Ровно полвека назад внутри Католической церкви произошёл переворот, положивший начало утверждению внутри католицизма ереси жидовствующих, осуществляемому под видом иудейско-католического «диалога». Речь идёт  о принятии Декларации Nostra Aetate 1965 г.,  изменившей христианское учение о Церкви Христовой и перенявшей иудейский взгляд на отношения между Ветхим и Новым Заветом и на избранничество еврейского народа.  Событие это готовилось давно и стало результатом  глубинной идейной диверсии, разработанной иудейскими богословами и философами и осуществлённой последователями их взглядов внутри самой Католической церкви.

Как известно, христианство учит, что избранничество древнего еврейского народа состояло в том, чтобы, сохранив истинное Единобожие, дождаться Мессии, а затем понести Благую Весть о пришествии Его народам земли, что и совершили впоследствии апостолы. Однако иудейский народ отверг Мессию – Христа Спасителя, о котором свидетельствовали пророки, и тем самым завершил период своего избранничества, переданного апостолам и тем христианским общинам, которые  стали  основанием нового Народа Божьего – Церкви Христовой.

Самим Христом  сказано было иудеям: «Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его; и тот, кто упадёт на этот камень, разобьётся, а на кого он упадёт, того раздавит. И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит, и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка» ( Мф.21, 43–46 ). И если, согласно апостолу,  Церковь Христова есть  «род избранный…, народ святой, люди, взятые в удел» (1 Пет. 2,9), то любые утверждения о продолжающейся, якобы, богоизбранности всего еврейского народа являются богословски несостоятельными.

Именно это положение было категорически отвергнутое фарисеями и сформировавшимся на основе их учения талмудическим иудаизмом и стало основным объектом критики и осуждения. Иудаизм утверждал и продолжает утверждать исключительное право иудеев, гарантированное им самим фактом рождения, на господствующее положение в мире, рассматривая христианство либо как идолопоклонство, либо как приемлемую для неиудеев форму монотеизма, ведущую их к поклонению богу Израиля. Последнее утверждение исходило от Маймонида, и именно оно легло в основу плана разрушения изнутри католического учения, наиболее разработанного  итальянским раввином, учёным-каббалистом Эли Бенамозегом (1823-1900), которого называют «Платоном итальянского иудаизма» и «одним из учителей современно иудейской мысли»[1].

В 1884 г. Э.Бенамозег опубликовал свою книгу «Израиль и Человечество. Исследование проблемы универсальной религии и её решение», в которой Католической церкви было предложено реформировать её учение в трёх  направлениях:- изменить свой взгляд на иудейский народ, который должен быть реабилитирован как народ старший, как народ священников, «который смог сохранить в своей чистоте первоначальную религию». Этот народ не является богоубийцей, не был отвергнут Богом, а, напротив, призван обеспечить счастье и единство всего человечества;- «отказаться от Божественности Христа», Сына Человеческого, который был простым раввином, иудеем и им и остался. Проповедовать Христа можно только как человека, который предложил учение о нравственности ради счастья всех людей;- согласиться на новое толкование, но не на отмену тайны Троицы.

Только при этих трёх условиях Католическая церковь превратится в «Церковь настоящего католичества», того католичества, которое Бенамозег называет ноахизмом - религией для всех народов, которые принадлежат к «христианскому пространству».

Ноахизм – это законы «потомков Ноаха (Ноя)», которых нет в Торе и которые   были выведены мудрецами Талмуда (трактат Санедрин 56) в соответствии с принципами толкования слов и словосочетаний Торы. Ноахизм исходит из того, что есть только два пути спасения: для иудеев, остающихся избранными Богом - это строгое выполнение 613 заповедей Ветхого Завета, а для неиудеев (если только они не прошли гиюр, то есть не стали иудеями) - следование 7 заповедям Ноя. Это тот минимальный набор требований, которые, по учению иудеев, был дан Богом Адаму и Ною и заключается в следующем:

1) вера в единого Бога и запрет идолопоклонства;
2) уважение Бога, запрет богохульства;
3) уважение к жизни человека, запрет убийства;
4) уважение к семье, запрет прелюбодеяния;
5) уважение к имуществу ближнего, запрет воровства;
6) уважение к живым существам, запрет употребления в пищу плоти, отрезанной от живого животного;
7) назначение судей, обязанность создать справедливую судебную систему[2].

В соответствии с этим подходом, Новой целью Католической церкви должно стать распространение учения ноахидского гуманизма, а папский примат позволит объединить на этой основе всех христиан. Религия ноахизма превратится в «религию естественной морали», универсальность которой сделает возможным объединить уже всё человечество под началом иудеев.   

Таким образом, план был разработан и начался поиск его претворения в жизнь. Первые шаги к установлению «диалога» между католиками и иудеями были предпринят ещё до Второй мировой войны.  

Большую роль в этом сыграл известный иудейский философ и теоретик сионизма Мартин Бубер (1878-1965), предложивший концепцию диалога иудея и христианина, диалога двух вер. Он рассматривал Иисуса Христа в контексте иудаизма 1 века, считал, что Христос был иудеем и их «великим братом», и христианство можно рассматривать как путь к Богу. В ответ на это и некоторые католические богословы и философы стали отстаивать позитивные теологические подходы к раввинистическому, побуждая  христиан относиться  к нему с уважением. Однако их попытки изменить отношение церковного руководства тогда не увенчались успехом.

События же военного периода и та примиренческая позиция, которую заняла Католическая церковь в отношении нацистского режима, создали совершенно новую ситуацию, при которой, раскрутив тему холокоста, иудейские лидеры получили в свои руки мощный инструмент давления на папство. 

Со стороны иудаизма изначально речь шла о хорошо продуманной и последовательно реализуемой стратегии, направленной на достижение пересмотра основополагающих положений христианского учения. Ключевой идеей, обосновывающей необходимость ревизии христианства, стало положение о том, что оно содержит в себе «учение презрения» в отношении евреев, которое и стало причиной светского антисемитизма нового времени. Данное учение в свою очередь иудеи связали с принципиальным христианским положением о лишении Израиля обетования и благодати, которое они стали называть «идеей замещения» Израиля Церковью и считают самым опасным. Исходя из этого, и холокост рассматривается ими как «кульминация  многовековых гонений именно со стороны христиан». Отсюда вывод, что политика Гитлера имела успех только потому, что основывалась на многовековых обвинениях христиан в отношении иудеев.

Типичным примером подобной оценки являются, например,  следующие заявления сотрудника Центра иудейских исследований в Оксфорде, раввина Соломона Нормана: «по сути своей, отношение Гитлера к евреям ничем не отличается от христианского; разница состоит разве что в методах, которые он использовал»; «евреи видят в христианах по большей части, гонителей, сравнительно малое их число относят к жертвам, и уж совсем в немногих христианах они обнаруживают сочувствие к пострадавшим евреям. После холокоста евреи уже не могли всерьёз поверить в нравственную состоятельность церкви»; «с еврейской точки зрения христианин вообще, уже в силу его христианской веры не обладает нравственным достоинством, не говоря уже о каком-либо нравственном превосходстве»[3]. 

Формула «учение презрения» («l'enseignement du mepris») с вытекающими из неё выводами была введена французским иудейским историком и писателем Жюлем Исааком (1877-1963), бывшим долгое время инспектором народного образования во Франции Он сыграл ведущую роль в становлении иудейско-католического «диалога». Основные его идеи были изложены в книгах «Иисус и Израиль» (1946) и «Генезис антисемитизма» (1948), «Учение презрения» (1962), в которых христианское учение было подвергнуто жёсткой критике как главный источник антисемитизма и как наиболее опасная его форма в силу его глубинной теологической природы. Чтобы подорвать эту теологическую природу, он поставил под сомнение историческую ценность евангельских историй,  представив  и евангелистов, и святых отцов Церкви как лжецов и преследователей, полных антиеврейской ненависти и несущих моральную ответственность за Освенцим и холокост. Исходя из этого и ставилась задача добиться «очищения» христианского учения[4].

«Очищение» предполагало признание того, что иудеи не несут никакой ответственности за смерть Христа;  изменение или изъятие тех молитв, в которых говорится об иудеях;  удаление тех мест из писаний евангелистов, в которых повествуется о Страстях Христовых (в особенности это касается Евангелия от Матфея, которого Жюль Исаак обвиняет в извращении правды, поскольку  именно у него сказано: «И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших», Матф. 27, 25); наконец, обещание, что Церковь окончательно изменит своё поведение, смирившись, раскаявшись, принеся извинения перед иудеями и предприняв все необходимые усилия для исправления учения, чтобы устранить то зло, которое она принесла иудеям. 

Последовательность этого процесса «очищения» была изложена другим иудейским исследователем Полем Гиневским  (-2011) в его книге «Христианский антииудаизм. Мутация»[5]. Используя соответствующие понятия, взятые из иудейской традиции, он выделил три этапа: 1) «видуй» (исповедь) - искреннее признание недостатков и ошибок; 2) «тешува» (покаяние) - обращение к другому поведению и 3) «тиккун» (искупление) - исправление. 

После этого вместо «учения презрения» и будет составлено «учение уважения».

* * *

Практическая подготовка к первому этапу («видуй») началась в 1946 г., когда при поддержке американских и британских иудейских организаций в Оксфорде прошла первая конференция католиков и протестантов, выступавших за установление контактов с иудеями. А в 1947 г. после проведения ряда международных встреч с симпатизировавшими ему католическими деятелями Жюль Исаак опубликовал меморандум «Исправление католических учений, касающихся Израиля», главные положения которого вошли в декларацию из 10 пунктов, принятую на созванной в том же году представительной конференции христиан и иудеев в Зелисберге в Швейцарии[6].

Зелисбергская декларация стала программой реформирования христианства, требовавшая признания того, что, во-первых,  христианство уходит своими корнями в иудаизм  (первые 4 пункта) и, во-вторых, что иудаизм больше не должен представляться христианством в негативном виде (остальные 6 пунктов):

1) в Ветхом и Новом Завете с нами говорит один и тот же Живой Бог;
2) Иисус родился от еврейской матери из рода Давида и народа Израиля, и Его вечная любовь и прощение распространяются на Его собственный народ и на весь мир;
3) первые ученики Христа, апостолы и мученики были евреями;
4) главная заповедь христианства, любовь к Богу и  ближнему, содержащаяся уже в Ветхом Завете и подтверждённая Иисусом, обязательна для христиан и иудеев во всех их человеческих отношениях, без исключения;
5) избегать принижать библейский или постбиблейский иудаизм в целях возвеличивания христианства;
6) избегать использовать слово «иудей» исключительно в смысле «врага Иисуса» или выражение «враги Иисуса» для указания иудейского народа в целом;
7) избегать представления Страстей Христовых таким образом, будто вина за смерть Иисуса лежит на всех иудеях или только на иудеях. В действительности смерти Иисуса требовали не все иудеи. И не только иудеи несут за это ответственность, так как Крест, который нас всех спасает, свидетельствует, что Христос умер за грехи всех нас; напоминать всем христианским родителям и воспитателям о той тяжкой ответственности, которую они несут за то, что представляют Евангелие и особенно повествование о Страстях упрощённым образом;
8) избегать изложения библейских проклятий и крика возбуждённой толпы «Кровь его на нас и детях наших», не напоминая при этом, что крик этот не может довлеть над бесконечно более сильной молитвой Иисуса: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают»;
9) избегать распространения кощунственного мнения, что народ иудейский был отвергнут, проклят и обречён на страдания;
10) избегать такого представления об иудеях, будто они не были первыми, кто принадлежал к Церкви[7].

Как видим, декларация эта была составлена достаточно грамотно и основывалась на подмене понятий. Говоря об иудеях, она идентифицировала талмудический иудаизм с религией Древнего Израиля и ветхозаветной  Церковью, а современных иудеев – со всеми евреями (тем более, что и на французском, на немецком и на английском языках  «еврей» и «иудей» обозначаются одним словом). В этом была главная хитрость, направленная на то, чтобы подорвать глубинную основу христианства – учения о Церкви Христовой.

На конференции был учреждён Международный  совет христиан и иудеев (МСХИ или ICCJ), который в следующем году на конференции в Фрибурге (Швейцария) получил официальный статус, позволивший ему играть одну из ключевых ролей в  формировании новых отношений между христианами и иудеями[8]. Здесь был принят устав, а в Женеве открыт его офис (одновременно был обнародован лондонский адрес).

В 1948 г. в  Жюль Исаак создал Ассоциацию иудео-христианской дружбы Франции, а в Германии формируются   общества иудейско-христианского сотрудничества, объединившиеся в Германский координационный совет (ГКС). ГКС разработал так называемые Восемь Швальбахских тезисов, которые расширили и углубили Зелисбергскую декларацию, призвав использовать такой теологический язык и такую интерпретацию библейских текстов, которые не были бы оскорбительными для иудеев. Более того, здесь уже обращалось внимание и на социально-политические последствия новых взаимоотношений с иудеями, поскольку указывалось, что опыт холокоста обязывает каждого христианина взять на себя ответственность за борьбу с антисемитизмом[9].

Создав соответствующие структуры и установив контакты с римским духовенством, Ж.Исаак получил с его стороны большую поддержку и добился короткой аудиенции у Пия XII, которому и передал «10 пунктов Зелисберга». Эта встреча, однако, не имела никаких последствий, а вот с приходом к власти модерниста Иоанна XXIII положение кардинальным образом  изменилось.

В июне 1960 г. при содействии французского посольства в Риме и лично кардинала Беа, иезуита, лидера прогрессистов, Ж.Исаак встретился с понтификом, которого пытался убедить в необходимости пересмотра «учения о презрении», передав ему соответствующий меморандум – «О необходимости реформы христианского учения относительно Израиля». Эта встреча была важным жестом Иоанна XXIII по отношению к Ассоциации иудео-христианской дружбы, и недаром за несколько месяцев до неё (19 марта 1959 г.)  папа приказал упразднить выражения «Помолимся также о вероломных иудеях» (pro perfidies Judaeis)  и «Всемогущий, вечный Боже, в милости Своей не отвергающий даже вероломство иудеев», произносимые в богослужении Великой пятницы. В одной из своих заметок он писал по этому поводу следующее: «С недавнего времени Нас беспокоит вопрос о pro perfidies Judaeis в богослужении Великой пятницы. Из надёжного источника Мы знаем, что наш предшественник, блаженной памяти Пий XII, уже удалял это прилагательное из личной молитвы и удовлетворялся произнесением “Помолимся... и об иудеях”. Имея такие же намерения, Мы решили, что в предстоящую святую неделю эти два положения[будут сокращены таким же образом]»[10].

После этого, осенью 1960 г. впервые в истории Ватикана папа принял 130 американских представителейОбъединенного еврейского призыва, которые передали ему благодарность за спасённых во времена нацизма евреев, и приветствовал их словами: «Мы все дети одного Отца небесного... Я - Иосиф, брат ваш».

* * *

В последующие два года началась интенсивная подготовка ко II Ватиканскому собору, на котором должен был  быть жёстко осуждён «католический антисемитизм». Над соответствующими документами работала специальная  рабочая группа внутри Секретариата по христианскому единству,  которая установила  контакты с иудейским миром и его главными ассоциациями во Франции, Израиле и США (Всемирным еврейским конгрессом - ВЕК, Американским еврейским комитетом - АМК  и Антидиффамационной лигой Бнай Брит. Совместно они и разрабатывали основные положения об отношении к иудаизму. Важную роль в этом сыграл раввин Абрахам-Джошуа Хешель, хасидский мыслитель, глава Иудейского теологического семинара Нью-Йорка, присутствовавший затем на соборе в качестве официального представителя АЕК при кардинале Беа. Большое влияние на папу оказывал и глава ВЕК д-р Гольдманн.

Ещё до открытия собора в феврале 1962 г. ВЕК представил кардиналу Беа декларацию, в которой выделил в качестве основной задачи борьбу с антисемитизмом, и именно эту мысль, но другими словами, выражал меморандум Беа, адресованный папе Иоанну XXIII в декабре 1962 г. В нём говорилось о необходимости признания греха христианского антисемитизма, об ответственности Церкви за его распространение посредством учения  и пастырской практики, а тем самым и за те преследования, которым подвергались евреи, и о необходимости отдельно рассмотреть эту тему. Ответ Иоанна XXIII был позитивным, и данный вопрос был внесён в повестку дня. А в сентябре 1964 г. уже при папе Павле VI первый вариант текста о нехристианских религиях, в котором глава об иудаизме являлась основной, получил одобрение на заседании.  Однако содержание текста об иудаизме было настолько революционным и опасным, что даже столь либеральный понтифик, как Павел VI, в итоге не решился утвердить данный вариант и перенёс его рассмотрение на следующее заседание. Он полностью отрицал ответственность иудейских лидеров за смерть Христа, отвергал выражение «народ-богоубийца», обвинял Церковь в антисемитизме, ставил под вопрос достоверность писаний евангелистов и дискредитировал учения отцов Церкви и крупных католических теологов. В итоге текст был переписан в более осторожных выражениях и вошёл в Декларацию Nostra Aetate. И, хотя её обсуждение не переставало вызывать острые дискуссии, 15 октября 1965 г. она получила большинство  голосов и была  утверждёна 28 октября.

Исказив текст Евангелия и игнорируя слова Спасителя, сказанные первосвященникам и фарисеям, авторы декларации пошли на отрицание лишения иудеев Царства Небесного («идеи вытеснения» по иудейской терминологии) и на признание истинным Богом нетриипостасного бога Иеговы, которому поклоняются современные иудеи, утвердив тем самым духовное родство последних с христианами. В тексте говорится: «Хотя иудейские власти и их приверженцы настояли на смерти Христа, однако то, что было совершено во время Его страстей, не может быть огульно вменено в вину ни всем живущим тогда иудеям, ни иудеям современным. Хотя Церковь и есть Народ Божий, однако иудеев не следует представлять ни отверженными Богом, ни проклятыми, как будто бы это вытекало из Священного Писания». «Иудеи в большинстве своем не приняли Евангелия, а многие из них даже воспротивились его распространению (см. Рим 11, 28). Тем не менее, согласно Апостолу, ради своих отцов иудеи доныне остаются любезными Богу, Чьи дары и призвание непреложны (Рим 11, 28, 29)».

В документе также утверждалось: «Церковь верует, что Христос, мир наш, примирил иудеев и язычников на кресте, и из обоих сотворил Себе одно», и что «вместе с Пророками и с тем же Апостолом Церковь ожидает дня, ведомого одному лишь Богу, когда все народы единогласно призовут Господа и будут служить Ему единодушно». Между тем в послании к ефесянам (Еф. 2, 14-15) апостол Павел говорит, что Христос примирил на кресте Плотию и Кровию Своею верующих в Него язычников и иудеев,   т.е. всех христиан, а о примирении неверующих нет ни слова.

Таким образом, сфальсифицировав суть Евангелия и Божественного Откровения в целом, Декларация Nostra Aetate фактически отвергла учение о Церкви Христовой. Так что значение её для последующих отступлений католичества трудно переоценить. Не случайно один из иудейских авторов назвал её «теологическим землетрясением», приведшим к возникновению нового мира. А член Всемирного еврейского конгресса Жан Гальперин писал, что она «действительно открыла путь к совершенно новому диалогу и положила начало новому взгляду Католической церкви на иудеев и иудаизм, продемонстрировав её готовность заменить учение презрения учением уважения»[11]. Так же оценивает её и Гриневский: «Схема об иудеях, которую можно было рассматривать как завершение, напротив, оказалась очень быстро началом новой стадии в успешном развитии иудео-христианских отношений»[12].

Вступив в «диалог» и допустив сближение принципиально разных религиозных воззрений и этических норм, руководство Католической церкви стало осуществлять ревизию Нового Завета и истории христианства. В угоду талмудическому иудаизму Ватикан оно перешло к пересмотру основополагающих положений христианского учения.

Так начался первый этап «очищения» христианства – признание ошибок («видуй»).

* * *

Для обеспечения активного «диалога» в 1970 был создан Международный  комитет  по связям между Католической церковью и иудаизмом, или кратко - Международный комитет  по иудейско-католическим связям(МКИКС),который проводит свои собрания каждые 2 года[13]. С иудейской стороны  участников диалога представляет Международный иудейский комитет[14], который объединил представителей всех трёх ветвей иудаизма (ортодоксальной, консервативной и либеральной), а также различных национальных и международных иудейских организаций, Главного  раввината Израиля и посольства Израиля при Св.Престоле[15]. А со стороны Католической церкви за «диалог» отвечает образованная в 1974 г.Понтификальная комиссия по религиозным отношениям с иудаизмом, при Секретариате по содействию христианскому единству[16]. Главной задачей  МКИКС стало формирование новой теологии иудейско-католических отношений, или, как назвал её католический деятель Иохан Баптист Мет, «теологии  после Освенцима», которая стремится избегать любой антииудейской формулировки и призвана «обогатить христианское мышление с помощью лучшего понимания значения того или иного термина или той или иной реальности в иудаизме». Обе стороны договорились, что новое понимание отношений должно отражаться в основах катехизиса и догматического образования в университетах.  Как выразился исследователь А.Валь, «образование должно быть таким, чтобы евреи могли в нём присутствовать, не чувству себя плохо понятыми». 

Естественно, новая теология создавалась  поэтапно, постепенно подготавливая католиков  к принятию положений, не соответствующих церковному учению. Первое, что полагалось сделать, - это добиться более ясного признания того, что иудеи остаются избранным народом и что Ветхий Завет сохраняет свою полную силу.

Революционным  в этом плане документом стала декларация  «Отношение христиан к иудаизму»[17], подготовленная французским Епископальным комитетом по отношениям с иудаизмом  и принятая французской Епископальной конференцией в апреле 1973 г.  В ней уже чётко было заявлено, что «нельзя вывести из Нового Завета заключение, что иудейский  народ лишился своего избранничества», что «первый Завет... не был отменён Новым» и доктрина фарисеев не противоположна христианству, а, значит, остаётся неизменным призвание иудейского народа, который и сегодня является «благословением для всех народов земли»[18].

Но кроме этого здесь впервые  было заявлено, что иудейский народ имеет всемирную миссию в отношении народов, в то время, как собственная миссия церкви «может лишь входить в этот самый вселенский план о спасении». В связи с этим авторы документа задавали такой риторический вопрос, который фактически объединял христиан и иудеев в ожидании мессии:«Хотя иудеи и христиане совершают свое призвание, идя различными дорогами, их пути постоянно перекрещиваются. Не касается ли их общая забота мессианских времён?».

Наконец, признавая, что «историческая ответственность за смерть Иисуса была поделена между некоторыми иудейскими и римскими властями», документ категорически осуждал «обвинение иудеев в богоубийстве», что можно толковать, как отказ признавать Христа Богом. Как писали по этому поводу архим.Серафим (Алексиев) и архим. Сергий (Язаджиев), «тут скрыта кощунственная хитрость, равносильная отрицанию Христа как Богочеловека: раз признаётся исторический факт, что евреи - убийцы Христа, но при этом отрицается, что они БОГОубийцы, то сие равносильно отрицанию Божественного достоинства Спасителя со стороны французского епископата в полном согласии с раввинатом!»[19]. Об этом «проговорилась» и исследовательница Хелен Фрай, написавшая во введении к составленной ею хрестоматии по иудейско-католическому диалогу: «В 1965 г. Католическая церковь сняла с иудеев обвинение в “богоубийстве”: ранее считалось, что, совершив убийство Иисуса, иудеи убили самого Бога»[20].

