Форум

Марина Струкова

Я не веду бессмысленных дискуссий.

Марина Струкова.

***

Одна страна крепка купцами,
другой милы ее волхвы…
А третья славятся бойцами,
что век не склонят головы,

не ждут хвалы и царской платы,
и топчут травы, не ковры,
любые рассекают латы
наточенные топоры.

А кони, быстрые как птицы,
на Млечном пойманы пути,
презрев преграды и границы,
готовы всадников нести.

Купцы на торг сдадут державу.
Волхвы уйдут в свои мечты.
Одни бойцы не примут права
клинки отбросить и щиты.

…Здесь мыслят просто и свирепо,
и вера твердая в очах,
что если даже рухнет небо,
его поднимут на плечах.

** *

Красные ягоды, листья узорные,
белые хаты и пашенки черные,
реки бескрайние и полноводные…
Здесь и рождаются песни народные.

В них богатырская удаль былинная,
и каторжанская вольность звериная,
и скоморошья насмешка простецкая,
девичья грусть, похвальба молодецкая.

...Вечером звезды горят небывалые,
люди сидят на крылечках усталые,
и с подголосками и переливами
песня плывет над осенними нивами.

Падают вниз на дороженьки сорные
красные ягоды, листья узорные.
Скоро придут холода неминучие,
поразгуляются вьюги колючие.

Ах, до чего ж ты, песня, печальная,
невесела была Русь изначальная,
да и сегодня терзается, плачется,
песню придумает, в песне упрячется,
словно в бездолии и непогодине
Родины нет, кроме песни о Родине.

***
Вот ветра повели лесостепью
заговорщицкий шёпот и свист,
посбивали петляющей плетью
вырезной изузоренный лист,

заплели пожелтевшие травы,
словно сети, по гнёздам грибниц.
Проводили, как русскую славу,
в дальний рай опечаленных птиц.

Затуманило инеем крыши,
первый снег начинает кружить.
Разве можно здесь жить ещё тише
и ещё безнадёжнее жить?

Вроде не было боя и смуты,
но напомнят о добром былом
и комбайнов заржавленных груды,
и развалины ферм за селом.

Оттого безнадёжно и тихо,
что боится покорный народ
потревожить упрёками лихо...
А оно-то давно у ворот.

***

Мы пытаем судьбу, и пытает

нас на прочность загадочный Бог,

за кого он живущих считает,

повышая небесный порог?

От исканий, сомнений, метаний

не уйти с безмятежной душой,

но сложнее любых испытаний

испытание правдой чужой.

***

Где сокол вьется, где ветер бьется

грядет Россияодетой в солнце.

Как наше знамя над племенами

грядет Россия одетой в пламя.

Пусть мир уставший ее коснется

умрет и очнется.

Мятется стадо и ищет брода,

но голос Бога, но голос Рода

летит над градом, грозой блистая.

Вы нынче стадо, а завтра стая,

чей путь начертан и принят далью,

не вырубить сталью.

На нашей карте кресты и руны,

о нашей правде рокочут струны -

лучи от Запада до Востока,

чеканят пульс неземного рока

и грохот эха уходит в душу

шквалом на сушу.

Лови момент, воплощай легенды,

в умах -смещаются континенты,

Столкнутся правды – вскипает лава

и зверство нрава, и месть и слава.

Ждут удостоенных высшей меры,

глиняные карьеры…

Где сокол вьется, где ветер бьется,

грядет Россия одетой в солнце.

Как наше знамя над племенами

грядет Россия одетой в пламя.

Пусть мир уставший ее коснется,

умрет и очнется.

** *

Люблю я песни Украины

и степь, и замки, и сады,

вкушаю солнечные вина

как древнерусские меды.

Нет краше украинской мовы

на белом свете языка,

её былинную основу

хранят бояновы века.

Не ей с трибун звучать угрюмо

из уст духовной нищеты.

Она – для дерзновенной думы,

она – для трепетной мечты,

она – длявоинского клича,

простой молитвы казака.

Как сокол, падать на добычу,

как сокол, мчаться в облака.

Будь проклят тот, кто для раздора

взял речь -родная, вывози,

икто представил чуждой споро

Россию - Киевской Руси.

Мы всё равно душой едины,

что б не случилось на веку,

и только песни Украины

развеют русскую тоску.

Марина Струкова

* * *
- Для России рожай! – Назидают друзья.
- Для России рожай! – Упрекают враги.
Мол, иначе спастись в лихолетье нельзя,
понаедут чужие – из дома беги.

Здесь давно все проблемы решают за счёт
женщин. Их отвечать за разлад приучив -
наклепают ещё, коль Кремлю припечёт,
наплодят, словно кошки, мозги отключив.

В нищету, на войну, в лагеря, на правёж.
И потом, как запахивают урожай,
так детей в эту землю уложат за ложь.
А сейчас говорят: для России рожай!

© Марина Струкова

от администрации сайта

Уважаемая Марина!
Мы разместили Вашу подборку в разделе "Современная русская литература. Избранное". За основу мы взяли те стихи, что вы опубликовали на форуме.
Если у Вас появится желание изменить подборку в вашем разделе, присылайте стихи на адрес сайта.

Николай Дорошенко

Марина, у вас необыкновенно талантливые и умные стихи. Вы поэт первого ряда.
Вы пишете лучше и лучше.
Говорю об этом с благодарностью за великое удовольствие от чтения ваших стихов.

Марина Струкова

Благодарю администрацию сайта за публикацию. Буду рада нашему сотрудничеству.

Уважаемый Николай Иванович, спасибо Вам за добрые слова. Мне дорога Ваша оценка.

Марина Струкова

Песни на стихи Марины Струковой размещены здесь - http://www.realmusic.ru/strukova/ . Их поют Велеслава, Майя Алексеева, Александр Харчиков, Валерий Порываев, группы Holdaar и S.B.P, Алексей Васильев и другие исполнители.

Марина Струкова

Из цикла "СОЛНЦЕ ВОЙНЫ" (1990-2001гг.)

ВАС СПАСУТ ГЕРОИ
Мало тех, кто выйдет вон из строя,
всей эпохи искупив вину...
Спите, трусы, вас спасут герои -
человека три на всю страну.

Вам легко - ваш путь к окну от двери.
А кому-то - от огня к огню.
Где-то в чистом поле воют звери,
и подходит атаман к коню.

Спите, трусы. Этой тёмной ночью
свечи загораются вдали.
Ваше знамя, порванное в клочья,
поднимает кто-то из пыли.

Там идет война за ваше завтра,
там кому-то вера дорога.
Видно - вами преданную правду
защищает кто-то от врага.

В вязком иле сытого покоя
вы навек застыли все равно.
Спите, трусы, вас спасут герои!
Вольным - воля, а спасенным - дно.

* * *
Я - русская. Боль или радость
от этого дара судьбы?
Я - ветра пшеничного сладость.
Я - спелых колосьев усталость
и песня казачьей гульбы.
Но не разорвать потаённых
сетей вековечной тоски:
я - нежить могил осквернённых,
я - камень церквей затворённых
и цепь на запястье руки.
Мной русская ненависть правит.
И памятью предков сквозь сны
души моей боль не оставит,
и русскую истину славит
мой голос под солнцем войны.

* * *
Себя ли обманывать стану,
когда на осколки броня.
Ни стаи, ни стана, ни клана...
лишь Родина есть у меня.
Ни храма, ни дома, ни дота...
разрушены все рубежи.
Не знаем искусство расчёта,
не вывели формулу лжи.
Но я не уйду недостойно,
и ты не уйдёшь из страны
туда, где сожгли бы спокойно
мы путеводитель войны.
Пускай только выси и дали
оставлены нам на земле,
над степью гореть не устали
знамения в облачной мгле.
И не изменились, как странно,
от бед ни сердца, ни умы...
Ни стаи, ни стана, ни клана.
Народом останемся мы!

* * *
Куда, защитники Отечества?
Куда, таланты и вожди?
Вы все - пустяк для человечества,
и ваше время позади...
Но кто теперь диктует правила,
переиграв игру судьбы?
Чья власть Историю исправила,
Россию вздёрнув на дыбы?
Нам без него - дорога узкая,
давно качались бы в петле,
Но где же он - надежда русская?
Нет на Сенатской, нет в Кремле.
Кому же лавры предназначены
за воскрешение Земли?
И, восхищением охвачены,
мы, наконец, его нашли!
...Из-под восторгов общих бремени,
на толпы глядя свысока,
герой сегодняшнего времени -
торгаш глазеет из ларька.

* * *
Кошельком прикрыв души убожество,
щеголяя вывесками модными,
здравствуйте, богатые ничтожества,
пользуйтесь победами народными.
Из чужого океана званные,
на волне свободы пеной прибыли.
Мы на баррикады встали - странные,
ваши же отстаивая прибыли.
Здравствуйте, весёлые, здоровые,
из народных слез рубли отлившие,
капиталистические - новые,
и коммунистические - бывшие.
Кровь России втихомолку пьющие,
прикрываясь флагами цветистыми,
И её клочками продающие...
Руки ваши белые да чистые.
Только вам, богатые, вернуться бы,
наши ветры злые да угарные,
здесь порой бывают революции,
и верёвок ждут столбы фонарные.

* * *
Не отрекусь от горечи былого -
развалин храма, смуты и огня.
И если Богом снова станет Слово,
то мой народ не обвинит меня.

Не устыжусь за мятежи и войны,
оправдывать стыдливо не начну
тех предков, что прожили недостойно,
но всё же не оставили страну.

Им - память, да могильная ограда.
А мне - их злые, честные слова.
Пускай опять сомнительна награда
за простоту, что хуже воровства.

Я на престол кладу мечи и цепи
туда же, где терновые венцы.
Вина отцов намнеподсудна, дети.
Так неподсудны беженцам бойцы.

* * *
Нас много на белом бессолнечном свете.
Мы - честных родителейнищие дети.
Нас много, но в грустной разбитой Отчизне
везде есть другие хозяева жизни.
Они захватили над нами высоты,
у них "мерседесы", "фиаты", "тойоты",
для них над волнами цветёт Ла-Валетта,
плывут пароходы в круиз вокруг света.
И словно монета из чистого злата,
в их жадные руки Россия зажата.
У них есть трибуны - читать нам законы.
У нас есть таланты, лачуги, иконы.
Они как приказы, а мы как вопросы,
им ищут алмазы, нам кинут отбросы,
На общей планете - фальшивое братство
Здесь честности не понимает богатство.
Им вместе так тесно, так душно, так плохо.
Коснутся друг друга - и вспыхнет эпоха!

* * *
Захлебнулись вокзалы огнями,
дождь по стеклам киосков бежит,
а в тени, на цветном целлофане
у колонны девчонка лежит.
В рваном платье и выцветшей шали,
прикрываясь от света рукой,
спит она, позабыв о печали,
ощущая минутный покой.
В ореоле витринной подсветки,
под неоновым буйством реклам.
В грязных урнах огрызки, объедки
собирала она по углам.
Кто она? Из Молдовы? С Кавказа
гнал её ужас перед войной?
И какие указы, приказы
стали этому черной виной?
Не найти ей ни дома, ни мамы,
не дожить до семнадцати лет...
Незаметной, обыденной драмы
продолжается грустный сюжет.
А кругом равнодушные лица,
икак будто народ - на народ.
И слезам не поверит столица,
да и песня её не берет.
Спит девчонка, прижавшись к России,
вмятый в грязь одинокий цветок.
Сквозняки запевают стальные,
электрички летят на восток.
Разливается утро все шире
по мерцанью асфальтовых лент....
Что Вам снится в роскошной квартире,
господин Президент?

* * *
Господи, для странника ты - путь
за иные дали и века,
и, летейских вод рассеяв муть,
золотая сеть для рыбака.
Господи, жнецу ты - лунный серп,
птице - небо, ратнику - броня,
спящей деве - нежный шепот верб,
только нет под крыльями меня.
Не спасет Святого Духа тень
от беды могуществом креста,
потому что избы деревень
я равняю с храмами Христа.
И в смятенье не найду ответ,
лишь на Русь весеннюю взгляну:
верю в Бога или в этот свет,
даль и вышину?

Марина Струкова

* * *
Судьбы коварные изломы,
на острых гранях - вспышки света!
Мы - больше, чем народ.
Но кто мы?
Мир до сих пор не знает это.
Не объяснить любой науке
все виражи и завихренья
ветров, ломающих нам руки,
идей, палящих поколенья.
К нам дети чопорной Европы
идут, как в морг на опознанье,
но мы опять встаем из гроба,
отбросив злые предсказанья.
Мы торим новые дороги
от места взрыва - к месту взлета,
как испытатели эпохи
с разбившегося самолета.
Вновь строим храмы и хоромы,
сажаем лес - смотри, планета!
Мы - больше, чем народ!
Но кто мы?
На это не найти ответа.

* * *
Я выхожу из-под контроля
идей, законов и знамён,
орла, звезды на красном поле
и исторических имен.

Я выхожу из-под контроля
вельможной лжи и звонких фраз,
творцов чужой беды и боли
и узурпаторов на час.

Моя великая Держава
снепредсказуемой судьбой,
лишь ты одна имеешь право
на жизнь мою, на голос мой.

Не дам щепотку русской соли
за мёд чужих бездонных рек...
Я выхожу из-под контроля,
монеты втаптывая в снег.

Мне нужен свет, да запах хлеба,
да песни, что поёт народ.
А надо мною - только небо!
А впереди меня - восход...

* * *
Я голову запрокинула
и под ноги не смотрю,
а Время костры раскинуло
по русскому январю,
и смерть подметает улицы,
где вслед тебе прохожу,
и бог в камуфляже хмурится
на все, что толпе скажу.
Мной предано царство божие
за свет твоего лица,
за русское бездорожие,
за жгучую власть свинца.
Пусть где-то пожар туманится,
дороги сошлись в петлю...
Со мной ничего не станется,
пока я тебя люблю.

* * *
Москва! Возьми меня с собой
в могучий колокольный бой,
в размах, в разлёт горящих крыл,
где ветер будет, есть и был.
И в сон, и в явь, и в пьяный бред
твоей толпы. Иду вослед.
Возьми меня под дымный кров,
в хрип нищих и рыданья вдов.
В великий пост, в последний тост
и в голоса убитых "звёзд ".
Во всё, чем ветер твой поет,
звенит стекло и грязный лед.
Я выйду на другой виток -
в стальной сквозняк, в шальной поток.
И в пыль, и в быль, и в боль, и в бой
Москва возьмёт меня с собой.

* * *
Правда или напраслина?
Торжество или грусть? -
Если Русь будет счастлива -
это будет не Русь!
Знала я её, славила,
только, видит Господь,
Никогда б не представила
Русь - не душу, а плоть.
Эту - робкой и кроткою?
Этот угль - на ладонь?
В очаге, за решёткою,
усмирённый -огонь?!
Птицу злую, свободную -
подкормить, приручить...
На скаку запалённую
тройку - остановить?..
Русь? - от пыли отмытая
бесконечных дорог.
Русь? - бездумная, сытая
и в стенах четырёх.
Стихнет все... Перемелется.
Камень станет мукой...
Только что-то не верится
в долгожданный покой.

ТРИ ЛОЗУНГА
Эпоха солёные бусинки нижет
на русского времени нить.
"Страна молода для того, чтобы выжить,
но слишком стара, чтоб простить".

Ей новым аршином приходится мерить
всё то, что нехочет терять.
"Страна молода для того, чтобы верить,
но слишком стара - доверять".

Довольно ошибок! Нам дорого стоит
всё то, что сумели сберечь.
"Страна молода для того, чтобы строить,
но слишком стара, чтобы жечь".

* * *
Звенит кровавая капель,
Господь грозит войной,
качает Ева колыбель
меж Солнцем и Луной.
И этот плавный лёгкий взлет
вовек продлится над
тем, что бежит, летит, течёт
с восхода на закат -
над кораблём в ограде льдин,
среди армад стальных,
между крестов и гильотин, -
не задевая их.
Пусть где-то пахарь бросил плуг,
погас в часовне свет,
но нет для Евы слова "вдруг",
сомненьям места нет.
Гремит труба, поёт свирель,
Аттила ждёт гонца...
Но не сорвётся колыбель
с небесного венца.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Посреди степи да в кольце реки
на семи холмах чащи высоки,
а во тьме - луны золотистый срез.
Спи, душа моя - тёмный лес.
Лесоруб забрёл порубить дубы -
не нашёл обратно пути-судьбы,
и охотник был, и стрелу метал,
но вернулся к нему металл.
Все следы ведут в глубину твою,
а следов обратно - не узнаю.
Вот в болоте - крест, вот во мху - обрез.
Спи, душа моя - тёмный лес.
Я цветы твои как детей крещу.
Я облаву царскую не впущу.
Сторожит тебя беспощадно, верь,
волк матёрый, свобода-зверь.
На лесной заре сосны в янтаре,
золотой туман на траве-ковре.
Соловей-разбойник разбудит нас,
коли будет опасный час.

ЛИСОНЬКА
За посёлком вдоль дороги гладкой,
где трава дрожит,
с осторожной вкрадчивой повадкой
лисонька бежит.

Птица в проводах высоковольтных
оборвёт полет,
упадёт комком с небес раздольных -
лисонька возьмёт.

Ходит, бродит рыжая недаром -
голод - не порок.
На помойке за шофёрским баром
что-нибудь да впрок.

Разогнали зайцев, лес зеленый
под пилой трещит.
И лисица брешет на червлёный,
на рекламный щит.

* * *
Чёрная птица летела,
лунное небо звало...
Где мое прежнее тело
пылью степной замело?
Серой бескрайней дорогой
я до рожденья была,
или травой у порога
в жизни прошедшей росла?
Меркнут колючие звезды,
сыплются желтым песком...
Где мои давние слезы
выросли синим цветком?
И по каким-то долинам,
прошлым невзгодам назло,
перьями птицы раскинув,
старые мысли несло?..
Травы равнина наклонит
и не ответит жнивьё...
Бьётся лишь ветром в ладони
прежнее сердце моё...

ВОЛЧОНОК
Расти меня, собачья стая,
мою порвавшая семью.
Я - юный волк и это знаю
единственный в своем краю.

Вы - полукровки, вы - цветные,
я тихо ненависть несу.
И презираю вас - иные,
волков сменившие в лесу.

Давно бродягам память стерло,
вы видите во мне щенка.
Но жду - сожму клыками горло
у пса - чужого вожака.

Ночами лунными считаю
засады на своем веку.
Расти меня, собачья стая,
себе на гибель и тоску.

СТЕПЬ
Здесь почти небо,
но еще степь.
На краю света
вольно так петь.
Время в движеньи,
но здесь его нет.
Нет поражений,
нет и побед...
Кони бьют вереск,
пьют облака.
Здесь почти берег,
но и река...
Ковыли-свечи,
вольность да грусть.
Здесь почти вечность,
но еще Русь.

* * *
Есть на всё воля Бога -
на свечу, на копьё.
Если вспыхнет Эпоха,
не гасите её.
Бог очистит от скверны
жгучим жаром костра
тех, чьи мысли неверны,
тех, чья правда стара.
С неба крылья блеснули,
осеняя пути.
Виноватого пуля
скоро сможет найти.
Ждёт снарядов дорога,
ждутвраговфонари.
Если вспыхнет Эпоха,
если вспыхнет... Гори!

ЗАБОРНАЯ ЛЕТОПИСЬ
Заборная летопись - символ эпохи:
Не грязная брань, а плакатные фразы.
На белой стене, вдоль железной дороги
все сказано прямо, отчетливо, сразу.
Здесь бывшая одна шестая планеты
углем, кирпичом или краской писала:
"Народ победит ", "Президента - к ответу",
"Мы ждем перемен " и "Россия устала ".
Здесь солнцеворот, разноцветные звёзды,
двуглавый орел, нарисованный криво.
И что-то забавно, а что-то серьёзно,
а что-то и вовсе закрыла крапива.
А рядом перрон. В городской суматохе
идут пассажиры к ночной электричке.
Заборную летопись - символ эпохи
они дополняют скорей по привычке.
Царапает свастику тонкая ветка,
огней загорается тысячесвечье,
И чёткая надпись: "Люблю тебя, Светка "
собойзавершает парад "красноречья".

КАМЕРА РОМАНТИКА
Я лежу на скамье, смотрю в потолок,
там чужие звёзды видны,
а за ними нет ничего -
неба Атлантика.
Видишь север, запад, юг и восток -
это только четыре стены.
И к комнате пыток ближе всего
камера романтика.
Мне сегодня снилась дорога вперёд
и цветы приморской весны.
Но за ними нет ничего -
спящие, встаньте-ка.
Пусть хранит меня этот серый восход,
и минует горечь вины,
Но к комнате пыток ближе всего
камера романтика.
Вижу: время вышло на новый виток -
новый поиск вина и войны.
Но за ними нет ничего -
гибель "Титаника ".
И мой дом с решетками так одинок
на краю затменья страны.
А к комнате пыток ближе всего
камера романтика...

* * *
Восемь тысяч над уровнем моря.
Возле горных седин
альпинисты заходятся в споре -
обессилел один.
Ну а им бы побить все рекорды,
до вершин дотянуть.
И решают ведущие твёрдо
- Он не выдержит путь! -

Умирающий брошен в лощине,
ввысь уходит отряд,
и слеза замерзает на льдине,
и сугробы горят.

Восемьтысячнадуровнемморя,
ураган чуть затих.
Восемь тысяч над уровнем горя...
Не бросайте своих.

...У Эпохи дороги косые -
то ли крах, то ли криг.
О, мятежные души России,
не бросайте своих.
Каждый поодиночке - травина
перед мощью снегов.
...Альпинистов накрыла лавина,
не дошли до богов!

* * *
Рассвет, дома - малина и стекло,
и чёткий врез ветвей в стальное небо.
Здесь наше солнце мёдом истекло
в подставленный ломоть чужого хлеба.
И нам досталась старая тюрьма
чужого дома в каменном ажуре,
там, где любое горе - от ума,
и летопись веков - на нашей шкуре.
Здесь зрячий - странен, честный - одинок,
но всё же, вне отчаянья и плача,
нет, мы не вступим в мировой поток
людей, живущих, ничего не знача.
Ведь кто-то должен видеть с высоты
те истины, что для слепых - безвестны,
и Древа жизни первые листы,
и вещей птицы гордый взлет из бездны.

* * *
Деревня стоит под горою.
Холодное утро. Восход.
Засыпанной снегом тропою
старуха к колодцу бредёт...
Сугробами белыми - крыши,
столбами колышется дым.
Узором серебряным вышит
ивняк над обрывом крутым.
Растаял ледок на оконце,
девчушка глядит за стеклом
на алое, алое солнце
над самым высоким холмом.
Глядит без малейшей тревоги,
привычен несказочный мир.
На грязной замёрзшей дороге
берут грузовик на буксир.
Россия... Ей горе не ново,
и тем удивительней ей,
чтовсё же последнее слово
опять остается за ней.

СКАЗКА
Над полем боя мерцанье свеч,
то звёзды горят всё краше.

Здесь будет каждому щит и меч,
когда придут наши.

Усни, накрывшись моим плащом,
и не опасайся кражи.

Здесь будет каждому хлеб и дом,
когда придут наши.

Пойми изломы речных дорог,
испей из славянской чаши.

Здесь будет каждому свет и бог,
когда придут наши...

Ведь я тебе не скажу в упор:
- Стоят по дороге стражи,

и где-то слушают приговор
в тюремных подвалах наши.

* * *
Терпенье русское - без меры,
без края и без рубежа.
Остаток православной веры,
обломок ржавого ножа.

Молчит народ, вздыхая дружно,
как будто сам не без вины,
как будто бы всё так и нужно -
развал, разгром, размен страны.

Пуста казна, пусты карманы,
не отобрали лишь души...
А люди смотрят на экраны
и верят в оправданья лжи.

Звучит молитвенное пенье
над нищим, умершим в снегу.
Святое русское терпенье -
дар беспощадному врагу.

* * *
Надо мной этажи, этажи, этажи -
золоченые окна Москвы.
Кто-то будет под утро считать барыши,
а кому - не сносить головы.
Под ногами - лучи, световые круги,
не заметить никамня, ни рва.
Ритмом музыки мне показались шаги,
подбираю к мотиву слова.
Где-то там наверху накрывают столы,
где-то пьют беспробудно вино,
где-то прячут в карманы стальные "стволы"
и идут на всю ночь в казино.
Каждый - сам за себя, каждый - бог до суда.
Что мне правила этой игры?
Я из партии парий и этим горда.
Мне поют проходные дворы.

Марина Струкова

***

Революции быть комфортной?

Буржуазной? Да что за бред –

с либеральной крысиной мордой

всенародных искать побед.

Рвутся флаги из потных ручек.

Притязаний набор не нов

у циничных богемных сучек

и прозападных болтунов.

Отхватить у державы область,

зарубежный освоить грант –

вот иных диссидентов доблесть,

и новаторство, и талант.

Мы – бездомны. Вам – терем тесен.

Не родня, говоря всерьёз,

революция ваших песен

революции наших слёз.

Вам бы – мирно, без перестрелок.

Нам – уже никого не жаль.

На Рублёвке был жемчуг мелок.

На Руси закалялась сталь.