В христианском мире демографический вакуум. Естественный страх вымирающих народов становится одним из главных политических факторов. Но это не значит, что в обозримом будущем будут востребованы национально ориентированные силы. Их основной ресурс – традиция, а она-то и подпорчена в результате культурной, сексуальной и прочих революций.

Либеральная идея породила собственную, модифицированную культурную среду. Впервые в истории удалось создать искусственный человеческий тип с заранее заданными параметрами нравственного, общественного, сексуального и родительского поведения. Эти параметры определяются такими компонентами, как «наркокультура», «права религиозных (например, сатанизм) и сексуальных меньшинств», «феминизм»…

Даже если создание искусственной культурной среды не рассматривать как заговор неких лиц, то все равно это опасный эксперимент. Да и трудно представить, что искусственная культурная среда может выполнять роль иммунной системы. Но без восстановления традиционной культуры, защитные свойства которой формировались тысячелетиями, не может быть обеспечена именно национальная безопасность.

Инстинкт деторождения можно обмануть с помощью противозачаточных средств. Но нельзя преодолеть в себе родительский культурный тип. В традиционной культурной среде родители счастливы, когда у них есть возможность жить ради детей. Модифицированный культурный тип предпочитает быть свободным от родительских забот. Поэтому, например, в России самая высокая рождаемость в Чечне, демонстрирующей самую высокую степень национальной самоидентификации.

Традиционные культуры не предоставляют альтернативы человеческим поступкам. И, напротив, в основе модернизированной культуры всегда лежит поведенческий выбор. Поэтому модифицированные культуры и культурные типы обречены на постоянный самораспад. Ведь если можно нарушить один запрет, то можно нарушить и всякий иной.

Умирание христианской цивилизации особой тревоги у правящих либеральных элит не вызывает. Это происходит потому, что христианский культурный тип всегда будет представлять угрозу социал-дарвинизму с его социальным «аскетизмом».
Маленькое, но очень воинственное племя латинян и не самая воинственная часть славян создали великие империи – Римскую и Российскую – не столько мечем, сколько спокойствием и сдержанностью своего культурного типа. Так, галлы оказывали упрямое сопротивление римлянам лишь до тех пор, пока не обнаружили, что римляне несут с собой правовой порядок и более высокую материальную и социальную культуру.

Что касается русского культурного типа, то его суть точно выразил консервативный русский политик К.Победоносцев: «Мы можем отнять у других народов все, но только не то, в чем мыслят они себя стоящими перед Богом». Не случайно подавляющее большинство народов, вошедших в Российскую Империю, не сопротивление оказывали русским, а искали у них защиты.

Если в атеистической Западной Европе недоверие к производителю модифицированной культуры носит пока еще инстинктивный характер (антиглобализм и американофобия), то для сохранивших религиозность мусульманских народов модифицированная культура и ее источник являются вполне внятными «хрестоматийными» образами шайтана. Как следствие, будет усиливаться и стремление мусульман поскорее избавиться от «заразных» и экспансивных соседей по планете. Да, французы, немцы и русские уже вполне миролюбивы, но гегемон нового мирового порядка, частью которого они стали, постоянно демонстрирует свою агрессивность. А поскольку соотношение сил неравное, терроризм будет оставаться одной из форм мобилизации и самоопределения мусульманских народов.
Может ли человек в информационном обществе с течением времени изжить свою несвободу, преодолеть нулевой кофициэнт своей общественной и культурной значимости, как это было в истории доинформационных тоталитарных режимов? Не утратить оптимизма могут теперь только те, кто сочиняет или читает сказки о возможном восстании роботов.

…Будущее стало впрямую зависеть от воли людей, которым принадлежат средства производства и распространения информации. Именно поэтому СМИ не могут быть собственностью частных лиц. Точно так же, как атомное оружие не может принадлежать кому-либо персонально.

То, что культуру как безопасную для человека среду обитания можно возродить и сохранить только при помощи специальных мероприятий, является столь же очевидным, как и то, что наша природная среда обитания останется безопасной лишь в результате мероприятий природоохранных.

Поскольку церковь у нас отделена от государства, то набор инструментов для сохранения культурной среды крайне ограничен. Одним из таких инструментов может стать цензура. Причем, в информационном обществе роль цензора становиться более ответственной, чем роль президента при его нынешних обязанностях. Наделение главы государства полномочиями цензора представляется наиболее простым способом решения проблемы. Те европейцы, которым демографическая тревога не позволила проголосовать за общеевропейскую Конституцию, вполне могли бы преодолеть кризис, и даже не один, если бы у них была возможность реализовать свои предпочтения не только в области экономической и социальной политики, но и в сфере культуры.

http://www.narpolit.com/tochka_opory/nesvoboda_luchshe_chem_svoboda__00-21-51.htm