|
СЧЁТ
Бережёного бог бережёт
(пословица)
Для себя – собою – бережён…
Это что же – записать в заслуги,
Что мужик не лезет на рожон,
Позабыв беречь себя, - «за други»?
Ищет поположе бережок,
С краем кручи знаться не берётся…
Что, таких особо бережёт
Тот, кто сам и близко не берёгся?
Но Голгофа как ни далека –
Только ею каждый путь измерен.
А посыл пословицы лукав,
Хоть по счёту малому и верен.
ЛЕТО 2022
Земляникой пропахли опушки –
Рви, кто хочешь, захожий любой.
Утешают кукушки нас, врушки,
И не бьёт никого зверобой.
Солнцецветьем его запасёмся
(Где ползком, где пешком, где бежком)
И другим в стужу греющим солнцем –
Да хоть «чайной» травой-репяшком.
Лишь душица синеется робко,
В стороне оставаясь, в тени.
Хоть, быть может, трава-кровохлёбка
И нужнее других в эти дни…
***
Роняет жёлуди июль –
Ну да, не в срок, но так бывает…
И звук паденья задевает,
Как будто звук излётных пуль.
Да, за рекой - не бой, а гром,
Но жёлуди о память бьются,
О край обрыва, как о бруствер,
Тогда, давно, в сорок втором.
Да, в этих пулях нет свинца,
Но ветер рвёт юго-восточный
Донской ивняк… Я знаю точно:
Прорвался он сюда – с Донца.
10.08.2022
ВОСПОМИНАНИЕ О КРУГЛОМ СТОЛЕ
«ПИСАТЕЛЬ И ВОЙНА»
(2022 год, июнь)
…Когда говорил – не мусолил слова, не жевал,
И столько в них было судьбы, а не ловкого пыла,
И так микрофон в кулаке напряжённо сжимал,
Как будто вёл схватку – таким ощущение было.
Как будто сжимал в кулаке он – юлящих «вьюнов»,
Что вдруг о гуманности дружно так заголосили.
И вряд ли случайность, что звать его так – Иванов;
На этой фамилии – помнишь? – стоит вся Россия.
СВО
Нерадостно стране родной,
Прогнавшей призрак коммунизма:
Всё симулякры, эвфемизмы –
Вот хмурит лоб очередной.
Коль языки и племена
На Русский мир пошли войною,
Зачем нам мучиться виною?
Не нами выбрана война!
Генштаб, шлифующий слова,
И не по карточкам продукты…
А где, скажи, тот репродуктор,-
С набатным: «Говорит Москва!»
В Москве (в Москве!) – не только там,
В европах - кривда загалдела,
И за попсою оголтелой
Не слышен людям Левитан.
И, хоть предание старо, -
В сороковых, тогда, представь ты:
В стране – ни Сталина, ни Ставки,
Ни сводок Совинформбюро…
Довольно русской лгать судьбе:
«Войны же нет, войну не троньте!»
Нам нужен лозунг «Всё для фронта!» -
И репродуктор на столбе.
13.09.2022
ПОРОХ
Вовсе не ОСОАВИАХИМ,
Не ДОСААФ на сборах –
Жизнь научила держать сухим
Впитанный кровью порох.
Сжав кулаки, я сдержать умел
Гнев свой в горячих спорах,
Но, проступив сеткой вен, синел
На кулаках тех – порох!
Где его взял, не гремел вопрос,
Сразу вина простилась:
С фронта, с войны мне отец принёс
Этот крутой гостинец.
Что не носил я его тайком,
Это известно многим…
Но не потребовал военком
Сдать его тоном строгим.
Горе пришло, не спросившись, в дом,
Родине саван шился.
И кровотоком сбивало в ком
Колкие порошинки…
К родине рвался! Хворал. Старел.
…Врач, молоточком тронув,
Даже присвистнул: «Не отсырел!
Хоть заряжай патроны…»
РУССКИЕ ЦАРИ
О, эти русские цари -
Зубодробительная тема!
Как их суконкою ни три,
Всё, право, кажутся – не теми.
Ты сам, пристрастно говоря
О том, не строишь, только рушишь.
И тянут Рюрика варяг
К себе – и осерчавший русич!
Ты прошлое кроишь? Прости,
Но это значит то же ровно,
Как если б корень извести,
Немилый ей, решилась крона…
Урок сиятельных старин
Учителен, хоть набран мелко:
Всех главных русских Катерин
Ищи в ливонках – или в немках.
Хоть кирху (или же - костёл)
Крестила в православье церковь,
Святую Русь хранил престол,
По-русски думавший – с акцентом.
Но, зная это, не хвались,
Что понял всё, что всё распутал.
…Их русскому учить брались –
И Стенька Разин, и Распутин.
И, этот продолжая ряд,
Сегодня и в Кремле, и в храме –
«Не повезло им, - говорят, -
Старательным, с учителями…»
И хоть мы все судить-рядить
Смелы – возьмёшься ты едва ли
Акцент обрыдший изводить
Свинцом
В Ипатьевском подвале!
И что ты там ни говори
Судьбе, божась и привирая,
«Но это – русские цари!» -
Отрежет, не перемеряя.
***
Отсердился, отшумел,
Отоснился, отгордился,
Это пережить сумел –
Просто заново родился!
Но плоды победы жать
Не могу, такая жалость.
Просто голову держать
Не умею, оказалось…
|
ГДЕ ЗИМУЮТ КУЗНЕЧИКИ…
Речи странные лечите…
Знаете, эскулапы,
Где ночуют кузнечики?
Возле мамы и папы!
Детки малые, спят они,
Понимаете сами,
Рядом с мамами-папами,
Ясно же – кузнецами!
Речи лечите странные,
Только лечите мимо.
Кузни могут быть – травными,
Где туман вместо дыма.
Мотыльки да капустницы
К вам в рецепты налезут…
Позовут вас во кузницу,
Где куют – не железо!
Слышите – ну скажите же! –
Оклик этот окольный?
Отзывается в Китеже
Зябкий звон колокольный.
Вряд ли это излечите…
…В травах стужа не злая.
Где зимуют кузнечики? –
Спрячусь тут и узнаю…
***
Типичная «раша» - задушенный тиной ставок.
Из прежних, из наших, зовущихся нынче «совок».
Ещё не забытый (а ведь позабыли страну!),
Но стёжки пробиты в куге и рогозе – по дну.
Из прежних, из наших, поливочный брошенный пруд.
И удочкой машет тут нашенский, «рашенский» люд.
Рыбачьте, не жалко! – хоть больно водица мелка…
Для щучьей рыбалки годки мои ловят малька.
Их веку не видно, и ловят пока что - «за так».
Карасик завидный – как брежневский медный пятак.
А то, что не вырос… Зато, как советский народ,
Не высох, не вымерз – и даже наживку берёт…
***
Тепло в дому, но слов остылость
Тревожить стала не на шутку.
Куда-то жизнь запропастилась,
Уйдя «к соседке на минутку».
Горчинка их слышна так редко –
Расхожих фраз, трава травою.
…А знаешь, кто её соседка?
Ну да, ведь на земле их двое…
***
Как свои камни в гору лихо мы
Катили, юностью пьяны!
И стали, вроде, вровень с мифами,
Ворочавшими валуны.
Но, как Вийон с вином и драками,
На суши на шестой одной -
Когда, скажи? – мы стали враками,
Не сдутой пеною в пивной…
Не потрясли. Но сердце тронули
Эпохи с именем «Застой».
…И стали мы – пропавшей Троею
На суши на одной шестой.
Сизифам мы не посторонние,
Что катят камни на Парнас.
Но мифы, нами сотворённые,
В лицо уже не помнят нас.
***
Толкают: « Брось! Повремени!»
- Ни-ни! – я головой мотаю.
Я про себя считаю дни.
Сбиваюсь – и опять считаю.
Коре ветлы мой лик сродни,
И зимний возраст мой фатален,
Но он со мной считает дни
До чьих-то мартовских проталин.
До ласточиной мелькотни
Меж мирозданьем и карнизом…
А то, что я считаю дни,
Неужто выглядит, как вызов?
Лишь метки чёрные одни,
Гневливое недоуменье:
- Ты до чего считаешь дни?! –
Кричат.
- До чудного мгновенья!
***
…и знаешь, знаешь, что мне помнится?
Росла там вовсе не смоковница –
Шелковица с листвою лаковой
И с чёрной ягодою лакомой…
Ты – в сарафанчике с горошками…
И стёжка, звень-травой заросшая,
И между нами – струнка тонкая
Дрожит, тревожная и звонкая.
И мы с тобой – такие дерзкие! –
Всю ночь трясли сады Эдемские,
Трясли, два оробевших зяблика,
И не хотели падать яблоки…
И знаешь, знаешь, что мне помнится?
Росла там вовсе не смоковница –
Шелковица с листвою лаковой
И с чёрной ягодою лакомой…
***
И Химки , и стихи… Вот Нина Ягодин-
цева (как жмёт размер!) питомцев собирает…
Эвтерпа голос рвёт: «Поэзия-один!»,
А то, чем я живу, - «Поэзия-вторая».
И целый день – мы там! В «миру» - лишь вечера:
- Я вас узнал, вы N, хоть непохожи…Здрасьте!
- Ну да, я точно N! А вы… А вы – Эра…
(Но ведь портрет – другой!) Евгений вы? Эрастов?
И разговор в ночи – без «наливанья всклень»,
С домашним сухарём, с прихлёбываньем чая.
И через час к нему я обращаюсь – «Жень!»,
И он мне так же – «Саш!» - привычно отвечает.
- Ты книжки взял с собой?
- Ну да, конечно. Вот…
- И ты мою держи, потом – деньком пожертвуй…
И дома, книжку взяв, за шрифт, что очи рвёт -
Да, только лишь за шрифт! - ругать я буду Женьку…
И Химки, и стихи… Хоть истина стара,
Но юные меха не зря же хмелем полнит,
Давая жизни смысл!
Лишь здесь мы – мастера,
А там, где мы живём, - и знают, да не вспомнят.
***
Душе хрустальных люстр не нужно –
Огарок бы, когда темно…
Зачем слепить глаза натужно
И блеск подчёркивать умно?
Пусть кто-то ловкий держит марку,
Хваля лукавый блеск и лоск.
А сердце тянется к огарку,
Само – как тот горящий воск.
***
Ночевать одному, ночевать на реке,
От жилья, от жлобья, от жулья вдалеке.
В непролазных, глухих, неубитых местах,
Где дубовой листвы вороха в омутах.
Где течения речь в омутах так тиха,
Что по кругу, по кругу идут вороха!
И, от сердца уже ничего не тая,
Возвращается трудно на круги своя
Непокорной листвой отшумевшая жизнь…
Стылой веткой к суглинку обрывному жмись,
Не к огню, что огонь! – вспоминай, холодей;
Капли вскользь по брезенту - и стук желудей…
И не нужно дрожать, как не сбитый листок:
В каждой бронзовой пуле – не смерть, а росток…
Ночевать на реке, одному ночевать,
Степь, хоть краем, стелить – простыню и кровать.
И срастись с темнотой, ненавидящей мрак,
Чуя ток мурашей сквозь примятый кулак…
|
