В марте текущего года замечательный русский поэт, председатель Санкт-петербургского отделения СП России Борис Орлов отметил 65-летие со дня своего рождения!
Пользуясь случаем, редакция "Российского писателя" присоединяется к многочисленным поздравлениям и желает Борису Александровичу крепкого здоровья, радости и благополучия, а также новых поэтических замыслов и свершений!

Борис ОРЛОВ (Санкт-Петербург)

АРИТМИЯ

АРИТМИЯ
1.
Воздается всем – не питайте иллюзий! – по вере:
одним – деньги, другим – помойки, третьим – правда-матка.
Я певец империи:
просторов, гармонии, любви и порядка.

Я служил, словно пес, государству –
за него мог сгореть или утонуть.
Стал ошейником с цепью мой флотский галстук…
А теперь все стараются государство обмануть!

Разрушилась империя… Душу ранят острые осколки –
Прибалтика, Туркестан, Кавказ.
Я был сторожевым псом, а стал одиноким волком,
потом – волкодавом: не увидеть небо из-за блеска волчьих глаз.

Демократия – курятник, где лисы оставляют пух да перья,
смешиваются кровь и помет… А сторож ослеп и оглох.
Я – поэт империи. Вселенная – вечная империя,
в которой императором Господь Бог!

2.
Петербург – центр планеты. Как шпаги, скрестились пути
всех народов… Не всё здесь приятно плебейскому уху.
В водосточной Европе по крышам гуляют дожди,
а под крышами в заспанной Азии смотрят порнуху.

Мне уютно дышать на балконе в сырой темноте –
позапрошлым и прошлым векам – сегодня.
Но разбуженный чайник свистит на циррозной плите,
словно мент, что увидел воров в подворотне.

Выпью чашечку кофе. И томик Вольтера возьму –
нет в нем Гитлера, Берии, Ельцина, Буша…
Восемнадцатый век! И в иллюзиях, словно в дыму,
девятнадцатый век… А палач не разбужен.

Век двадцатый – палач! Мичман, с барышней в танце кружись!
Миноносец на дне… И японцами рейд не протрален.
И пока еще смерть длится меньше, чем жизнь,
но уже души стаями в небо летят по спирали.

3.
Интеллигенция – плесень цивилизации.
Чем толще слой, тем глубже гниение народа.
Ее соскребают ножами революций,
Уничтожая за одно невинных и праведных.
Интеллигенция – суицидное мышление нации.
2005 г.

*   *   *
Человек с двойной моралью,
буржуазный коммунист,
помнит, что товарищ Сталин
жил без денег и без виз.

Он не крестится, не крестит…
Как солдат, подтянут, свеж.
У него на первом месте –
И бабло, и зарубеж.

Критикует секс орально,
Все хулит, что за стеной.
Человек с двойной моралью
Тайно хочет жить с тройной.

*   *   *
          Друзья мои, идите в храмы…
                               Николай Зиновьев
Враг заповеди не приемлет,
За ним идет нечистых рать.
Крадутся, чтобы наши земли,
Дома и жен себе забрать.

Кричат испуганные птицы –
У храма могут подстеречь!
Когда идете помолиться,
С собой берите острый меч.

*   *   *
Тянет с Запада новой войной…
В чистом поле и в тесной засаде
Не один я, когда за спиной
И отец мой, и дед мой, и прадед.

Меч надежен и зорок мой глаз.
Это наша земля! Успокойся!
Здесь врагов побеждали не раз:
Наши предки – надежное войско.

*   *   *
         Иеромонаху Александру (Фауту)
Храм впереди… Еще немного!
Теплее солнца уголек.
Село что сноп: вокруг – дорога,
Дороги – вдоль и поперек.

Я на кресты молюсь покорно,
Пройдя сквозь мыслей темный лес.
И купола, как в почву – зерна,
В жизнь прорастают до небес.

*   *   *
Всех престарелых жалко:
То зренья нет, то слуха.
Идет с горбатой палкой
Горбатая старуха.

Жужжит оса над ухом.
Тепло струится с неба.
Горбатая старуха
Несет горбушку хлеба.

*   *   *
Круговорот событий,
И жизнь – через края.
Не суетитесь в быте,
Не видя бытия.

В дороге – весть благая…
Услышьте Божий глас!
Нас черт в грехи толкает,
Но Бог спасает нас.

*   *   *
           Никите Сайковичу
Натянут горизонт, как жгут.
День – урожайный и погожий.
Стрижи лучи под солнцем жнут –
Их крылья на серпы похожи.

Звенит бубенчиком ручей,
А ёлки – словно пирамиды.
Солому солнечных лучей
Закат укладывает в скирды.

От красоты сойдешь с ума –
Сквозняк скользит нежнее шелка.
Ночь спрячет в сумраке дома,
Но не всерьез и не надолго.

*   *   *
На месте звезды не стоят –
Они по небу ходят.
Зачем считать чужих цыплят
В небесном огороде?!

И журавлиный клин исчез,
И закрома богаты.
Слетают звезды к нам с небес –
Осенние цыплята.

*   *   *
                Игорю Янину
Ласкает светлый взгляд морская ширь.
Здесь всем врагам бесчисленным на горе
Встал Крымский мост, как русский богатырь,
Надежным стражем в нашем Русском море.

Зачем чужие Ганг, Евфрат и Нил –
Свое не отдадим… А мы не дремлем!
Мост – Дядька Черномор! – соединил
Широкими плечами наши земли.

*   *   *
             Иеромонаху Александру (Фауту)
Молитесь! Прошли печенеги,
Хазары и прочих – орда…
Но души взошли, как побеги:
Молитвы – живая вода.

Мы все перед Богом в ответе
За наше унынье… За грусть.
Молитесь! В молитвенном свете
Воскреснет Великая Русь.

*   *   *
Не утешает метеопрогноз –
Коварный климат стал подобьем казни.
Нептун с русалкой, а не Дед Мороз,
Снегурку пригласив, - пришли на праздник.

А молнии сверкают, как ножи.
Австралия горит, дрожит Европа.
Закутавшись в одежды, мы лежим
В предчувствии Всемирного потопа.

*   *   *
Мы не холопы. Не пойдем с поклоном
К ним… Пусть пугают грифов и ворон.
Они по нам ударили циклоном,
А мы швырнули в них антициклон.

Из мести потеряли чувство меры,
А близорукость выела глаза.
Мы вместе раскачали атмосферу…
И значит прогневили Небеса!

*   *   *
Солнышко? Каждому лучику рад.
Тучи в извивах и дырах.
День в декабре – световой концентрат –
Мы растворяем в квартирах.

Телепрогнозы о битвах со злом,
О мировой катастрофе.
Но, наслаждаясь квартирным теплом,
Пьем терпкий день, словно кофе.

*   *   *
Что за календарь? Колода карт.
Потасуешь – и нырнешь в постель.
То декабрь насквозь сырой, как март,
То январь, похожий на апрель.

Монотонный шум – дожди, дожди…
В ручейках остывшее окно.
Впереди все то, что позади –
Видимо, другого не дано!

*   *   *
Наконец-то морозец. Он сводит с ума
И снежком землю голую стелет.
К февралю приползла черепахой зима,
Хорошо уползла б до апреля.

Мы грехи, словно панцирь, по жизни несем
И природе сдаемся на милость.
Грешный мир, да и мы виноваты во всем,
Что сегодня с природой случилось

*   *   *
           Памяти Николая Гумилева
Далёко на озере Чад
Жираф… Здесь же бурый медведь.
Противно вороны кричат –
Так было, есть… Так будет впредь!

Медведь – свой. С жирафом – беда.
Медведя я больше люблю.
На длинную шею всегда
Подонки набросят петлю.

*   *   *
И крик младенца, и ответный
Стон старика… Ряды оград.
Роддом, а рядом морг. Для смертных
Путь и находок, и утрат.

Погладит ангел и обнимет –
И страх куста, и боль креста.
Рождение и смерть. Меж ними –
Легенда или пустота.

*   *   *
Покой. Порхает мотылек.
Письмо читает мать.
Солдат в бою устал… и лег
В сырую землю спать.

Не отступил стрелковый взвод.
Рыдают провода.
Над ним взошла на небосвод
Фанерная звезда.

*   *   *
Кинжал диктовал
правила поведения
на Кавказе,
«кольт» - в Америке,
адвокат – в капиталистической России…
Он дороже кинжала и «кольта».
Большинство россиян –
вне закона.

*   *   *
Книжный шкаф
превратился
в книжный гроб.

Читатель умер!

*   *   *
Роща улетела –
ее спилили…
Но жизнь не убить –
из пней вылупятся
зеленые птенцы.

*   *   *
Перед иконой
порхает бабочка.
Пасха!

*   *   *
Урна с прахом –
ваза с высохшей жизнью.
Будь осторожен –
ветер не прощает беспечности!

*   *   *
Вьюнок на плетне
раздул капюшон,
словно кобра…

Испугался осени.

*   *   *
Парусом затрепетал занавес.
Над сценой,
словно чайки над морем,
закружились
голоса поэтов.

Дыхание стихии!

СЕКТАНТ
Шляпа и пейсы. Рукой
Шарит в карманах у паствы.
Не разобрать, кто такой –
То ли раввин, то ли пастырь.

Дурит несчастных людей,
Сам себя кличет мессией.
Кто он? Буддист, иудей?
Дурит, чтоб деньги носили.

*   *   *
Не в кабаке и не в чумном бараке…
Когда на храмы крестится рука,
Не бойтесь смерть за Русь принять в атаке,
Сметая иго подлого врага.

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную