Николай КОНОВСКОЙ

Память лишь о бесконечном…

(Из новых стихов)

ПАМЯТИ ПОЭТА
Запах витающий трупный, –
Мир погружается в ад.
Смолкли военные трубы.
Лиры давно не звучат.

Свет воссияет, – однако,
Неистощимый во зле,
Чертит железные знаки
Зверь на покорном челе.

Жаром земного соблазна,
Хладом космических дыр
Неустрашимо и властно
Тьма наступает на мир.

СТИХИ, СОЧИНЁННЫЕ НОЧЬЮ ВО ВРЕМЯ КОРОНАВИРУСА
…Было – стремленье в беззвёздную высь, –
Бога не видя во встречном…
Жаль, что всего человечества жизнь,
Как ни крути, но конечна.

Выдохнула преисподняя зло,
Стало минувшее зраком.
Землю и жизнь на земле облегло
Непроницаемым мраком.

Слёзы роняет нескошенный злак.
Тускло гроза шевелится.
Бьётся крылами о мертвенный мрак
Сердца безумная птица.

Детски лукавы и детски просты –
То-то наука тетерям! –
Вот и достигли мы красной черты,
В Бога и чёрта не веря.

Грому сродни над равниною тишь
В тяжкий удушливый вечер…
Что ж ты, как вкопанный в землю, стоишь?
Что ж ты дрожишь, человече?

ТАМ, ГДЕ ПРЕКРАСНА СОБОЮ…
Иглы терновника, камни, зола,
Угли заката, –
Там, где прекрасна собою, цвела
Роза когда-то.

Брошен колодец и вырублен сад…
Может быть, снится:
Розы бессмертной плывёт аромат,
Светом струится,

Плавится, словно податливый воск;
Снова – как прежде –
Прячется в шёпоте русых волос,
В складках одежды.

В страждущего невместимый объём
Горестно-глухо
С ветки дрожащей о чём-то своём
Плачет пичуга…

Жаль, – обращается в память и слух,
В миг быстротечный
Жизнь, в коей некогда, милый мой друг,
Были мы вечны…

ТВОРЧЕСТВО
Старый охотник, блуждающий в выси
Вечности, – гол как сокол, –
Вновь у тебя ни напева, ни мысли:
День бесполезно прошёл.

В пропасть срываешься, ищешь признанья,
В промысел веришь и в рок.
…Выпил, умаявшись, но в подсознанье
Щёлкнул взведённый курок.

ПЕРЕД ГРОЗОЙ
Мрак вздыбленный! – с петель ворота,
Смятение в березняке!..
Забвенья? холода и мёда? –
Горящий ужас – по щеке!

В белеюще-безлюдном поле
Сверкнул и захолонул крик, –
По собственной рождённый воле
Томительный и властный миг, –
Зиянье огненного следа,
Неудержимого уже…

Зловещей тьмы, блаженней света
Произнесённое в душе.

ПОД БЕРЁЗОЙ В ГРОЗУ
Покой полуденного часа.
Светящаяся глубина.
…Но полем хлынувшая масса –
Так удушающе темна!

Страшусь и бессловесно льну я:
Миг – и закроются врата!
Под сень, сквозяще-ледяную, –
Скорей! куда же ты? – сюда!

Отчаянье немого крика.
Слепое ярое крыло.
Всё – так возвышенно и дико!
Так всеобъемлюще-бело!

И снова – чёрен мир безбрежный,
Вновь – огненно разъята высь!
Ты скажешь: в темени кромешной
Две  молнии переплелись…

Сливается с безумной водью,
На смертную похоже песнь:
Берёзовой горящей плотью
Касанье – запредельных бездн!

НЕОКОНЧЕННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Над ослеплённостью лет -
Ты, мой единственный свет,-

Золото ровных полей,
Тёплое лоно морей,

Холоден, неустрашим
Вызов горящих вершин...

РОМАНС
Божественных звуков роящихся раб,
Лишь диск в комнатёночке тесной
Своей я поставлю - послышится храп
Коней, уносящихся в бездну.

В светящемся мраке задувши свечу,
Предсмертную чуя победу,
Закрывши глаза, обмирая, лечу
По долгому санному следу.

Лишь ветер, лишь громы промёрзшей реки,
Дыханье, признанье, рыданье.
Лишь стиснутой насмерть горячей руки,
Несчастной её, - трепетанье...

С горящей, безумною язвой в душе,
Мертвец, опадая всё выше,
Ни ангелов грозных не слышу уже.
Ни божьего света не вижу...

Я ТЕБЯ СЛЫШУ
…Знаешь, по схожести доли,
Близости сродной души,
Все свои беды и боли –
Как они есть – расскажи.

Пусть в этой ночи – ни звука,
Ни отраженья лица,
Но в заточенье разлуки
Чуют друг друга сердца…

Буря ли сходит на крышу,
Молния режет, слепя, –
Знаешь, а я тебя слышу
И не живу без тебя…

ПЕРЕЯСЛАВЛЬ
О, леденящая нега,
Русской зимы волшебство:
Столько слепящего снега
Выпало под Рождество!

Льющейся лавой нисходит
Горнего света стена, –
Так, что в душе и природе
Тёмного нет ни пятна!

Мира распахнутым схроном,
Преображающим явь –
Храмов серебряным звоном –
Встретил нас Переяславль.

Медленно хлопья кружатся, –
Гости небесные, и
Дивною влагой искрятся
Губы и веки твои…

Песни звучат ветровые,
Колоколов голоса,
Сердце пронзают живые –
Как на иконе! – глаза.

ПРЕДВЕСТНИЦЕЮ ИНОБЫТИЯ…
Кровавою ли местью обуян
И враг всему живущему на свете,
Во весь вселенский рост поднялся ветер,
Как хлынувший на сушу океан –
Из сумрачных глубин и забытья,
Из напряжённой тишины…

Не так ли
Последняя из глаз скатится капля, –
Невидимая никому, ничья, –

Предвестницею инобытия?..

СВЕТ ОГНЕННЫЙ
Свет огненный!.. Стоять, дивиться,
Взираючи из-под руки,
Как дерзновенны эти птицы,
Как эти сосны высоки, –

Неумолкающи, певучи, –
Лишь в кронах зашумят ветра!..
Как раскалённа и пахуча
Шероховатая кора!

О, длящееся без истленья
Из вечности, из глубины
Разлитое изнеможенье
Цветения и тишины!..

Бор, дремлющий в дали сожженной,
Текучей бронзою слепя,
Вдруг вскинется, самозабвенный,
Не зрящий самого себя!

Восходит до небес – и дале! –
Клонящаяся долу рожь –
Дух несказанного!.. Не так ли,
Всё, чем и дышишь и живёшь,

Как молнии на небосклоне
Блеснувший и угасший глас, –
Не только от чужих, сторонних, –
От собственных сокрыто глаз?

ДЕРЕВА В СОЗЕРЦАНЬЕ БЕЗМОЛВНОМ
На луга и холмы за рекой,
На урочища, – как дуновенье
Снизошёл светозарный покой
В птичьем щебете и песнопенье.

Но врастая в небесную высь
И над водным склоняяся лоном,
Духом иноческим облеклись
Дерева в созерцанье безмолвном…

К ТОЙ, ИЗНАЧАЛЬНОЙ…
…Лето ль далёкое видишь: в сырой полумгле
Солнце восходит, а воздух пропах чернобылью,
Пылью прибитою…
Иль преклоняешься мыслью
К той, изначальной, отеческой, смертной земле?..

ПАМЯТЬ ЛИШЬ О БЕСКОНЕЧНОМ…
Не отпускает тревога.
Не умолкает гроза.
Полднем лишь только в дорогу
Вышел, а вечер – в глаза.

Дышит суровое поле
Холодом долгой версты,
Вечностью близкою… то ли
Это кладбища кресты?

Бьются свинцовые воды
В чёрный и сгнивший настил…
О, ускользающий, ч т о ты,
Этот изменчивый мир

В воющем, долгом, угрюмом
Ветре, похожем на бред, –
Невыносимая дума?
Изнемогающий свет?

Отблеск – заоблачный, встречный,
Быстрый, как промельк стрижа?
…Память лишь о бесконечном,
Где обитала душа.

* * *
Року противиться – нету ни воли, ни мочи.
В полные страха свинцово-угрюмые ночи
Крикнешь, замрёшь, – ни ответа тебе, ни привета, –
Выжить бы только до узкой полоски рассвета!

В вены набухшие память-отраву впустила
Злая и тёмная, и неотступная сила…
Чудится это иль въяве на землю и воды
Солнце в груди из слепящего мрака восходит!

ВЗМЕТЁННАЯ ЗЛОВЕЩИМ ВЕТРОМ…
Ни слёз, ни дерзновения, ни страха,
А то, что возмущалось и рвалось –
Земного обессилевшего праха
Взметённая зловещим ветром горсть.

Так!.. Смерти нет –
Есть вечное движенье,
Сражение –
За тех, кто нас простил…
Есть зной, есть хлад, есть мука сопряженья
С землей, водой, мерцанием светил!

В ПОЛДЕНЬ, СО СКАЛЫ…
Не ведать времена и сроки,
Но видеть в полдень, со скалы
Дол, где сливаются потоки,
Твердь, в коей царствуют орлы;
Вдали, как вечности зерцало –
Ледник, пылающий огнём!
А ты убог, ты слаб и жалок,
И что тебе в горящем, в нём?..

О, проникающий небесный
Огонь, – ни друг ещё, ни враг:
Из полночи духовной бездны
Неверный, жуткий, первый шаг!..

БУРЯ
Дикий, стенающий,
Водный клокочущий ад
Гладью смиренною
Был лишь мгновенье назад,

Отображением
Неба -
В спокойствии вод
...В темень кромешную
Утлой щепою несёт!

Смертной истомою,
Мраком -
Покрылось чело.
В тщетном борении
Сломано, чую, весло.

В прах обращается воля
И веры гранит.
Ветер безумствует,
В небе - грозою гремит!

В струп превращается
Кожу прожёгшая соль...
Резко, стремительно -
В бездну отверстую!.. Всё!..

Чайкой взлетающий
Нечеловеческий крик
Неотвратимое
Отодвигает на миг!
.......................
Остановившийся,
Смерти исполненный вал
Дух испытующий -
Над головою разъял!..

ЗЕМЛЯ
Дух липы цветущей и холод воздушного вала,
И отблеск тревожный,- где с небом сомкнулись поля!..
Уста отверзала, и жгучею тайной пытала,
И благословляла на верную гибель земля.

Зачем же, скажи, эти скорбные лики селений
В сердцах отразились, где волком одна пустота
Средь полночи воет, где для роковых вдохновений
На небо безмолвное смерти восходит звезда?..

И ОДИНОЧЕСТВО...
В один из неприютных,
Идущих к концу октябрьских дней,
Под праздник преподобных старцев оптинских
Навестил я в больнице
Своего старого знакомого.

-Вот,- говорю, отец,-
Были же и мы когда-то молодыми,
И всё это прошло,
Как будто никогда и не было,
И жизнь уже вся почти прошла,
А если впереди ещё что и осталось,
То только болезни и старость наша.

- И одиночество,-
Бесстрастно добавил мой старый знакомый.

СМУТНО, ТАИНСТВЕННО…
Тонко поющее, тёплое прикосновенье:
Этот – мерцающий, льющийся мягкой волной
Свет возносящийся? ангельское дуновенье? –
Житный, полуденный, веющий ветер степной, –
Смутно, таинственно, будто бы что-то пророча
В жизни несмысленной, в памяти, еле живой, –
Медленно, исподволь, в молньей разодранной ночи
Преображается
В душу пронзающий вой!..

В ОСЕННЕМ ПОЛЕ
Схватятся реки шугой,
Сгинет рыдающий клин.
Тающей жизни изгой,
Во поле – выйдешь один.

Чёрною птицей кружит
Ветер над стылостью вод…
Неотвратимым страшит,
Неодолимым гнетёт.

Никнет в низине ветла –
Давнего лета мета.
Выше – темнеет, гола,
Вмёрзшая в землю скирда.

Немилосердный уют,
Память тюрьмы и сумы:
Где-то далёко встают,
Пахнут тревожно дымы.

Чёрное – в кронах – гнездо.
Чёрный – на кладбище – крест.
В мире тускнеющем, кто
Ты, неприкаянный, есть?..

Медленно, перед зимой,
В полдне, сходящем на нет,
Холодно гаснет прямой,
Несокрушаемый свет...

НАД МИРОВОЙ, НАД ЛЕДЯНОЮ…
Ни ветерка… Объял ночные чащи
Певучий мрак, таинственно звучащий, –
Живая мгла, залёгшая глубоко…
Кому в сей час, мой друг, не одиноко?

Что жизни нет, что думам нет исхода…

То – льётся робкий свет по тихим водам,
Иль чудится кадильный запах дыма,
И проступает сквозь него незримо
Смиренный Лик, томимый мукой крестной –

Над ледяной, над мировою бездной?..

НО СЛАБЫЙ СВЕТ…
Дух разорвёт тяжёлый плен телесный,
Когда уже и жизнь не дорога…
И мысль –  над роковой застынет бездной,
Как над врагом – зависшая рука.

Но душам тяготящимся, однако,
Бессмысленно-бесцельным бытиём,
В вину вменят не притяженье мрака,
Но слабый свет, чуть отражённый в нём…

ВСЁ ИЩЕТ, КАК СЧАСТЬЯ…
Взирая в бесстрастные реки,
В блаженно шумящую рожь,
Подумаешь: в кои-то веки
Нежданный покой обретёшь,
Легчайший и неуловимый,
Как в воздухе – промельк стрижа, –

Что ж тяжести неодолимой
Всё ищет, как счастья, душа?

ТЫ, ГРОЗНАЯ НЕНАЗВАННАЯ СИЛА...
Ты, грозная неназванная сила,
Которой зажигаются светила;
Струящая поток подземных вод,
Распявшая грозой небесный свод;
Ты,  слабый дух мой на ветру в ночи
Держащая подобием свечи,-
Вонми сему, что трудно так люблю:
Не о себе - тебя  в сей час молю.

Таишься ты, иль, явствуя, царишь,
Возносишь или низвергаешь в бездну,
Но без слепых, глухих и бессловесных -
Как устоишь?..

ЕСЛИ БЫ НЕ ЗЕРКАЛА…
Щерится хищный оскал, –
Горькая правда зеркал.
Всё бы оно –  «ла-ла-ла»,
Если бы не зеркала…

В мёртвом пространстве возник
Виденный где-то двойник:
Из-под прищуренных век
Смотрит чужой человек, –
Тягостно, из пустоты…

Жаль, исказили черты
Неузнаваемо, друг,
Годы потерь и разлук,
Годы страстей и измен,
Жизнь обратившие в тлен…

Ночь безнадёжно долга.
Мир заметает пурга.

Бейся ли в твердь головой,
Волком ли во поле вой –
Прошлого не возвратишь…
Что ж так печально глядишь,
Мой вездесущий пострел?..

Как же ты, брат, постарел!..

НА БОЖЬЕЙ ЛАДОНИ…
Водам иорданским причастье:
Душа ни жива, ни мертва…
Ах, это недолгое счастье
Крещения и Рождества,
Когда во Вселенной – ни вскрика,
Слеза на реснице дрожит,

И мир, – как открытая книга
На Божьей ладони лежит!

ПАРИ
…Какой-то бред, а, может, пьяный вздор:
Вот дёрнул чёрт с тобой ввязаться в спор.
Всему виной твой горделивый нрав, –
Пусть я неправ, хотя, по правде, – прав.
И где уж мне качать свои права, –
Ведь ты права, хотя и неправа.
Ни ты, ни я, – лишь время утвердит
Иль подтвердит – как там его? – вердикт…

Открыт весь мир – распутья и пути, –
А человеку некуда идти;
 На все четыре стороны катись! –
Но тесен мир, и нам не разойтись.

Глаза твои – как омуты без дна,
И в них твоя душа заключена.
Жизнь коротка, но бесконечен плен
У милосердных молодых колен.

Предгрозовым смятением сквозя,
Ты вся мерцаешь и трепещешь вся
Каким-то чудным светом изнутри…

И понял я, что проиграл пари.

День отлетел, и зыбкий свет угас,
И тьма ночная накрывает нас,
Тьма, – сгусток томной боли мировой;
Не лучше ль нам сойтись на «мировой»,
И лёд обид в бокалах растопить,

И страстный хмель до капельки испить!..

МЫ, ЗА РУКИ ВЗЯВШИСЬ...
Осенние клонятся нивы,
Но горним садам не отцвесть.
Сегодня с тобою мы живы,
А завтра что будет - Бог весть.

От страстной беды не избавлю,
Терзая себя и виня,
Но только тебя не оставлю,
И ты  - не оставишь меня.

Земную прорвав оболочку,
Свободен от мрачных тенет,
В какую-то страшную точку
Сужается режущий свет...

Как будто избывши неволю,
В недвижно-пустой окоём,
С тобою по минному полю
Мы, за руки взявшись, идем...

НО ДАРУЕТ ГОСПОДЬ…
Как безумная в пляске кружа, –
Стала плотью и перстью душа,
Камнем в бездну упала…
Кабы только тюрьма и сума, –
Да слепая безвидная тьма
Всё объяла.

Слышен где-то несчастного глас.
Ночь такая, что выколи глаз:
Ни свеченья,
Ни огня - над равниной, где русский погост.
Но дарует Господь покаянье и Пост
Для спасенья…

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную