Издано в «Российском писателе»

Николай Валентинович Гончаров

Николай Валентинович Гончаров родился в 1961 году в Ярославле, где и живет всю жизнь.
Окончил Ярославский Политехнический институт. Инженер - строитель.
Автор сборников стихов "Созвездие Пегаса" (2001), "Закон больших чисел" (2014),
"Мы первые в этой Вселенной" (2015).
Член Союза писателей России.

«Мгновения прозрачны и легки...»

***                 
Движимый разумом высшим,
Не обделённый судьбой,
Руководимый Всевышним,
Путь постигаю земной.

Мучаюсь вместе со всеми
Тайной столетий и стран.
Кто Ты? Энергия? Время?
Лемовский Океан?

В будущее из былого,
Как паутиночка, – нить…
Взмахом руки, тихим словом
Можем мы мир изменить.

Кончится наша дорога.
Что после нас? Ничего?
Станем мы памятью Бога,
Опытом малым его!

***
Мгновения прозрачны и легки,
Земля в плену закатов и восходов.
Смеркается. Над Волгой – огоньки
На рейде задремавших пароходов.

Уже не видно дальних берегов,
Переходящих в горизонт покато.
Уснул в перине пышных облаков
Последний луч брусничного заката.

Текут минуты гулкой тишиной,
Навечно уплывая по стремнине;
Но есть и те, что навсегда со мной
Наедине останутся отныне.

Задержатся у тихих заводин,
В водоворотах памяти глубинных,
До умудрённых опытом седин –
Сугубо потаённым и любимым.

В мгновеньях этих – таинство души
Свой путь обозначает раз за разом…
Далёкий бакен в сумрачной тиши
Подмигивает мне зелёным глазом.

ПОДОРОЖНИК
Осень подступает осторожненько,
Под прохладным ветром зябнет рощица,
Хвостики простого подорожника
По-кошачьи из травы топорщатся.

Он в чащобы хмурые не прячется –
Вдоль дорог ему тянуться хочется.
У него есть неплохое качество –
Просто он не терпит одиночества.

Всё природой мудрою подмечено,
Всё логично до границ возможного;
Сколько ран прикрыто и залечено
Этою травою придорожною!

Каждая былинка поднебесная,
Каждый листик и слезинка дождика –
Гениальный штрих с холста чудесного
Кисти неизвестного художника.
                    
УТРО НА РЕКЕ
Будит настойчиво ночь задремавшую
Летний рассвет над речною излучиной,
Лодка, за долгие годы уставшая,
Стонет негромко скрипучей уключиной.

Лёгкую рябь гонит ветер родившийся,
Вёсла дрожащую гладь чуть касаются,
Лампочки ярких кувшинок открывшихся
Оповещают, что день начинается.

И ощущается в эти мгновения,
Что подплываешь к таинственной пристани…
Всплеском весла снизойдёт вдохновение,
За поворотом откроется истина.

***
Млечный Путь над головою светел.
Звёзды, словно сотни светлячков.
Это тихий августовский вечер
Распахнул гардины облаков.

Вглядываясь в эту бесконечность,
Наведя в пространстве мыслей мост,
Ощущаешь жизни скоротечность
По сравненью с жизнью вечных звёзд.

Никому на свете не ответить –
Для чего мистерия светил?
Может, звёзды эти в небе светят
Только для того, чтобы ты жил?

Может ты – вершина мирозданья
Средь равнин безжизненных миров,
Хрупкое, ранимое созданье,
Робинзон вселенских островов?

Может мы одни, и нет надежды
Братьев отыскать в иных мирах?
Может мать, прижав ребёнка, держит
Опыт всей Вселенной на руках?

СРЕТЕНСКИЙ ВЕЧЕР
Так тихо, что слышно, как падает снег,
Ложится на пасмурный сретенский вечер,
И кажется, сыплет мгновеньями век
На конусы ёлок, на шапки и плечи.

Лишь дятел шифровки всё шлёт в никуда,
Сбивая снежинок магический шорох.
Как жаль, что кукушки пророчат года –
Мне дятел бы их подарил целый ворох.

Здесь чувствуешь, как наши годы идут,
Но ты с озорством этот миг нарушаешь –
Слепила снежки из пушистых минут
И, звонко смеясь, мне их в спину бросаешь.

Нас лес прикрывает собой, словно щит,
Даруя покой заповедного края,
И время, как снег, под ногами скрипит,
За нами глубокий свой след оставляя.

ПРИЧАЛ
С душой мальчишки, не утратив веры
В таинственный магический кристалл,
Шестой десяток лет брожу по скверам,
Что все ведут на мой родной причал.

У Волги липы, старые подружки,
Приветливо мне шелестят листвой.
Они как дочки, как Шекспир, как Пушкин,
Всегда в моих скитаниях со мной.

Несётся вихрь моих земных мгновений,
Омытых долгой волжскою судьбой;
И образы десятков поколений
Торжественно встают передо мной.

Аристократы и простолюдины:
Князья, купцы, поэты, бурлаки…
Их всех соединило воедино
Магнитное течение реки.

Они бродили, на неё взирая;
Сегодня я иду здесь не спеша,
По их путям, незримо в след ступая,
Просторным русским воздухом дыша.

Столетье календарь свой пролистает,
Пометки ставя на страницах дней;
Когда-нибудь мои следы растают
За чередой туманов и дождей.

Нам не дано к своей реке вернуться,
Но верю я – рубеж преодолим.
Мои созвучья в ком-то отзовутся
И вновь пройдут по скверам городским.

БУКЕТ
В день земного умиротворенья,
Нежным майским вечером, ты помнишь,
Я принёс домой букет сирени,
Пряным счастьем комнату наполнив.

Веря в судьбы – так или иначе,
И в приметы призрачного рая,
Ты искала звёздочки – к удаче,
Крестики цветков перебирая.

Но удачу мы не там искали:
По-девчачьи мудро и степенно
На полу две звёздочки играли,
Кукол теребя самозабвенно.

Грешен! Я ни розы, ни гвоздики
Не дарю, тебя чуть огорчая,
А дарю поляны земляники
И весёлый ситец иван-чая.

Друг за другом годы пролетают
Словно строчки из стихотворений,
С тех далёких дней оберегают
Нас простые крестики сирени.

НА НАБЕРЕЖНОЙ
Золото кружит над стихнувшим городом,
Липы у Волги – как бестии рыжие.
С полюса снова повеяло холодом.
Но ничего! Не впервые нам, выживем!

Очередной теплоход туристический
Неторопливо отчалил от пристани…
Чтоб приоткрылся портал поэтический
Вдаль загляжусь я мечтательно, пристально.

Даль затуманена лёгкою дымкою.
В серости неба есть что-то печальное.
Спрятавшись в трюме от нас, невидимкою,
С лайнером этим и лето отчалило.

Осень вступила в свой возраст бальзаковский,
Зрелостью форм привлекая внимание.
В сквере пустынно. Почти по-булгаковски
Выглядят липы, скамейки и здания.

Пусть не весна – тень тепла уходящего…
Кажется – неторопливой походкою
Воланд ко мне подойдёт и, с изяществом,
Встанет у склона с чугунной решёткою.

Но, не боюсь его взгляда бездонного,
Не уступлю всемогущему маклеру.
Грустная участь Ивана Бездомного
Не по судьбе мне и не по характеру.

Как бы ни пыжились бесы бессмысленно
И ни печалила морось осенняя,
Не отрекусь от того, что написано
И не сожгу своей жизни мгновения!

***
За что мне эта божья благодать –
Бездонность мысли, бесконечность неба,
Глубокий вдох, домашний запах хлеба,
Стихи, семья, – о чём ещё мечтать?

За то, что мне дано осознавать:
Всего лишь миг Вселенной существую,
Что всё это придётся потерять­ –
И свет дневной, и, даже тьму ночную!

***
Я с детства знал, как выставлять стропила,
Как топорище продолжает руку;
Земная память предков разъяснила
Мне эту немудрёную науку.

Её азы, её первоосновы –
Когда-то пережитые мгновенья.
И выверенный шаг, и жест, и слово –
От каждого былого поколенья.

Во все века едины дни земные
От южных гор до северного края:
Иосиф мастерит, прядёт Мария,
Невдалеке малыш сопит, играя.

Мне ветер среднерусский вдруг подскажет,
Что он потомок галилейских бризов;
Архангельская стружка пахнет так же,
Как стружка вифлеемских кипарисов.

НОЧЬ. ФЕОДОСИЯ
Ночь, обрамлённая детскими снами,
Быстро вступала в законную силу.
Звёздная бездна мерцала над нами,
Бездна морская под нами царила.

С берегом море шепталось чуть слышно.
Мы отплывали всё дальше с тобою;
Тихо парили, подвижны в подвижном –
Два наутилуса в зоне прибоя.

Это не страх был, а трепет пред бездной,
Томною дамой в полночной вуали.
Вечные звёзды далёких созвездий,
Путь указуя, наш мир освещали.

И открывалось – бесценным подарком:
Всё иллюзорно и нет постоянства.
Мир – от галактик до крохотных кварков
Вечно подвижен в подвижном пространстве.

Вся наша жизнь – гениальная сага
Атомов вечного перемещенья.
Даже огромный утёс Кара-Дага –
Лишь бесконечность молекул движенья.

Словно два ангела, вне притяжения,
Долго парили в полуночи млечной.
И ощущалось нам в этом парении:
Мир бесконечен, и мы бесконечны.

Николай Гончаров. Робинзон вселенских островов. Сто стихотворений. – М.: Редакционно-издательский дом «Российский писатель», 2020. –  144 с.
В четвертую книгу поэта из Ярославля Николая Гончарова вошли сто избранных стихотворений, созданных им за три десятилетия творческой деятельности с 1989-го по 2020 год.

***
Нужно совсем немного:
Дом у лесной опушки,
Пахнущий мокрой хвоей,
Рядом с большой рекой;
Чтобы вела дорога
К сказочной той кукушке,
Что принесёт с лихвою
Времени нам с тобой.

Нужно совсем немного:
Чтобы на телефонах
Звёздочками светили
Нам имена детей.
Чтобы, шагнув с порога
В суетный мир перронов,
Дети нас не забыли
За суматохой дней.

Нужно совсем немного:
Ручка и лист бумаги,
Полочка со стихами,
Берег в росе, река;
В небе, поближе к Богу,
Юрких стрижей ватаги…
И, до конца, над нами
Кроны и облака.

КРЕСТ
Кругом пустыня – камни и песок
Под Вифлеемским небом раскалённым,
Но смерть презрев, прорезался росток
И вытянулся деревцем зелёным.

Росло оно в божественных местах
И защищало от ветров и пыли,
Но дерево срубили – для креста
И грубо обтесав, гвоздями сбили.

Кто без греха на сотни миль окрест?
Кто в воровстве погряз, во лжи; кто в пьянстве…
Нашли того, кому нести тот крест,
Пока планета движется в пространстве.

Род человечий вспять не повернуть;
Умнеет, но всё больше сатанеет.
И с каждым годом всё труднее путь,
И с каждым веком крест всё тяжелее.

ТРЕВОГА (2014 год)
Нас приучив к смертям, к огню и дыму,
Рвом отделив родной для нас народ,
Свет экономя, переходит в зиму,
Тревожный год, четырнадцатый год.

Под дьявольским гипнозом, вечно правый,
Устав от кумовства и воровства,
Озлобленный, с котомкою дырявой,
Бредёт Тарас, не помнящий родства.

Тревожные события всё чаще.
Святого нет. В глубоких шрамах храм.
Речною зыбью, веткою дрожащей,
Тревога эта переходит к нам.

Вглядевшись в остов обгорелой стали,
В себе самих осмыслив свет и тьму,
Мудрее стали, дальновидней стали;
Мы стали старше на одну войну.

Всем нам укор – глаза детей Донбасса,
В них детства лучик солнечный погас.
В их памяти лишь «грады» и фугасы.
Они в мгновенье стали старше нас!

ДВЕ БУКОВКИ
               Мы знаем несколько случаев,
               когда творческая   способность
               временно оставляла Пушкина.
               Но, ни разу упадок творческих сил
               не был так глубок и резок,
               как в начале 1820 года.

                               П.К. Губер
                Но я, любя, был глуп и нем.
                               А.С. Пушкин
Не страшен для чувства великого тлен!
В шутливом, отчасти, посланьи поэта –
Четвёртая слева – две буковки «N» –
Изящная тайна любви без ответа…

Сударыня, чем вы сразили его:
Красой, интеллектом иль ножкой изящной?
Вы в вечность попали, не зная того,
Считая роман тот интрижкой пустячной.

Повеса, но всё ж одиночества сын…
Две буквы, встревоживших душу поэта,
Среди всех Амалий, Аглай, Катерин
Мерцают загадочным, сказочным светом…

А творчество кажется лишь баловством,
Никчёмным набором талантливых бредней,
Когда всё земное твоё существо
Пронизано чувством до клетки последней.

Когда жизнь заполнена образом той,
Что даже дороже самой этой жизни,
Когда каждый миг, озарённый мечтой,
Приемлешь покорно, без слёз укоризны.

…Страничку, открыв просто так, наугад,
Приближусь на крохотный шаг к пониманью
Всей жизни его, что читалась стократ,
Но всё же, сложней самого мирозданья.

Открыта поэта душа между строк,
Но пусть будет в ней сокровенная тайна.
Пускай, нераскрыт будет этот цветок.
Пусть будет она и светла, и печальна.

В отчаянной, полной терзаний тиши,
Под гнётом порой нестерпимого груза,
В час тяжкой болезни ранимой души,
Излечит от боли сердечной лишь муза.
                 
НАТАЛИ
Приятны пересуды света,
Таинственен, заманчив свет…
Жене великого поэта
Всего лишь восемнадцать лет.

Прощай, провинциальность, скука,
Девичьи игры, детвора…
От маменьки, сестёр и кукол –
В богему царского двора.

Ах, Натали, вся жизнь отныне –
Предназначенье выполнять:
Быть рядом с гением – богиней;
Блистать, рожать и вновь блистать.

Стихов несовершенство ваших –
Отчаяние женских чувств.
«Как до тебя подняться, Саша?» –
Слетает вновь с тревожных уст.

И красота, и вдохновенье –
Слабее зависти людской.
Двух совершенств соединенье
Исход решило роковой.

Дантес красив, он гений бала.
Мазурки, сладости, вино…
Кокетство – женское начало,
И осуждаемо ль оно?

«Я, я повинна в этой ссоре
Перед детьми, перед тобой!»
Позор, отчаяние, горе
И забытьё… но не покой.

Клеймо изменницы навеки,
В уединеньи страшный год.
Воспалены, усталы веки,
А жизнь идёт, идёт, идёт…

Приняв упрёки поколенья,
Вам суждено с другим, опять
Блюсти своё предназначенье:
Блистать, рожать и вновь блистать!

ПАРАЛЛЕЛИ
Предчувствуя, быть может, путь недолгий
В жестоком мире алчущих людей,
Любуется царевич Дмитрий – Волгой,
Рекой Невой – царевич Алексей.

Устав от взрослых игр невыносимых,
Хотят они на берег убежать:
Услышать шелест крыльев стрекозиных
Иль камушки с обрыва побросать.

Озорничать им хочется, резвиться –
Мальчишки ведь. Но суждено судьбой
Заложниками власти им родиться,
И путь им уготован в мир иной.

Покладист Алексей, хоть хмурит бровки,
А Дмитрий ласков, весел и пригож.
Но зарядил уже наган Юровский
И Битяговский наточил свой нож.

И вот уж позади грех окаянный,
И длится череда кошмарных снов.
Испарину со лба смахнул Ульянов,
Глаз не смыкает хмурый Годунов.

Истома власти всё ж сильнее страха.
Твердят они, возмездию назло:
«Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!
Но до чего же в ней ходить тепло!»

Всё терпит беспристрастная бумага –
Правдиво Шуйский лжёт и иже с ним.
Предвестником презренного ГУЛага
Стоит в снегах затерянный Пелым.

От тех веков – одна зола в печурке…
Немым укором горестной земли
И в Угличе, и в Екатеринбурге
Взметнулись к небу храмы на крови.
                 

Из поэмы
«ПРЕДЕЛ БЕСКОНЕЧНОСТИ»
Люблю сидеть на волжском берегу –
На тихом берегу моей Вселенной.
Я это чувство с детства берегу,
Пришедшее ко мне благословенно.

Поблёскивают Солнца огоньки
На зыбких, словно сны, чешуйках ряби.
Течением таинственной реки
Влеком незримо хрупкий наш корабль.

Пространство,
                        время,
        жизнь
                   сошлись на миг,
Миг бытия, чьё имя – бесконечность.
Задумаюсь. Нет ни в одной из книг
Простого толкованья слова «вечность».

Последовательность малых величин –
Эпох, столетий, месяцев, мгновений;
Извечный хаос следствий и причин
И результатов их пересечений.

Свой миг имеют ветер и река.
Жив ветер от порыва до порыва,
Река – от ледника до ледника,
Вселенная – от взрыва и до взрыва.

Смысл бытия неразрешимо прост:
Нам не узнать, кто создал наши души.
Мы все – осколки догоревших звёзд,
В себе несущих жизни звёзд грядущих.

Всё будет повторяться вновь и вновь,
Вновь жизнь тропинку к разуму проложит,
Вновь звёздочкой засветится любовь,
Родится мальчик, на меня похожий.

Он будет жить! Я думаю о нём.
К своей реке придёт он непременно,
Присядет вновь на берегу речном –
На тихом берегу его Вселенной.

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную