"Я так хочу молчанья среди крика..."

6 июля – Юбилей замечательной болгарской поэтессы, Президента Славянской литературной и художественной академии, включающей 20 стран, инициатора создания Всеславянского международного фестиваля поэзии "Славянское объятие", большого друга России Елки НЯГОЛОВОЙ

В основе эстетики болгарской литературы и эмоциональной силы её поэтического слова лежит этическое начало – любовь, добро, милосердие. Именно это триединство отличает литературное творчество ведущей болгарской поэтессы, переводчика и общественного деятеля Болгарии Елки Няголовой – доброго, давнего друга России. Более полувека назад её стихи, переведенные на русский язык, вышли в журнале «Юность». Ныне Елка – автор более тридцати широко известных в европейском литературном мире поэтических книг. Она – обладатель многочисленных национальных литературных премий и международных литературных наград, удостоенных в России, Сербии, Латвии, Черногории, Польше, Северной Македонии, Великобритании и Республике Сербской. Несколько лет назад Елка Няголова стала лауреатом учрежденной в Польше международной премии «Белый ангел поэзии», награждена «Золотым дипломом» Международного славянского литературного форума «Золотой Витязь» – 2020. Её стихи переведены на 20 языков. Она сама переводит поэтов славянского мира с 5 языков. Член Союза болгарских писателей, директор Международной ассоциации писателей по Балканам, действительный член Академии русской словесности и Академии русской литературы.

В 2007 году в городе Варна по её инициативе и благодаря большой организаторской работе был проведён первый Международный фестиваль славянской поэзии «Славянское объятие». Участники фестиваля – известные поэты Болгарии, Беларуси, Македонии, Польши, России, Сербии, Словении и Хорватии – создали на этой встрече Международную славянскую литературную и художественную академию, председателем которой была избрана Елка Няголова. Избрание стало выражением признания её поэтического таланта как одного из наиболее ярких явлений современного литературного процесса в Болгарии и организаторских усилий в практическом осуществлении идеи объединения славянских поэтов.

Её искренние, задушевные стихи ярко и убедительно выражают сокровенные чувства, волнующие современную болгарскую женщину, которая не ограничена кругом своего семейного очага, а вовлечена в бурный водоворот общественной жизни своей страны и всего человечества. В понимании Е. Няголовой, славянство — это не только историческая, географическая или лингвистическая категория. Это, прежде всего, – поле духовное – эманация человеческого духа, которая возвышает и облагораживает общечеловеческую сокровищницу, наполняя её высокими гуманистическими идеями, преклоняющимися перед Человеком и его необъятной внутренней вселенной. Её творчество наполнено глубоким духовным содержанием, отражающим сущность её поэтической натуры.

Образная лирика Елки Няголовой с её трепетным отношением к своим истокам и своей истории неразрывно связана с реальной действительностью и обеспокоенностью за будущее своей земли и славянства. Елка не декларирует о своей любви к Отечеству, но каждая  строчка её поэзии дышит этим священным чувством. В мелодии её строк слышатся звуки современных народных ритмов, в которых слову и просторно, и томительно. Обыденный мир как будто распахивается перед ней, слово вырывается из сдавливающих его рамок, и происходит слияние поэта с целым миром. Елка незримо переступает границы видимого и словно прозревает господство духа. «Поэт в порыве вдохновенья, – как говорил Ф. Достоевский, – разгадывает Бога». Елка прозревает саму жизнь и постигнутое доверяет бумаге. Это стихи, написанные не разумом, они излиты сердцем. Живорождённое в них слово излучает свет. По силе духовного воздействия, по уровню дарования, по объёму и значимости сделанного, творчество Елки Няголовой заняло ведущее место в современной европейской литературе.

Являясь прекрасным поэтом, Елка не жалеет своих сил в деле объединения литераторов и деятелей искусства разных стран, связанных славянскими корнями, чтобы коллективным творчеством способствовать утверждению в мире высоких эстетических принципов и гуманистических идеалов. Шестнадцать лет Елка Няголова возглавляет Славянскую литературную и художественную академию, которая объединяет поэтов, прозаиков, драматургов, переводчиков, музыкантов, художников, актеров и режиссёров из 20 стран мира. Среди почётных членов академии – знаменитые режиссеры Эмир Кустурица и Кшищоф Занусси, глава Православной церкви Болгарии Патриарх Неофит, академик Ристо Василевский из Сербии и многие другие заслуженные люди. Почётными членами академии были известные российские поэты Андрей Дементьев, Евгений Евтушенко и Лариса Васильева.

На поэтических фестивалях проводятся дискуссии по актуальным проблемам художественного творчества, концерты славянской музыки, выставки выдающихся художников, презентации новых книг. За прошедшие годы на славянских языках изданы сотни новых талантливых произведений русских, болгарских, белорусских, сербских, хорватских, боснийских, украинских и других славянских авторов. Создана библиотека «Радетели славянства». К юбилеям А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова на болгарском языке были выпущены их поэтические сборники. Около пятидесяти поэтов России были участниками фестивалей. Поэтических наград фестиваля удостоены наши замечательные поэты: А. Дементьев, Л. Васильева, В. Бояринов, М. Замшев, И. Голубничий, Е. Иванова-Верховская, Е. Исаева, Г. Климова, В. Латынин, В. Масалов, Н. Мирошниченко, Л. Снитенко. Хорошей традицией стало издание накануне фестивалей антологий на болгарском языке произведений участников творческих встреч, а также специальных выпусков литературно-художественного и общественного журнала «Знаки», бессменным главным редактором которого является Елка Няголова.  Елка также является главным редактором серии книг Библиотеки «Славянские объятия», насчитывающей более 80 книг славянских авторов в переводе на болгарский язык. Члены академии и участники фестивалей знакомятся с братской литературой, делают взаимные переводы. Встречи на этих литературных форумах всегда содержательны. В организации работы фестивалей проявляется желание всех участников бережно сохранять славянское духовно-культурное единение вопреки постоянным вызовам со стороны мирового глобализма. Сильным качеством фестивалей, безусловно, является их жизнеутверждающий характер. Главной темой произведений, представленных их участниками, является Любовь, Родина, Красота, Человечность. В этом находят своё выражение высшие гуманистические морально-нравственные ценности, объединяющие наши народы. Так, постепенно консолидируются силы, чья деятельная активность служит доказательством неугасающей силы славянской цивилизации. Литературные фестивали в очередной раз демонстрируют, как поэтическое слово кристаллизует национальную духовную ипостась и способно быть интегрирующим началом в деле духовного оздоровления общества.

Стихи Елки Няголовой переведены почти на все европейские языки. В 2015 году в Москве в Издательстве «Паблис» вышел глубоко-психологический сборник стихотворений Елки Няголовой «Ангел в пещере» на русском языке. В стихах оживают библейские образы, «предания старины глубокой», а древние афоризмы приобретают современные ассоциативные образы. Она не скрывает, напротив, подчёркивает, что её творчество складывалось под влиянием впечатлений детства, рассказов её отца, чтения классической болгарской и русской литературы. Интимные откровения сочетаются с лирической стихией. Её поэзии чужда салонной жеманности, она лишена риторической напыщенности, банальных и затасканных выражений. Её отличает яркая выразительность, прозрачность мысли, приближающая читателя к пониманию истинной красоты чувств, окружающего мира и деяний человека.  Поэзия Елки Няголовой сочетает в себе и страстность, и остроту, и нежность, и взрыв эмоций. Простые житейские переживания граничат с магическим картинами, в которых различимы лучи от космических пределов. Её душа чутко реагирует на происходящее в мире. В последнее время Е. Няголова выступила в российской прессе с рядом литературных и публицистических произведений в защиту жителей Донбасса против агрессии украинских националистов. После варварских бомбардировок украинскими националистами центра Донецка ракетой «Точка У», унёсшей жизни более двадцати мирных жителей, Елка Няголова опубликовала в газете «Российский писатель» своё эссе «Донецк. Улица слёз». С  пронзительной метафоричностью она признаётся: «Мне больно за всякую погубленную  жизнь, независимо от того, откуда человек – из Белграда или Смедерево, из Загреба или Бана Луки, из Приштины или Сараево, из Сирии, Ирака, Ливии, или из России и Украины… Знаете, у меня такое чувство, что все те убитые и раненые в югославской  войне, в войнах  перечисленных выше стран, как и в сегодняшних военных  столкновениях, все они были мною рождены. Мною. Они мои сыновья и дети, чью муку с годами я перенесла.  Переводила их талантливые стихи с одинаковым трепетом и разделённой болью». В недавнем эссе Елки Няголовой о берёзе отчётливо проявляется стремление души автора к первозданной природе, к её гармонии, к высшему единению человека и окружающего мироздания, которое одновременно и прекрасное, наполняющее человека силой, и в то же время хрупкое и ранимое, как та берёза – невестушка, к которой обращается герой Василия Шукшина в фильме «Калина красная».

В новый сборник «Белый пилигрим», который также планируется печатать в Москве, вошли стихи Елки Няголовой в переводах известных российских поэтов. Стихи переведены разными авторами, но в них одна судьба, одна непреходящая любовь. Свет и энергия исходят от каждого, проникновенно сказанного слова. Елка, словно выдыхает стихи. Эмоциональный накал её лирической героини с первой строки создаёт формат слово-откровения. Это жизнь, сконцентрированная в ёмком, мятежном слове поэта. Это удивительно гармоничный мир, в котором любовь даёт такую мощную силу, что с её помощью одной лишь иголкой можно выкопать целый колодец. Это поиск утраченных иллюзий, метафорически завершённое в книге поэмой «Ангел в пещере»…Это собирание любви, которая клокочет в груди и наполняет до кончиков пальцев. Порой Елке кажется, что она любит больше, чем может вместить её сердце. Она распахивает руки для объятий. Объятий, которые как молчаливая клятва, как целование хлеба. Поэзия Елки Няголовой – это взгляд сердцем. В этом находят своё выражение высшие гуманистические морально-нравственные ценности, объединяющие наши народы.

От всей души благодарим Елку за радость, которую она дарит людям, за сердечное тепло и отзывчивость!

Искренне поздравляем её с юбилеем и желаем ей здоровья, радости творчества и благополучия! 

Координатор Славянской литературной
и художественной академии в России,
член Союза писателей России

Людмила Снитенко

Дипломат, генеральный консул РФ
в Болгарии (2005-2009 гг.),
почётный гражданин города Варны,
писатель и публицист

Анатолий ЩЕЛКУНОВ

Поэтические переводы стихов Елки НЯГОЛОВОЙ

БЕРЁЗЫ ВО СНЕ
                    Владимиру Бояринову
Вновь во снах предстают предо мной
эти русские чудо-берёзы,
Их вселенская вьюга босыми
свела со двора.
Только нет Шукшина,
что придёт и слезою согреет в морозы,
Нет защиты от пагубной лжи,
что гораздо острей топора.
Мои девочки, вы сметены
со двора в белоснежных одеждах,
Вам брести по коленив снегу,
в сновиденьях в зенит уносясь.
Мировая гроза отразилась
в распахнутых девичьих веждах,
Леденящая душу
на вас проливается грязь.
Миллионными взглядами
с ужасом смотрите на происшедшее,
Где клевещут на вас,
задыхаясь от злобы, и смертью грозят.
Но нет страха у вас пред Кощеем,
играющим роль сумасшедшего.
Не способна словесная грязь
осквернить ваш невинный наряд.
Утопают в снегах мои девочки
в свадебных платьицах белых.
В нашем южном краю их ровесницы
пляшут на жарких углях.
На лету замерзают проклятия
клеветников оголтелых
И, растаяв в кострах,
превращаются в пепел и прах.
Осенят себя крестным знамением девочки –
солнце очнётся,
Околеет Кощей,
мощь таящий свою в потаённой игле.
И закончится страшная сказка.
И в мире спасённом начнётся
Настоящая жизнь.
И наступит весна на земле.
           Перевод Владимира Бояринова

СВЕРЧОК
Не молчи, сверчок полночный,
У любимого в груди –
Грозы рушат дом непрочный –
Ты запой, и мир порочный
Во спасенье разбуди!
Как над брошенной деревней,
Над землёй навис молчок.
Ты запой, сказитель древний,
Растревожь народ, сверчок!
Натяни потуже струны
Луговых июньских трав.
Вспомни дедовские руны,
Сострадающих собрав.
Вот уже июль на небо
Взвился со звездой во лбу,
Вот уже и август немо
Сеет ноты на лету.
Не молчи, сверчок любезный,
Пой пронзительно в тиши;
Вестью обнадежь небесной
Во спасение души.
Тебе пуговку к рубашке
Богородица пришьёт.
Думы Матушкины тяжки,
Больно сердцу за народ.
Пой, сверчок, во избавленье
Сирых и скорбящих душ.
Скоро, скоро дождь осенний
Явится со стадом туч.
Помнишь, парень на откосе
Песню спел мне, став судьбой?
Песня старая, но в грозы
Ты смахни с глаз неба слёзы,
Чистые, как наши грёзы,
И в ночи мотив напой.
Мой сверчок, ты понимаешь –
Жизнь по-дьявольски кратка.
Ты башмак в пути теряешь,
Позабыв припев, хромаешь,
Но с молитвою шагаешь
Прямиком, без башмака.
           Перевод Владимира Бояринова 

ГАЛЮЦИНАЦИИ
            „Свеча горела на столе...
            Свеча горела...”
                            Пастернак

Когда не жду — меня находит
Сначала мрак.
А вслед за ним ко мне приходит
сам Пастернак.

Он видит свечки свет на стенах
Сквозь тьмы покровы.
И то, как жадно  пляшут тени
Огня слепого.

А может, снег  ещё  он чует
что к окнам близко.
И хлеб. И ангельское чувство.
И сладкий привкус.

В его глазах ночных растаю.
Мгновенье зимнее.
Когда стихи его читаю
Зовёт по имени.

Я сплю или нет. Какая разница?
Ведь яви нет уже….
А снег идет. И даль бескрайняя
Звенит монетами.

А небо с мелочью   расправится
Как ростовщик
Беззвучно шепчет он и плавится
Весь воск свечи.

В мир опоздала. Бесполезно
Мне слёзы лить.
А снег  идёт по всей вселенной.
Косая нить...

Мы разошлись. В душе морозно.
Всем окнам — плакать..
А снег идёт и строчки мёрзнут
Без Пастернака.
                    Перевод Максима Замшева 

СОН ОБ ОДНОЙ ЗОЛОТОЙ ПУГОВИЦЕ
                                Максиму Замшеву
Как же я не видал прежде этого высокого неба?
И как я счастлив, что узнал его наконец. Да!
Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба.
Ничего, ничего нет, кроме его.
                                            Л.Н.Толстой, „Война и мир”
Необъятное русское небо
Беспокоит сегодня мой сон…
В облаках в этом сне моём не был
Князь Болконский, – в душе моей он

Облака пробегая глазами,
Злату пуговку ищет одну.
Небеса – наш мундир несказанный,
Застегнёшь – и забудешь войну.

Только пуговки нет, – это странно:
Мир изранен кручиною зимнею…
Наша песня – открытая рана:
„Позови меня тихо, по имени”…

Князь Андрей… Небо полнится синим.
Пламя едкое заживо жжёт.
Словно тихая церковь – Россия
Только пульсом Господним живёт.

Злата пуговка, где ты потеряна?
Или просто с небес сорвалась?
Ведь не поздно прозреть ещё, верю я,
Что об этом лишь думает князь.

Мир измучила хворь безобразная.
Вот два облака – мир и война.
Если слеп – не увидишь в них разницы…
Распознай их на все времена!

Шар земной беспрепятственно вертится.
Всех укроет безумья туман?
Жаль, умрём мы до праздника светлого,
Недочитанным бросив роман.

Даже звёздные крестятся россыпи.
Поднимись ради Господа, Князь!
Спит планета на облачной простыни,
Сниться ей, что опять родилась…
                   Перевод Максима Замшева

ПРЕДСКАЗАНИЕ
Гром, треща, ещё расколет выси,
даль и долы погружая в страх.
Молнии зажгут поэтов мысли,
облако поднимет белый флаг.
Небо будто с бесами подружится,
в вышине гоняя самосвал.
И не дождь – стена воды обрушится,
размывая на шоссе асфальт.
Извергнет огонь зенита горло,
что держало слово взаперти.
И, расправив плечи, встанет гордо
тополь у стихии на пути.
Сбросит море мокрую рубашку
и её забудет на песке.
В рог дельфины затрубят протяжно,
и с собой покончит смерть в тоске.
Взвоет ветер, дали атакуя,
загудит небесный контрабас –
и угонит радость в даль такую,
где Макар телят своих не пас.
Загорится с треском чья-то дача
от стрелы небесного огня…
Лишь посмей судьбу переиначить!
Лишь попробуй разлюбить меня!
                Перевод Николая Переяслова

РУКИ МАМЫ
Руки мамы укропом пропахли.
Детством. Летом. Визитом врача.
Я не плачу… Соленые капли?…
Это просто слезится свеча.
Это мама во сне осторожно
Простынёй укрывает меня.
Осчастливить, наверное, можно,
С неба светлою тенью маня…
Помнишь, мама, мы вместе искали
Трав целительных чудо-цветы.
И пока собирали – устали,
Задремали в траве – я и ты…
Снился папа… Такая примета –
Значит, скоро обед и привал.
„Это пчёлки, влюбленные в лето…” –
Он веснушки твои называл.
Пахнут руки запаркой из липы.
И мелькают шальные крыла
В небе синем… Под мамины всхлипы
Божья Матерь мне чай налила.
    Перевод Анатолия Аврутина

СОЛНЕЧНЫЙ КОЛОДЕЦ
Водой переполняются колодцы.
Какой-то одуванчик шапкой машет.
И дерево стремится поклониться
земле благословленной нашей.
Земле, впитавшей песни нашей речи, –
кто скажет, что в крови нет вспышек молний,
когда возносятся каштанов свечи,
а птицы вдруг становятся безмовны.
Они, быть может, шёпотом воркуют,
Возносятся молитвенные требы
за наши слёзы в пятницу страстную,
когда ты сам себе и крест, и небо.
Расшатанную лестницу ты всё же
поднимешь к свету, с мраком спорить смея…
Мрак утянуть назад за руку может.
В глазах у одуванчика темнеет…
Любимый поцелует так поспешно –
в руках его иголку обнаружишь.
Проступит кровь на пальцах загрубевших,
а взгляд его напомнит зимний ужас!
Но если птицы молятся незримо,
и дерево кладёт свои поклоны,
одной иглою сможет твой любимый
колодец вырыть солнечный, бездонный.
Он за тебя приемлет эти муки!
Остановись – взгляни, как блещет солнце!
Ты поцелуй исколотые руки,
и Пасха в этот самый миг начнётся…
                           Перевод Елены Исаевой

ЭВЕРЕСТ
Не засыпай, любимый мой, не засыпай…
В горах легко утратить направленье.
Возьмём с собой свой Эверест из тайн,
Хоть он высок и крут для восхожденья…
Не засыпай! Снег землю давит лбом,
В молитве опустился на колени,
И только птицы ведают о том,
Что каждый шаг нас приближает к цели.
Иду, чтобы попасть в твой снежный след.
Пьёт воробей из капельки морозной…
Ступаем вверх к надежде Эверест.
Не засыпай, прошу, в дороге сложной!
Сто жизней шла в снегу за шагом шаг.
Без снаряженья, запасной веревки.
Всё неприступней становился даг,
Двух атомов с одним ядром, но стойким.
Еще чуть-чуть! Мне хочется рыдать…
Зажжём огонь лихих воспоминаний.
Не смели прежде о горах мечтать –
И подошли к вершине мирозданий!
А дни шумят ветрами напролёт…
Снег стал тяжелым как прощанье: с Богом!
Не засыпай, тебе улыбка так идёт.
Преодоленье ведает о многом.
Не говори: „Я не могу!” Не отступай!
Боль в Эвересте слева, нет покоя,
Но только ты, сейчас не засыпай!
Что, если нас с тобой у Бога двое?
                    Перевод Людмилы Снитенко

СОН
        В память о Марине Цветаевой
Идёт впереди. В двадцати шагах.
Полумрак  сгущается  в сердце.
Струится потоком Тверской бульвар  –
неохватной толпой бесцельно…
И я в галактике, будто иной,
мистично иду по бульвару.
И кто-то случайно тронул ногой,
толчком этим, словно ошпарил…
Унынье. Так  только могут грустить
томленьем печали в России…
Риза. Глаза. В них  небесная стынь.
И Господь,  дающий  нам силы…
Марина! Марина! – силюсь кричать. –
Исчезла – и не обернулась!
И наяву не могу я понять
То, к чему во сне прикоснулась.
По имени с ней говорю во сне,
с почтеньем на „Вы” обращаюсь…
Стала близка в этом мире  мне!
В сердце зверскую боль узнала…
Ступает она и слогом живым
И в слабости женской всесильна.
Достойно. С гордым видом своим. 
Не сладко ей в жизни-полыни.
Марина! Один  лишь шаг разделил.
Силюсь жестом сказать неловко.
Она: "И стон стоит вдоль всей земли."
Не спрашиваю про веревку... 
             Перевод Людмилы Снитенко

ЖАЖДА ТИШИНЫ
Я так хочу молчанья среди крика,
Базарный гул  неистово шумит.
Я к Вавилонской речи не привыкла,
И принимаю безразличный вид…

Всё больше я молчу и улыбаюсь:
Мне этот фильм знаком давным-давно!
Стихи  уныло горькие глотаю,
И раздаю себя по капле вновь…

Хочу молчания! Как перед хлебом.
Как перед бурей. С брошенным "прощай".
Как перед болью нестерпимой слева.
Как  пред Творцом, чтоб исповедь отпрячь…

И так хочу молчанья… что забыла,
В каком шкафу узорчатый наряд;
За девятью замками будни скрыла,
Одна душа открыта без преград…

Не от дождя луч наклонился косо.
Перчаток пара на столе в тени,
Как будто эти кадры снял Тарковский…
О, Боже, как я жажду тишины…
          Перевод Людмилы Снитенко

***
…Расступился небесный престол,
чтоб прошла Божья Мать-Богородица.
Символ, словно скрипичный знак Соль,
человек в нотном стане находится.
И взволнованно шепчет: „Любовь!”
После стольких вокруг разногласий…
И Господь тогда будет готов
оградить нас от зла ипостасей.
           Перевод Татьяны Житковой

РАЙСКИЕ ЯБЛОКИ
Райские яблоки. Вместо рая.
Грустные взгляды – людей и ангелов.
Бел Андреев день – до бескрайности.
Серафимы – высоких рангов.
А человек – небо разжаловал.
А человек – фигура плакатная, 
И в плакате – любовь и жажда.
И заснеженность необъятная.
Стих написан чернилами белыми
Нерадиво, с ошибками глупыми.
Тишина – как пред общим побегом…
Человечество, стой, ты запуталось!
Светлый рай на Востоке – проверено.
Снежные ангелы родом оттуда.
Райские яблоки. Рвали их смелые.
Ад свой носят в себе покуда.
            Перевод Татьяны Житковой

ЛЕСТНИЦА
                    Моему сыну
На косяке дверном, на белом, чуть заметно
темнеют черточки: через весну-другую
наш сын старательно карандашом
свой рост мальчишеский здесь отмечает,
по лестнице рисованной спешит
скорее на глазах у нас подняться,
плетёт её из лунной легкой пряжи.
А мы с его отцом бессонной ночью,
вздыхая, думаем: достаточно ль прочна?
И край невидимый всё подпираем,
покуда наше чадо вверх идёт.
Штрих за штришком. Мы вниз. А он всё выше.
И скоро дверь закончится. Тогда
взлетит наш птенчик и гнездо покинет.
Сто иволг враз во мне заверещат
на стонущей в душе горчащей ноте,
за сто улыбок спрятанной, беззвучной.
Дверь, грешница прощенная, тогда
утихнет и задремлет над порогом.
И сон увидит мой, как скрипнет звонко,
когда к ней мальчик снова прикоснётся.
А мы с отцом, все проглотив вопросы,
мы терпеливо будем чуда ждать.
…А после сам для собственного сына
он лестницу другую нарисует,
еще не зная, как же коротка
земного рая лестница, не веря…
                     Перевод Юлии Покровской

 ОСЕННЕЕ
                    Любомиру Левчеву
Боже, как целая жизнь,
           осень ненастная длится…
С мёртвых каштанов покров
           спешно мужчины снимают.
Над партитурой земли
           каркают чёрные птицы.
Небо в закатном огне
           старою картой сгорает.
Белые сны о былом
           женщины копят до смерти.
Хлеб наш вчерашний всегда там,
           где тепла не бывает.
Осень ветрами сквозит,
           листья опавшие вертит,
Только замёрзших детей
            в дом уже не возвращает.
Песнями глухонемых
            осень озвучена эта,
Что-то протяжно мычит,
            словно о помощи просит.
Как одинок человек
            на неуютной планете…
Осень виною всему,
            долгая стылая осень.
Ветер сквозь грушевый лист
            свищет надрывно, с одышкой,
Но на призывы его
            чёрные вороны грают.
Только в бессонной корчме
            юные наши мальчишки
Громко о чём-то шумят,
             будто чету собирают.
             Перевод Валерия Латынина

ПОПУТНО
Останется обида тенью гордой,
Как тот орёл, что на скале сидит.
Пусть вороньё кружится стаей чёрной,
Его удел – тащиться позади.

У нас в глазах свет солнечный сияет,
Ведь кто-то солнца ждёт от нас с тобой.
Всё остальное – это жизнь земная,
Где бесконечны битвы света с тьмой.
              Перевод Валерия Латынина 

АКАЦИЯ
                       Л.С. Баснину
Запрокинешь голову, а там без края
Только небо. Как часто я вспоминаю
Всех воздушных змеев под облаками,
Что мы с папой клеили и запускали.
Будто ласточки выше и ниже сковали,
На бумаге надежду себе рисовали…
„Будет кратким полёт, помоги ему дочка” –
Ветер сумерки рвёт, я сжимала все ночи
Пальцы, чтоб удержать высоту бечевою,
Я боялась проспать, я не знала покоя,
Оставалось лишь белых бутонов дождаться, –
„Подожди, вот уже зацветает акация” –
Кто сквозь годы теперь мне слова эти скажет,
Столько бед и потерь и безмерная тяжесть.
Не хотела считать, но душа всё копила,
Если я упаду, то теперь уж в крапиву.
И не знает никто, где конец, где начало, –
В белой пене цветов, в белой пене причала…
Но в который уж раз отцветает акация,
Бесконечною улица стала казаться,
Лепестков дикий мёд, с детства памятный запах,
„Будет кратким полёт” – я запомнила, папа.
              Перевод Елены Ивановой-Верховской

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную