Надежда Ильинична Перминова родилась и выросла в Манчьжурии, в среде русских эмигрантов, многие из которых вернулись на родину. Школу закончила на целине, училась в Кокчетавском пединституте, там же начала печататься. Но первая книга вышла уже в Кирове, куда переехала в 1965 году. Став членом Союза писателей, закончила Высшие литературные курсы Литературного института им. Горького.
Поэт, прозаик, очеркист, автор более десятка книг, среди которых книги повестей и рассказов, сборники стихов, книги очерков о вятских народных ремеслах. Она лауреат Всероссийских литературных премий им. Н. Заболоцкого и Н. Карамзина, областной им. Л. Дьяконова, премии Кировской области.
Более 12 лет руководила областным литературным клубом «Молодость», работала референтом Кировской писательской организации, заместителем председателя редакционной комиссии «Энциклопедий земли Вятской».
Много ездила по области и стране от Прибалтики до Камчатки, от Таджикистана до Соловков, по приглашению друзей бывала в Европе и Австралии. Впечатления нашли отражение в ее книгах.
Много лет Н. Перминова является членом президиума областного Союза женщин, ее имя занесено в Почетную книгу Союза женщин России.
Заслуженный работник культуры РФ.

ВЯТСКОЙ ЗЕМЛИ ПОЭТЕССЫ

Так получилось по неведомым нам законам, что вятская земля богата поэтессами. Не скажу точно о нынешнем молодом поколении, но конец прошлого века и начало нового вывело на литературную орбиту целую группу писательниц (некоторые позднее подружились с прозой), что вошли в литературу серьёзно и со своим видением жизни, своим поэтическим почерком. Если соблюсти последовательность во времени, то это Маргарита Чебышева, Надежда Перминова, Людмила Суворова, Светлана Сырнева, Елена Наумова, Галина Кустенко и автор этих строк. И это – только часть женских поэтических имён, ведь они есть и в небольших городах и сёлах обширной Кировской области. Знаю об этом по любимому Подосиновцу, где творческая жизнь всегда на подъёме.
Отличительная черта их стихов, на мой взгляд, - непреходящая любовь к малой родине, которой никогда не жилось легко, мягкий лиризм и в то же время умение  прямо сказать о наболевшем, встать на защиту того, что дорого сердцу.
Посетители сайта хорошо знакомы с поэзией Светланы Сырневой, читали стихи учительницы из вятской глубинки Любови Петуховой, а сегодня я хочу представить Надежду Перминову, и вот краткая о ней информация.
Живёт в Кирове, училась в педагогическом институте, после окончила ВЛК. Автор более 20 книг, это сборники стихов, прозы, книги о народных художественных промыслах. Лауреат Всероссийских премий: поэтической имени Н.Заболоцкого и Н.Карамзина - «За отечествоведение». Заслуженный работник культуры РФ.

***
Прощальная осень моя золотая,
Что шепчешь мне, косы свои расплетая?
Вдали за высотками тянется, тая,
Летя в никуда, безрассудная стая.
Что там за печатью – семью городами?
Не знают они и не знаем мы сами.
Быть может, дотянут и спустятся плавно
В свои обмелевшие ждущие плавни.
Быть может, быть может.
Пусть Бог им поможет.
Коль мы не умеем хранить и умножить.
Мы  сами летим безрассудным маршрутом,
А он виртуален и кем-то запутан.
И только ровесницы - наши березы
Стоят под окном, ожидая морозы,

Кудрявые косы свои расплетая
И рая нездешнего не ожидая,
Держа свою землю  надёжно корнями
И свет золотой излучая меж нами.

***
Птица под потолком
В квартире, что со звонком,
Десятилетия кружит
И ни о чем не тужит.

Сделал тебя чудак:
Он присмотрел чурбак,
Он наточил резак.
И напевая песню,
Поглядывал в поднебесье.

Было  душе легко,
Словно испил молоко
Из глиняной кружки детства,
Где нет беды и злодейства.

Он как играл - строгал,
Поглаживал, шлифовал.
И белая древесина
Его принимала силу,

Его принимала власть 
И птицею родилась.
Только закончил дело,
Птица из рук улетела.

Птица живет со мной.
В городе злой зимой
Кружится, зависает:
Спасает меня, спасает…

***
Где наши души странствовали прежде:
В каких веках, и странах, и одеждах?
Что им тогда и мнилось и являлось?
Как тайное  чуть-чуть приоткрывалось,
Чтоб после в новой жизни воплотиться,
Не где-нибудь, а на земле родиться.
Среди людей с их суетой и бытом,
Чтоб тосковать о дальнем и забытом.

***
Земля оттаяла, прогрелась и поспела –
Так ожило её большое тело.
И солнца луч ее любя пронзил,
Чтоб набиралась для рождения сил.
Исполнились вселенские заветы
И рухнули  запоры и запреты:
Он пробежал - незримый жизни ток-
И сквозь асфальт взошёл её росток.
Он разорвал пустяшные преграды
Взошел над миром и оплел ограды,
И дух наш бедный снова оживил,
И смерть на время словно отменил.

Ты ж не очнулся от самопознания,  
Не отпустила сущность виртуальная,
Где всё пытался обрести свободу
Внимая интернетному народу.
За что ты нас, своих любимых, продал?!
Я все стояла у окна поодаль
И на тебя, на узника смотрела.
Уже не плакала. А просто так старела.
На грани и реалий, и фантастики
Стирало время годы наши ластиком.

Цвела весна. Земля давно поспела.
Сходя с ума, от счастья птица пела.

***
Мы ожидали перемен.
От напряженья сорвались.
И поломалась сразу жизнь
От вседозволенных измен.

Мы снова рушили наш мир
До основания, пока
Справляли оголтелый пир
Бандиты, воры и зэка.

Но всё прошло и улеглось
В могилы, в банки и во власть.
Но всё еще гуляет злость.
Но всё еще бушует страсть.

Болит, срастаясь, перелом:
Еще страдать, еще терпеть…

Еще за праздничным столом
Нам долго грустно песни петь…

***
Зачем нам с тобой эти комья холодной земли?
Да видно затем, чтоб они по весне проросли
Ковровой зеленой, вобравшею солнце,  травой,
Умершей на зиму,  но снова живой.

Зачем нам с тобой эти теплые комья земли?
Да видно затем, чтоб они, наконец, расцвели
И алым, и белым, и солнечным, и бирюзой -
Всей радугой радости вечно живой.

Зачем нам с тобой эти комья родимой земли?!
Да видно затем, чтобы лечь мы как предки смогли
В нее как в домашнюю нашу кровать
И сном беспробудным на родине всё-таки спать.

***
Перекликаемся, как птицы,
Среди невидимых лесов.
Но с каждым годом тише, тише
Живое эхо голосов.
Грядет компьютерная книга
И катаклизм большого сдвига
В цивилизованных умах,
Где будут править власть и страх.
Тогда – как древний храм отроют-
Живую книгу вновь откроют
И запоет с ее страниц
Любовь и боль погибших птиц.
И вновь возникнет из тиши
Жизнь человеческой души.

***
Мы все уйдем одной тропой –
Покинем праздник жизни.
И вряд ли свидимся с тобой
В невидимой отчизне.
Так что же нам сейчас делить,
И враждовать, и слезы лить?!
Да  надо каждый  миг ловить!  
И длить его, и длить, и длить…

МОЁ ПОКОЛЕНИЕ
Наши души обожжены:
Все мы выросли из войны,
Из ее катастроф и бед,
Из ее кровавых побед.
Дядя Коля – солдат без ног,
Выползающий на порог,
С детских лет до последних дней
Будет плакать в душе моей.

***
Да.
      Не смотрю я фильмы о войне.
Не то, чтоб они были не по мне.
Но я бомбежки эти узнавала –
Меня их кровью тоже накрывало –
И смерть, и взрывы, и безумный страх.
А я двух лет на маминых руках.
И воскрешает память кинопленка
Во мне весь ужас малого ребенка.
И льются слезы,
                            чтобы не смотреть…
Но навсегда им память не стереть.
И не смотрю я фильмы о войне.
Война застряла навсегда во мне.

***
Зачем я плачу в день Победы?!
Ведь позади остались беды.
Но только смерти и бои
Они с младенчества мои.
И пораженья и увечья,
И расставания навечно,
И нежность песни «Соловьи» -
Они со мной, они мои.
В счастливый день начала мая
Победа каждый год родная.
Стою я в праздничном строю
И с ветеранами пою.
Цветы и музыка кругом.
Но почему же в горле ком?
Ведь я ничем не виновата
За раны старого солдата,
И докторши из медсанбата…

Но слезы их - они мои.
От состраданья. От любви.

***
Ястреб-перепелятник сидит на сухой сосне.
Что-то вдали он видит, чего не увидеть мне.
Что-то такое слышит, чего не услышу я -
Быть может, как трется в норах змеиная чешуя. 
Солнце одно над нами и воздух один на всех,
И даже время едино - новых коллизий век.
Слово картину пишет для нас всемогущий Бог:
Закат расцветает тихо, как на заре цветок,
Речка сквозь перелески несёт вековой покой.
Я по колени в травах,
                                     и в небе - он надо мной.
Мне к ястребу не подняться, 
                                                  он - не снизойдёт.
Быть может,  именно это землю нашу спасет.

***
Тумана ползла синева.
И ухала где-то сова.
В болоте невидимый леший
Сидел на коряге, обвешан
Травой или мхом, или тиной,
И был он сюжетом картины.

Дитя двадцать первого века
С друзьями
                 о нем не кумекал.
Но страх бледноватый и гадкий
По спинам вползал меж  лопаток.
И киндеры тихо смеялись
В чердачных садовых потемках
И в их разговоры являлись
В скафандрах и латах потомки.

А леший обиженный плакал,
жестянкой проржавленной звякал.
И ухала рядом сова –
Болела ее голова:
Ведь все эти умные дети
Попались компьютеру в сети,
И вспомнят скорее об йети!
А кто с ними рядом – не знают,
В преданиях не понимают.
Когда-то известный лешак
Для них и никто, и никак.
А ей этот древний старик
Знаком не из сказочных книг.
Он сир. Не читает газет.
Представьте, и пенсии нет!

***
Желтый ковер под ногами
Разных расцветок и гамм.
Осень прощается с нами,
Дарит последнее нам.
Блекнет ее золотишко,
Но не скудеет казна.
В норке под листьями мышка
Ждет, что вернется весна.
И ни о чем не страдает –
Норку свою утепляет,
Как утепляемся мы.
К сердцу опять подступает  
Тихая радость зимы.

***
Возьми меня с собой, собака,
По листопаду на прогулку.
Давай свернем по переулку
В те тупички, где можно плакать.

Где сохранились у забора
Рябины капли, ветки мяты
И мячик сдувшийся, который
Запнули, видимо, ребята.

Мне приглушенные их крики -
Бездумной радости улики,
Хоть маленькое, но спасенье
От вечного жизнетрясенья.

Но только ты не плачь, собака.
Найдем мы косточку у бака.
Виляй хвостом, чеши бока,
Валяй со мною дурака,
Чтоб вывести из тупика.

***
В реке отражались осины –
Бликующе - золото с синью.
И радость сменяла печаль.

Предчувствием близкой разлуки
Шуршали осенние звуки
О старый пустынный причал.

Мне белая чайка кричала,
Что радостно все лишь сначала
И нечего переживать.

Что все в нас куда-то уходит-
Быть может, к манящей свободе,
Чтоб заново все испытать.

Но так трепетали осины…
Но так не хватало мне силы,
Чтоб заново все испытать.

***
Так же ветер за окном шумит.
Так же слышится собачий брех
Только за стеной сосед молчит.
Почему-то умер человек.
Словно наработался – устал.
Никому прощайте не сказал.
Никому -  последнее прости.
Может быть, сумели бы спасти…
Всё ходил рыбачить на реку,
Не бранился, не копил деньгу,
Говорил о людях хорошо.

И с земли на цыпочках ушёл.

***
В лугах, за тихою рекою,
где травы буйные не мяты., -
Пристанище для зверобоя,
Душицы, клевера и мяты.

Родная бабкина аптека -
Души бесхитростной замета,
Ты одари вновь человека,
и сохрани на зиму лето.

Потом в метель, когда темнеет,
И холод в окна бьёт шершаво,
Июльским зноем вновь повеют
Заваренные мною травы.

И будет пар над чашкой виться,
И будут виться разговоры.
И занавесочка из ситца
Напомнит летние просторы.

А ночью бабушка приснится,
Как будто детство
                              повторится.

***
Георгий, подари мне георгины.
Прокралась осень аж до середины,
вдруг грянет иней и не станет их -
таких роскошных, радостных таких.

Георгий, где в кино твои билеты!?
Или кино  достойных нынче нету?
Чтоб внешний мир для нас с тобой погас, 
но чье-то счастье  освещало нас.

Меж нами и границы и таможни
и прочие препоны всевозможны.
Меж нами поле  молчаливых лет,
которым оправданья просто нет.

Для нашего свиданья мало надо:
лишь георгин из теткиного сада,
твоя решимость, оторопь моя
и от дождя промокшая скамья.

Что внуки, что болячки, что седины?!

Вверх