Геннадий ИВАНОВ

ГОРЯЩИЙ ДОМ...

(Октябрь 1993)

В начале девяностых годов я познакомился с главным редактором газеты «Тверские ведомости» Владимиром Захаровичем Исаковым. Человек для Твери знаковый. Писатель, переводчик и издатель тверских летописей, один из инициаторов первых шагов по возрождению тверских храмов, много лет занимался «Словом о полку Игореве», издал со своей концепцией и в своем переводе.

Так вот, в октябре  1993 года он попросил меня написать для его газеты, - которая была учреждена ещё вице губернатором Салтыковым-Щедриным, закрыта после революции, а в 1991-м возрождена  как орган Законодательного собрания Тверской области, - материал по теме «Москва после трагедии». А случилось тогда немыслимое – расстрел Ельциным Верховного Совета Российской Федерации.  Я  написал и послал ему.

Эти заметки  в сокращённом виде тогда были опубликованы в Твери. Думаю, что надо их опубликовать целиком. Вот как я тогда воспринял произошедшее, которое до сих пор во многих душах отзывается болью.

1.

Уже в октябре начала устанавливаться зима. Снег словно бы спешил покрыть следы трагедии в Москве, хотел смягчить саднящие болью души., переключить внимание на другое – на новизну и свежесть зимней белизны. Чтобы кровавая осень показалась уже другой эпохой, далёкой…

Но всё равно у тех, кто приходил в сентябре-октябре к Белому дому, а за это время там перебывали сотни тысяч человек – душа продолжает болеть, у многих душа как будто отбита. Это говорят мне многие знакомые, это я знаю по себе. Душа болит. И не только у тех, кто приходил к Дому Советов – у многих нормальных, совестливых людей до сих пор состояние шока.

* * * 
Томительная ночи повесть.
Приходят мысли обо всём.
Но нет в них той, чтоб, успокоясь,
уснул я не печальным сном.

Мне стала чуждою столица.
Пустынным стало всё кругом.
Овеянные правдой лица
мне видятся.
Горящий Дом…

Несколько ночей я провёл у Белого дома, а к вечеру приезжал туда каждый день. Пока омоновцы не оцепили, не перекрыли все подходы. Была потребность туда ездить: в отличие от невыносимой лжи, которая лилась потоком из радиоприёмника и телевизора дома, у Дома Советов дышалось легко, дышалось правдой. И лица людей здесь были хорошие.

Господи, как изгалялись «демократические» средства массового истязания (СМИ) в первые дни  после трагедии, называя защитников Дома «бандитами», «пьяными», «гадинами», которых надо добить, «коммунофашистами», «зверями», но я видел этих людей, слышал их и скажу, что в основном это были просветлённые люди, в них было что-то высокое и настоящее, многие из них так и говорили: «Защитим Советы – защитим Россию!» По сути они защищали Россию. От того беспредела, который мы переживаем уже несколько лет. Они защищали полуголодный народ, честь ветеранов войны, защищали своих униженных матерей и сестёр, встали за достоинство русских людей, которое попирается каждый день и везде…

Я видел там много мододых и совестливых лиц.

Газета «Мы и время», издающаяся в Белоруссии, опубликовала Завещание несдавшихся защитников Дома Советов. В нём есть такие слова: «Мы любили Россию. Мы хотели, чтобы на этой земле восстановился, наконец, тот порядок, который Богом ей определён. Имя ему соборность; внутри неё  всякий человек имеет равные права и обязанности, а преступить закон не позволено никому, в каком бы высоком чине он ни был… Да умирать страшно. Однако что-то поддерживает, кто-то невидимый говорит: «Вы кровью очищаете свою душу, и теперь сатана  её не достанет. И погибнув, вы будете гораздо сильнее живых».
Я думаю, что погибли святые люди. Герои. Как в таких случаях говорят: погибли лучшие.

2.

Да, погибли лучшие. И никакие не «звери», никакие не «пьяные».

К слову сказать, у Белого дома невозможно было распивать спиртные нрапитки – сразу бы или прогнали или, как провокаторов, отвели куда надо. Я там пьяных среди защитников не видел.

Но  очень много пьяных видел среди омоновцев. Говорили, что в  некоторые отряды ОМОНа набираются уголовники. Избивали у метро безоружный народ с яростью и цинизмом. Я понимал, что у них приказ не допускать никаких стихийных митингов, не допускать скопления людей, понимал, что они тоже люди, устали, стоят  под дождём и снегом не первые сутки, но зачем же бить по голове старух, избивать лежачих ветеранов войн, которые протягивали омоновцам свои ветеранские удостоверения, а те рвали их, топтали. И людей топтали.

Я видел, были такие, которые грех на душу не брали, шли по приказу в цепи, тащили свои гробоподобные  щиты и только оттесняли наро. Но были и такие, у которых огонь в глазах горел – лупили с оттягом и ругались смачно. Один такой врезал старушке раз пять по спине – не знаю, жива ли она останется после таких жутких ударов.

У МЕТРО «БАРРИКАДНАЯ»
Вечерний звон, вечерний звон:
гремят щиты – идёт ОМОН.
Он каждый вечер у метро
прохожим холодит нутро.

Вечерний звон, вечерний звон.
Идёт ОМОН со всех сторон.
Гремя дубинками, идёт –
по головам, по спинам бьёт.

Вечерний звон, вечерний звон –
и жуткий крик, и горький стон.
Вечерний звон, вечерний звон –
давай, народ, иди в загон.

Омоновцы эти ведь не из-за океана привезённые. По свидетельствам очевидцев эти русские люди, эти наши соотечественники творили самосуды в подъездах и дворах домов, при- легающих к  Дому Советов. «Альфа» выводила безоружных людей из Дома – депутатов, журналистов, обслуживающий персонал, защитников – и отпускала на все четыре стороны. Но со всех  четырёх сторон во дворах и подъездах был ОМОН, который обыскивал, избивал, кто-то что-то сказал не так – тут же его расстреливали в подъезде. Есть свидетельства об изнасилованных девушках, о вырванных вместе с мочками ушей серьгах, о расстрелянных на соседнем стадионе казаках…

Может быть, на самом деле мы уже живём в криминальном государстве. Один омоновец на слова: «Что вы нас гоните, как быдло?» - ответил: «А вы и есть быдло». Он-то, омоновец, уже перестроился. Понял в каком государстве  он живёт и кому надо служить, а вот те кто ещё называет себя народом и что-то там говорит о народовластии – это, конечно, быдло. И он, омоновец, каким-то своим особым нюхом чует, что бить надо быдло жестоко, это Хозяину понравится.

В танках сидели русские танкисты, тоже  не из-за океана привезённые. И десантники были наши и всякие спецназы…Правда, говорят, возмездие уже настигает этих людей – кто-то застрелился, комбата-танкиста  зарезали…Но дело не в этом. Какую-то черту мы перешли и становится жутко от мысли, что это может быть уже неизлечимая болезнь. Если в нашем народе достаточно много людей, готовых к братоубийству, то тогда нам как народу конец. Господи, помилуй нас…

Конечно, спасение наше не в озлоблении, а в прощении друг друга. Пусть Бог судит каждого. «Бог тебе судья».Но как бы нам дожить до такого времени, чтобы это понимал и омоновец и его Хозяин.

А пока и тот и другой, думаю, посмеются над такими словами.

Да и я сам, видимо, не достаточно христианин – не всё могу простить ни омоновцу, ни его Хозяину.

Пусть нас всех остановит мысль о Страшном  суде. Ведь он будет.

3.

Вот несколько штрихов из жизни сегодняшней Москвы.

Недалеко от Белого дома, у стены стадиона «Красная Пресня», по вечерам собираются люди, порой до тысячи человек, горят костры, горят свечи, люди приносят цветы как бы на символическую могилу, на дороге огорожено место, где был убит священник, вышедший с поднятой  иконой навстречу «бэтээрам». Девушка показывает место у стены стадиона, где были расстреляны четверо «баркашовцев» - и  рассказ, разговоры, скорбь…

Красная площадь. Бесконечным потоком – каким раньше шли в Мавзолей – идут люди в только что построенную церковь Казанской иконы Божией Матери. Очень много в храме горит свечей, люди прикладываются к чудотворной иконе, молятся. Когда-то осенью, в 1612 году, князь Пожарский принял святую икону как благословение на ратный подвиг. С нею был очищен Кремль от интервентов-поляков.

Крайне редко можно увидеть офицера в форме. До событий трагических их было много в форме в метро и на улице.

ВОСПОМИНАНИЕ О ПАРАДЕ
Как не заплакать, глядя на парад,-
Какие парни, сыновья Отчизны!
Как будто бы и не было утрат
Таких утрат, что всё не кончим тризны.

Какие лица! Свет в них и добро,
И мужество, и доблесть, и волненье!
Кто не готовил рабское тавро,
Кто не искал России униженья…

Враги и многочисленны и злы,
И Русь не раз была огнём объята.
Идут! Чем не Суворова орлы!
Идут! Чем не Кутузова ребята!

За строем строй! А дальше танков дым,
Они всю площадь занимают с ходу…
Никто ещё не ведает, что им
Стрелять придётся скоро по народу.

Какие лица! Свет в них и добро,
И мужество, и доблесть, и волненье!
Ещё на них не выжжено тавро
Трагического их паденья.

Вот ещё такой штришок. В учреждения и предприятия  вполз липкий страх, люди стали меньше откровенничать. И по телефону особенно. Как-то незримо наплывает некий мрак. Накроет ли он нас?А ведь зависит это  от  одного только человека в государстве. Вот тебе и демократия…Опять всё сошлось на одном.

В Политехническом музее вечер поэзии. Один поэт на вопрос как он относится к последнему интервью Солженицына, уже после 4 октября, ответил: «Он сказал очередную гадость о нашем народе». Мне тоже показалось странным, что он не выразил даже соболезнования многочисленным семьям погибших, а сразу затвердил, что всё закономерно, это должно было произойти. Сочувствия  народу на этот раз не было.

Газета «Московский комсомолец» из номера в номер поливает защитников Белого дом, депутатов и  сочувствующих депутатам, коммунистов, оппозицию и т.д.

Многие москвичи везут по известным адресам, а чаще к метро «Кропоткинская», к месту бывшегои, может быть, будущего храма Христа Спасителя деньги и продукты для семей погибших, для раненых.

Конечно, в Москве продолжается весь этот шабаш купли-продажи, крутятся водовороты суеты, и очень многие люди не хотят ни о чём думать, кроме личной выгоды… Но в Москве произошло что-то такое, что должно изменить жизнь. Я не знаю, может, искупительная кровь погибших изменит нашу жизнь – к лучшему, к  большей правде, к большей справедливости. Один мой товарищ, философ и теолог, считает, что Россия не возродиться должна, а воскреснуть. «Сейчас она «гроб повапленный, -  утверждает он. – И она воскреснет!»

А может быть, всё будет наоборот. Что мы можем знать. Тут нужны пророки. А они тоже говорят разное. Великий наш мыслитель Алексей Фёдорович Лосев считал, что «после социализма наступит сатанизм и анархия». Кажется, так и получилось.

А вот поэт и провидец Максимилиан Волошин  в своей лекции «Россия распятая» говорил, что после социалистического строя «Россия вернётся на свои старые исторические пути, то есть к монархии: видоизменённой и ус овершенствованной, но едва ли в сторону парламентаризма». Так что, может быть, анархия и сатанизм продлятся недолго?..

А что касается парламентаризма, то парламент наш первый в новом времени, расстрелянный прямой наводкой из танков, последнее время мне лично очень даже нравился. Он становился всё более национально мыслящим, думающим об интересах России и народа. Хотя я понимаю, что проведи сейчас референдум, большинство выскажутся против парламента в корне. Зато лет через пятьдесят опять будут кричать: « Вся власть Советам!»

Что утешает и даёт надежду? Что не все поджали хвосты. Что достойно ведут себя многие люд, идёт духовное сопротивление нынешнему сатанизму. Правду, видимо, не удастся им одолеть. Откроется и вся правда об октябрьской трагедии. Есть честные люди и в министерстве обороны, и в министерстве безопасности – они всё видели, всё знают.

Не вся интеллигенция продажна. Как достойно выступил драматург Виктор Розов: « Сейчас я уже не включаю телевизор, не читаю газет. Чудовищный поток лжи! Кому это интересно? Сейчас повсюду звучит слово «демократия». Но это не демократы. Это скорее фашисты. Так я их расцениваю». («Литературная Россия», 15 октября 1993 г.)

А Говорухин! А «Независимая газета»! А некоторые священнослужители. Вот «Правда» вернулась и вроде бы не дрожит от страха. В Москве сейчас ждут новых номеров газеты «День». А если ждут – они будут.

А сколько малоизвестных и неизвестных людей в Москве и в провинции  морально противостоят нечисти!

Последние слова Завещания не сдавшихся защитников Дома Советов:

«Россия непобедима! Дом Советов. 04.10.93.»

4 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА
               Мчатся тучи, вьются тучи…
                                      А.С.Пушкин. Бесы

Мчатся тучи, вьются тучи.
Но чтоб так? Страшится взгляд.
То летят не камни с кручи –
Убивает брата брат.
Вот ещё один снаряд.

Помутился, что ли, разум?
Покосились ли миры?
От кого идут приказы?
Уж не с Лысой ли горы?..

Это бесы? Им не больно?
Боже, что они творят!
Ну довольно вам, довольно!
А у них глаза горят…
Вот ещё один снаряд.

Мчатся тучи, вьются тучи.
Закрутило, замело.
Мать, ребёнок…Бей до кучи!
На Москве гуляет зло.

Люди, прячьтесь, убегайте
И сидите в уголке –
И к иконам припадайте,
И к Матфею, и к Луке…

Там священника убили,
Там убили казака,
Сколько сотен уложили
Танки – чудо ВПК…

Люди гибнут, разрывает
Их на части, жжёт огнём.
Кто-то кровью истекает
В Белом доме белым днём.

День-то солнечный и ясный,
Но в глазах моих темно.
Крик о помощи напрасный.
Вот ещё снаряд - в окно...

То летят не камни с кручи.
Люди гибнут не в кино.
Мчатся тучи, вьются тучи,
Над Кремлём темным-темно.

P.S. Что я могу сказать  о той трагедии, о том преступлении 1993 года сегодня, в 2020 году? И сегодня могу сказать, что это и трагедия, и преступление. Может быть, эта ужасная жертва была не напрасной. Верится, что это были гибели и за Бога, и за Россию…

 

События возле Белого дома, 4 октября 1993 года. Фото - Игорь Зотин, ТАСС

























Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную