16 ноября 2016 г. ТРАДИЦИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ: АКТУАЛЬНОСТЬ И ВНЕВРЕМЕННОСТЬ ТВОРЧЕСКОГО ПОИСКА ПИСАТЕЛЯ Часть 3. Не спи, художник! Не спи, не спи, художник, Формула Пастернака точно определяет место художника слова в этом лучшем из миров. Чего требует вечность, держа писателя в заложниках? Вещей простых до невозможного: помнить о ней в любой сиюминутности, жить в её постоянном присутствии, исповедовать и проповедовать её ценности, служить ей. Насколько человек, род, народ соизмеряют себя с вечностью, настолько они в итоге оказываются к ней причастны. А чего хочет от своего пленника время? О, ему не угодишь, даже ревностно прислуживая: на протяжении буквально двух с небольшим веков в России на смену шутам, дамским угодникам и сочинителям хвалебных од для царственных особ приходят пламенные революционеры, затем их вытесняют специалисты по инжинирингу душ, инженеров увольняют без выходного пособия – и сегодня уже востребованы оборотистые официанты: рынок есть рынок, для эконом-класса детектив, дамский роман, стёб, эпатаж, игра на низких инстинктах. Карманный формат, газетный тираж, ремесленная работа на износ души. Для покупателей духом побогаче – и меню другое: русофобия, махровая в том числе, очернительство всего советского и разоблачение кровавых преступлений коммунистического режима, филологические игры праздного ума в «актуальную литературу» и исподволь, неспешно – отказ от нравственных регуляторов общественной и личной жизни. За это раскручивают, издают, рекламируют, организуют турне, в том числе зарубежные, и выдают премии как современным властителям дум. Поскольку сегодня учителя и врачи оказывают образовательные и медицинские услуги, то и писательскую работу в условиях рынка можно назвать оказанием услуг по написанию историй. Ориентированы ли эти услуги на экономичный сегмент, где спрос на развлечение, или на сегмент люкс, где запрос идеологичен – суть одна и та же. Время постоянно меняет социальную модальность профессии писателя, и каждый раз после очередного поворота событий начинает список своих пленников с чистого листа, выбросив предыдущий – за ненадобностью. Но что-то же остаётся! Да, остаётся. Мучительно зреющее в раздумьях, в социальной неприкаянности и отверженности честно взыскующее вечности, испепеляющее и исцеляющее душу огнём и светом истины. Собственно, только духовный труд и есть литература. Всё остальное – товар со вкусом литературы, с непременной маркировкой: «натуральный писательский продукт». Литература – традиция духовного труда, самостояния мыслящего человека, ответственности перед вечностью – впрочем, о вечности и говорить-то сегодня как-то некомильфо, ибо хронотоп эпохи глобализации парадоксально сжался в мгновенную, безвоздушную точку. И если бы мы проводили не писательскую конференцию, а семинар по литературному маркетингу, нам бы следовало рассуждать о сегментах и тенденциях читательского рынка, методиках раскрутки брендов, массовом спросе на те или иные темы, и конечно же, о лузерах, которым лучше молча уйти и не портить глянца. Но мы будем говорить о литературе и о точках расхождения традиционного направления – и так называемого направления либерально-рыночного, хотя от либерализма в нём только этикетка по вышеозначенному образцу: «натуральный, от отечественного производителя». И первая точка расхождения – это отношение к читателю. Традиция в любой выпадающей ей современности читателя воспитывает, заставляя каждый раз тянуться к разговору, приподниматься на цыпочки – потому что ей нужен собеседник и единомышленник. Рыночное время предлагает работать на потребителя, ибо платит именно потребитель. Писателя здесь формирует читатель, определяя, о чём и как писать и сколько это стоит. Или тот же читатель холодно сообщает, что ему некогда и вполне достаточно постов в Интернете. Или читатель сам себе писатель на сайтах Стихи-Проза.ру. Общественная польза литературного труда опускается ниже нуля – но именно это и нужно маркетологам всех уровней: они сами желают формировать и спрос, и предложение. Однако законы культуры и законы рынка соотносятся так же, как эволюция и естественный отбор: нельзя абсолютизировать ни то, ни другое, но если не работает первое, второму вообще делать нечего. Говоря иными словами, после рынка в литературе возможна только пустыня. Ещё одна точка расхождения – обратная связь. Для традиции важен каждый собеседник, общение не массово, а личностно. Для рынка единственная рациональная форма обратной связи – обмен печатных знаков на знаки денежные. В эконом-сегменте – в процессе продажи покет-буков, в сегменте люкс – за счёт выполнения открытых или негласных заказов власти. Иногда (как в истории с Константином Райкиным) у производителей для люкс-сегмента вдруг вспыхивает возмущение: как это пипл, который должен платить молча, смеет выражать своё мнение по поводу художественных изысков творцов элитного продукта? Явное нарушение правил поведения на рынке! Третий камень преткновения – понимание свободы художника. Свобода в традиционном смысле – это самостояние и ответственность. Рынок предполагает раскрутку – кто не раскручен, тот и не писатель. Традиция убеждает в обратном: раскручен – значит, уже не писатель, а изготовитель текстов, раскрутка – это практически дисквалификация, ведь те, кто раскручивает, задают движение в сторону, нужную именно им. Современность для писателя – всегда вызов. И наша – не исключение. Как отвечать – каждый решает сам, в меру своих душевных сил. Мы счастливы, что рядом с нами сегодня живут и пишут свои произведения нераскрученные, но известные вдумчивому читателю прозаики. Назову только несколько имён писателей, чьи книги стали для меня событием в последние два-три года. Это Пётр Краснов (Оренбург, роман «Заполье»), из Екатеринбурга – Арсен Титов (роман «Тень Бехистунга» и Александр Кердан («Романы о русской Америке»), Светлана Чураева («Чудеса несвятой Магдалины») и Игорь Фролов («Бортжурнал 57-22-10») из Уфы, Виктор Потанин («Последние дни лета», Курган), Валерий Казаков («Половодье», Киров), Александр Пешков («Ночные журавли», Барнаул), Елена Крюкова («Солдат и царь», Нижний Новгород), Сергей Трахимёнок («Дети войны», Минск, Белоруссия). В Челябинске недавно ушёл из жизни тончайший прозаик Геннадий Скобликов – абсолютно нераскрученный, но оставивший нам в литературное наследство двухтомник с символическим названием «Свой крест». Если говорить о поэзии – с радостью назову имена Андрея Попова из Сыктывкара, Юрия Седова из Челябинска, Виталия Митрофанова и Наталью Кожевникову из Оренбурга, Ирину Семёнову из Орла, в Екатеринбурге это Андрей Расторгуев, эпические стихи которого в век короткого дыхания терпеливо дожидаются своего ценителя. И, безусловно, надо отдать должное Омску, взрастившему в традиции целую плеяду блестящих имён, из которых назову четыре – Татьяна Четверикова, Валентина Ерофеева-Тверская, Олег Клишин, Юрий Перминов… Перечень имён, безусловно, требует продолжения – и, конечно, чтобы они были услышаны, нужна нерыночная критика, ориентирующаяся не на раскрученность того или иного имени, а на этическую и эстетическую ценность произведений – как, например, книга Вячеслава Лютого «Сны о любви и верности». Сегодня среди всех настоящих, а не наведённых рынком актуальностей наиболее остро стоит вопрос сохранения национальной культуры. Конечно, политологи вокруг говорят о том, что национальное государство вместе с национальной экономикой и национальной культурой уходит в прошлое, но посмотрите, как в ответ на американский проект глобализации глобализация исламская акцентирует свои национально-религиозные особенности! То есть значимость национальной культуры в мире сегодня парадоксально возрастает. Как это касается нашей литературы? Горько-анекдотично. Например, областная библиотека время от времени приглашает наших состоявшихся, известных писателей на встречи с российскими и иностранными (часто очень молодыми) авторами, которые дают мастер-классы: что и как писать, чтобы напечататься «в настоящем издательстве» (читай: в коммерческом). А в городе Сатка, например, канадская писательская школа подарила веб-кабинет новорождённой детской литературной студии и теперь проводит вебинары – дорожа «международным признанием», наших детей учат писать канадские сказки… Культурная экспансия – абсолютно естественный, нормальный процесс, и вопросов к канадским писателям нет. Вопрос только в том, останутся ли наши сказки русскими… Литература традиционно была и остаётся сферой национальной безопасности, делом государственным, трудом, преодолевающим временное ради вечного. Поэтому для неё всегда актуально вневременное. И если на дворе рынок, тем более – …Не спи, не спи, работай, |
|||
| |||
| |||
