|
ТРОПИНКА
В.А. Погорельской
Солдату дали двухдневный отпуск
И вот он дома, в избе родной
И с теплым ветром вдыхает воздух,
О чем-то шепчет с большой пилой.
Два дня – два мига. И за ворота
Солдат выходит, обняв родных.
Шаг на тропинку, до поворота…
Слов не хватает, совсем простых.
Вот оглянулся, махнул рукою,
И мать махнула, и детвора.
В слепой надежде, с косой, с пилою,
Глухую вечность его ждала.
В деревне этой мы на тропинке –
Вмиг оживила она бойца…
И словно в память легли снежинки
И, не растаяв, вошли в сердца.
Мильон тропинок в просторах вечных,
Мильоны взмахов печальных рук.
Над ними время гудит беспечно,
И вечно пламя, и злее круг…
д. Коптево, 2017 г.
ГОСПИТАЛЬ, 1950-Й ГОД
- Да как это терпит народ?
И что с моей родиной стало?
В. Бушин
Двор госпитальный, брызги одуванчиков…
Запомнил санитарочку с ведром,
Щенка веселого – счастливый мальчик…
Запомнил мир, овеянный теплом.
В уютном зданье – чистые палаты
И запах йода, острый и густой.
Звенят тарелки, супа ароматы,
И добрый голос няни золотой.
В фланелевых пижамах, с костылями…
Без рук... Без пальцев… И любой – герой!
Танкисты, снайперы с усталыми сердцами –
Рокочет в них смоленский, ржевский бой…
И словно дым в аллеях госпитальных –
Дым Сталинградской, минского котла…
В беседках легких – стуки, шум батальный:
Там забивают весело козла.
…За сорок лет обрушились беседки.
Смог над страной и иностранный слог…
Тот мальчик вырос – мужественный, меткий,
Но Родину спасти уже не смог.
Вокруг Москвы не делали окопы,
И сдан был Ленинград и Волгоград.
Всё весело, с притопом и прихлопом,
И даже был свой собственный «парад».
2018 г.
СТАЛИНГРАД
Жизнь до абсурда довели,
Историю, экзамен в школе.
И слава прошлого в пыли
И лишь бесславию раздолье.
Остался день один, когда
Бессмертный полк идет напомнить
Про баснословные года
И небывалый общий подвиг.
И оживают города,
Встает страна огромная,
Но как давно сам Сталинград
Задавлен силой темною.
Отняли имя у него
И в страхе в Волге утопили,
Чтоб не осталось ничего
От справедливой, грозной силы.
Народ роптал! Народ мечтал,
Чтоб имя это воскресили.
Но страх опять явил оскал:
На сутки власти разрешили,
Чтоб имя вслух произносили…
9 мая 2019
9 МАЯ 2020 ГОДА
Город молчал, и молчала страна.
Спрятались люди. Застыло движенье.
Красная площадь впервые – одна.
Звоны курантов… о пораженье.
Где вы, знамена? Парадный штандарт?
Где барабанщики? Пламя оркестра?
Марши колонн храбрых русских солдат
И ветеранов почетное место?
Горесть тяжелую переживем –
Будут парады, знамена, колонны…
Только когда победим и швырнем
Дракул внутри, их штандарт гегемона?
Но без движенья застыла страна…
Ни ветерка – это перед грозою…
Эй! Гегемоны! Молитесь! Хана!
Вот она ждет вас, за ближней горою.
Пляшут, визжат гегемоны в Москве,
Гикают вслед за Европой в захлебе.
И раздуваются в США небоскребы:
«Мы! Это мы победили в войне!»…
Власть бы на вас, где закон как из стали!
Вот уж притихли б, прикрыв свой кабак...
Но ненавидеть не перестали б…
Ненависть – это, как старый коньяк…
10.05.2020
АМОРФОФАЛЛУС
Самый огромный, самый зловонный
Редко и кратко цветёт.
Эту диковину, аморфофаллус,
Даже король бережёт.
В тропиках – убыль. Люди, стараясь,
Тихо лелеют, чтоб знать
Эту диковину, аморфофаллус, –
Розы ли всё обонять?
Чуду, однако, привольно в России –
Так по каналам и прёт!
И без теплиц и приметных усилий
Атомным грибом растет.
ДОМ
(Грозный, 1995 г.)
Стоит безглазый и безрукий.
За что ему такие муки?
Кормил и всех обогревал,
И утром в школу провожал.
Покинут всеми, одинок,
Он воет по ночам, как волк.
По комнатам гуляет ветер
И шелестит в углу газетой.
Куда исчезли? Где они?
Еще бегут на край земли?
Или их нет уже на свете?
Кто там шумит? Ах, снова ветер!
…Как верный пёс, он ждал своих,
Дрожа от взрывов и снарядов.
Не выдержав такого ада,
Он лёг на землю и затих.
ГОРОДУ ГРОЗНОМУ, НА ПАМЯТЬ
Было чудо. Так пусть будет чудо!
А к нему не дано возвратиться…
Мы тебя никогда не забудем,
Твоя молодость будет нам сниться.
Мы сюда никогда не вернемся…
Наши внуки о граде забудут.
Там поднимется новое солнце,
Но не будет оно уже чудом.
Твоя молодость с нашей сливалась,
Твоя трудная жизнь была нашей,
Как у многих в тот век, оборвалась –
Потому, что была настоящей.
Пусть опять восстановятся храмы
И мечети взлетают огромные.
Только русские – как партизаны,
И на Родине – в катакомбах…
2011 г.
НЕ ВЕЛИТ
Нам выпало счастье покоя
Эпохи и звездный зенит.
И гениев сила прибоя
Всё чудится, ныне шумит.
Прелестна услуга планиды
В последний принять эшелон,
Где было неплохо Фемиде
Средь шелеста красных знамен.
Всё чудилось, это надолго
И, может быть, навсегда.
Ведь долго течет наша Волга,
В Байкале прозрачна вода.
Но только полжизни хватило
Испытывать милость планид,
И то, что потом уже было,
Нож в горле сказать не велит…
2017 г.
О, ДЕТИ, ДЕТИ…
Застыла мысль. Душа осквернена,
И изгнаны отрадные глаголы.
Что – Родина?! Она ослеплена.
И чтоб оглохла, делают уколы.
Слащавый, хитрый виртуальный мир
Каких-то гаджетов (гад и сюда пробрался)
Детей ведет, как в казино, на пир,
Чтобы закон зловещий исполнялся.
Отцы и матери! За что вам этот ад?
Как просто вас с детьми разъединяют,
И вместо жизни «три шестерки» яд
С медовою улыбкою вручают.
Забыть бы вам и в руки их не брать,
О, дети, эти страшные игрушки!
В деревне жить, кормить пшеном пеструшку,
Крапиву для Буренки рвать…
2019 г.
|
ГИПЕРБОРЕЯ
Вокруг и льдины, и снега…
Мы не у черта на рогах –
В своей родной Гиперборее –
Допрежь она была добрее.
Но этот холод нам – не враг.
С ним ладить издревле умеем.
Будь осторожен каждый шаг –
На вы – лишь так! – с Гипербореей!
Пурга ревет, зато не врет.
Здесь выживает только честный.
И смелый сдачу ей дает,
И только мужество уместно.
И каждый прост и на виду,
Всё снежно-белое без мыла.
Коварны трещины во льду,
Но не коварней трещин мира.
Свирепый холод – лучший шанс,
Чем ад из окон Овертона.
И да горят огни для нас
Прожекторов аэродромов!
Сурова вечная борьба.
Не предсказуема победа.
Зато ни капельки стыда
За грубость ветра, ярость неба!
7528 год
СУФЛЁР
Как Млечный путь пронзает небосвод,
Не прерываясь и не исчезая, –
Так тенью шествуют за годом год, –
Всю жизнь, – ошибки наши, ухмыляясь.
Они, как наша плоть, – не отодрать,
Не выкинуть голодным птицам.
Сидят внутри и пристально следят,
Когда момент настанет оступиться.
И уж тогда выныривает вдруг
Очередная и берёт под локоть,
И льстиво шепчет: «Я теперь – твой друг,
Вот мое сердце! Вот моя опёка!
Ты мне поверь. Иди со мной, со мной.
Я покажу тебе, как надо, направленье».
Доверчиво за нею мы бредём,
Пока не наступает вразумленье.
Но безупречно жить нам не дано!
Суфлёр – внутри, коварный и беспечный,
С брателло-случаем поклявшись: «Заодно!» –
Глаз не сводя, следит за нами вечно.
* * *
Река преодолела тесноту.
Теперь одно – вода и лёд, и берег.
Разбогатев в таком приобретенье,
Расширилась на целую версту.
Река преодолела тесноту
И берега раздвинула до леса,
И лес чернеет рядом с белым местом,
Соединив и блеск, и простоту.
Нет черноты земли, что под дождем,
А точки черные – там рыбаки над лункой,
И люди, кто один, а кто – вдвоем
Идут по льду как будто на прогулке.
Какой простор! Какая белизна!
Как монохром такой воодушевляет!
А рыбаки на льду? Как вас я понимаю!
Так не поймет, наверное, жена!
ТВЕРДЬ
С собой скрижали чьи-то взял –
Идти и плыть почти легко.
И, может быть, уже устал,
Но небеса недалеко.
Зачем, зачем я невесом?
Где гравитация земли?
Мне б оттолкнуться хоть веслом!
А посох где? Внизу, в пыли?
Я твердь не чувствую давно –
Одно лишь небо надо мной.
Парить под небом суждено,
А мне так хочется – с землей.
Хочу отталкивать я твердь,
Хочу, земля чтоб отвечала.
И в прошлом прячется ответ,
И в прошлом – твердое начало.
НЕУЖЕЛИ?
Неужели наши слова
Так никто никогда не услышит?
Говорим мы и пишем, пишем,
А надежда – едва, едва…
Вертикально они летят,
Купола и кресты обгоняя,
Но за ними радары следят,
И легко на лету убивают.
…Не всегда же без промаха – в цель!
И у зорких бывает осечка.
Долетят! Прилетят! Ты поверь!
Зло и хаос не царствуют вечно!
2013 г.
КНИГА
Станиславу Зубкову
Ты – мальчик с золотой душою,
С талантами, недетской глубиною,
Читаешь книги, но не электронные –
Бумажные, с обложкою картонной
И с корешком, с ляссе и с переплетом…
А толстые – с особенной охотой!
И шелестят страницы за страницей,
И аромат таинственный струится.
Священны и бумага, и печать,
Священная потребность – осязать,
Руками трогать, чувствовать их вес,
«Изображению» в противовес.
Но нет печальней заключительного мига:
Последняя строка, прочитана вся книга…
…Уж кое-что из прежнего забыто,
Но не исчезла прежняя орбита.
Подходишь к полкам с книгами из детства
С волнением, ведь можно разреветься,
Взяв в руки нежно ту или иную
И осязая, истинно – живую!
Ведь вспомнишь то, чем преисполнен был,
Все волшебства, что в ней тогда открыл,
Как наслаждался ей, как с ней не расставался,
В ее героев навсегда влюблялся,
Как книги ты дарил, тебе дарили…
И чудо детства так они продлили.
ЗАНАВЕСКА
Воздух синий. Полдень мая.
Дружелюбный ветерок.
Еду в Чеховку в трамвае.
Скоро речка, поперек.
Вот и мост – чудесный мостик.
Вазы-кратеры стоят,
И чугунные колосья
После дождичка блестят.
Двухэтажный дом и берег,
И распахнуто окно.
Занавеска тюлем реет,
Нежно гладит ветерок.
Кто там? Мудрая старушка?
Или юноша-технарь?
Ветерок волнует душу
И вглядеться тянет в даль…
Жизнь мелькнула акт за актом,
Где-то занавес шуршит.
Не давая новых грантов,
Тенью прошлого дрожит.
Будто еду я в трамвае,
Снова мост. Окно вдали.
Ветер теплый, ветер мая
Занавеску шевелит.
МЯЧ
Наивный мир простых желаний,
Где широко распахнут мир,
Где мелочь каждая нежданна
И каждый фокусник – факир,
А жизнь победная и славная.
.
Где круглый шар земной, и солнце,
И круглый красно-синий мяч!
Волшебный круг! И сердце бьется,
В кружки и круги детства рвется,
В мир клёка, дока и задач.
В тот мир, где в школе – труд и праздник,
Портфель, доска, учебник, мел.
И друг навеки – одноклассник.
Учитель, книги… Ты – проказник,
Но благороден, честен, смел.
И жизнь в том мире ощущаешь
Прикосновением, чутьём,
И в мяч ладонью ударяешь
Не кнопкой, клавишей – живьем!
И всё, что было, что неймем,
Сейчас ты счастьем называешь.
2020 г.
***
Не надо с новым годом поздравлять,
Не зная его схем и чертежей,
Что мнит он на сей раз нарисовать,
Какие планы строятся уже…
Поздравь с прошедшим, коль достоин он,
Не причинил тебе ужасной боли,
В преодоленье сложного помог,
И радость дал, в обход обратной воли.
А этот, Новый, ёлочно-колюч,
Пока неведом, кажется дремучим.
Он где-то на дубу хранит ларец и ключ,
И кто-то через год его получит… |
