Но нам ещё держать экзамен...


С ветеранами войны, Украина
И вновь Россия идёт к самой светлой на сегодня дате - Дню Победы. Самой светлой, несмотря на немыслимую её цену. Самой светлой, потому что, как это ни странно на первый взгляд, - но с ней связываются не только воспоминания о прошлом, но и надежды на будущее. На то, что истинные наши ценности, к коим несомненно относится великая Победа – будут жить в России, а значит, выживет и она сама. Ибо страна, как и человек, не в состоянии построить своё будущее в отсутствие нравственных корней. И, может быть, потому сегодня этот праздник действительно «со слезами на глазах», что в последние годы нашлось немало охотников, которые нередко покушались на эти самые корни.

Речь идёт о размывании тех ценностей, когда человек человеку был чаще друг, чем враг; когда стариков уважали за их честную трудовую биографию и давали достойно жить, когда к учителям шли учиться не только предмету, но и тому, как стать человеком. В этом же ряду - и подлинное преклонение перед подвигом отцов и матерей, выстоявших в той страшной Второй мировой, спасших, по сути дела, не только страну, но и весь мир от коричневой чумы. И нет в России семьи, которую так или иначе не обожгло пламя той военной грозы. Погиб на Украине, под Белой Церковью, и мой отец, плакавший в час расставанья надо мной, едва вылупившейся на свет. Плакал, потому что чувствовал - не вернётся. Потому что сердцем понимал, как не просто будет его жене поднимать детей, как на всю жизнь растянется эта разлука, как тяжко будет без отцовской опоры его дочерям...

…Забираясь с сестрёнкой на стулья,

Открывая скрипучий буфет,

Брали мы сухари из кастрюли,

Будто это - пригоршни конфет,

 

И с водой, довольнёшеньки, ели,

А потом - спать до скорой зари,

Но и в снах так же сладко хрустели

Сухари, сухари, сухари…

Почти сорок лет назад из села Луки в далёкий Киров, бывшую Вятку, пришло письмо, где красные следопыты и ветеран войны Иван Иванович Живаго сообщали, что в братской могиле здесь захоронен и наш отец. Пока мама могла, и пока Украина не стала заграницей, мы, сёстры, ездили с ней в живописнейшее, с белыми хатами и благоухающими садами село, где благодатнейшая земля и пышная, роскошная природа. Нельзя забыть единение людей, съезжавшихся сюда со всех концов страны, искреннюю благодарность к победителям жителей села - от мала до велика...

С развалом Союза в эти святые дни здесь было уже не столь многолюдно и торжественно. Ещё держали стариковскими руками боевое Красное знамя немногие из живых ветеранов; ещё звучали по микрофону речи, - но на глазах у вдов и седых солдат уже блестели слёзы... Нет, далеко не всем в самостийной Украине живётся ныне легко! Как, впрочем, и у нас.


Отец, 1937год

На Шевченковских днях, в начале более чем вольной жизни в бывших республиках, после моего выступления на большом вечере, где я говорила о славянском братстве, о нетленных ценностях, спаянных Великой Отечественной, - в зале ко мне подходили русские ветераны, и по их глазам, не говоря уже о словах, - я поняла, как не просто им приходится порой на благословенной земле. И это подтверждали оскорбительные антирусские речи некоторых братьев-писателей, ещё не так давно слагавших гимны во славу дружбы народов. Нет, не такую Украину защищал и мой отец ценой своей жизни... Когда перед отъездом я спросила у представителей местной власти, будет ли здесь отмечаться 60-летие Победы, мне искренно ответили: не уверены.

Но из песни слова не выкинешь, и, уж чему нам не грех поучиться, так это необычайно тесной и органичной связи украинцев с народным искусством, с музыкой и поэзией своих великих предков. И завидовала я могучей единой силе, когда при первых звуках, рождавшихся на сцене, - огромный зал вставал по велению души и пел своего любимого Тараса Григорьевича... И никакие, даже самые лучшие, эстрадные исполнители не могли потягаться с этой духовной стихией, да и не пытались...

В год 55-летия Победы я снова приехала в село Луку, где погиб

и похоронен отец. Незадолго до этого, участвуя в Шевченковских днях, я выкроила-таки день, чтобы побывать на братской могиле, где высечено среди других имя отца: «А. Д. Коростелёв». И директор школы, где есть стенды о той войне, и местная власть, - очень тепло встретили меня, способствовали тому, чтобы за короткое время я успела многое, фотографировались со мной на память, искренно приглашали - и навестить святую для нашей семьи могилу, и просто в гости. Помня и о том, что мама моя, которой было тогда уже за 80, - будет надеяться на это тоже. И вот, прошло каких-то два года, - и жарким майским днём я стою, после дальней и непростой нынче (во всех смыслах) дороги, - на пустой остановке с тяжёлой сумкой - и не знаю, куда двинуть дальше. О приезде моём знали те, что так усиленно приглашали, обещали душевный приют и так далее. Может быть, автобус пришёл раньше? Подождала под непривычно палящим солнцем ещё сколько-то – и пошла наискосок напротив в придорожное кафе, чтобы созвониться хоть с кем-то... Слов нет, как горько было на душе! И дело не в том, что негде было бы приткнуться на эти праздничные дни, на улице бы не осталась, - а в том, как быстро меняется отношение тех людей к войне, за жизнь которых, за чью землю погибло здесь столько бойцов - со всей великой тогда и огромной страны. В том числе и главным образом - русских...

Однако со сменой власти на Украине неоспоримо важные принципы, связанные с войной, получили своё место в общественной и политической жизни. И 65-летие Победы торжественно и открыто отмечалось на улицах городов и сёл, в том числе в той самой Луке. И свои стихи об отце я уже читала перед большим стечением народа у памятника погибшим воинам, в том числе перед многочисленными школьниками, принявшими активное участие в торжественном мероприятии.

…Долго ехала, Бога молила,

Ветер смахивал слёзы с лица…

Замираю над братской могилой -

Там, где светится имя отца.

 

Не излечишь душевную рану

И не свяжешь вовеки концы…

Рядом - с болью своей - ветераны…

Как мы вам благодарны, отцы!

 

В эти майские дни вы в почёте,

Отступили тяжёлые сны…

Что-то будет, когда вы уйдёте,

С обжигающей правдой войны?..

 

... Эти битвы уходят в преданье,

Как землянка и чёрствый ломоть.

До свиданья, отец, до свиданья...

Да хранит твою душу Господь!

С трудом, но мне удалось встретиться в те дни со слепой уже старушкой,

что ещё помнила кромешные бои в селе Лука, когда воевало всё взрослое население, где поля были «усеяны» останками, где сотни - без вести пропавших, потому что село несколько раз переходило из рук в руки, и некому было даже убирать погибших с полей. И сколько семей, в том числе в России, до сих пор не имеют возможности поклониться праху отца или деда, потому что не знают, где он, в каких землях, за какими нынче границами... Не говоря уже о том, что мало кому известны обстоятельства гибели родного человека. К примеру, здесь, в селе, был госпиталь, где одни умирали от ран из-за нехватки всего, что нужно, других добивали там же ворвавшиеся в село немцы... Был и такой трагический эпизод. Наши отбили у немцев село, и сердобольные жители устроили им настоящий праздник - с горячей домашней едой и горилкой. Разместились по хатам, расслабились бойцы в кои-то веки, отмякли душой и заснули почти райским сном... А ночью их брали фашисты почти голыми руками, без выстрелов. Хватило штыков. Кто знает, случайно ли это: в селе и предатели водились, и жили потом преспокойно где-нибудь по соседству, и даже награды умудрялись получать...

Неимоверную цену заплатили мы за Победу, вот почему таким неоднозначным было у многих из нас отношение к парадному и в то же время какому-то ущербно-торопливому выводу наших войск из Германии.

... Дай Бог, чтоб это был последний,

И впрямь, последний самый бой,

Чтоб двадцать первое столетье

И впрямь гордилось бы собой, -

Дай Бог... Пора уж, в самом деле.

Но раны всё ещё болят,

Но сиротливо вслед глядели

Могилы нашинских солдат!..

Увы, сиротливо смотрят на мир не только могилы, но и ещё живущие фронтовики. Особенно жестокими в моральном отношении явились для них первые годы перестройки, когда многое, и сознательно, ставилось с ног на голову. Не вынес огульного охаивания наших Вооружённых сил полковник ВМФ, мой земляк Николай Павлович Мазунин, человек совершенно удивительной порядочности, свойственной лучшим представителям русского офицерства. В годы войны он оказался более нужен в Москве, чем на морском рубеже: так распорядился Штаб. Но его вдова, Антонина Ивановна, не имела ни малейшей скидки даже на оплату квартиры и коммунальных услуг, тратя на это по новым ценам львиную долю своей пенсии... Но нужда - ещё не самое страшное для ветеранов, хотя речь идёт уже о физическом выживании. Не выдержало сердце ветерана-москвича после просмотра передачи, где рассказывалось, как ради одного подержанного компьютера двое школьников убили двух пенсионеров - сторожей: мужчину и женщину... Такие «сюжеты» из нашей жизни и впрямь куда опаснее голодного обморока. И, хотя пенсии, пусть потихоньку, но растут, другие прозаические факторы тут же съедают эти прибавки.

Отшумели победные речи,

И пошли по домам старики,

И согнулись усталые плечи

От великой вселенской тоски,

 

И тревога – морозом – по коже:

Вон, в умах и сердцах – недород!..

А известно, великую ношу

Поднимает великий народ!..

Но жизнь, несмотря ни на что, продолжается, и нам самим, а не кому-нибудь, «обустраивать» Россию - как в материальном, так и нравственном плане. Каждому на своём месте. И на сегодня оселком этого стремления выступает отношение - как к фронтовикам, так и к тому духовному кладу, что передала нам Победа. Ведь, по сути, сейчас тоже идёт война - за страну добра и света, чести и справедливости, за её историческую нетленную суть. Сегодня не надо доказывать, что нравственное падение России отразится на духовном климате всего человечества. Так было всегда, а сегодня это особенно ясно, когда разгул лицемерия и насилия в международном масштабе становится более чем опасным. Великая русская культура - отнюдь не плод интеллигенции, это богатейшая духовность народа, нашедшая выражение в песнях и стихах, романах и кинофильмах. Непобедимая моральная сила спасла страну в годы Второй мировой, и это нынче тоже ясно, как божий день. Давайте же послушаем сегодня ветеранов, своими душами подключимся к их горячим и самоотверженным сердцам, подарим им минуты подлинного уважения и взаимопонимания, подхватим их - и уже наши! - песни святой славы и бессмертия...

... Как сердцу каждого солдата,

Для нас священен отчий кров, -

Но мы не знали высшей платы

За эту, к Родине, любовь.

 

И пусть не лыком шиты сами

И к звёздам тянемся одним, -

Но нам ещё держать экзамен,

Ещё внимать послушно им...

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную