Юрий ХАРА (Казань)

СЕЗОНЫ

***
... Поэт один сейчас, и добрый кто-то
Вдали звезду вечернюю зажег.
Беседки мая, лиственные гроты,
Луною полон каждый лепесток.
Стиха Александрийского разлеты,
И ночи поэтический восторг.

В глуши под грустным небом Кишинева
Смятенье чувства и явленье слова…
Три года ссылки минуло, и мальчика
Уж не узнать в мужчине молодом,
Не привлекает более романтика,
Молчит герой (спасибо и на том)

Но все не зря и вызревают образы,
И дерзновенный подступает план:
Роман! В стихах! Одной строфой роман!
Наброски на полях тетради. Полосы
Чернил…Поэмы ранние, элегии…
В тот южный май, девятого числа

Над полем белоснежного листа
Для самых первых строчек об Онегине
Судьба перо Поэта вознесла!

***
Пусть женщины поют, почаще и погромче!
По правде говоря, им это так идет.
Бывало, как дадут по окнам среди ночи –
Да что по окнам – ввысь, в открытый небосвод!

Так только здесь, у нас. Нигде такого боле,
До утренней зари, да с туфлями в руках
По площади плывут как в клеверное поле,
Капеллы поварих, учительниц и прях!

Способности у всех, без музыкальной искры
Найдите хоть одну – напрасный будет труд.
И под баян, и так, и мужу, и министру,
Ни нотки не соврав, как надо напоют.

Исполнены добра и нежности певицы,
Мы слушаем и мир вокруг как пир, как бал...
И верится сердцам, и подпевают птицы.
В Российской стороне  особенный вокал.

Во благо создан звук. Он чист и без обмана
Из смертных лап всех нас способен вырвать он.
Багрово-томный альт, и дерзкое сопрано,
И радио «Маяк». И старый патефон.

Отрывки из цикла "СЕЗОНЫ"
1.
В глубинах сада, в омутах июля,
В тени дремоты обморочных лип
Сижу в ознобе зноя, карауля
Вечернюю прохладу, «старый гриб»
С годами я привык, и тянет к краю,
И самую последнюю скамью
Люблю трусливо; так всю жизнь мою
Отодвигаюсь… Так и привыкаю…
Зачем и для чего? Не понимаю!
И кровное задаром отдаю!
Вот строится закат краснокирпичный,
Грозу б ему, как перелом времен
В судьбе моей (я собственностью личной,
Само собою, не обременен)                   
А мне и ни к чему: одна морока.
Пустые траты, столько нервов, сил…
Не надо. Не прошу и не просил…
С природой не бывает одиноко,
Природа – Бог, ей нет земного срока.
…Грозу бы. Ливень, что бы лил и лил.
В ненастье хорошо. Оно добрее.
И, право, проще: в комнатках своих
Садятся люди ближе к батарее.
И безмятежно на сердце у них.

2.
Леса, дожди, любви осенней
Простор холодный пуст и тих.
А где-то рядом дни рождений
Двух женщин. Сердцу дорогих.

В начале беспощадной ночи,
Где только темень и вода,
Поездки ошалелый росчерк
Томил, как бегство в никуда.
Зачем нестись в чужой машине,
Стремясь распутать времена?
Когда тех улочек в помине,
Давно уж нет, и чья вина…
Нагородив таксисту вздору,
Я весел был в конце пути:
Ведь те огни в такую пору
И думать нечего найти.
И если даже в слабой вере
Сыщу я след случайный там,
Стучаться в прошлое, как в двери –
Рискованно. Не по годам.
Не надо никаких свершений,
Пока у нас, мой верный стих,
Есть лес. Дожди и дни рождений
Двух женщин. Сердцу дорогих.

3.
Роса сверкает на июньских листьях.
Им утренний сонет преподнесу.
Зеленый свод берез, прозрачный, чистый,
И птичьи голоса во всю красу.
Даруй мне лето ясные рассветы,
Лучи неси до каждого куста.
Янтарную зарю даруй мне лето,
Над миром торжествует красота!
Ютятся тучки в дымке горизонта,
Блестят в зените перья-облака,
А осень небывало далека
Восторг! Сентиментальные красоты
Таит в себе насмешливый твой взгляд.
И в этом  суть природы: женский почерк.
Богатый, щедрый, ароматный сад,
Где жизнью дышит каждый лепесточек.
Заметив бантик милой Маргариты
В листве двора, где дождик солнцем стал,
Короткий стих Иисусовой молитвы
Доверил я и сердцу и устам.

4.
Сосна в огромных черных сапогах,
Промокшая и до потехи злая,
Кряхтит с корявой палкою в руках,
С овражка на пригорок вылезая,
Хоть рядышком тот островок сухой,
Но все на месте топчется с клюкой.
О корни спотыкаясь, как слепая…
Ворону гонит глупую с плеча,
А та кричит, счастливей попугая
И прыгает на ветке, хохоча.
А что удумал нынче старый вяз?
Ух, эта симфоническая крона!
А этот глуховатый, мощный бас,
Когда под ветром грохоты тромбона,
И ворох листьев клена: контрабас.
И некуда деваться – это джаз!
И что же делать, здесь еще ворона,
Но, ладно, все для вас, на этот раз…

ЭТЮД
Тарелка социальных макарон
В обед, а в ужин по талону  гречка…
И кажется, что это все навечно:
Сырое утро, неба серый фон,
Квитанция и шаткое крылечко
Букмекерской конторы «Марафон».
Деревья после птичьих похорон
Кресты обвиты проволокой крон
Тьма врановых, пол-города ворон.
Но в них  не песнопение, а стон.
Не причитайте, улетайте вон!..

Из цикла «ХУДОЖНИКУ»
Бросает кисть в сырую даль картона
Холодные, печальные тона.
По нитям замерзающего звона
Уходит лебединая страна…
Из горловин палитры – дымный камень;
Осеннее  сияние в серьгах
Пурпурный-желтый  пламенеет кадмий
В березово-осинных берегах.
Утесами таежными, лугами
До края неба за полоской вод
Былинными этюдами по Каме
Октябрь на север в лодочке плывет.

***
Избушки по заснеженным холмам
Крадутся как ушастые котята,
И проводник веселый добрый к нам:
Стоянка пять минут. Живей. Ребята!
Темнеет скоро, станция со стоном
Качает лампы в тупичке сосновом
И прямо на перроне – по сто грамм!
А ну, поэты, живо по вагонам.!..
Какое счастье в том, что «по домам»
Мы слышим сквозь тоскливый, станционный,
Кромешный, карантинный, санкционный,
Далекий гул равнины вековой.
Нам повезло. Нам выпало "Домой"

СОНЕТЫ РАЗНЫХ ЛЕТ
Обманчивая свежесть первых строк.
И страшно самому себе признаться.
Стихи провалом могут показаться,
И времени зазря потрачен срок.
Такой вот он, зубастый русский слог,
Убить способный лирика-красавца,
А тот без рифмы, видишь ли, не смог…
Рискованно такому прикасаться
К перу…
Ему советовали, плюнь…
Он – ни в какую, «Ах, июнь, июнь!..
Я весь в плену рассветного тумана!
Меня с ума поэзия свела…»
Такие вот случаются дела…
Бессонные восторги графомана…

СВЕРЧОК
Сверчок прилежно действует на нервы.
Приятель этот пострашнее мух.
Неумолимо истязая слух,
Без устали свистит свои «шедевры».
Я щель прикрыл романом Жюля Верна.
Не помогает. Умоляю – глух.
Лью воду: на мгновение затух,
Но вот опять. Он ненормальный верно!
А я-то думал, будто эта тварь
Из сказок, что рассказывали встарь.
А он в пяти шагах, трещит противно.
Все ночь без сна, под утро я оглох.
Встал к зеркалу причесываться…Ох!
А там не я, а глупый Буратино.

ИЗ ДАЧНЫХ СОНЕТОВ
Усталый и рассеянный придешь
С рыбалки в домик. Вечер густ, прозрачен.
Поставишь чайник. На соседней даче
Счастливая гуляет молодежь.
И правильно!  Компания – удача,
Когда веселье прогоняет ложь.
Шумите, не мешает мне галдеж.
И радио ночная передача.
Горлань, гостеприимный мой сосед!
И, право, жалко спать, а там рассвет
Вернет меня к стихам, и очень скоро
Я положу на стол свою тетрадь,
В которой надо окончанье «Спора
Поэта с рыболовом» дописать.

МАЙ
А я, ворчун, его еще ругаю,
А он такой приветливый со мной,
Влюбленно - легкий месяц молодой,
Приятель наш. Благодаренье маю!
Забытое я с ним припоминаю,
И вечерами не спешу домой:
Приходит ночь прохладною волной,
Кружа стихов стремительную стаю.
Но скоро, как вселенной лепесток,
Из мрака пробивается восток;
Рассвет листву вычерчивает тонко;
И голос петушиный – звук земной
Доносится, и радужная кромка
Возносит новый день передо мной.

СЕНТЯБРЬ
Приносят листья радостные вести,
И мне спокойней в хаосе моем.
Я снова здесь, в знакомом добром месте,
Которое зовется сентябрем.
Привет, мой друг! Мы снова, снова вместе!
Как в юности, погожим тихим днем
Туда, где в рощах пушкинские песни
Свободные, беспечные идем.
Люблю я эту долгую дорогу,
Когда произношу молитву Богу,
Мне синий свод сияет свысока;
Природы образ ясен и понятен –
Плывущие церквами облака,
И в поле  россыпь платиновых пятен.

А.ВОЗНЕСЕНСКОМУ
Далек и труден путь первопроходца,
Не продохнуть, бывает от мошки.
Страничка счастья дорого дается –
Черновиками набивай мешки.
Частушечник, тот с кулаками рвется:
«Долой замысловатые стишки!»
А кто-то хитро прячется в смешки…
А Вы отдали все страницам солнца.
Как сказочен, как рифмами богат
Талантами расписанный Арбат!
Вас комарам-врагам не успокоить
Вы, Вознесенский, чудо-дровосек!
На Вашей просеке дорогу будет строить
Поэт, идущий в двадцать первый век.

Из «ВЕНКА СОНЕТОВ»
Что так обычен? – Был еще вчера
Ты для меня, сонет, почти шедевром.
И хоть я сам хожу обычно в сером,
Однако, не терплю, когда стара
Одежка рифм. Гоняю со двора
И выгляжу потом немного нервным.
Не может быть сонет пенсионером,
Цветным он должен быть, как детвора!
А ты насквозь бездарен. Неохота
С тобой возиться, это не работа,
Когда уныло. Ведь в тебе, увы,
Ни шутки, ни мелодии, ни света…
Необходима вспышка. Таковы
Законы виртуозного сюжета.

СОНЕТ
Кому-то, может, кажется: кошмар!
Шекспир жесток и беспощадна притча.
Мне Дездемона симпатична лично,
И лично очень симпатичен мавр,
Роняющий торшер и самовар,
Крушащий домофон по беспределу,
Понять бы всем, из-за чего базар,
Остановить бы вовремя Отеллу...
Но трагик - автор крут, и что ему?
Не убивает он по одному.
Я не волшебник, нет во мне таланта,
Обычный зритель, что же я могу?
Поматериться  не совсем галантно
И плюнуть в рожу... этому... Ягу!

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную