| |
Лариса ЕГОРШИНА
(Дзержинск, Нижегородская обл.)
ПЕТР И ФЕВРОНИЯ –
МУРОМСКИЕ СВЯТЫЕ
Синь за далью, над Окой –
Город, солнцем залитой,
С колокольным перезвоном,
Чудотворною иконой,
Освящённым калачом,
Вод целительных ключом.
Старина, полна гармоний,
О Петре поёт, Февронье –
Верных, праведных супругах,
Небом посланных друг другу.
В славномМуроме когда-то
Жили два родные брата:
Окружён семьёю старший,
Холостой, покамест, младший.
Торговал с востоком Павел1
Да наделом своим правил,
Щит надёжный выставлял,
Землю предков защищал.
Братья с малых лет дружили,
Верой крепкой дорожили,
Константин, их прародитель –
Града древнего креститель.
Юный Пётр – беззаботен,
В час досуга на охоте
Лихо мчался на коне
С воеводой наравне.
А с дружиною в строю
Мог и жизнь отдать свою.
Лепота в детинце княжьем,
Да случился грех однажды:
Объявился чародей,
Поселился средь людей,
Затаил коварство, месть,
На престол наметил сесть.
Обернётся старшим братом,
Проходимец вороватый,
Наготове подкуп, лесть,
Козней всех его не счесть,
Чтоб с ума княгиню свесть.
Извелась Мария, тужит,
Бес повадился и кружит,
Одурманил, ослепил,
Когда муж в отъезде был.
Повинилась, вся дрожа,
Благоверным дорожа.
Гнев неистов и велик,
Но, однако, князь велит
Искусителя не гнать,
А, как прежде, принимать,
Допытаться, от чего
Оборвётся дых его.
Страшен посвист лиходея,
Всё нутро оледенеет,
Но пред женской красотой
И Горыныч сам не свой.
Проболтался лютый ворог,
Что погибель его скора,
Дух изыйдет от меча,
От Петровского плеча.
Озадачен Павел строгий,
Домочадцы все в тревоге,
Думы, как осиный рой,
Где тот меч, и кто герой?
Обнадёжили известьем
Старцы Муромских предместий:
Агриков булатный меч
Может зло сие пресечь,
Кто отыщет кладенец,
Обретёт любви венец.
Пётр заходит на поклон –
Так порядок заведен:
Получив благословенье,
Исполняет порученья,
И ему искать ответ
На доверенный секрет.
За заставой крепостною,
За чертою городскою –
Луговых цветов покров,
Пастушок пасёт коров,
Он ранёшенько встаёт,
Зорко стадо стережёт.
Любознательные дети –
Память цепка и остра,
Интересно всё на свете,
Быль и небыль у костра,
Пересказы в поколеньях
Дедов - ратников, отцов
Об отваге и сраженьях
Древнерусских удальцов;
Об оружии могучем,
Что полки сметало в кучу,
И про клад богатыря
За вратами алтаря.
Тайн завесу снять пора –
Меч заветный у Петра!
Поединок роковой –
Он готов идти на бой,
Заслонить семью, спасти,
Главы чудищу снести.
Наваждение какое –
Из княгининых покоев
Отлучился старший брат,
Змий влетает в аккурат.
Тут его настигла кара,
И лукавый сбросил чары.
Враг повержен!.. струи яда 2
Льют из жил исчадья ада
И от пяток до лица
Накрывают молодца.
От отравы онемело,
Заросло коростой тело.
У Марии с Павлом – лад,
Но страдает младший брат:
Нет здоровья, он слабеет,
Лекаря и ворожеи
Всё испробовали зря
И уплыли за моря,
В церкви молятся монахи,
Но мокры Петра рубахи.
Хвори – те же испытанья.
Слух дошёл, что под Рязанью,
В селе Ласково, травницы3
Помогают исцелиться.
К ним отправился болящий
За поля, лесные чащи.
Вот деревня, двор жилой.
«Покажись - ка, кто живой?»
Зайчик серенький, косой,
В избу прыг и скачет, пляшет,
Знать даёт – в округе нашей
Не найти невесты краше.
А краса перед оконцем
Лён прядет на веретёнце.
Обратились слуги к ней
От порога, от дверей:
«Есть ли, матушка, отец?»
«Да, ушли на тот конец4
Наперёд поплакать, в долг,
(Мудрено, не взято в толк…),
А настанет их черёд,
И слеза за них падёт».
(Проводить в последний путь,
А потом и помянуть
Отошедших в мир иной
Ходят скорбною толпой.)
Слог её понять непросто.
«Ну, а братья, где и сёстры?»
«Братец, странники, поверьте,
Между ног глядит он смерти».
(Собирает в дуплах мёд,
Может, статься, не придёт.)
Уяснили, но не сразу:
Сын и тятя – древолазы.
(Деревенская повадка –
Разговор вести загадкой,
Подмечает, кто востёр
И смекалист, кто хитёр.)
Нету в хатеглаз, ушей.
(То бишь, маленьких детей.)
Без собаки – нет и лая,
А замки не запирают,
Потому что на Рязани
Пироги и те с глазами:
Их едят, они глядят.
Рассудительна голубка,
Очи ясны, алы губки,
Чур, затронут ретивое,
Навсегда лишат покоя,
Но решились попросить
До знахарки проводить:
«Господину худо очень,
Молодой, а нету мочи,
И ни есть, ни пить не хочет,
За ценой не постоим,
Не обидим, одарим:
Мерь сафьяновы сапожки,
Подойдут, пожалуй, к ножке».
Отказалась от обновы,
Торг выходит не дешёвым:
Хочет княжеской быть жёнкой
Босоногая девчонка.
Пётр кивал и соглашался,
За «соломинку» хватался.
Что она над ним шептала?
Нежность голоса ласкала
И ему чуть полегчало:
Свет, тепло пронзили искрой,
Миновал, исчезнул приступ,
Задышал ровней и глубже,
Приподнялся сам недужный.
Что-то в памяти всплывало,
И она его узнала –
Образ виделся в мечтах
В ночь русальную в лугах,
Ведал тайною орешник,
Что придёт жених нездешний,
И Февронье быть отныне
Во хоромах Берегиней.
Князь возьмёт её с собою
Обручённою женою.
Петр, не медли, поспеши,
Речь-то – музыка души:
Звуки льются, как нектар,
Встречи пламень – Божий дар!
Но не шуточно сердита
Озабоченная свита,
Оправдание готово:
«Бредил он, давая слово,
Коли пользы никакой,
То она ему на кой?
Откупимся за постой,
Отдадим ей золотой,
Да на этом и простимся,
Восвояси укатимся.
Нет намеренья жениться
И неровня нам девица!»
А она зарделась краской,
Зачерпнула в ковш закваски,
Пену сдунула долой:
«Раны мажь, избранник мой,
Только пяточку не трожь».
(Не обманешь, видит ложь.)
Между тем, даёт заданье –
Натопить пожарче баню:
Метод исстари знаком –
Очищение парком.
Он совсем не прочь помыться,
Если споро мастерица
Тонких нитей напрядёт,
Полотна из них наткёт
Да рубашечку сошьёт.
И догадливый князёчек
Шлёт Февронье льна пучёчек.
Отчего же не наткать –
Ей к труду не привыкать.
Пусть, мол, княжеский сынок
Ткацкий сделает станок.
И послала в полотенце
Самый краешек поленца.
Ловко веничек дубовый
Гладит снадобьем медовым,
Пар духмяный поддаёт
И хворобу вышиб пот.
Обходительно дивчина
Умягчила нрав мужчины!
Стал покладист и ухожен,
Нет ни пятнышка на коже,
Белой ручкой помахал
И вернуться обещал.
Лбами чуть помиловались
И ненадолго расстались.
Расстоянье – не преграда,
А подумать все же надо.
Но противится родня,
Не бывать такого дня!
Ишь, что в голову забрал,
В терему – раздор, скандал!
Не нашел в лесу-то лесу?
Ни царевну, ни принцессу
Под венец не поведет.
Ни купеческое чадо,
Ни боярышню не надо.
Кто влюбленного поймет?
Язвы стали открываться,
Кровоточить и чесаться,
Ох, и жалостно глядеть,
Каково ему терпеть?
Справедлив в сужденьях Павел,
Примириться всех заставил,
Осадил и непоседу
Вразумительной беседой:
«Слова данного держись,
Не чурайся, а женись.»
Дом родной, супруга – лада
Чаша полная, отрада.
Увлеченья мимолетны,
Уступая им охотно,
Охладится буйный нрав
Жар до время растеряв.
Позабудь, что раньше было.
Дорожи любовью милой.
Обернув повязкой ногу,
Пётр отправился в дорогу,
Полетел стрелой к Февронье,
Не догонит ветер вольный!
А она ждёт не дождётся,
Когда суженый вернётся.
К дали - дальней не ревнует,
Но печалится, тоскует.
Затянулось ожиданье.
«Иль несбыточно свиданье?»
Со вечёр грустит голуба:
«Не по нраву и не люба?»
Ночь сомнений не решила,
Вот и утро наступило,
Ранней зорькой с птичьем пеньем
Просыпается селенье.
А невестушка ничья
Наклонилась у ручья,
В зеркала воды глядится,
Отражению дивится:
Рядом с нею – долгожданный,
и любимый, и желанный.
Не туман и не виденье,
Взор наполнен умиленья!
«Боль, тоску не извести,
Виноват во всем, прости.»
Что же, пара хороша:
В деве – Ангела душа,
Княжич, словно, сокол ясный,
Все волнения напрасны.
Мать с отцом – простолюдины,
Дочь отдали на чужбину.
Пётр торопится, хлопочет
О венчании в Солотче,
Чтоб с женой приехать в Муром.
Вдруг ненастно стало, хмуро,
В тёмных тучах нет просвета,
Холодает по приметам.
И Февроньюшки уста
Предвещают неспроста:
«Приготовить надо сани –
Непогода за лесами,
Только третий день придёт,
Как зимою заметёт…».
Девку счастье закружило,
Небылицу сочинила.
Ну, а вышло всё, как есть –
Не в коляску, в сани сесть:
Ветры с севера задули,
Лето красное спугнули,
Замело, запорошило,
След полозьям настелило.
Белый снег, как пух лебяжий,
Кисеей узоры вяжет,
Долы, горы серебра
Для Февроньи и Петра.
Расписные катят санки,
И завидуют селянки:
«Чудеса, из грязи в князи», –
Но любви уже не сглазить!
Пётр потехи не стыдится,
Мудрой ладушкой гордится.
«Динь-да-динь», – звенит бубенчик,
Зажигает звёзды вечер.
Возле княжеских палат
С хороводами обряд,
Молодых благословляют,
Караваем угощают,
Гостей званых за столом
Мёдом потчуют, вином.
Не уважены бояре –
Завсегда готовы к сваре.
Как невестка ни пригожа,
На боярынь не похожа:
«Как голодная, в ладошку
Со стола сметает крошки.»
Но все пальчики Февроньи
Источали благовонье,
Пётр губами их касался,
Впредь уже не сомневался.
Городок так мал и тесен,
Куда денешься от сплетен?
Постарел и умер Павел,
А престол Петру оставил.
Всё купечество, бояре
В нём признали государя.
Но дородные их жёны
Самомненьем загружёны –
Сковородником роток,
Острым жалом язычок,
Им Февронья не царица,
Не хотят ей подчиниться.
Всуе муромская знать
Собралась молодку гнать:
«Всё, что хочешь, забирай,
К утру город покидай.»
Ну, а ей всего-то нужно
Быть любимою за мужем!
Князю дорог, мил покой
Рядом с девушкой простой,
Пусть не княжеских кровей,
Нет желанней и родней!
Сердце сердцем обогрето,
Все пожитки в узелке,
Незаметно до рассвета
Удалились вниз к реке,
Возле старенькой часовни
Ждали знака Пётр с Фефроньей.
Вышли к лодке, к перевозу,
Едва сдерживая слёзы.
Не заметив их печали,
Ловко лодочник отчалил.
По течению плывут,
Вёсла слаженно гребут,
Перевозчик весел, плут,
На княгиню косит оком,
Не смущает муж под боком.
И она гребцу испить
Подаёт, чтоб остудить,
Отвести Оки прохладой
Нежелательные взгляды.
Выпил чашу всю до дна,
Студит зубы – холодна,
Но настырный и упёртый,
Пьёт уже с другого борта,
Мочит бороду и ус:
«Нету разницы на вкус.»
А Февронья подсказала:
«У природного начала
Нет отличия: когда
Чувства нет – пуста вода.»
Князь – смотрящим на носу -
Видит отмели косу,
И причаливает судно
К берегам песчаным, скудным.
Молча выбрались на сушу
И не против бы откушать.
Варят пищу в котелке,
Запекают в угольке.
За обедом - поздний ужин,
Сладкий сон жены и мужа.
Рай – шалаш из краснотала.
С пеньем птиц Февронья встала,
Благодать сошла с небес -
За ночь вырос целый лес!
Над волною голубою
Закудрявились листвою
Прутья, колышки шатра,
Что поставили вчера.
Что же в Муроме творится:
На престол один садится,
А другой над ним глумится,
Разоряют, колют, бьют,
Беспощаден, страшен бунт!
Корысть жаждет доли львиной,
А страдает люд невинный.
Беззаконие, кошмар,
Полыхающий пожар!
Покрушили, перебили,
Жуть и панику вселили.
Но закончился мятеж,
Огляделись, власть-то где ж?
И от красного крыльца
Посылают вслед гонца.
Долго в зарослях он лазил,
Но нашёл укрытье князя.
Причитают горожане,
Кабы ведали заране,
Не кричали б «Уходи!»,
В распрях доброго не жди.
Умоляют не оставить
И вверяют градом править.
В покаянье спесь, гордыня
Отступили перед ними,
Город стал неколебим
И никем не победим!
Каждый миг и час в согласье –
Вот оно земное счастье!
Увеличилась семья,
Народились сыновья,
В воспитанье, в обученье
Много надобно терпенья,
А почёт и уваженье
Воздадутся за труды,
Когда вырастут плоды.
В русых прядях седина,
Он один, она одна,
В тишине уединенья –
Неустанное моленье,
Дабы в Божии врата
Была принята чета.
За келейною стеной
Пётр не видится с женой,
Но уйти в небытиё
Он не может без неё.
А Февронья не спешит:
Воздух5 ею не дошит.
«Погоди, любезный друг», –
Руки держат пяльцев круг.
Вот посыльный прибыл снова –
Рукоделье не готово.
Зову третьему вняла,
Тихо мужа обняла,
И они без укоризны
Устремились к вечной жизни.
Повесть давняя стара,
Но по-прежнему мудра
Мирозданья суть и крепость –
Род, семья, любовь и верность.
Чтят в народе семьянина,
Князя, воина, мужчину
И прекрасную Февронью,
Чьи волшебные ладони
Боль и недуги снимали,
Дом, очаг оберегали.
Много праздников и дат
Городской отметил сад,
Но в единственный июльский
Величает город русский
Семьи все, молодоженов,
И желает всем влюбленным
Свадеб ситцевых, зеленых,
Медных, кожаных, льняных,
Бирюзовых, кружевных,
Бриллиантовых, атласных,
Изумрудных, золотых!
Над рекою Окской зорькой
Множит эхо: «Горько, горько»!
_______________
1 Павел и Пётр - внуки крестителя города Мурома князя Константина (Ярослава), мощи которого и чад, и домочадцев его находятся в Благовещенском монастыре.
2 по преданию Пётр был ранен отравленным мечом.
3 травницы - знахарки
4 конец - улица
5Воздух - покрывало для церковных сосудов
Первая публикация состоялась в 2012 г. в газете «Призыв из Сасова» в Рязанской области.
Рисунки автора. |
|
|
