Сержант Владимир БУШИН (1924-2019), 3-й Белорусский фронт

ДЕНЬ ОТПОРА
                    22 июня мы потеряли больше тысячи самолетов.
                    Но в тот же день наша авиация совершила                                  
                   свыше 6  тысяч вылетов и уничтожила более200
                   самолетов врага, чего с немцами никогда не было
                    за два года их всеевропейского разбоя.

Это повелось ещё при Горби:
Выхватив из правды только часть,
Этот День днём памяти и скорби
Нарекла жирующая власть.
Да, вестимо, скорбь и память вместе,
Но не тем в тот День страна жила.
Смертный грех сказать о павших в Бресте,
Что печаль на подвиг их вела.
И ведь стало ясно очень скоро
Всем, кому задуматься не лень:
Изумившим немцев Днём Отпора
Стал залитый кровью этот день.
День такой неведом для Европы.
Он Советский, как и красный флаг,
Коим мы, то «скифы», то «холопы»,
В должный День украсили рейхстаг.

ПАВШИЕ В СОРОК ПЕРВОМ
Всем за Россию павшим слава
И память скорбная вовек!
Их свято чтят и мать-держава.
И каждый честный человек.
О всех нам не избыть печали
Средь будней, праздников и дел,
Но у того, кто пал в начале,
Особый всё-таки удел…
Им, кто сражался в Бресте, в Орше,
В Смоленске, Вязьме, у Орла,
В земле лежать не всех ли горше? —
Им неизвестно, чья взяла.
Они не знают, удалось ли,
Нам отстоять Москву зимой,
И что, и как там было после
Со всей Россией, всей страной.
И что с детьми, и что с женою?
Жива ли мать и где отец?
Еще пойдем ломить стеною..
Или уже всему конец?..
Над ними годы проплывают,
Как многотонные суда,
Но ничего они не знают
И не узнают никогда.
Но, и не зная, все отдали,
Все совершили, что могли,
И не колеблясь частью стали
Родимой дедовской земли.

ПОСЛЕДНИЙ ДОЛГ
Я звоню фронтовым корешам: - Алексей!..
Ванька Чеверев!.. Колька!..
Ведь они же вернулись с кровавых полей!
Для меня никого нет на свете милей -
Но я слышу гудки лишь, и только…
Но я снова и снова звоню: - Старшина!..
- Лейтенант!.. Санинструкторша Света!..
Но в ответ – тишина… тишина… тишина..
Между нами стена, гробовая стена,
И в ответ – никакого ответа…
Я упорный, взываю опять и опять:
 - Помкомвзвода!.. Катюша, голубка!.
- Приходите! Есть выпить. Туды вашу мать!
 Как под Жиздрой споем мы «Землянку» опять!
Но безмолвствует черная трубка…
Повезло пережить им лихую грозу
Но не вынесли лет этих ношу…
Что ж, снимаю шинель, вытираю слезу,
И один я за вас до врага доползу
И «лимонку» последнюю брошу.

РОВНО В ЧЕТЫРЕ  ЧАСА
Он в эту ночь уснуть не может,
Сосед мой, отставной майор.
Та боль его доныне гложет,
Тот гнев горит в нём до сих пор.

А если и вздремнёт усталый,
То уж в четыре-то часа,   
Как по команде запоздалой,
Он вскочит и протрёт глаза.

И перед ним опять виденья
Того рассвета, дня того,
Когда свершилось нападенье
На землю милую его.

На пограничном полустанке
Их было горсточка людей,
И через них прорвались танки
На спящих женщин и детей.

Он будто слышал, как граница
Внезапно хряснула. А он
Мог лишь стонать да материться,
Последний расстреляв патрон.

Ему нет дела до масштаба
Чужой вины и в чём вина.
Просчёты Сталина, Генштаба
Он на себя берет сполна,

Поскольку в том бою неравном
Остановить врага не смог
На направленье самом главном,
Что прямо к сердцу – на восток.

Те танки-псы да бомбовозы
Тогда побили всю братву…
И он сейчас глотает слёзы
Да шепчет: - А вот я живу…

Старик не верил в Бога сроду,
Но вот уже в конце пути,
Как Богу, молится народу:
- Ведь ты всемилостив. Прости…

ИЗВЕРГ
Осень сорок второго года.
Мы от фронта верстах в пяти.
Учат нас. Командиром взвода –
Изверг – хуже не приведи.

Только зыкнет бывало: «Связью
Обеспечить КП за час!»
И бежишь, и ползешь ты грязью,
И потеешь ты десять раз.

Как спасения ждешь отбоя.
Он нужней, чем хлеба кусок.
Только снова: «Тревога! К бою!»
Или – ночью-то! – марш-бросок.

С полной выкладкой, всё по форме.
Верст на двадцать – «Вперед, братва!»
И не поят тебя, не кормят,
И душа в тебе чуть жива.

Вот и ноги совсем как вата.
А комвзвода – песню свою:
« Тяжело в ученье, ребята,
Но ещё тяжелей в бою!»

Кто-то раз ему брякнул: «Врете!».
Да и я считал, что брехня.
Но при первом же артналёте
Он от взрыва прикрыл меня.

* * *
Я был молодым и бессмертным, 
Я спорил бесстрашно с судьбой, 
И знал я победы и жертвы, 
И звал я других за собой. 

Шли годы… Какие удары 
Пришлось отражать нам в бою! 
Теперь я и смертный, и старый, 
Но там же, где прежде, стою.

ВЕЧНОСТЬ
Всех не вернувшихся когда-то
С войны великой в отчий дом,
От генерала до солдата
Ещё мы ждём, ещё мы ждём. 
Уходят годы в бесконечность,
И нам уйти придёт черёд,
Но так же будет ждать их вечность,
Которой имя – наш народ.

 

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную