Вячеслав САВАТЕЕВ, доктор филологических наук, главный научный сотрудник ИМЛИ РАН

ВСЁ НА ПРОДАЖУ(ПОЛЕМИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ О СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЕ)

Кажется, сейчас мало кто отважится сказать, что у нас нет литературы. Продолжают работать и печатать новые произведения наши известные писатели; выросли и заявили о себе целое поколение- и даже не одно – новых, молодых литераторов. Возникают дискуссии о тенденциях, отдельных авторах, произведениях.. Так что все признаки существования литературы, как говорится, налицо.

Признаки – да, но что же мешает современной литературе подняться во весь рост, что тормозит ее движение?

Прежде всего, это засилие массовой литературы, появление многочисленных детективов, триллеров, любовных романов, фэнтези, римейков и прочих подделок под литературу. Писателями стали называть себя сочинители всевозможной макулатуры, которая попросту не имеет отношения к литературе -- имя им поистине легион. Прилавки книжных магазинов, экраны телевизоров , журналы и газеты буквально затопили бесчисленные производители «развлекухи», сомнительного юмора- будь то Жванецкий, Шендерович и им подобные . Все на продажу – вот девиз современной коммерческой литературы, чтива, которое снижает художественный уровень, воспитывает читателя с низкими эстетическими критериями. Разумеется, это было и раньше, но сейчас стало поистине бедствием.

Особое опасение сегодня вызывает угроза русскому языку , этой первооснове художественной литературы. Язык подвергается коррозии, он нещадно засоряется вульгаризмами; есть писатели, которые считают особой доблестью использовать грубую, матерную лексику, хотя это отнюдь не диктуется художественной необходимостью.

******

В интересной и содержательной статье В.Бондаренко «Нулевые», напечатанной в еженедельнике «День литературы» (1) , дан подробный анализ литературы последнего десятилетия, названы имена, произведения . Со многими оценками, размышлениями критика нельзя не согласиться. Он внимательно следит за творчеством известных писателей старшего поколения, по-хорошему пристрастен к «новой волне» молодых писателей, особенно патриотического направления. Бондаренко по-своему прав, говоря, что в последнее время произошла определенная нивелировка, сглаживание литературного ландшафта, когда не стало ни левых, ни правых, ни почвенников, ни западников. Чуть ли не весь горизонт, все культурное пространство заняла коммерческая литература; у государства нет сколько-нибудь четкой, вменяемой политики; судя по всему власть устраивает сложившееся положение, когда литературные журналы, серьезная художественная литература стали едва заметными островками в бушующем половодье окололитературы. Настоящая литература по сути потеряла свое важное значение в обществе, оказалась мало конкурентоспособной среди гламура, бездумной «развлекаловки», заполонивших телевидение, интернет, все средства массовой информации.

Прав также В.Бондаренко , когда он отмечает возвращение традиционного реализма , отход от постмодернизма как едва ли не главного направления в русской литературе, что навязывалось читающей публике- буквально как картошка при Екатерине. Однако в отличие от картошки и черного хлеба реализма постмодернизм оказался не столь питательным продуктом и вскоре и вскоре почти исчез с литературного стола, лишь отчасти успев испортить желудок и зубы читателя.

Впрочем, еще в 60-е годы, в годы первой оттепели, авангард был куда скромнее. Вспомним, как А.Синявский и Даниэль мечтали к советской литературе «привить модернистский дичок»- всего лишь дичок. Власть чувствовала кислый вкус этого дичка и противилась, организовала судебный процесс над писателями. И была по-своему права, потому что модернизм в исполнении Синявского и Даниэля был откровенно политическим, антисоветским, хотя сами они это отрицали.

В постсоветский период постмодернизм выскочил, как черт из табакерки, и заявил о своем главенстве в литературе не столько по собственно художественным причинам, сколько при поддержке и поощрении сил, для которых литература была политикой, ничуть не меньше, чем советская политика. Надо было скомпрометировать, смыть из сознания, уничтожить все, что было связано с советским прошлым, чтобы утвердить новый, либеральный проект. Для этого как нельзя лучше подходил постмодернизм. Так литература в который раз стала заложницей политики.

В.Бондаренко сам признается , что он пытается примирить два лагеря- патриотов и либералов. Отсюда его вывод , в частности, о том, что В.Пелевин и Вл. Сорокин отходят от авангарда, все более возвращаются в русло реализма. Не знаю, у меня нет такого ощущения. Для них все еще ближе формальные поиски, закодированность мысли, игра в слова, модернистские приемы, передразнивания и т.п. Критик и сам соглашается, что новая книга Пелевина «Т» - «провал года». Мне кажется, недалеко ушел и В.Сорокин, в прозе которого «шоковые» моменты далеко не всегда оправданы художественно.

И уж совсем меня не убеждает Бондаренко, когда он пытается обнаружить в Вик.Ерофееве якобы явный поворот от зла к добру … Ну да, с ножом и обрезом этот певец цветов зла на литературной дороге не стоит, но видеть в этом авторе «Русской красавицы» и прочих скабрезных сочинений, о коих справедливо говорил сам Бондаренко в своей другой статье «Властители дискурса» ( опубликована в журнале «Наш современник»), некие художественные и нравственные ценности – увольте.

Остановлюсь несколько подробнее на одной из книг В. Ерофеева «Энциклопедия русской души» (2), написанной почти десять лет назад . Она создано в эпатажно-ерническом стиле, где главный герой, он же повествователь, в виде слабо организованного и в то же время навязчивого потока сознания, берется рассуждать обо всем, но прежде всего, о России и русских. Но что это за рассуждения? Поскольку цитировать пришлось бы чуть не всю книгу, выберу лишь некоторые перлы. Герой утверждает, что русский человек «не нормален», что в России «по определению нет ни одного честного человека»,все подлецы и уроды. «Русские – позорная нация», - вещает он, - они «не умеют работать систематически и систематически думать». «Национальная идея русских – никчемность», Россию «пора, наконец, колонизировать», «русские плохо пахнут», «русские не набрались культуры», они «неэстетичны», русская женщина «атавистична как каменный пень» и т.п.

Далее герой- и вместе с ним автор- плавно переходит к «толчковой теме», нисколько не щадя эстетического чувства читателей. «Мы все –космонавты общественного толчка», мы «вышли в открытый сортирный космос», и, наконец- «Я бы повесил перед входом в каждый общественный сортир андреевский флаг». Трудно понять и принять вдохновение, с которым писатель разрабатывает эту тему.

Затем предлагаются целые программы «усовершенствования» русских. «Русских надо пороть. Особенно парней и девушек…В России надо устраивать публичные казни…Русские любят время от времени поглядеть на повешенных. На трупы. Русских это будоражит». Поток обвинений, который так и хлещет из уст героя, кажется, не остановим. Ирония автора? Вроде непохоже. Еще цитаты – уж больно они красноречивы: «Русский невменяем. Никогда не понятно, что он понял и что не понял. С простым русским надо говорить очень упрощенно. Это не болезнь, а историческое состояние». По мнению героя, Россию «надо держать под колпаком. Пусть грезит придушенной. Народ знает, что хочет…Он хочет ничего не делать и все иметь. Русские - самые настоящие паразиты». Что-то очень знакомое , либеральное звучит в этих словах, которые однако отнюдь ничем не опровергаются в этой «энциклопедии», а выглядят как подлинный приговор своему народу.

Далее, В.Ерофеев переходит к рассказу о сексе, о «траханье» своего героя с подружкой – а уж тут вдохновения писателю и вовсе не занимать. Так, от страницы к странице пробирается читатель, подстегиваемый сомнительными откровениями о самом себе в интерпретации «домашнего философа», шоковыми описаниями всяческих скабрезностей, «смелой» уличной, матерной лексикой, порой недоумевая, как все это совмещается с русской литературой (целомудренной в своей основе), ее лучшими традициями.

Мы понимаем, что не все так просто в прозе В.Ерофеева, что в ней есть свой «тайный» замысел, и героя его нельзя отождествлять с самим писателем. И все же осадок неприятный остается от всего этого действа, написанного по законам современного рынка. Вот уж поистине, шоковая терапия от литературы в действии. Гайдар, как говорится , отдыхает. Поэтому , не разделяя полностью письма вузовских преподавателей против этой «энциклопедии», соглашусь с самым их пафосом: писать о таких важных вещах, как проблема национальной идентификации, надо осторожно, чтобы не задеть достоинства русского человека, не оскорбить его. Впрочем, в задачи нашего «энциклопедиста», это судя по всему не входило.

Как не входит это, скажем, и в задачи В.Пьецуха, который частенько упражняется в описании всякого рода «нелепостей», присущих единственно русской жизни, русскому человеку.

Как не входило это в задачи некоего А.Подрабинека , который в год 65- летия победы нашего народа в Великой Отечественной войне позволяет себе беспрецедентное, разнузданное оскорбление советских воинов-освободителей. В своей статье «Как антисоветчик антисоветчику» он заявил, что наши ветераны защищали советский строй и поэтому не заслуживают уважения. Позже он пытался оправдаться, смягчить свою позицию, но слово не воробей…Думается, есть прямая связь между литераторами , разрыхляющими, готовящими почву для либерального фашизма и практикующими журналистами и правозащитниками, открыто призывающими к расправе над теми, кто всем нам принес победу; им чудится, что пришло время реванша.

*********

Давно сказано : мы в ответе за тех, кого приручили. За В.Ерофеева и ему подобными в ответе, в частности, такой гуру некоторой части литературной молодежи 60-80-х годов, как В. Аксенов . Недавно он закончил свой земной путь, с ним ушла в историю и целое направление в нашей литературе - «молодежная проза»; так что можно подвести некоторые итоги того и другого.

Творчество В.Аксенова неравноценно. Он начинал как вполне соцреалистический романтик. Его повести «Коллеги», «Апельсины из Марокко», «Затоваренная бочкотара» лишь внешне казались «новым словом» в литературе. Его герои ехали на стройки коммунизма, совершали трудовые подвиги, демонстрировали вполне стандартные по тем временам добродетели – разве что лишь иногда проявляли излишнюю ретивость и строптивость, любовь к джазу, попойкам и другим, вполне, впрочем, идеологически безобидным проказам и выкрутасам.

Со временем, однако, он созрел до постмодерна и диссидентства, создал ряд политических романов-памфлетов, исполненных ненавистью против власти, полностью перешел на сторону Запада, куда и уехал. Там он безбедно существовал, преподавая в университетах; горячо приветствовал горбачевскую перестройку, развал страны, коммунистического режима; после этого ему вернули гражданство, он написал еще несколько книг, разрываясь между Биарицем и Москвой, где и скончался.

Свой жизненный и творческий принцип он сформулировал сам : у меня родина там, где я работаю. В.Аксенов утверждал, что у него обострилось ощущение «русскости» во время эмиграции. При этом он по-прежнему был убежден, что России надо быть «поближе к Западу», что у нее нет другого пути. Он был против мысли об «особенном пути» России. Он осуждал Солженицына за то, что тот не принял орден Андрея Первозванного из рук Ельцина . «Я не понимаю…» - говорил он.

Впрочем, «непонимание» В.Аксенова распространяется и на многое другое . Так, он утверждал, что для него Россия – «это прежде всего люди страдающие» (3). Однако подлинный уровень «понимания» народа удручает своей «простотой», которая вот уж действительно хуже воровства… Вот его слова: «Русский народ очень симпатичный, но вороватый». Как видим, едва ли не калька с Ерофеева- впрочем, справедливости ради признаем, что все же скорее наоборот…

Следует сказать, у В. Аксенова с давних пор были «сложные отношения» не только с властью , Россией, народом, но и с русским языком (4). Он сам сравнивал себя с В.Набоковым , утверждал, что голова у него говорит по-английски, сердце чувствует по-русски, а ухо ловит по-французски. Космополитизм - не только как убеждение, но и как образ жизни, - без этого трудно правильно понять и раннее творчество писателя.

«Я русский космополит»,-- говорил о себе Аксенов. И добавлял: «Как Пушкин». Но тут он лукавил. Пушкин не был космополитом. Самоощущение Аксенова и его коллег ( А.Гладилина, А.Кузнецова ), его учеников типа В.Ерофеева и других – это ощущение людей, живущих «на два дома». «Хотя Аксенов вернулся в Россию, он никогда окончательно не покинул Америку» - утверждал американский исследователь Р.Кайзер . «Американским писателем я не стал», « они (американцы) меня не приняли», - признавался сам В.Аксенов. Русским писателем он все же стал, хотя едва ли в полной мере.

Сразу после смерти однозначно и безоглядно высокую оценку творчества и фигуры писателя дали многие литераторы либеральной ориентации , среди них - А.Гладилин, А.Битов, В.Войнович,Д.Быков и другие – легче назвать тех, кто из этого лагеря не отметился .

«Кумир поколения», «великий российский писатель», «лучший российский писатель»; В.Аксенов «определил ХХ век» («Известия»), без Аксенова «российская литература опустела» - это , конечно, не только дань жанру некролога. «Великие уходят, а смены нет», -вздыхает А. Архангельский ; «литература Аксенова прикончила советскую власть»- безапелляционно заявляет Э.Тополь и т.д. И официальные- президентские – оценки в том же духе : «выдающийся писатель», «огромный талант», «стремление к свободе» и т.п. За этими заклинаниями порой исчезает реальное место писателя в русской литературе, его вклад в русскую прозу.

Между тем следует напомнить, что далеко не все и не всегда признавали творчество Аксенова - даже вполне непредвзятые и искушенные читатели. Так, после чтения повести Аксенова «В поисках жанра» (5)известный советский поэт Д.Самойлов писал Л.Чуковской : «Читать не ст о ит. Это хождение по канату с лонжей. Странная литература, всегда как бы на что-то намекающая. А кто, мол, не поймет намека, тот дурак. Я вот тот дурак и есть. Не понимаю» (6). Характерно, что сама Л.Чуковская ответном письме Самойлову соглашается с его оценкой и называет произведения Аксенова «вульгарноватыми, претенциозноватыми». В чем-то это были и черты самой «молодежной прозы», хотя у каждого ее представителя были сои оттенки.

Приведем более поздний пример. Главный редактор «Нового мира» А.Василевский , писал, что В.Аксенов был интересен читателю до тех пор, пока «сопротивлялся» власти. «…Все написанное им жило, читалось и получало какой-то смысл, какое-то значение только по отношению к существующей и очевидной, как сила тяготения, советской власти, хотя бы в тексте не было ни слова о ней, Софье Власьевне (советской власти – В.С.) ; а как правило, и слово наличествовало» . (7)« … А с концом советского коммунизма, с распадом «огромного урода по имени Советский Союз» (рассказ «АААА») ухнули в пустоту сочинения писателя Аксенова». Критика, возможно, и резкая, но, думается, имеющая право на существование.

О последней книге Аксенова «Таинственная страсть (роман о шестидесятниках)» довольно точно написала недавно О. Шатохина в «Литературной газете» (8). Она приходит к выводу, что если судить по этому произведению, то получается, будто «главная битва за свободу творчества и совести разыгралась вокруг права носить шорты на набережной, пить все, что с градусом, где придется и, конечно, резвиться в кустах и альковах безо всякой оглядки на приличия». Добавлю, что схожий вывод следует и из многих других сочинений писателя- как ранних, так и поздних, а по сути из всего его творчества.

********

Писатель «великий», «гениальный» - сегодня мы действительно порой разбрасываемся этими эпитетами налево и направо, часто незаслуженно. Но, с другой стороны, все еще нередко встретишь другую крайность - попытки очередного переосмысления , по сути перечеркивания той или иной фигуры прошлого. Так, недавно хороший русский критик Ю.Павлов (9) разнес в пух и прах другого неплохого русского критика В.Белинского, которому вскоре исполнится 200 лет со дня рождения. Выясняется ,однако , что Белинский совсем не тот, за кого мы его принимали до сих пор. И критик никудышний, противоречивый, часто ошибающийся, необразованный, а главное – основатель социологического подхода в литературе; и человечишко дрянной, с пороками, о которых стыдно сказать, и т.п.

Вновь вспоминаются слова Пушкина о великом человеке : он хоть и низок, но не так, как о нем говорят пошляки. Мы живем среди великанов, среди символов и дат. Их наследие принадлежит нам, и не надо спешить отрекаться от них, даже если они допускали ошибки и чем-то не нравятся нам, сегодняшним.

В этом году исполняется 100 лет со дня смерти Л.Толстого. Это еще один повод вспомнить о недосягаемости вершин русской литературы. Но и о необходимости равняться на них, о стремлении в меру своих сил и талантов преумножать богатства отечественной культуры. Это в полной мере относится к нашей литературной молодежи, новому поколению современных писателей.

ПРИМЕЧАНИЯ

(1)День литературы, 26.01.2010.

(2).В.Ерофеев. Энциклопедия русской души. // fidel-kastro.ru/vic_erofeev/encyclopedia.htm

(3) Ю.Коваленко. «Для меня Россия- это прежде всего люди страдающие» (Интервью с В.Аксеновым) // Известия.30.01. 2007.

(4)О Кучкина. «Сложные отношения с родиной». Беседа с Аксеновым .- Комсомольская правда, 1993 . 12 августа.

(5) См. : Новый мир ,1978, №1

(6) . Переписка Д.Самойлова с Л.К Чуковской. Знамя 2003, №5.

(7) А. Василевский. Аксенов есть Аксенов есть Аксенов.- Новый мир,1998,№1.

(8) . О.Шатохина. Нагая свобода. - Литературная газета .№13. 2010.

(9). Ю.Павлов. Белинский как эмбрион, или Спасибо Винникову. Литературная Россия. 09.04. 2010.

Вернуться на главную