Декларация  воспроизвела позицию иудеев, и не случайно высоко оценивший её раввинат Франции указал, что она совпадают с учением величайших иудейских богословов, согласно которым происшедшие из иудаизма религии имеют миссию подготовить человечество к наступлению мессианской эры,возвещённой Библией.  

А в 1974 г. уже Понтификальная комиссия по отношениям с иудаизмом  подготовила известный документ «Указания и добавления для применения соборной Декларации Nostra Aetate»[21], опубликованный Ватиканом по случаю 10-летия этой декларации. Подтвердив новый подход к иудаизму, он  стал своего рода хартией диалога между католиками и иудеями, наметившей уже практические шаги для его реализации. Перечислив объединяющие две религии положения (вера в единого Бога, иудейская Библия и др.), он призвал к «совместным встречам перед Богом в молитвах», к проповеди Христа с осторожностью («чтобы своим свидетельством не оскорбить иудеев») и к соответствующему преподаванию и подготовке богословов, которые по-новому освещали бы историю отношений между католиками и иудеями. После этого во многих университетах стали создаваться кафедры по иудаике, а иудаизм вошёл в программы религиозного обучения в школах и семинариях. В свою очередь иудейское сообщество стало создавать свои организации постоянного обучения, открытые для христиан.

* * *

При  Иоанне Павле II (1978-2005) церковное руководство предприняло невиданную кампанию по покаянию, признав ответственность и вину всего католического сообщества в различных сферах его деятельности в течение 10 последних веков, но на отношения с иудаизмом был сделан особый упор.

Первым важным шагом понтифика стало его заявление в Майнце на встрече с представителями иудейского сообщества, в котором он развеял ту неопределённость в оценке Ветхого Завета, которая содержится в Декларации Nostra Aetate, и ясно  охарактеризовал «диалог» между католиками и иудеями как «встречу между Народом Божьим Ветхого Завета, никогда не отвергаемого Богом, и Народом Божьим Нового Завета». Такие же чёткие формулировки содержались и в документе 1985 г. Понтификальной комиссии по отношениям с иудаизмом – «Замечаниях о правильном представлении иудеев и иудаизма в поучении и катехизисе Католической церкви», которые во многом воспроизводили французскую декларацию 1973 г.  

Повторив, что иудеи являются «Народом Божьим Ветхого Завета, который никогда не был отвергнут», и отметив значение критического осмысления истории церкви, он выдвинул следующие рекомендации, крайне положительные для иудаизма:- христиане могут воспользоваться иудейскими традициями чтения Библии;- Ветхий Завет сохраняет собственную ценность откровения;- Иисус был иудеем и им всегда оставался;- вечность Израиля - это исторический факт и предзнаменование в Божественном плане, что означает, что избрание иудеев остаётся, даже если христиане рассматривают себя также как народ Божий и дети Божьи.

С принятием этого документа стало возможным внесение соответствующих изменений и в новый катехизис Католической церкви, обнародованный в 1992 г. В нём  главная вина за страдания Христа возлагается уже на христиан: «Учитывая, что наши грехи ранят Самого Христа, Церковь, не колеблясь, считает христиан наиболее ответственными за страдания Иисусовы, в то время, как слишком часто христиане возлагали бремя этой ответственности только на иудеев; мы должны рассматривать как виновников этого ужасного греха всех, кто продолжает погрязать во грехе. Именно наши преступления заставили Господа нашего Иисуса Христа претерпеть крестные страдания, и поэтому те, кто погружается в безнравственность и зло, несомненно “снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему” (Евр. 6, 6). И, надо в этом признаться, наше собственное преступление в данном случае больше, чем преступление иудеев»[22].

В катехизисе также подтверждается особая миссия современных иудеев, которые, как и в других документах, идентифицируются с народом Древнего Израиля: «народ Божий Ветхого Завета и новый народ Божий устремлены к сходным целям: к чаянию пришествия (или возвращения) Мессии. Но с одной стороны чают второго пришествия Мессии, умершего и воскресшего, признанного Господом и Сыном Божиим, с другой - пришествия Мессии, черты которого остаются сокрытыми, в конце времён это ожидание сопровождается драмой незнания или непризнания Христа Иисуса»[23].

Диалог с иудеями проявлялся не только в заявлениях  и документах, но и в соответствующих жестах. Самым показательным из них стало первое за всю историю существования католицизма посещение папой синагоги. Это был визит в главную синагогу Рима, состоявшийся 13 апреля 1986 г. и имевший  глубоко символическое значение. Как написал один из иудейских авторов, «Церковь Христова посредством Иоанна Павла II перемещается в синагогу и раскрывает свою связь с иудаизмом, познавая свою собственную тайну». Папа не только встретился, но вступил в молитвенное общение с главным раввином Рима доктором Елио Тоафом, что стало открытым нарушением церковных канонов, запрещающих религиозное общение с иудеями[24]. Обратившись к раввинам с речью, озаглавленной «Вы - наши старшие братья», он подчеркнул необходимость более глубокого признания связи и «общего наследия» между иудеями и христианами, упомянув только один раз об Иисусе из Назарета, и то, исключительно для того, чтобы подчеркнуть, что Он является «сыном вашего народа», ни слова не сказав о том, что Он есть Сын Божий.

Важным следствием признания сохранения избранности иудеев стал запрет на обращение  их в христианство. В 1988 г. по поручению Ватикана Томазо Федериччи подготовил специальный документ «Миссия и свидетельство Церкви», в котором отвергалась любая форма прозелитизма со стороны христиан в отношении иудеев, в связи с чем перед католическими теологами встала проблема оправдания своей позиции, никак не согласующейся с текстами Нового Завета, в которых говорится, что верующие во Христа призваны свидетельствовать о Нём.   Наиболее развернутое в этом плане обоснование нового подхода дал американский богослов Майкл Магарри, связавший его с требованиями постхолокостовской церкви. Указав, что холокост стал радикальным богословским вызовом христианству и частью его истории, он сделал следующий вывод: «Существуют богословские и библейские основания, в силу которых церковь, реализуя свою миссионерскую программу, должна сделать исключение для иудеев, поскольку холокост требует, чтобы иудеи остались иудеями, а не рассматривались в качестве предвестников веры во Христа». «Холокост ставит вопрос о самом значении церкви, об определении церкви в контексте божественного плана спасения. Христиане уже не могут заученно повторять триумфалистские клише о выборе, сделанном Богом в пользу христиан, и непризнании Им иудеев (или в том же контексте любой другой религиозной традиции)... Можем  ли мы оставаться прежними, можем ли мы всё  так же относиться к себе, оперируя всё теми же богословскими, этическими и историческими конструкциями?... С долей смирения  христианство начинает признавать: чтобы уцелеть и остаться при этом честным, необходимо самоопределяться в соответствии с требованиями постхолокостовской церкви, что возможно только в диалоге со своими иудейскими братьями и сестрами»[25].

Более кратко, но не менее определённо этот подход был  обоснован в документе Конференции католических епископов Соединённых Штатов «Размышления о Завете и Миссии», подписанном  также организацией, представляющей взгляды консервативных и реформистских иудеев Америки, и принятом в 2002 г. В нём было сказано, что поскольку библейский Завет между евреями и Богом по-прежнему имеет силу, евреи не должны спасаться верой во Христа: «Углубляющаяся католическая оценка вечного Завета между Богом и еврейским народом, вместе с признанием божественной миссии евреев - свидетельства Богу любви, ведёт к заключению, что избрание евреев в качестве объекта христианской миссии, богословски более не приемлемо в католической Церкви»[26].

