу украинских ПВО, так в реальности и не подавленных, несмотря на первые бодрые заявления наших генералов. Излишне говорить, что такая трактовка тоже подрывает авторитет как политиков, так и военного командования, выставляя первых в качестве безответственных авантюристов, не понимающих, во что в действительности ввязались, начав СВО, а вторых – в качестве заскорузлых доктринёров, не сумевших ни предвидеть, ни предугадать характер современной большой войны.

В известной степени имеют под собой почву, скорее всего, обе трактовки. Наверняка имели место и ошибки в планировании военной кампании, и недооценка силы противника, и страх существенной части правящего слоя РФ перед масштабом начавшихся после 24 февраля событий. Всё это, в общем-то, достаточно типичные издержки начальной фазы практически любой войны, ибо редко какая из них не способствует внезапным и неприятным “открытиям”, не вскрывает собственных просчётов и не вынуждает перекраивать первоначальные замыслы.

Допускает ошибки и противник, изначально уповавший на экономический блицкриг после введения санкций, на разгул пацифистского движения в РФ, на моральную слабость российских контрактников и стойкость идейных бандеровцев из полка “Азов” (запрещен на территории РФ – ред.), на эффективность подрывной деятельности “пятой колонны”.

Однако само возникновение дискуссии в духе “не хотят или не могут?” - тревожный звонок. Утрата доверия к собственному руководству – едва ли не худшее, что может с обществом воюющей державы произойти. И в том, что такой процесс получил развитие, следует винить не общество, которое задаёт вполне естественные при существующем положении вещей вопросы, а власть, чья непоследовательность и противоречивость в заявлениях и политико-дипломатических шагах такие вопросы порождает. Положить конец собственной самодискредитации власть может. Более того, она обязана это сделать, предприняв соответствующие шаги.

Но прежде, чем на них пойти, ответ на возникшую дилемму в Кремле должны со всей откровенностью сформулировать для себя сами. Жизнь всё равно не позволит от него уклониться.

Если причина воздержания от ударов по политическим центрам в Киеве (равно как и по станциям, мостам, тоннелям и прочим вражеским “нервным узлам”) кроется в стремлении замириться с Украиной на приемлемых для неё условиях (сужение официально заявляемых целей операции до защиты одного лишь Донбасса косвенно на это указывает!), то высшим лицам РФ необходимо собрать волю в кулак и перебороть малодушный соблазн достичь худого мира.

Каждый новый день войны приносит всё новые подтверждения, что обандеренная Украина – не просто внешнеполитический противник, а смертельный и экзистенциальный враг. Что если не сломать этой АнтиРоссии хребта, враг не умиротворится никогда, живя мечтой о реванше, и отсчёт времени до новой войны будет идти неумолимо, обусловленный самим фактом существования на наших рубежах режима воинствующих русофобов. Что, наконец, стоящие за нынешней Украиной США и Запад настроены в отношении России непримиримо, о чём свидетельствуют заявления их лидеров, публично озвучиваемые планы расчленения нашей страны, накачка киевского режима оружием, натравливание на нас восточноевропейских сателлитов. Игнорировать всё вышеперечисленное, отмахиваться от него, подменяя реальность иллюзиями – путь к погибели страны и к собственному политическому самоубийству.

Если Киев и транспортные коммуникации в глубине территории противника не бомбят в силу неприемлемо высоких рисков невосполнимых потерь боевой авиации, то необходимо для начала отказаться от угрожающей риторики, поскольку угрозы, не воплощаемые в жизнь, ничего, кроме брезгливого смешка и возрастания у врага уверенности в собственных силах не вызывают. Приняв как данность тот факт, что военная кампания на Украине давно вышла за рамки спецоперации и является на настоящий момент самой масштабной и кровопролитной войной XXI века, Кремлю следует решиться на ряд шагов в политической, экономической и собственно военной сферах.

Столкнувшись с перспективой продолжительной и сопровождающейся ощутимыми потерями войны, России необходимо срочно изыскивать способы их восполнения не только в живой силе, но и в боевой технике. Последнее не менее важно. Проблема наращивания численности войск достигается через мобилизацию и обучение мобилизованных, но для увеличения авиационной или бронетанковой мощи потребуется целый комплекс государственных решений по восстановлению соответствующих секторов промышленности в полном объёме, ибо нам, в отличие от Украины, рассчитывать на внешние поставки военной техники не приходится.

От многолетних разговоров об импортозамещении и восстановлении производственного и технологического суверенитета надо, в конце концов, перейти к делу.

По сути, боевые действия на Украине за четыре месяца опрокинули едва ли не все представления о войнах, которые формировались в эпоху, последовавшую за распадом Советского Союза и, судя по всему, овладели умами российского политического руководства и генералитета. Жизнь доказала, что современная война – не обязательно скоротечная военно-полицейская операция против заведомо более слабого и технически отсталого противника. Россия не обладала столь неоспоримым и подавляющим превосходством над Украиной, каким обладали, к примеру, Соединённые Штаты над Югославией и Ираком, но была вынуждена вступить в войну. Воевать нам приходится, не возглавляя международную коалицию, а наоборот - противостоя ей.

Потребности фронта требуют соответствующей по интенсивности работы промышленности, соответствующего количества выпускаемых боеприпасов, артиллерийских систем, бронетранспортёров, танков, самолётов, военных кораблей, соответствующей логистики и скорости поставок и т.д. Только насытив сражающиеся на Украине войска необходимым количеством собственной техники Россия сможет нивелировать эффект от западной военной помощи Киеву и добиться коренного перелома, без которого ни Донбассу, ни нашей стране мирной жизни не обеспечить.

Реальные шаги, направленные на достижение перелома, послужили бы лучшим ответом как тем, кто сомневается в политической принципиальности Кремля, так и тем, кто упрекает его в военно-технической несостоятельности.  

Источник

Вверх

Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев: