В наше либеральное время самой страшной пыткой для писателей стала невостребованность, организованная несколькими издательскими картелями. Выстроенная десятком столичных монстров стена наглухо отделила тысячи провинциальных авторов от их читателей монополизацией общероссийских книготорговых сетей и разорением местных региональных издательств. Согласно товаропродвигающей политике этих издательств, картина современной литературы в СМИ составляется только из тех имён, что используются в рекламных кампаниях. Т.е., ради быстрой прибыли печатных картелей в масштабах страны происходит целенаправленная подмена деятелей литературного процесса фигурантами литературного рынка.

Однако медийный вал «валит», и вот уже не только в домашние, но и в государственные библиотечные фонды и даже в учебные программы попадают книги не просто эстетически несостоятельные, но и этически разрушительные.

Как правило, медиоперсонажи не имеют никакого отношения к реальному литературному процессу. Литературный процесс – как процесс национального осмысления и переживания жизни, глубиной проработки вечных и злободневных тем, полнотой их охвата должен отвечать культурным потребностям общества. Сладкая и мучительная подёнщина писателя в опрессовывании реальности в образность, художественном «форматировании» новоприобретаемого народного опыта, типами и характерами уложении его в фундамент будущему. И потому Бог каждому времени призывает своих свидетелей. Что бы кто бы ни писал – исторические реконструкции, дневниковую исповедь, фантастические прожекты – всё это реакция твоих ума и чувств на твою современность. Как важно тут осознание личной ответственности человека, предающего публичности своё виденье мира. Поэтому Русская литература была, есть и будет литературой реализма, ибо всегда творчество русских писателей является исполнением Девятой заповеди: «Не лжесвидетельствуй». Пусть изощряются критики, расщепляя это понятие на сомасштабные себе клочки «мистического», «критического», «социалистического» и прочих, реализм неизменно един – «не лжесвидетельствуй». А все переливы, все самоцветности его своеобразия связанны только с неповторимостью личного опыта авторов. Опыта ума и сердца.

И потому на Руси всегда будут рождаться всё новые и новые гении и таланты, жертвенно служащие красоте и истине вне зависимости от славы, признания, популярности. Так что, пускай медийные лит-критики и искусств-ведуньи аффективно возвещают об истощении, обмелении современного литературного потока, пусть бренды мыльных сериалов пессимистично попугивают публику скорой его и окончательной погибелью, мы-то, профессионалы, знаем реальность. То плачь самозванцев по своей несостоятельности. Наглость, с которой экраны и газетная бумага блефуют, назначая гениев, бестселлеры и хиты, уже даже не смешит. Назойливые однодневные «пузыри земли», надуваемые «дебютами», «буккерами», «нацбезами», «большими книгами» и прочими липковскими и гражданско-форумными продавцами воздухов, просто раздражают. Ну, неправда всё это!

Из десяти-двенадцати тысяч книг, что за свою жизнь способен прочитать культурно развитый человек, не менее восьми-девяти тысяч должны быть из классического наследия. Мифология, мудрецы древности, святоотеческая традиция… мировые и национальные школы… из средних веков в ренессанс и натурфилософию, от обобщающего аристократизма до расщепляющего разночинства, от драм бури и натиска к литиям деревенщиков… Сколько же необходимо освоить и усвоить, чему удивиться и над чем озадачиться, за кого настрадаться и кому умилиться, чтобы воспитать, сформировать и образовать свою личность! Мы создаём себя, строим, структурируем своё сознание именно классикой, и уже с её базы оцениваем, принимая или отторгая, литературу современную.

Проводя или участвуя в различного уровня библиотечных форумах, посвящённых проблемам молодёжного чтения, сталкиваешься с искренним беспокойством по поводу избирательности подростков. Фентези, фентези… Не приключения и даже не фантастика, а именно этот ублюдочный суррогат.

Увы, приходится признать, что современная патриотическая литература современного молодого читателя интересует, как правило, весьма слабо. Почему? Она не отвечает культурным потребностям общества. Прежде всего, она мелкотемна.

Поясняю. Символом и стягом патриотизма уже полусотни лет для нас является специфически русско-советское явление в мировой почвеннической литературе – «деревенщики». Деревенщики, действительно, уникальный феномен второй половины двадцатого века, когда на произведения нескольких авторов страстно откликнулась неслыханная аудитория. Но дело в том, что в те годы большая часть горожан в СССР являлась горожанами в первом поколении. И скорбные слова о дичающих пашнях, о гниющих деревнях, об одиноко умирающих матерях-старухах отзывались личным стыдом, покаянными слёзами, и единили сочувствием десятки миллионов тех, кто, по разным причинам, ушёл в лёгкую и сытную жизнь. Но вряд ли ещё раз когда-нибудь будет возможна подобная общенародная востребованность именно художественного, а не публицистического слова. Те же героические и горькие Афганистан и Кавказ, в отличии от ВОВ не явившиеся общенародным опытом, не дали такого массового отклика.

Почвенническая литература, литература любви к родине Малой, апеллирует не только к чувству ностальгии уже взрослых, точнее, пожилых читателей. Любовь к ближней речке, соседнему лесу, отчему дому – то изначальное, что незабываемо ярко переживает детская душа. Но детство преходяще, а подроскости присущ максимализм. Молодости хочется простора, полёта, подвигов и бессмертия. Молодости необходимы высочайшие цели. Ей нужна уже Родина великая. А наша патриотическая литература либо продолжает эксплуатировать типы и сюжеты, уже отработанные за пятьдесят предыдущих лет, либо брюзжит на жизнь, в которую нам, увы, уже никогда не встроиться. И этим сама ставит себя вне интересов молодёжи.

И что же? Порадуем нашего критика Бондаренко, когда-то выдвинувшего предположение о непреодолимости разрывов меж поколениями? Ну, уж нет.

Ведь, на самом-то деле, конфликты поколений очень локальны, умозрительны, суетны, они мгновенно бледнеют и тушуются в присутствии великих идей, великих чувств, великих событий. Любовь к бескрайней Родине, к тысячелетней Империи, к славной нации, вера, жертвенность, доблесть и честь – разве это не вечно? То есть – не вечно ново? Неужели наши дети и внуки не так же восхищённо открывают для себя Русский мир, как восхищённо открывали его наши деды и прадеды?

Союзники, с одной стороны, – да, тяжко противостоять сговору издателей-монополистов, велик соблазн хоть за три копейки, хоть в безымянных сериалах, но напечататься. Но, взгляните: эти монстры заваливаются в кризис собственной недальновидности! Перепроизводство бульварщины закупорило, остановило книготорговлю. Даже фантастика наконец-то не сверхприбыльна. Ведь русский покупатель книг в своей основе был, есть и останется интеллектуально развитым и нравственно здоровым человеком. И нашему русскому читателю, даже молодому, даже начинающему, реальную личность автора никакой, самый раскрученный бренд не заменит. Посему из чисто корыстных побуждений издатели скоро будут либо оставлять этот бизнес, либо учиться уважительному отношению к писателям.

Но, с другой стороны, нам необходимо осознать и принять на себя свою часть вины в происходящем. Мы должны прекратить своё отторжение реальности, замыкаясь в собственную обиженность – читатель не плохой, он новый. И новый читатель ждёт новую, сегодняшнюю, живую книгу, в которой найдутся ответы на мучающие его злободневные вопросы. В ритмах которой он ощутит созвучие своим сегодняшним чувствам.

К тому же мелкотемье чревато вторичностью подачи, шаблонностью формы. При определённом уровне начитанности, разве трудно ныне писать «под Платонова», «под Твардовского», «под Шукшина». И вот уже какой-нибудь немного подредактированный богатей-графоман почитает себя «вторым Шолоховым», «третьим Толстым», «четвёртым Гоголем». Да под дифирамбы проплаченной критики. А ведь настоящим художником современность, прежде всего, и ловится через обновление жизненных ритмов, через смену энергетических вибраций, и новое вино никто не вливает в меха ветхие.

В связи с тем, что книга для современного писателя, особенно прозаика, подарок судьбы, сегодня в поддержании литературного процесса, как никогда, велика роль журналов и альманахов. Сегодня редакторы «толстяков» приняли на себя крест молчаливых литературоведов и критиков. Ибо, обречённые на чтение и фильтрацию рукописного потока, они, без комментариев и разъяснений, в реальном времени сканируют и диагностируют современную литературную жизнь. И, реализуя свою бескорыстную любовь к ней, своими пристрастиями и возможностями «открывают» или «закрывают» новые имена и тенденции.

Поэтому считаю совершенно естественным предложение составить из главных редакторов журналов и альманахов отборочную Коллегию по выдвижению на литературные премии Союза писателей России.

Наши союзные премии Шукшина и Тряпкина, Пикуля и Алексея Толстого, Леонида Леонова, Михаила Шолохова, Гончарова, Есенина, Тютчева, Хомякова, Ершова, Александра Невского и др. – как правило не денежны и зачастую не регулярны, но надо использовать любой имеющийся ресурс. Ведь писателю, лишённому рынком аудитории, работающему без необходимого ему отзыва, отклика от читателя, просто бесценна реакция союзников, подтверждающая его творческое и профессиональное бытие. А какая радость для редактора поделиться с коллегами своим открытием года! С необъёмными уточняющими характеристиками и направленными рекомендациями.

А ещё такая Коллегия смогла бы прорвать информационную блокаду СМИ. Давайте совместно создадим список в 300 имён прозаиков и поэтов, чьи произведения мы рекомендуем для пополнения библиотечных фондов. С такой просьбой ко мне обращаются и отдельные районные, областные, краевые и республиканские библиотечные организации, и профильные ассоциации, и представители министерства образования, педагогической академии.

Что требуется выслать на е-mail «Российского писателя»? ФИО, направление и характеристика творчества, перечень произведений – не так много и надо, а кроме уже всероссийских, «раскрученных» в благопамятное советское время, всероссийски известных писателей, есть возможность открыть друг другу достойных новых местных авторов.