Другим важным следствием признания избранности иудеев стал переход к такому толкованию Библии, которое не обидело бы иудеев. Основой для этого стал документ Библейской  понтификальной комиссии «Толкование Библии в Церкви» 1993 г., в котором неоднократно говорится о недопустимости любой интерпретации, «провоцирующей, например, антисемитизм или другие антирасовые дискриминации» или любое объяснение, неблагоприятное для евреев. Соответственно, в последующие годы из всех официальных документов католицизма стали изыматься упоминания об ответственности иудеев за убийство Христа, при цитировании Библии рекомендовано исключать все слова Христа против иудеев, а в литургические тексты, имеющие антииудейскую направленность или составленные в духе «вытеснения», стали вноситься изменения.

Серьёзные богословские выводы сделали иудеи и из факта установления в 1993 г. дипломатических отношений между Ватиканом и Израилем, который до этого признавался лишь де факто. Многие исследователи оценивали этот важный политический шаг как имеющий революционное значение. Дело в том, что Католическая церковь всегда учила, что изгнание иудеев с их земли стало карой за отвержение ими Иисуса, поэтому вернуться на родину они смогут, только приняв Его. И так как иудеи считали, что именно это являлось причиной отказа Ватикана установить официальные отношения с Израилем, его признание они расценили как «признание католиками своих давних исторических и богословских пороков и последовавший отказ от них».

Однако главным требованием иудеев к Католической церкви оставалось официальное извинение и признание ответственности  её за холокост, и именно к этому шаг за шагом, поэтапно подводило церковь её руководство. В 1991 г., выступая на закрытии европейского синода, Иоанн Павел II признал ответственность христиан за пассивность, проявленную во время холокоста. В 1994-1995 гг. соответствующие декларации о своей ответственности за холокост были опубликованы католическими церквами Польши, Германии и Венгрии. А в сентябре 1997 г. французский епископат принял Декларацию покаяния в Дранси, в которой Французская церковь не только попросила прощения у Бога и у еврейского народа за свое поведение в годы оккупации во Второй мировой войне, но и признала влияние многовекового антииудаизма на христианское учение, обусловившее ненависть к евреям.

Вслед за этим в октябре-ноябре того же 1997 г. в Ватикане прошёл коллоквиум на тему «Христианские корни антииудаизма», на котором Иоанн Павел II решительно осудил антисемитизм, пойдя на признание того, что «ошибочные и несправедливые толкования Нового Завета относительно иудейского народа и его мнимой вины продолжались очень долго, порождая чувство вражды в отношении еврейского народа». И, наконец, в марте 1998 г. был издан соответствующий документ Понтификальной комиссии по отношениям с иудаизмом, названный «Мы помним: размышления о Холокосте», в котором уже был поднят вопрос о связи нацистских преследований евреев с поведением христиан в отношение иудеев на протяжении многих веков, то есть было признано, что в холокосте есть доля вины и христианства.

Ну, а  венцом политики  «примирения» Иоанна Павла II стал акт покаяние за грехи церкви (Меа Culpa), совершённый в ходе воскресной мессы в соборе Святого Петра 12 марта 2000 г. Признав вину церкви за 8 грехов, папа осудил антисемитизм как «грех против Бога», призвал христиан к покаянию за ужасы холокоста и выступил против миссионерской деятельности христиан в отношении иудеев. А через несколько дней (26 марта) в продолжение этого акта папа прибыл в Иерусалим и, посетив Стену плача, вложил в неё записку, содержание которой было приведено в брошюре раввина Леона Кленики, изданной Антидиффамационной лигой в 2006 г. В ней говорилось: «Бог наших отцов, ты избрал Авраама и его потомство, чтобы твоё имя было донесено до народов: мы глубоко опечалены поведением тех, кто на протяжении истории, заставил страдать твоих сыновей и, прося у тебя прощения, хотим жить в истинном братстве с Народом Завета»[27].

Так был сделан решительный шаг к переходу от «учения презрения» к «учению уважения», и последствия не замедлили сказаться, и в первую очередь на отношениях американских христиан и иудеев.

В июле 2000 г. 170 известных раввинов и иудейских учёных  на собрании в Балтиморе опубликовали историческую с их точки зрения декларацию «Дабру Эмет» («Говорите правду»), составленную в духе концепции двух путей к Богу, основывающуюся на идеях Э.Бенамозега и М.Бубера. Впервые в истории авторы документа, констатировав, что христианство радикально изменилось и высоко почитает иудаизм, призвали и иудеев переосмыслить своё отношение к христианству, предложив 8 тезисов, на основе которых должны строиться их отношения. Это – поклонение одному Богу (через христианство сотни людей пришли к Богу Израиля); признание авторитетной одной и той же книги; признание иудеями и христианами нравственных принципов Торы («все мы созданы по образу Божьему»); признание, что нацизм не был христианским явлением (хотя без долгой истории христианского антииудаизма и насилия христиан по отношению к евреям, нацистская идеология не смогла бы устоять и реализоваться); уважение к праву еврейского народа на землю Израиля; взаимное уважение верности каждого своему Откровению (христиане служат Богу через Иисуса Христа, а иудеи – через Тору); новые отношения между иудеями и христианами не подорвут иудейской традиции; иудеи и христиане должны сотрудничать в целях мира и справедливости (наши  общие усилия совместно с другими общинами веры помогут установить Царство Божье»)[28].

Эта декларация явилась фактически тактическим ходом, позволяющим иудеям избежать упрёков в изоляционизме и противопоставлении себя христианству и дающая возможность активнее привлекать христиан к «диалогу». И она никоим образом не означала изменения общей позиции, ясно выраженной активной участницей иудейско-католического «диалога»  Хелен Фрай: «иудаизм может прекрасно обойтись и без Иисуса… Но вместе с тем иудеи могут принять и принимают Иисуса как человека, через которого язычники узнали Бога Израиля».

В ответ на этот шаг в августе 2002 г. Американский епископальный совет по экуменическим и межрелигиозным делам совместно с  Национальным советом синагог опубликовал уже цитированную нами Декларацию «Размышления о Завете и Миссии», в которой  подтверждалась  концепция  двух  путей и излагалась (впервые в докумене такого рода) религия ноахизма 7 заповедей Ноя в качестве универсального закона, который, который, как указывалось, иудаизм считает обязательным для всех народов[29].

А в  сентябре 2002 г. Группа христианских учёных-исследователей христианско-иудейских отношений (США) приняла свою декларацию – «Священный долг. О новом подходе христианского вероучения к иудаизму и еврейскому народу»[30], в  которой авторы документа раскаивались в «учении презрения» и признавали необходимость выработки «учения уважения».

Здесь было ясно сформулировано, что «пересмотр христианского учения об иудаизме и еврейском народе – это главная и жизненно необходимая обязанность современной теологии». Призвав христиан «задуматься о своей вере», этот документ наряду со старыми тезисами («Бог пребывает в завете и с иудеями, и с христианами») предложил и новые:- «Иисус из Назарета жил и умер как правоверный иудей», - «нерушимый характер Божьего завета с еврейским народом должен найти отражение в христианской концепции спасения» (если иудеи пребывают в спасительном завете с Богом,  то «от христиан требуется новое понимание универсального значения Христа»),- «обвинение иудеев  в лицемерии и законничестве  формируют ложную основу для христианского самосознания»,- «христианское богослужение, воспитывающее презрение к иудаизму, оскорбляет Бога» (церковные лидеры должны «проанализировать читаемые в ходе богослужения Евангелие и Апостол, молитвы, проповеди и песнопения, с тем, чтобы исключить из них искажённые образы иудаизма», нужна «реформированная христианская литургическая жизнь»)[31].

Хотя данный документ исходил только от одной из групп, участвующих в иудейско-католическом «диалоге», он ясно показал, в каком направлении  будут идти дальнейшие уступки со стороны католицизма и протестантизма.

В целом, иудейские  круги были в высшей степени удовлетворены  деятельностью Иоанна Павла II. Давая ей оценку,  П.Гиневский  в уже цитированной нами книге  указывал, что руководство Католической церкви переходит ко второму этапу  - «покаянию» («тешува»), то есть обращению к другому поведению, который «не будет завершён до тех пор, пока учение уважения не будет сформулировано в дидактических текстах и введено в новый катехизис, а их распространение не сформирует многочисленных по-новому мыслящих учеников и учителей». «Цель амбициозна, - пишет он, - надо заставить слушать и принимать учение, говоря противоположное тому, чему обучали раньше, распространять “евангелие” любви к иудеям. Когда новое учение вытеснит старое, оно со временем, а времени может понадобиться много, искоренит антииудаизм, а затем и антисемитизм». Это и будет время  «тиккун» – время исправления[32].

Вместе с тем Гиневский констатировал важный факт: если в руководстве церкви идеи сближения с иудаизмом широко распространены, то этого нельзя сказать о низовых христианских общинах. Они в своей массе не знакомы с теми теоретическими новшествами, которые вводят католические богословы. Поэтому именно на «просвещение» католических «низов» и должны быть направлены  интеллектуальные усилия прогрессивных «верхов». Выполнением этой задачи занялись уже при Бенедикте XVI (2005-2013).

* * *

Новый папа занялся «покаянием». Это во многом облегчалось тем, что прошлое Ратцингера, а именно, пребывание в рядах Гитлерюгенда и служба в немецкой зенитной батарее, делали его достаточно уязвимым, чтобы в нужных случаях оказывать на него давление. Однако особое значение имел тот, факт, что он с юности симпатизировал иудаизму, хорошо в нём разбирался, был увлечён трудами Мартина Бубера и был главным инициатором политики покаяния и «очищения» при Иоанне Павле II, составляя понтификальные тексты, посвящённые иудеям. Он вносил изменения и в Катехизис, указывая в одном из интервью: «При написании Катехизиса нашим намерением было показать, что без Ветхого Завета и без постоянных контактов с живым и вечным иудаизмом христианский мир не может быть верен своим собственным истокам»[33]. Таким образом, с точки зрения иудейской Бенедикт  ХVIобещал быть, по выражению Гиневского, «хорошим» папой.  

Вполне возможно, что такой интерес папы к  иудаизму связан с его происхождением. Некоторые исследователи давали информацию, что бабушка Бенедикта ХVI Мария Тобер-Пейнтер де Бользано – еврейка и происходит из семьи Тоберов, в роду которых был раввин Йонах Геронди.

Как указал один из исследователей, если папа Иоанн Павел IIпоказал, каким должно быть общение, то Бенедикт ХVI – чтообсуждать в процессе общения[34]. Будучи в первую очередь теологом, главное внимание он уделил «общим корням» и общему «богатому духовному наследию», стремясь найти такую единую и исчерпывающую теологическую формулу, которая отразила бы полноту двух абсолютно несовместимых идей - Искупления Христа и вечность завета Бога с иудеями.  

Одним из первых его шагов стало посещение Кёльнской синагоги летом 2005 г., в ходе которого он принял  участие в богослужении.  В том же году Католическая церковь торжественно отметила 40-летний юбилей Декларации Nostra Aetate, подчеркнув, что «необходимо написать ещё много исторических и теологических работ», так как христианская теология иудаизма на данный момент носит«фрагментарный» характер. В целях углубления этой теологии руководство церкви стало разрабатывать «инновационные» подходы, направленные на изменение представлений рядовых католиков.

Первым из них стала попытка фактической реабилитацииИуды Искариота. В январе 2006 г. близкие друзья Бенедикта XVI  - глава Папского совета по вопросам истории, монсеньор Вальтер Брандмюллер и писательВиттори Масури - заявили, что образ Иуды стал жертвой «теологической инсинуации»,  которая послужила толчком к появлению и развитию антисемитизма, и что они намерены продвигать в массы идею, что он не был предателем, а лишь исполнял волю Божью. Проект был одобрен самим папой, и для продвижения новой трактовки образа Иуды Масури и Брандмюллер организовали публикацию найденного в XX в. апокрифического текста «Евангелие от Иуды», принадлежащего одной из гностических сект. В соответствии с ним, Иуда был единственным, кто понял истинную весть Иисуса Христа, и предал Его по Его же просьбе. И хотя, в силу разразившегося среди верующих скандала, Ватикан вынужден был выступить против этого текста, брешь была пробита. Стали появляться многочисленные книги об Иуде, выставляющие его в положительном свете, а в ноябре 2008 г. ему был посвящён целый коллоквиум, организованный совместно ассоциацией Иудейско-христианская дружба Франции (ИХДФ) и Бнай Брит,  на  котором образ Иуды, данный в Новом Завете, был полностью искажён. 

Новаторским стало и выступление папы в сентябре 2008 г. во время посещения Парижа перед делегацией представителей французского иудейского сообщества. В ходе него понтифик не только повторил известную фразу папы Пия XI «мы, христиане, являемся духовными семитами и не можем быть антисемитами», но и процитировал вавилонский Талмуд, желая показать общность учений двух конфессий. Показательно, что это был именно Талмуд, а не Тора. Глава ивритоязычного Католического викариата в Израиле Д.Нехоз назвал это «молчаливой революцией».  

Ещё одним новшеством стало приглашение Бенедиктом XVI главного раввина Хайфы Ш.Й.Коэна на всеобщее заседание синода епископов в октябре 2008 г., что было первым случаем присутствия на таком собрании не католика. Он выступил с докладом о  центральном значении иудейского Писания в иудейской традиции, хотя синод обсуждал тему «Слово Божье в жизни и миссии Церкви». Именно на этом синоде в главном докладе было указано, что «отношения между христианами и иудеями должны стать предметом, касающимся не только специалистов диалога, но и всех христиан». А для этого необходимо говорить об иудеях всегда в настоящем времени, считать выживание иудейского народа духовным фактом,  избегать любой теологии замещения в христианском чтении, при христианском прочтении Ветхого Завета оставлять место для иудейского прочтения и разделять вместе с иудеями эсхатологическое ожидание.  

«Решительно позитивным» назвали иудеи и посещение Бенедиктом XVI в январе 2010 г. Римской синагоги, являющейся центром жизни старейшей иудейской общины в мире за пределами Израиля. А перед этим в ходе традиционной воскресной проповеди папа, напомнив о «близости и духовном братстве» двух религий, подчеркнул, что иудеи и христиане «молятся одному и тому же Господу» и закончил речь на беглом иврите.  

Все эти новшества происходили на фоне главного события. Ещё в 2007 г. в честь ознаменования «зрелости» иудейско-католических отношений Международный совет христиан и иудеев (МСХИ) собрался в Сиднее, чтобы отметить 60-летнюю годовщину принятия Зеелисбергской декларации. Констатировав, что за прошедшие годы были достигнуты большие успехи, МСХИ принял решение  утвердить новый  документ, обращённый на этот раз не только к  иудеям и христианам, но ко всему миру. И  в 2009 г. на встрече в Берлине принимается Берлинская декларация[35], сформулировавшая в качестве цели 12 тезисов, которые и стали программой утверждения универсальной религии примирения с иудаизмом. Она выходит за рамки чистой теологии и касается уже социально-этической сферы. Если использовать терминологию Гиневского, то речь идёт о программе перехода католичества к этапу «искупления» («тиккун»), при котором должно произойти глубинное размывание  христианства и превращение его в религию без Христа Сына Божия – ноахизм.

Тезисы предполагают  признание абсолютной принадлежности   Христа и апостола Павла к современному им еврейству и интерпретацию их учений в контексте иудаизма 1 века; представление Ветхого и Нового заветов как дополняющих и взаимно утверждающих друг друга; выступление против любого ошибочного христианского прочтения библейских текстов, касающихся иудеев, в той мере, в какой это чтение может стать причиной враждебности; подчеркивание связи между иудейской и христианской литургиями, очищение христианской литургии от юдофобских положений, особенно в молитвах и гимнах и др. В них говорится о необходимости  упразднить любое учение, признающее, что христиане заменили иудеев, как народ, связанный обетом с Богом; настаивать на совместной миссии иудеев и христиан по подготовке мира к Царству Божьему (Грядущему веку); следить за тем, чтобы новые теологические течения, исходящие из Азии, Африки и Латинской Америки, а также феминистские и освободительные движения в своей идеологии выражали правильное понимание иудаизма и отношения между ним и христианством и др.[36]

Особенностью документа является его общий примиренческий дух, нацеленность на укрепление межрелигиозной дружбы и отказ от любой враждебности. Он предполагает рассмотрение под критическим углом зрения не только христианской, но и иудейской традиции, допуская  критику тех иудейских текстов, которые кажутся ксенофобскими и расистскими и, напротив, выделяя те, которые ратуют за толерантность и открытость.

То есть, иудаизм раскрывает свои дружеские объятия другим религиям, но речь идёт об иудейском варианте экуменизма. И так же, как основой открытости католицизма является неприкосновенный догмат о папской непогрешимости и папском примате, так и иудаизм допускает межрелигиозное сотрудничество, но только на основе признания неизменности исключительного положения иудеев как избранного Богом народа. Истинное отношение к христианству хорошо описал один из духовных лидеров иудаизма Джошуа Иехуда в своей книге «Антисемитизм – зеркало мира»: «Христианство претендует на то, чтобы нести миру “настоящий” мессианизм. Оно стремится убедить всех язычников, включая и иудеев. Но пока существует монотеистический мессианизм Израиля, который присутствует, даже не выявляя себя открыто, ...мессианизм христианский предстаёт тем, что он есть на самом деле: только имитацией, которая исчезает при свете истинного мессианизма». Он же утверждал: «Ваш монотеизм является ложным монотеизмом; это побочная имитация и фальсифицированная версия единственного истинного монотеизма, каковым является еврейский монотеизм, и если христианство и вернётся к своим еврейским корням, оно будет окончательно осуждено»[37].

Иудаизм сохраняется в своей полноте, в то время как другие религии размываются и встраиваются в новую универсальную религию. Многие иудейские авторы как раз и ассоциируют 12 пунктов Берлинской деклараций с ноахизмом, представляя их как формулирование основы глобальной этики. Ноахизм представляет собой тот экуменический «богословский минимум», который должен объединить человечество на основе принятия приемлемых для всех заповедей, возвращающих его в дохристианскую эру цивилизационного развития, упрощающих и нивелирующих сознание людей и готовящих их к принятию иудейского машиаха.    И показательно, что тогда же, когда готовились Берлинские тезисы (2008 г.),  Международная теологическая комиссия при  Римской курии опубликовала документ «В поисках универсальной этики: новый взгляд на естественный закон», главное внимание в котором уделяется не Иисус Христу, а философской концепции естественного закона, позволяющей вступить в диалог в поисках того универсального, что есть в каждом человеке. В нём, в частности, говорится: «Католическая церковь, осознавая необходимость для  людей совместно искать правила  единой жизни в мире и справедливости, желает разделить с религиями и философиями нашего времени источники концепции естественного закона. Мы называем естественны законом основу  универсальной этики, которую мы пытаемся вывести из наблюдения и размышления о нашем общем человеческом состоянии. Этот естественный закон не является статичным, он не представляет собой список окончательных и неизменных предписаний.  Это источник вдохновения в поисках объективной основы универсальной этики»[38]. 

Поиск общего «духовного наследия» - главная заслуга Бенедикта ХVI, о котором директор L’Osservatore romano Джованни Мария Виана написал: «Найдётся мало католиков в XX веке, которые сделали столько же, сколько Йозеф Ратцингер, как теолог, епископ, глава конгрегации доктрины веры, а теперь и как папа, для сближения между иудеями и католиками».

* * *

Приход к власти иезуита Х.М.Бергольо положил начало новому этапу и в жизни самой Католической церкви, и в отношениях с иудаизмом.

Как известно, визитной карточкой иезуитов является знаменитая иезуитская мораль, исходящая из приспособительной теологии, позволяющей произвольно толковать основные религиозно-нравственные требования и подстраиваться под воззрения и нравы людей любого времени и места. Именно орден иезуитов, проникший в правительственные организации различных стран мира и в наднациональные теневые структуры, формирует под видом приспособления  католического учения к реалиям жизни  единую мировую религии и сетевое транснациональное правительство (напомним, что именно иезуит кардинал А.Беа сыграл решающую роль в экуменическом перевороте на II Ватиканском соборе). С избранием Х.М.Бергольо орден иезуитов вышел  на уровень прямого управления Ватиканом, что позволяет наиболее эффективным образом  встраивать Католическую церковь в создающуюся систему нового глобального порядка.

Соответственно, главные усилия папа Франциск сконцентрировал на перестройке системы управления церковью (выведение его из-под влияния старых внутрицерковных кланов) и на осуществлении так называемой «новой евангелизации». Под этой красивой формулой скрывается старое содержание, суть которого  - в экуменической открытости в целях дальнейшего размывания христианства (и этики, и догматики) в «единой мировой религии» под началом римского папы, который сам пребывает под контролем «старшего брата». Сближение с иудеями должно обеспечить полную согласованность политического поведения в условиях, когда религия превратилась в важнейший фактор мировой политики, призванной обосновать новый мировой порядок.  Папа Франциск подходит для этой миссии, как никто другой, поскольку его связывают с иудеями самые близкие и тесные отношения. Ещё  будучи кардиналом, он написал совместно с известным израильским раввиномАвраамом Скорка,  симпатизирующим гомосексуалистам, книгу-диалог «На небе и на земле», а также стал автором предисловия к книге другого раввинаСерхио Бергшама, которого он назвал одним из своих учителей. Бергольо неоднократно посещал синагогу Буэнос-Айреса, отмечал иудейские праздники, возжигал свечу во время Хануки. В течение многих лет он  активно сотрудничал с Еврейским латиноамериканским конгрессом (ЕЛК), организуя собрания еврейской молодёжи, участвовавшей в его программе «Новые Поколения». Так что неудивительно, что глава ЕЛК К.Эпельманкрайне положительно отозвался о новом папе, заявив: «У нас нет никакого сомнения, что он будет отлично работать, руководя католической церковью». С большой радостью приветствовало избрание Бергольо и руководство Бнай Брит. В свою очередь понтифик в день своего  избрания обратился к иудейскому сообществу с письмом, в котором, в частности, указал: «Я горячо надеюсь, что смогу способствовать прогрессу, которым отмечены иудейско-католические отношения со времён Второго Ватиканского собора, в духе обновлённого сотрудничества».

Превратив вопрос об укреплении отношений с иудаизмом в ключевой вопрос, папа Францискудостоился включения его в ноябре 2013 г. (через 8 месяцев после избрания) в список 50  выдающихся евреев года, который составляет журнал Jewish Daily Forward, являющийся рупором либерального иудаизма в США. Заслужил он и одобрение президента Всемирного еврейского конгресса Р.С.Лаудера, заявившего на встрече с ним в сентябре 2013 г.: «Никогда, начиная с 2000 г., отношения между Католической церковью и еврейским народом не были такими хорошими. Деятельность сменявших друг друга пап в течение 5 последних десятилетий способствовала преодолению многих предрассудков. Это помогает нам теперь работать вместе в защиту религиозной свободы повсюду, где она находится под угрозой и о каком бы сообществе ни шла речь».

В отличие от Бенедикта  ХVI, работавшего на глубинном теологическом уровне, папа Франциск сделал ставку на внешнюю открытость, проявляющуюся в активном сотрудничестве  с иудеями не только в религиозной, но и в светской социально-политической сфере. Открытость его с особой силой проявилась во время его пребывания в Иерусалиме в мае 2014 г., во время которого он пошёл на беспрецедентные шаги. Кроме комплекса жертвам Холокоста «Яд Ва-Шем» и Стены плача, он посетил и также и могилу основателя Всемирной сионистской организации Теодора Герцля, что комментаторы оценили как признание сионизма в качестве одного из идеологических стержней, на которые опирается современное еврейское сообщество. А во время встречи с небольшой группой евреев, переживших Холокост, он поцеловал им руки, что стало выражением покаяния в его лице всей Католической церкви[39]. Ну и, наконец, записка с молитвой «Отче наш»,  вложенная в Стену плача, должна символизировать обращение католиков и иудеев к «одному и тому же Господу».

В июне уже в Ватикане произошло ещё  одно беспрецедентное событие: молитвенная встреча папы с президентами Израиля и Палестины Шимоном Пересом иМахмудом Аббасом в присутствии Константинопольского патриарха Варфоломея.  Они молились на разных языках о мире на Ближнем Востоке, после чего в Ватиканских садах посадили оливковое древо мира[40]. Чуть позже папа дал интервью испанской газете La Vanguardia, в котором побил все рекорды «юдофилии» его предшественников, заявив, что  «внутри каждого христианина сидит иудей» и что «нельзя быть настоящим христианином, не признавая свои иудейские корни» - «не в расовом, а в религиозном смысле». Он также признался, что ежедневно молится словами псалмов Давида как иудей, а затем совершает таинство Евхаристии как христианин, показав таким образом, что значит жить с иудеями по-братски[41].

И уж совсем скандально прошла встреча  с президентом Израиля Ривлином и его  личным секретарем, ортодоксальной  иудейкой Ривкан. Обычно тот, кто встречается с папой , жмёт ему руку и преклоняется перед ним. Но когда очередь дошла до Ривкан, та объяснила папе, что по религиозным соображениям она не могла ни пожать ему руку, ни преклониться, поскольку на нём крест, продемонстрировав тем самым антихристианскую сущность иудаизма. В ответ на это папа в угоду иудейке  закрыл рукой свой крест и сам преклонился перед ней.

Однако главным фактором сближения  иудаизма и католицизма стала угроза со стороны исламистского терроризма, который был объявлен самым опасным врагом и для христиан, и для иудеев. Именно эта тема позволила папе заявить о себе в полную силу как о мировом духовном лидере, призванном взять на себя моральную ответственность за мир и порядок.

Первая такая заявка была сделана в связи с обострением ситуации в Ираке и Сирии в ходе наступления сил ИГИЛ и массового бегства мирных жителей из оккупированных районов. В начале августа 2014 г. папа публично призвал мировое сообщество к «эффективному политическому решению на международном и местном уровнях, чтобы остановить преступления и восстановить право». А во время своей поездки в Южную Корею в том же месяце в ходе пресс-конференции, касаясь положения в Ираке и продвижения ИГИЛ, он заявил, что в случае несправедливой агрессии остановить незаконного агрессора считается законным. «Я подчёркиваю: остановить, я не говорю бомбить или воевать. Одна нация не может решать, как надо останавливать»[42]. Так было оправдано международное вмешательство в Ирак под эгидой ООН.

Но ещё более показательной стала встреча папы римского с Шимоном Пересом 4 сентября в Ватикане, поскольку в ходе неё теперь уже бывший президент Израиля предложил создать Организацию объединённых религий, во главе которой встал бы понтифик. Поскольку ООН как политический институт проявила свою неэффективность в  противостоянии террористам, «которые убивают, прикрываясь именем Бога», эту миссию должна взять на себя «ООН религий», которая могла бы способствовать прекращению войн, развязанных религиозными фанатиками. Папа, по мнению Ш.Переса, как неоспоримый моральный авторитет, стал бы идеальным  главой такой организации[43].  

И вот уже 13 сентября 2014 г. во время субботней мессы на  военном кладбище Редипулья папа Франциск, пользуясь своим моральным авторитетом, впервые  заявил о том, что, видимо, уже можно говорить отретьей мировой войне, идущей «фрагментарно», с преступлениями, убийствами и разрушениями. А чуть позже, встретившись с делегацией Всемирного еврейского конгресса, он подтвердил эту мысль, конкретизировав, что главный враг -  это терроризм, воплощаемый ИГИЛ, что делает необходимым укрепление иудейско-христианской солидарности ради мира[44]. 

Тема совместной борьбы против исламского радикализма стала главной и на встрече папы с делегацией Конференции европейских раввинов (КЕР) 20 апреля 2015 г., посвящённой 50-летию декларации Nostra Aetate. Это первая в её истории встреча с понтификом со времени создания данной организации в 1956 г. КЕР объединяет  400 иудейских ортодоксальных общин из 40 стран, всех главных раввинов и глав  раввинских судов и имеет статус консультанта при Совете Европы и в учреждениях ЕС. Раз в два года она проводит форумы с привлечением различных мировых деятелей. Данная встреча готовилась по инициативе КЕР и согласовывалась больше года. 

Здесь обсуждались не только рост  радикального исламизма, но  и положение еврейских  общин в Европе,  важность мемориальных мероприятий в Европе в память о холокосте и возможность духовных авторитетов влиять на российско-европейские отношения и на борьбу с антисемитизмом в Европе и России[45]. Это было тем более важно, что около половины участников делегации представляли Россию и Российский еврейский конгресс (РЕК) - среди них и президент РЕК Юрий Каннер  и президент самой Конференции Пинхас Гольдшмидт, являющийся одновременно главным раввином Москвы[46].

50-летию Декларации Nostra Aetate было посвящено и другое событие – конгресс Международного совета христиан и иудеев (МСХИ)  «Прошлое, настоящее и будущее отношений между христианами и иудеями», прошедший в конце июня 2015 г.   Его представители были приняты папой, с которым они обменялись взаимными обращениями. Президент МСХИ  А.Кюннингхам призвал к тесному сотрудничеству в изучении библейских текстов, которое обеспечит чувство сопричастности, согласия, то есть сближение на духовном уровне[47]. А папа напомнил, что они исповедуют «одного и того же Бога, Творца вселенной и Господина истории»,хотя и имеют разные перспективы.  

Понтифик по-иезуитски обошёл главный вопрос  –  о том, что Единый Бог существует в Трёх Лицах и, промолчав о Божестве Иисуса Христа, повторил иудейскую формулу «двух путей»: «Христианские конфессии находят своё единство во Христе; иудаизм находит своё единство в Торе. Христиане веруют, что Иисус Христос есть воплотившееся Слово Божье; для иудеев Слово Божие главным образом  присутствует  в Торе. Эти две традиции веры имеют в качестве своей основы единого Бога Завета, который открывает себя людям через Слово. В поисках правильного поведения в отношении Бога христиане обращаются ко Христу как источнику новой жизни, а иудеи – к учению Торы. Этот тип теологического осмысления отношений между иудаизмом и христианством начинается с Nostra Aetate и может и должен развиваться на этом солидном фундаменте»[48].

Так, незаметно, без громких осуждений и широких дискуссий, произошла ревизия христианского учения о Церкви Христовой, переход католической верхушки к поклонению иудейскому богу и к совместному с иудеями ожиданию того, кого они называют машиахом, а христиане - антихристом. Осуществляя мощную идейную экспансию, используя авторитет Ватикана в качестве ведущей религиозной силы для втягивания руководства других конфессий в сферу своего влияния, папство в реальности является лишь орудием в руках мощных транснациональных структур, внедряющих универсальную мировую религию и глобальную этику для всего человечества. Только в этом свете можно понять смысл тех процессов, которые сегодня  происходят на Ближнем Востоке и в которые так активно втягивают Россию.


_______________________________

[1] Laurigan M. L’Eglise et la synagogue depuis Vatican II. Editions du Sel, 2007. P.38