Юрий ЛОПУСОВ,
(г. Москва)

Эпиграммы

1. СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ЭПИГРАММА

Поэту Семёну Кирсанову,
появившемуся в ЦДЛ с юной пассией
 
Седой сатир! Огнем обвит,
Ты будешь ей, целуя ногу,
Читать теорию любви.
Поэты с практикой помогут.
 
Прозаику Константину Федину
 
Почему наш Федин беден?
Потому что русский Федин.
Кабы был висячий шнобель,
Ему дал бы денег Нобель.

Поэту Сергею Наровчатову
 
Поэтом был, вино лакая.
Стал трезв - ни строчки для веков.
Да, Муза русская такая -
Не любит трезвых мужиков.
 
Поэту Ярославу Смелякову
 
Погожим днём и при луне
Искал он истину в вине.
Но не нашёл – и в вечность канул,
Склонясь над выпитым стаканом.
 
Прозаику Альберту Беляеву,
зав. сектором литературы
Отдела культуры ЦК КПСС
 
Я к предтече: «Марк Аврелий,
Наш Беляев – не еврей ли?».
 
«Это новая порода, –
древний вымолвил софист. –
Вид без племени, без рода,
Тип духовного урода –
Интернационалист».
 
Кинорежиссеру Никите Михалкову,
сыгравшему в кинофильме
«Сибирский цирюльник» роль царя
 
Он в фильме – царь. Красив, усат.
Скажу без лести:
Весьма похож… когда б не взгляд
Прожжённой бестии.
 
Критику Владимиру Бушину
 
Безжалостен, но не бездушен,
Яд пропитал его язык.
Кто будет Бушиным укушен,
Тому – хана, писец, кердык.
 
Поэту Андрею Дементьеву,
бывшему сотруднику отдела
пропаганды ЦК ВЛКСМ,
уехавшему в годы перестройки
в Израиль
 
Он громче всех хвалил Советы,
Он комсомольский был вожак.
Да, есть продажные поэты,
Но чтобы так, но чтобы так!...
 
Прозаику Олегу Попцову,
председателю Гостелерадио
в годы перестройки
 
«Когда находишься близко к власти,
появляется ощущение, что ты становишься
её голосом, телом… Возникает эффект
наложения…».
(Из телевыступления О. Попцова
20 ноября 1999 года)
 
Тебе известны к власти тропы,
Но зря себя ты возомнил.
Ты был не телом власти – ж….,
Которой Ельцин Русь давил.

Поэту Владимиру Савельеву,
опубликовавшему в «Комсомольской правде»
список писателей, поддержавших ГКЧП
 
Фаддей Булгарин, либерал,
Чей след растоптан,
Поэтов штучно продавал,
Савельев – оптом.

Российской интеллигенции,
продавшейся Западу
 
Как омерзителен весь ваш плебейский хлев
С порнухой, сексом, баксами и лестью.
Так саранча российский жрёт посев –
Без родины, без памяти, без чести.
 
Прозаику Андрею Дубовому
 
Ты в прозе кряжист, крепок, груб:
Ведь Дубовой – от слова «дуб».
Но век земной недолог наш,
И ты, состарясь, дуба дашь,
И в келье малогабаритной,
Дубовой, не для сибарита,
Ты ляжешь к дубу головой
Под надпись: «Гений Дубовой».
 
Прозаику Николаю Дорошенко
 
Да, имя батьки Дорошенко
Давно в истории звенит.
А вот прозаик Дорошенко
Не знаменит, но именит.
 
Поэту Николаю Коняеву
 
За Русь святую день и ночь радея,
Он ищет смысл в истории седой
И грудь свою от пули иудея
Прикрыл густою сивой бородой.
 
Поэту Анатолию Парпаре,
главному редактору
«Исторической газеты»
 
Он молод был, служил порокам,
А нынче сух и мрачен он,
И на лице его широком
Пыль исторических времен.
 
Поэту Роберту Винонену,
уехавшему в годы перестройки
в Финляндию
 
Поэт, томим мечтой пьянящей,
Добрёл до финских хладных скал.
Не ясно, что он там искал –
Ведь наша водка много слаще.
 
Поэту Станиславу Золотцеву
 
Он, как никто, владел искусством
(что должно медиков смущать) –
Литературные дискуссии
В большие склоки превращать.
 
Писателю-арабисту Олегу Бавыкину
 
За свой Восток пойдет на плаху,
Он днём и ночью на посту.
Он ночью молится Аллаху,
А днём кладёт поклон Христу.
 
Поэту Евгению Антошкину
 
В критике важен тон.
Я ошибусь, но немножко:
В прозе – Чехов Антон,
В лирике – Женя Антошкин.
 
Поэту Александру Аронову
 
Тебя Россия научила
Стихи писать и водку пить,
И два высоких этих чина
Нельзя за шекели купить.
 
У могилы Иосифа Бродского
 
Под камнем сим, Россией изувечен,
Поэт Иосиф Бродский возлежит.
И если Вечный Жид и вправду вечен,
То стих его забвенья избежит.
 
Поэту Андрею Вознесенскому
 
«Мои ягодицы –
высочайшей кондиции…»
А.Вознесенский
 
Я выделяюсь в общей массе,
И пусть со лба лысею я,
Мой зад намного первоклассней,
Чем Бори Моисеева.
 
Поэту Льву Котюкову
 
«Вертит задницей, как бес,
Головой – как глобусом.
Всем без мыла в … влез
С эпиграммой Лопусов».
Лев Котюков
 
«…Он по когтям узнал меня в минуту,
Я по ушам узнал его как раз».
А.С.Пушкин
 
Дано лишь избранным искусство эпиграмм,
Бессмертна магия аттического слова.
Меня, как Пушкина, узнают по когтям,
По пошлости узнают Котюкова.
 
Поэту Евгению Евтушенко
 
Он ради славы вылезет из кожи,
Чтоб в центре быть – перешагнёт табу.
Коль свадьба где – он женихом быть должен,
Коль похороны – должен быть в гробу.
 
Поэту Андрею Вознесенскому
 
Кентавры – мы. Нам глотку сушит
Полынь полей и вербы звон…
Россия вылепила душу,
А образ жизни – Вашингтон.
 
Поэту Роберту Рождественскому
 
Он философии глубокой не касался,
Слегка под Маяковского косил.
При слове «Б-б-б-бог» ужасно заикался,
А слово «партия» легко произносил.
 
Поэтессе Белле Ахмадулиной
 
«Дыша духами и туманами,
она садится у окна…».
А.Блок
 
Её поэзия – как скрипочка
Или молитва перед сном.
Она прошла сквозь жизнь на цыпочках,
Дыша духами и …вином.
 
Поэтессе-либералке Римме Казаковой
Ах, Казакова не из рода казаков.
Зачем политика взяла реванш у нежности?
Любила раньше без разбора мужиков,
Теперь по принципу партийной принадлежности.
 
На поэтический сборник
Лидии Григорьевой «Любовный голод»
Всем ясно: дева голодна…
Понять её совсем не сложно.
Но если нет у бочки дна,
Её наполнить невозможно.
 
Поэтессе Ольге Кореневой,
обожающей мини-юбки
Стихам не нужно политеса,
Как новой эре – скрип телег.
Чем выше юбка поэтессы,
Тем ярче виден интеллект.
 
На поэтический сборник
Лидии Тепловой «Крик в ночи»
 
Она кричала первый раз,
Когда прощалась с заблужденьем,
Второй – когда в ночи Пегас
Вступил с ней в плотное сближенье.
 
Поэтессе Р. К-ой
 
Фригидных не бывает поэтесс.
Речь не веду о молодых да милых.
Я тут на бабушку поэзии залез,
Так до сих пор очухаться не в силах.
 
Лидеру феминисток Марии Арбатовой
 
Я феминисток уважаю –
Самодостаточный народ.
Она сама себя… блюдёт,
С собою спит, сама рожает.
 
Прозаику Татьяне Толстой,
заявившей по телевидению,
что она не встает при исполнении гимна
не только России, но даже Америки
 
У ней почтенья к разным гимнам нету,
Она лишь гимн еврейский признаёт.
А я встаю на гимны всей планеты.
И только на Толстую не встаёт.
 
Волгоградскому поэту
Василию Мокееву,
появившемуся в ЦДЛ
в красных кожаных штанах,
повергших в сексуальный шок
всех поэтесс столицы
 
Он явлен в красных кожаных штанах,
Чтоб знали все – и область, и столица,
Что сей писатель вовсе не монах
И в тех штанах большой вопрос таится.
 
Классику Леониду Леонову
и критику Борису Леонову
 
Природа гениев рожает,
Потом ей свойственно лениться.
Она на детях отдыхает,
Но чаще – на однофамильцах.
 
Баснописцу Сергею Михалкову
 
Ослов, котов, лисиц, волков
Охаял в баснях Михалков.
Все недостатки человека
Списал сей автор на зверьё.
Вот если бы нутро своё,
Как бы покаясь перед веком,
В отдельной басне вывел он –
Героем стал Хамелеон.
 
Поэтессе Ларисе Васильевой,
автору книги «Кремлёвские жёны»
 
Как удалось понять ей всей душою
Кремлёвских жён, их быт и политес?
Самой при этом быть простой женою
Сотрудника ЦК КПСС.
 
Барду Владимиру Высоцкому
 
Уходит слава – бардов всех удел.
Всё реже голос твой звучит в эфире.
Когда бы ты чуть тише петь умел
И не гремел на тыщу децибел,
Ты мог бы многое услышать в этом мире.
 
Бывшему служителю церкви,
а ныне - поэту и прозаику
Николаю Переяслову
 
Вчера монах, а нынче он
Оставил церковь, служит Музам.
Не знаю, рад ли Аполлон,
Но с Бога хлопец снял обузу.
 
Прозаику Ярославу Шипову,
ныне – священнику Знаменской церкви
 
Не стар, но мудр. В речах его
Нет славословия пустого.
Он нынче в церкви для того,
Чтоб замолить грехи Толстого.
 
Поэту Феликсу Чуеву,
боготворившему И .Сталина
 
В своей любви к вождю неистов,
Поэт оставил путь тернистый,
В загробный мир спустился он.
И, не найдя там сталинистов,
Ни демократов, ни фашистов.
А только лишь одних нудистов,
Был очень сильно огорчён.
 
На поэтический сборник
Ирины Колесниковой
«Песня мартовской кошки»
 
Я понял всё: вы – мартовская кошка,
А я для вас – не пойманная дичь.
Услышу чьё-то «мяу» за окошком –
Не разбираясь, брошу вниз кирпич.
 
Поэтессе Татьяне Кушнарёвой
 
Нет, не в стихах твой шарм и сила,
А в бюсте, что под стать Мадонне.
Хочу, чтоб ты, как щит, носила
Бюстгалтер из моих ладоней.
 
Поэту Льву Котюкову
 
Поэзия, пардон за грубость, хлев,
Где бык ревёт, картавят куры, стонут мыши.
Лев Котюков пока ещё не лев,
Но рык его на ниве слова слышен.
 
Прозаику и бизнесмену
Петру Алёшкину
«У Петра Алёшкина
есть вкус и слух…»
В. Астафьев
 
Талант его не преуменьшен,
Есть вкус и слух – нет мнений,
Есть тонкий вкус на падших женщин
И на шуршанье баксов слух.
 
Поэту Глебу Кузьмину
 
«На лобке твоём, пахучем и тенистом,
Мне недостаёт волос.
Здесь взращу я сад,
пленительный, ветвистый,
Чтобы он сиренью произрос…».
Г. Кузьмин
 
Курчавый и пахучий клок
Воспел Кузьмин в печальной песне.
Но почему, скажи, лобок?
Ведь есть места поинтересней!
 
Критику Сергею Небольсину
 
Среди берёзок русских и осин,
Где нынче неустроенность и драка,
Искусством речи блещет Небольсин
И отнимает лавры у Плевако.
 
Поэту Андрею Облогу
 
О, как жесток поэт А.Блок!
Он, как судья, в наш мир явился.
Его стихи прочёл Облог,
Сравнил свои – и застрелился!
 
Поэту Анатолию Поперечному
 
Самой фамилией помечен,
Он поперёк дороги лёг.
Всегда и всюду поперечен,
А с музой – вдоль, не поперёк.
 
Автору детективов Виктору Пронину
 
Он море крови в книгах пролил,
Законы жанра в том вини.
Сам эту кровь смущенный Пронин
Видал… в критические дни.
 
Прозаику Александру Проханову
 
Средь олигархов-тараканов,
Средь либералов-упырей
Монбланом высится Проханов,
Монблан – гора, а не еврей.
 
Публицисту и мемуаристу
Станиславу Куняеву
 
Когда все позабудут нас,
Найдут слова на плитах старых:
«Под камнем сим - Куняев Стас,
Себя воспевший в мемуарах».
 
Молодому поэту В.С.,
вступившему в брак с женщиной,
вдвое старше себя
 
«Будь в форме свеж, - учил Державин, -
На форме зиждятся стихи».
А ты младое содержанье
Вливаешь в старые мехи.
 
Культурологу Игорю Янину
 
Не в моде нынче культуролог.
В культуре нашей всё темней,
И культуролог – как проктолог
В печальной горнице своей.
 
На книгу Сергея Семанова «Андропов»
 
Андропов – важная особа,
Семанов – тоже из особ.
Но если б первый встал из гроба,
Второй, не медля, лёг бы в гроб.
 
Поэту Николаю Сербовеликову,
не соблюдающему поэтический размер
 
Он равнодушен к ямбу и сонету,
Поскольку и не знал таких химер.
Как славно знать, что есть еще поэты,
Кто ценит лишь в одних деньгах размер.
 
Прозаику Юрию Сергееву,
автору романа «Княжий остров»
 
Он был крестьянин, сеял просо,
За что винить его нельзя.
Но вот, воздвигнув «Княжий остров»,
Он из крестьян шагнул в князья.
 
Прозаику Владимиру Сорокину,
заявившему в интервью, что «современной
литературе не хватает говна».
 
Стремились многие давно
В словесность привнести говно.
И всё ж сорокинская куча –
Сказать отрадно – много круче.
 
Прозаику Владимиру Сорокину,
чья повесть «Сердца четырёх»
не имеет аналога в русской литературе
по степени пошлости и безнравственности
 
Ты в бороде похож на шкипера,
По волнам мата прёшь, трубя.
Как проститутки нет без триппера,
Так нет Парнаса без тебя.
 
Критику Юрию Суровцеву,
работающему над книгой
«Конец русской идеи»
 
Всю жизнь закапывал он русскую идею.
Корпел, как раб, смывая пот с лица.
Уж силы нет, уж волосы редеют,
А ей, проклятой, нет и нет конца.
 
Прозаику Даниилу Гранину
 
Я весь – за гранью зла и брани.
Вот мой стакан – в нём восемь граней,
В нём зайчик солнечный живёт.
Гляжу на вас, надменный Гранин,
Вы – как авгур, в вас сотни граней,
Где суть – сам чёрт не разберёт.
 
Кандидатам в лауреаты
 
Что там за очередь в Союзе нашем?
За премией – надеждой простаков.
А кто же лидер в том ряду калашном?
Костров, Куняев, Лева Котюков.
 
Поэту Вадиму Степанцову,
идейному пропагандисту мата
 
Средь пошляков и подлецов.
Кто грязью метит наше слово,
Известен миру Степанцов –
Дурная копия Баркова.
 
Публицисту Марку Дейчу
в связи с публикацией его статей
в газете «Московский комсомолец»,
посвящённых автору текста нового
Гимна России – Сергею Михалкову
и пронизанных ненавистью ко всему русскому
 
Когда б я так жидовство презирал,
Как ты всё русское – до бешенства, до смрада,
То я давно бы в «Кащенку» попал
Иль захлебнулся от избытка яда.
 
Алма-атинской поэтессе
Светлане Платоновой
 
Любовь почувствую по тону я,
Мотив любви я не забыл.
Прости, Платон, что я Платонову
Не платонически любил.
 
Злой жене
 
Кореец съел мою собаку.
Его убил я, взяв с поличным.
Ты съела жизнь мою!
Однако,
Ещё жива, что нелогично.
 
Доброй жене
 
Мы судим жизнь по горечи утрат.
Друзей тем меньше, чем года длиннее.
Жена моя, как антиквариат –
Чем старше, тем ценнее и ценнее.
 
Курганскому поэту Ивану Ягану
 
На фамилию Яган
Рифма просится «наган».
Хорошо, что нет нагана
У писателя Ягана.
 
Автоэпитафия
 
Здесь, под пятою пыльных плит
Забытый Лопусов лежит.
Он раньше водку пил живую,
Теперь пьёт воду дождевую.
 
 
2. СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭПИГРАММА
 
Бывшему руководству ЦК КПСС
 
О, как страшил вас «русский шовинизм»!
Пугала вас славянская дорога.
Вам заменил и русский дух, и Бога
Коварный «интернационализм».
1985 г .

Михаилу Горбачёву,
бывшему президенту СССР,
«отцу перестройки»
 
Играл с огнём. Не ведал, что погубит
Простой народ и сам в огне сгорит.
Вот так профан сук под собою рубит,
Не ведая того, что он творит.
1990 г .
 
Александру Яковлеву,
идеологу перестройки
 
Вчера он яростный безбожник
А ныне в церковь держит путь.
Народ наш обмануть несложно…
Но Бога вам не обмануть.
1989 г .
 
Эдуарду Шеварнадзе,
министру иностранных дел СССР
в годы правления М. Горбачёва
 
На предложение канцлера ФРГ Гельмута Коля
выплатить СССР за отказ от Восточной Германии
4 миллиарда марок в качестве компенсации
за неисчислимые жертвы, понесённые русскими
в годы борьбы с фашизмом, Шеварнадзе цинично
ответил: «Между друзьями торг не уместен».
 
Он за спиной народа хитро, трезво
Вёл грязный торг – Россию продавал.
И Бог от Грузии Абхазию отрезал –
Мы поглядим, кто больше потерял.
1989 г .
 
Писателю Аркадию Гайдару
и его внуку Егору Гайдару,
«творцу шоковой терапии»,
которая привела Россию к катастрофе

 
«Аркадий Гайдар (Голиков) в голы гражданской
войны командовал красным полком и отличался
особой жестокостью».
(из биографической справки)
 
Гайдар Аркадий в годы смуты
Душ русских много погубил.
А внук Америку любил
И, как полпред чужой валюты,
Россию ненавидя люто,
В три дня державу разорил.
1993 г .

Эпитафия впрок
Анатолию Чубайсу
 
Могила укравшего веру – не злато,
И надпись под сенью куста:
«Здесь проклятый русскими
прах Герострата».
И ваучер – вместо креста.
1993 г .
 
Лидеру русофобов
Альфреду Коху

Кроха-сын к отцу пришёл
И спросила кроха:
«Что такое – хорошо?
И что такое – плохо?».
 
Если Коху хорошо,
Значит, русским плохо.
Если русским хорошо,
Значит, Коху плохо.
1995 г .
 
Андрею Козыреву,
министру иностранных дел России
в годы правления Б.Ельцина
 
Он ростом мал, но тёртый, видно,
И с ранцем, как Наполеон,
А в нём не жезл – звезда Давида
И бизнес-план: сдать Русь в полон.
1995 г .
 
Заботнику ельцинской «семьи» -
Пал Палычу Бородину,
сидящему в американской тюрьме.
 
Сижу за решёткой в темнице сырой,
Вскормлённый «семьёю» орёл молодой.
Козёл отпущения я – Бородин:
Ведь крали все вместе, а сел я один.
1998 г .
 
Михаилу Касьянову,
премьер-министру России
 
Люблю его речей елей.
Упитан, сыт, видна порода.
Он кажется ещё полней
На фоне тощего народа.
1998 г.
 
Лидеру ЛДПР
Владимиру Жириновскому
 
«Блок Жириновского –
это политический труп»
(из газет)
 
Блок Жириновского – иль коротко: Бэ Жэ.
И я скажу, скажу, не лицемерю:
Он – б…., он – ж…, но что он труп уже –
Не верю!
1997 г .
 
Лидеру коммунистов
Геннадию Зющганову
 
Уже не красный он, а розовый,
Но взгляд прищурен и остёр.
Ещё рывок – и вот он, бронзовый,
И длань в грядущее простёр.
1997 г .
 
Михаилу Швыдкому,
министру культуры России
 
Вы так хитры, так осторожны,
Но я скажу, как на духу:
Вас по ушам узнать не сложно
И рыльцу в западном пуху.
1995 г .
 
Политическому деятелю
Виктору Черномырдину
 
Он думал, как рассеять тучи
Над Русью, чтоб ушла беда.
Хотел он сделать всё, как лучше,
А получилось … как всегда.
1995 г .
 
Олигархам Борису Березовскому
и Роману Абрамовичу,
обокравшим Россию
 
От злых житейских драм рыча,
Спрошу: чьё время нонеча?
Бориса ли Абрамыча
Иль Ромы Абрамовича?
1998 г .
 
Олигархам России –
Гайдару, Чубайсу, Березовскому,
Гусинскому, Абрамовичу, Смоленскому,
Ходорковскому, Коху, братьям Чёрным,
Ваксельбергу, Мамуту и иже с ними
 
Господа сатанисты! Как в семнадцатом,
вновь ваше время.
Вы у власти опять, только стал
изощрённей ваш род.
Почему мне Господь не дал счастья
родиться евреем?
Я бы тоже стал грабить
наш безропотный русский народ.
1999 г .
 
Эпитафия бывшему президенту России
Борису Ельцину
 
На камне чёрном, точно бархат,
Слова видны под сенью трав:
«Он дал России олигархов,
Народ до нитки обобрав».
1999 г .
 
Чёрному демону России –
Григорию Распутину
и новому президенту России –
Владимиру Путину
 
Распутин, Путин – корень оба
Имеют сходный… Я не поп,
Но чту поверье: дважды бомба
Не попадёт в один окоп.
2001 г .
 
Телеведущему Михаилу Швыдкому
 
Гнусит Швыдкой – тьмы сатанинской князь.
Продажность власти нынешней венчая,
Он гадит в душу русским, не скупясь,
Царя благословенье получая.
2005 г .
 
 
Будущему России
 
Мошну набив от путинских щедрот,
Гнобят страну ворюги-олигархи.
Не будет мира в нашем государстве,
Покуда власть плюёт на свой народ.
2011 г .

Вернуться на главную