* * *
Кто-то на коленке рисовал границу…
Кто-то торговался над распятой картой…
«Град» остервенело вновь прошил зарницу…
Дети в этом городе не сидят за партой...
Город мой на карте пятнышко лишь, точка…
Карандаш рисует по живому…С мясом…
За границей внуки. За границей дочка…
На обломках судеб черти диким плясом…
Хороводят, воют и хохочут черти…
В этой жизни вряд ли по делам награда…
Кто-то вновь на карте линию прочертит…
Кто-то зафиксирует фосфором и «Градом»
Чьи-то души кровью. Чьи-то судьбы пылью…
Кто-то взял гешефты, укатил в столицу…
Не бинтуют ангелы вырванные крылья...
Кто-то на коленке рисовал границу…
20.08.2016
* * *
Символических сорок прожил. Как же мало.
Что успел? Разве правду наволховал. Пока трясогузки
В человечьем обличьи тряслись над своим капиталом.
Мало сделал. Вселенную сдвинул по-русски.
Но пока унифицировано барбиобразные, с лицами, словно в масках
Будут хвастать новыми, в три карата бриллиантовыми серёжками,
Много русских хороших девочек, не только из Луганска,
Решают назвать своих сыновей Алёшками.
26.06.2016
* * *
Новороссия как концентрат всех прекрасных порывов и чаяний,
Это слово глубинных корней, самых огненных крыльев.
Без неё жизнь не жизнь. Без надежды на окончание
Инфернального мира, где народ существует беспомощной пылью.
Новороссия – свет, и идея размером с галактику.
Героический эпос распродан, как древние камни Пальмиры.
Всё хуцпа покорила. К нам враги применили банальную тактику.
Новороссии нет. Только в космосе новые чёрные дыры…
А ноябрь шлёт шифровку отчаянным Зорге
Про начало конца. На Титаник билеты
Вменены. И, деревья, как в морге
Все мертвы и раздеты…
Похоронные воют ветра из самой преисподней.
Где страна моя? Где обитель? Народ-победитель?
Я вчера была горы готова свернуть, а сегодня
Даже, собственной жизни уже не участник, а зритель…
Воздвигают кресты. Но, не ищет петли современный иуда.
Как мучительно мёрзнут, кто был Новороссии светом согрет.
Вопреки здравым смыслам, Новорссии внемлю, и верю, как в чудо,
Словно пью мёртвых звезд исцеляющий свет…
13.11.2015
* * *
Новороссия. Священная война. И / или/кровавое Зазеркалье?
А еще – кормушка для пиарастов, журнашлюх и писак.
Говорят, Русский мир распродан. Горит. Как леса в Забайкалье.
Говорят, Русский дух безнадёжно болен. Четвёртая стадия. Рак…
Видимо Бог сортирует. Победителей в духе зовёт в Небеса.
Победители пишут Историю. Будут ли здесь победители?
Только взявшие гешефты. Финальная чёрная полоса.
Кукловоды её подведут. Ветхозаветные учредители.
Думали будут после книги, музеи, памятники, кино…
В политтехнологической, анти- Божественной комедии…
Будет. Конец Истории. Свалка Истории. Но…
Будут выжившие. У выживших - подпольные энциклопедии.
Новороссия. Антология предательства.
Город, фамилия, явление, как, чем, почему уничтожено.
Русская правда. Факты и доказательства.
Господи, сколько же крови пролито…Сколько людей положено…
А - Авдеевка. В скобках – Град. Б- Беркут
(Cожжен на майдане, благодаря преступному приказу)
В - вина. Связана с делами и совестью. Где взять меру и мерку?
Г – граница. Её сдавали по частям и сразу.
Д – Дебальцево. Котёл. И демилитаризация.
Е – Енакиево. Малая родина недопрезидента недо…
Ж – железная дорога. Новое слово. Ре- оккупация.
Много нового. Новое - старое иудино ремесло. Иудино кредо.
З – зрение. Отсутствует у ОБСЕ и прочих миссий. И – Иловайск.
К – котёл. Страшные смерти. Напрасные. Заканчивается Минском.
Л – Луганск, Лутугино… как, и на «П» растерзанный Первомайск.
М – Мозговой. Герой, говоривший правду на русском, и украинском.
Народный. Антисистемный. В системе, отравленной хуцпой.
Пытавшийся всем донести. Отчего чума. Отчего коррозия.
Защищавший стоявших в очередях за дешевой крупой…
В него контрольными расстреляна Новороссия…
16.08.2015
* * *
Бог, скажи, кто здесь правит? Кто планы эти вынашивает?
Кровь, да кровь…Бесконечно. От века…
А война никогда не спрашивает
Умирать тебе. Хоронить. Или выжить калекой.
Вас, невинных детей, и восставших за други своя,
Кто не понял ещё ничего, кто с врагами ждал встречи в бою,
Пострадавших на школьном дворе, устоявших в безумных боях,
Искалеченных, светлых и сильных пою.
Кто остался без рук, кто без ног, с перебитым хребтом,
Кто без глаз, у кого не лицо, а ожог,
Кто с осколками в теле. Как будете жить вы потом?
Отчего вас не спас? Отчего допустил это Бог?
Но, а люди, как люди эпохи больной постмодерна.
Отвернуться, отречься, пройти себе мимо…
Как бельмо на глазу, словно в легком каверна
Неуместны, некстати им, невыносимы…
Но, а те, кто горит невозможным огнём сострадания,
Словно редкие травы, они по земле распорошены …
Боль. Беспомощность. И больничные хмурые здания.
Так живёте. Забыты. Покинуты. Брошены…
Вне любви и отваги нет у мира столпов.
Для кого еще зреют в раю виноградные грозди,
Если Божье чело кровит от терновых шипов.
Если, в Божьи ладони намертво вбитые гвозди…
28.10.2015
* * *
Часто снятся ли те вам, кого не спасти?
Сколько рёбер сломано и раздроблено пальцев?
Сколько криков и хрипов «Прощай» и «Прости»?
И мольбы о пощаде напрасной страдальцев?
Сколько? Сколько в клетях и кандалах?
Страх…
Здесь не зреет мак, не кровит рябина…
Сколько пеплов теперь собирать и грести?
Сколько ударов в голову? Сколько в пах?
И узнать ли, пепел чего в горсти?
Пепел тел, или пепел рубина?
Прах…
Самым сильным здесь Сталкера путь готов.
Мы вне зоны русского Слова и русских щитов…
Как нам, мёртвым, и выжившим прочим?
Обездоленность вдов или вечных невест?
Выжигание смыслов в нерусских словах?
Только с русским крестом. Мы и есть – Русский крест.
Вы надеялись, что собою отсрочим
Крах?
Самых чистых и светлых ангелов
Искупали в крови, а затем, в нечистотах.
Путин сделал, конечно, Обаму и Ангелу,
И от грозного имени в страхе бегут талибы…
Это в ящиках видят, и слышат на всех частотах.
И в посёлках, и, в городах…
Да пошли бы вы…Да, пошли бы…
На х.
23. 10. 2015
* * *
От души – за галактику фронт. А, фактически, - недалеко.
Мир не детские судьбы тревожат, а тряпки и ипотеки.
Здесь же льётся топлёное книжное молоко,
Из расстрелянной танками школьной библиотеки.
Среди прочих трагедий, на фоне освенцевских труб,
Новых пыточных, передвижных крематориев,
Раскуроченных, выдранных, детских, старческих рук, ног, и губ,
Разрушений, гробов, - это атом в истории…
Стоны книжных калек, с ампутацией смысла…
Распадается Павки Корчагина книжная жизнь, пусть стальная…
Над сгорающим детством с расстрелянной сказкой нависла
Почерневшая радуга. Хмурая и больная…
Угорели русалки, удушены с поветрулями.
От ожогов ни буквам, ни цифрам не деться…
А земля набухает еще не созревшими пулями,
Чтобы каждой созреть в чьё-то детское сердце…
13.06.2015
* * *
Отмотаем? Ещё не свистели пули…
Кровь не пролита. Мы еще не враги…
Обманулись в чём? Обманули
На майдане тротиловые пироги…
Не убило еще. Не поранило.
Брат на брата. А, кум на кума.
Разбросало нас. Размайданило.
Чем? Каким майданом ты думал?
Что? Трамвай желаний? Каждому по трамваю?
Горним светом казался неоновый свет?
бред…
Мы теперь разделились на тех, кто продажен, и нет.
Тех, кого продают. Предают. И, сливают.
В многомерности шахмат нашего бытия
Каждый ход многозначен в разных же измереньях.
Раскололись, рассыпались ты и я.
Кто упал в слепоту, кто – взлетел в прозренья.
И, не в том вопрос, кто глядит на запад, кто на восток.
Разделились на тех, кто вниз, и кто – ввысь.
Кто на сторону силы, и кто за правду. От смерти на волосок
Кто сдаётся, и кто себе говорит: «борись»
Кто по трупам готов, кто метит на пьедестал,
Кто крылами меряет звёздную млечность.
Разделись на тех, кто экзамен сдал и не сдал
На человечность.
27.11.2014
* * *
Если выбор твой быть со мною,
Будет слово «покой» позабытым...
Шансов больше расти горою,
Шансов меньше всегда быть сытым…
Если ты не страшишься расплаты,
Быть бойцом безымянным в роте,
Шансов больше остаться крылатым,
Шансов меньше увязнуть в болоте…
Будет поздно менять траекторию.
Карте место. И, карта крыта.
Шансов больше попасть в Историю,
Шансов меньше уютного быта…
Если я тебя не спугнула,
Революцией сердце вызрело,
Шансов больше увидеть дуло,
Шансов нет, что не будет выстрела…
14.05.2013
* * *
В этот век интернета, гламура и всяческой дряни,
Где кусаться привычно, давить и локтями толкаться,
Эти мальчики жить не хотели как все, жить хотели на грани,
Для других…за народ, за родную страну разбиваться…
В них преемственность Зои, Матросова и Че Гевары,
Революции пламя горит в них огнем Прометея,
И готовые в ссылку, под пули, под пытки, на нары,
Этот мир возлюбив, до основ эту землю жалея…
Пусть в них не было знаний, но смыслы высокие рвались.
Пепел Родины бился им в грудь тяжким пеплом Клааса.
Они мало могли, но они разбудить мир пытались.
Их вовек не поглотит тупая безликая масса…
…Эти встречи в верхах охраняемы и засекречены,
Где под Вагнера, Моцарта, может быть Баха,
Пожирание с черной белужьей икрой человечины,
Непокорных, послушных, бесстрашных, дрожащих от страха…
Под десерты кромсаются страны и рвется история,
Разрушается то, что еще до конца не разрушено,
Для давосских глобальных уродов, мир - их территория.
Эти мальчики бросят в лицо, все, что ими заслужено…
До безличия лица поправлены гримом и пластикой,
До безглазия взгляды равняет тупое бездушие,
Доллар мир покрывает фашистскою новою свастикой,
Заменяя собою любое другое оружие…
Этих мальчиков больше не будет, желавших спасенья планете,
Не посадят их, зубы не выбьют, а просто застрелят на месте
Мир узнает о них. Даже кадры пройдут в Интернете…
Почернеют их матери и побелеют от черных известий...
А экран уравняет безумцев, героев, и террористов,
А гламур все высокое, звездное, светлое слижет.
И останется пафос лишь только пиаром артистов,
И свободу для всех рабский век никогда не надышит.
Этим мальчикам жизни не жалко спасать мир от грязи.
Лица их мне впиваются в душу, как звездные ранят осколки.
Эти лица возьмут для рекламы какой-нибудь связи.
Эти лица украсят на модных показах футболки…
2012
МЫ
Понять как тяжек пепел бьющий в грудь…
Какую потеряли мы страну…
Какой нам звездный оборвали путь…
Нам память про Священную войну…
Здесь мальчики взрослели до героев,
И девочки здесь шли на эшафот
С таким достоинством…и вынесли такое…
Какой еще, какой еще народ?
Мгновенье каждое нам вечность открывалась…
На наших офицерах и солдатах
Не рухнув в ад, земная твердь держалась.
В кольчугах, гимнастерках и бушлатах,
В мундирах и шинелях и рубахах,
Сгорая в танках, падая с коней,
Герои наши к звездам шли без страха
Из всех времен, из всех кровавых дней.
Осознавая, что ответ смертелен
Врагов до онеменья поражали
Когда услышав: «Встать, евреи. Schneller!».
Все русские с евреями вставали...
Алело наше знамя над Рейхстагом,
Своей святою отстояли кровью,
Чтоб укрывать полмира красным флагом
От зла и бед. Мы мир спасли любовью.
Нам было от потерь невыносимо,
Но в нас вся мировая панорама.
И в нас взрывалась болью Хиросима.
И мы пылали пламенем Вьетнама…
Тагор стал нашим, нашим стал Бартини,
И лучшие, и лучшее на свете…
Мы миру мир творили, и поныне,
И исчезая, мы за мир в ответе.
Манила нас туманность Андромеды,
Рак победить и космос делать ближе
Стремились мы, не ведая про беды,
И пали в бездну, или даже ниже…
Лишая мир грядущего гаранта,
Вы, очумев среди чумы от пира,
Не знали, сделав всю планету тиром,
Что на плечах советского атланта
Небесный купол держится над миром?
Звезда, что сохраняла всю планету,
Разбилась на рубиновые зерна.
Нас больше нету… Боже, больше нету?
Мы светом прорастем сквозь все, что черно…
Не покорились, только отступаем,
И в третьей мировой, как то ведется,
Мы всех спасем, войну не проиграем,
Мы всех спасем, ведь русский не сдается.
Мы всех спасем. Вы знаете, мы знаем.
От крови пусть Земля не захлебнется.
Мы всех спасем, как мы всегда спасаем.
И наша в небеса звезда вернется.
2012
* * *
Забот, проблем, не обессудь,
Что б душу рвать, найти бы суть,
От скорби чтоб не продохнуть…
Пусть кто-нибудь, пусть кто-нибудь…
Пусть кто-нибудь искать, решать,
Страдать, сражать и возрождать,
В словах язвящих словно ртуть…
Пусть кто-нибудь, пусть кто-нибудь…
Лбом разбиваться о скалу,
И печень скармливать орлу,
И тело обращать в золу,
Чтоб после кто-то на балу
Небрежно бросил: «В этот путь…
Пусть кто-нибудь…»
Пусть кто-нибудь – Матросов, Че,
А я – на чьем-нибудь плече,
А я – на чьем-нибудь горбу,
А я – на чьем-нибудь гробу,
Не донесут, так догребу
Туда, где проще и сытней,
Где меньше риска и страстей,
А в светлый и опасный путь –
Пусть кто-нибудь…
2009
|
* * *
Город мой, что Гитлер назвал замком,
Оккупаций город, и душегубок,
Ты, в груди застрявший, ревущий ком,
Умирающих труб заводских и трубок.
Ты завязан со мной на семнадцать морских узлов.
Нас с тобой одевают в смирительную рубаху.
Бедный город колючей проволоки b углов.
Нашей памяти реваншисты зла воздвигают плаху.
Мой расстрелянный город, в лучших своих сынов,
Затюремленный город рваных и сытых душ,
Ты еще протекаешь светом из детских снов,
Но, уже леденеешь тьмою мертвящих стуж.
Умоляю, рвись из последних сил!
Заклинаю в страхе тебя не стыть!
Мертвецы, восставшие из могил,
И, живые требуют победить!
25.03.2014
ПОМНЯТ НИЩИЕ ДУХОМ...
1.
Все поют незабвенных, а не забытых.
И не преданных вовсе поют, а предавших.
В поединках любовных пострадавших, убитых,
А не павших в смертельных боях и пропавших…
И не тех искалеченных, сирых и горьких,
Для сонетов сиротство, конечно, не тема.
И банальность уже со времён Перестройки.
Воплощающей ужас Хичкока и Лема.
Извращен мир, поломан до сбитых настроек.
Обнадежь меня, Боже, ведь я тебе внемлю.
Повелел так трусливый расчетливый гномик.
И титаны уходят на небо и в землю.
Не волхвы информацией правят, а гномик
До кричащих парадов, замолчанных хроник.
2.
До кричащих парадов, замолчанных хроник
Смыслы выжаты. Вместо - неон и салюты.
Нет напевов печальных родимых гармоник.
Плач не слышен. А враг и коварный и лютый.
А народ как ослеп. Словно принял отраву.
А Донбасс, как забава былая, в забвении.
И почудилось словно: «Варавву, Варавву…»
Приговор в древнем ветреном дуновении.
И для корок подвальных, тюремных всем коек -
Мир гниения вместо огня революций.
Призови всех к ответу, грянь громом, трубой.
А Донбасс защити, и покровом укрой.
Бог, спаси, умоляю, спаси.
От разломов под видами перестроек.
От позорных, убийственных контрибуций.
И Донбасс защити, и от крови отмой.
Боже мой, умоляю тебя, Боже мой!
Ты же знаешь, Донбасс – это сердце Руси.
3.
Ты же знаешь, Донбасс – это сердце Руси.
И смертелен обширный инфаркт миокарда.
Умоляю, спаси, что угодно проси…
Рваной кардиограммой покроена карта.
Словно порваны вены, затянуты путы.
Не считают все беженцы ножевые.
И любые дороги, любые маршруты
Им швыряют в лицо непременно «Чужие»
Слава Богу, нет взрывов. Есть пища и крыша.
Вновь сыночку привиделся грохот снаряда…
Мама сны его видит, и слышит не слыша…
Успокойся, мой родненький, мама ведь рядом.
Но, когда все взирают вокруг равнодушно.
Снова сняться кошмары, разрывно и душно…
4.
Снова сняться кошмары, разрывно и душно
В Лету кануть живыми - нет горестней драмы.
«Мой сыночек не плачет, он будет послушный.
Добрый будет и смелый, заботливый самый.
Он всегда защитит, не предаст, не обманет.
Из петли он достанет, из беды и капкана.
И не будет ни в мороке он, ни в тумане.
И не будет надежнее капитана…»
Напевала мальчику беженка из Тореза.
Обнимала, и гладила ножек культи.
«Мы тебе, родимый, поставим протезы.
Через год сможешь, даже до дому дойти»
И врываются вновь в сновиденья химеры.
У сыночка ни ножек, ни дома, ни веры.
5.
У сыночка ни ножек, ни дома, ни веры.
А у мамы его ни работы, ни близких.
Мера только у счастья. У горя нет меры.
Быть убитым, и только закончились риски.
Но зачахнуть, пропасть от тоски, безнадёги…
Впрочем, всё же, раскиснуть у мамы нет права.
Ей поднять еще сына, который безногий.
Но, ей сниться и сниться «Варавва, Варавва…»
Это было ли? Будет? Всегда, изначально.
Исторический выбор толпы. Он безличен.
Это грустно? Ошибочно ли? Печально?
Этот выбор банален. Смертельно трагичен.
Впрочем, к счастью осталось немного арахиса.
Расскажу сыну сказку про Крошку, про Цахеса…
6.
Расскажу сыну сказку про Крошку, про Цахеса.
Это сказка реальная, милый, не вымысел.
Кушай сам, мой хороший, мне не надо арахиса.
Был бы только здоров, я бы многое вынесла.
Милый мой, понимаешь, как часто нам кажется
Глупым умное и родное чужим. Чёрным белое.
Жизнь так путает след, что порою в узоры не вяжется.
А увидеть как есть, душу надо иметь очень смелую.
Вот и кажется людям, умён и красив злобный гномик.
Засыпай, мы на палубу всходим во сне корабельную.
Будем плавать по морю, а после вернёмся в свой домик.
Я спою тебе песенку светлую колыбельную.
Я на все сердечные раны твои подую.
Я такие яркие сны тебе наколдую.
7.
Я такие яркие сны тебе наколдую
Ты увидишь бабушку молодую,
Мной намоленный сказочный сад
И Барбоса, щенка. Он попал под снаряд.
Но во сне, все и живы, и веселы.
В том саду не бывают суровы и злы.
И несчастны, больны не бывают.
Там не ранятся, не умирают…
Никогда там не будет горящих трасс.
Там вовеки цветущий, поющий Донбасс.
Только беды быльём порастают, травой,
Жив и вечен там каждый погибший герой.
Милый мой, там встают друг за друга горой.
Приходи в этот сад самой горькой порой.
8.
Приходи в этот сад самой горькой порой.
Так укроют дубы от вселенского зла.
Исцелят там берёзы снежной нежной корой.
Я б сама там осталась, когда бы могла.
Там Жар-птицы, и синих там птиц синева.
Так хрустально и дивно звенят голоса.
Ты бы с птицами вместе напев напевал.
Там по травам алмазная россыпь - роса.
Нам помогут, спасут. Бог в беде не оставит.
Хочешь чая? Зелёного с бубликом чая?
Нет варенья. Но, Бог всё исправит, поправит…
Как по сердцу ножом ей малыш отвечает:
Горько и обреченно. Устало, упрямо:
«Все нас предали. Бог нас забыл тоже, мама».
9.
«Все нас предали. Бог нас забыл тоже, мама, -.
Больше я не скажу. Мама горько так плачет.
Как ей верить, что жизнь как помойная яма.
Всё – отбросы, остатки, объедки. На сдачу.
Если надо, поверю, что вырастут ноги,
Я не буду скулить, вспоминать про потери.
Я для мамы поверю в сады и дороги.
Мама, милая, я, даже в Бога поверю.
Я, ведь вырасту, мама. Мне быть капитаном.
Я всему научусь. Нам дождаться протезов.
На полбублика мама, давай без обманов.
Ты не ела». Так взрослый малыш из Тореза
Утешал, что и Ангелы так не умеют.
На Донбассе до срока все дети взрослеют.
10.
На Донбассе до срока все дети взрослеют.
Там животные чувствуют тоньше и чутче
Там друг друга телами и душами греют,
Там так верят, что мир станет звонче и лучше.
Там собаки так преданны, так несказанны.
Сколько горьких собачьих сирот на дорогах.
Они ждут, и готовы зализывать раны
На развалинах, на пепелищах, порогах.
Чей-то умер хозяин, а чей-то пропал. Кто-то кинул.
Только в сердце собачьем так много надежды и веры.
Смерти нет. Даже, если приходят они на могилу
Не могильным свернуться венком. Просто серый
Надо мир переждать. Ради встречи счастливых мгновений.
Там на небе хозяев встречают пёсьи лунные тени.
11.
Там на небе хозяев встречают пёсьи лунные тени.
Сколько их, кто покинуты, вырваны, брошены.
Сколько пройдено всех заморозок, разрывов, калений.
Даже Ангелов крылья поломаны и раскрошены.
Слёз бесцельность. И мало уже до распада.
Так предательств болит и забвений отрава.
Кто так долго в аду, не страшится и ада.
Но сквозным приговором : «Варавва. Варавва»
Как из памяти выкровить, вытравить, вывести
Всех сожженных, убитых и искалеченных?
Как помочь, как спасти? Как из горя нам вынести
Всех забвеньем погубленных, всех неизлеченных?
Это сложно вести и тянуть. Легче выдохнуть памятью. - «пас»
Славный, горький, убитый, забытый Донбасс.
12.
Славный, горький, убитый, забытый Донбасс.
Жертва игрищ глобальных. Кровавого торга.
Сколько шкур с тебя снято, сколько вытрясли касс.
Бремя каторги ты. Одинокая ворга.
Сколько девочек юных, им только по двадцать,
Дивных русских красавиц осталось калеками.
Как привыкли они еще жить, улыбаться?
Здесь и слёзы и кровь лились бурными реками.
Как стираете память, каким еще ластиком?
Почему вы смогли отойти и отречься?
Это йога так действует, или гимнастика?
Как от горьких родных вы сумели отвлечься?
И плодит эту сытую, подлую вырусь
Пожирающий память компьютерный вирус.
13.
Пожирающий память компьютерный вирус,
Пожирающий душу вредитель экранный.
Равнодушие – плюс. Совесть, Господи,- минус.
Каждый неравнодушный юродивый, странный.
И не стыдно, не горько причастным быть гибели.
Крошки Цахесы лгут. Как удавы для кроликов,
Убеждая в успехах страны, лишь бы только не видели,
Заставляют не думать, не чувствовать колика
Сердцем, зрением, слухом, памятью клиповой.
А, ведь, сколько их носит в себе ножевые…
Сколько пафоса дутого, сколько гордости липовой.
А они же живые, живые, живые.
Если вы их не помните, обитайте, как плесень.
Пустотой за фасад героических песен.
14.
Пустотой за фасад героических песен.
Надуваться, гордиться, попарадней, поватней.
Подвиг свой слишком труден. Не интересен.
А чужим не накладно, да и приятней.
Моих горьких сонетов разорваны нити.
Рваной кардиограммой, разверстою раной.
Все обрывки, фрагменты кровавых событий,
Городов, погруженных в завесы туманов.
В окнах купол небесный. Соборный купол.
И не сразу понять поврежденным контузией слухом.
Как чиновник сухо отрезал. «Вам пора в Мариуполь»
Помнят только блаженные. Помнят нищие духом.
А не те, души чьи безмятежны и мертвенно сыты.
Все поют незабвенных, а не забытых.
13.06 2016
ИЗ БЛОГА В. БРОНИЦКОЙ "В КОНТАКТЕ":
Есть такой писатель Захар Прилепин. Периодически противники и сторонники Захара в комментариях вступают в споры. Сторонники, понятно, рассказывают как много денег он собрал и передал в Донбасс, какой он левый, какой он русский, какой он патриот. А что касается претензий, то, пожалуй, лучше всего написал это в одном из комментариев Антон Зеленский. Его я и приведу.
"Я понятия не имею, на что надеется "вся донбасская движуха". Помоему, даже самые упертые уже поняли, что надеяться не на что. Понимаете, есть вещи, с которыми что не делай, природа их от этого не изменится. Как ты его не называй, не объясняй, не оправдывай, предательство все равно останется предательством. И оправдание предательства - это все равно оправдание предательства. Как ты это не называй. Как-то нарвался на одну его перепалку, кажется, с Ольшанским. Где он там высказывал ему, что-то такое: "Ты хочешь Большой Новороссии? Войны до Киева? Этого не будет, потому что не будет". Вот так прям на голубом глазу и заявил: "не будет, потому что не будет". Все ясно сразу, не правда ли? Можно в граните отливать. Мне только интересно - если этого не будет, то на что вообще должны тут надеяться люди? Он это как-то не объясняет, знаете ли. Спрашивается: зачем пиариться на войне, и расхваливать войну, и при этом столкнувшись с единственным смыслом этой войны - заявлять буквально: "этого не будет, потому что не будет". А зачем тогда воюем, простите? Если зявленная цель войны "не будет". Почему-то я от Захара ни единого слова на эту тему не услышал. Зато - рассказы о том, как он в очередной раз посидел в ресторане с Моторолой, поел с ним суши. Или посидел у него дома, попил с ним пивка. Честно, не знаю как там в России, а нам здесь вот очень интересно такие вещи читать. Познавательно. Читаешь - радуешся. Вот какие хорошие люди нас поддерживают, не брезгуют с нашими командирами пивасик хлестать, в рестораны наши с удовольствием ходят... В общем, духоподъемненько так. Знаете, что называется, промолчал бы просто - сошел бы за порядочного человека хотя бы".
* * *
Кровавое зияет раной Солнце
На террикон - Олимп, Донбасс- Элладу.
В Донец из Стикса протекает стронций.
Сон арф эоловых ворвался в канонаду.
Готовят ли здесь НАТО-вскую базу?
Везут ли снова технику по трассе,
Но, греческих трагедий, всех и сразу,
Сюжеты происходят на Донбассе.
И был, не тот, что бродит по Европе.
Комбриг из Прометеев. Верный признак…
Гроб Одиссея к мёртвой Пенелопе…
А был ли «Призрак»*?
Данайцев было сколько здесь с дарами…
Осад, охот на каждого героя…
Петляли ль долго тёмными дворами?
Была ли Троя?
Всем Эвридикам - вечная разлука…
Прописка: Лисичанск, Одесса, Нальчик…
Их похоронят, и о них ни звука…
А, был ли мальчик?
Их столько не доехало до станций…
О, боги, для чего? Для вас? За вас?
Притрусят поле битвы лживым глянцем…
А был Донбасс?
Безумна Гера, Зевс ушёл в загулы,
Плюёт в вино рассерженная Геба…
Ничто не значат клятвы и посулы.
И чернотою заживает небо.
И глохнут арфы, молкнут Градов звуки,
Заснут навек Кассандра и Мессия.
Но, чьи-то спросят, чьи-то спросят внуки:
«Была ль Россия?»
25.04.2016
___________
*14-й батальон территориальной обороны ЛНР. Лидером отряда бессменно был Алексей Мозговой |
Броницкая Владислава Владимировна (07.11.1975).
