Илья ПЛЕХАНОВ

ВОЕНЛИТ НАШИХ ДНЕЙ

Россия – страна воюющая. Воюющая постоянно, каждым поколением. Непосредственно участников боевых действий — миллионы, с семьями и близкими — десятки миллионов, и все остальные понимают, что лучше от своего участия когда-либо в боевых действиях не зарекаться. В еженедельных практически никем не читаемых сводках с Кавказа числятся десятки убитых и раненых. Погибшие в боестолкновениях, при обстрелах, подрывах. За год гибнут сотни и сотни военнослужащих, сотрудников МВД, мирных жителей, гибнут военные журналисты. Страна стыдливо не называет это войной, но люди понимают всё и без юридических терминов. События на Кавказе неотрывно связаны с двумя чеченскими войнами, идущая война сил коалиции в Афганистане напоминает о войне СССР в этой же стране, за событиями на Ближнем Востоке и в Африке следят тысячи бывших советских военных советников и инструкторов. Война — огромная часть нашей жизни. Через войну прошли миллионы сограждан.

«Так сложилось, что последние тридцать лет мы живем под прямым или опосредованным давлением войны. Цинковые гробы Афгана, межнациональные конфликты, Чечня, терроризм… Эти абстрактные слова обретали конкретность, входя в человеческие дома и судьбы. Кроме того, сознание десятков миллионов людей было потрясено распадом Советского Союза… И разве можно сказать, что эти войны — афганская, обе чеченские — закончились?» — из вступления литературного критика Владимира Олейника к недавно изданному сборнику военной поэзии «Осколки». Такой пласт человеческого опыта не может не отражаться в художественной литературе.


Тиражи и имена?

На книжных полках регулярно появляются новые книги современных военных авторов, тиражами 5—10 тысяч экземпляров выходят переиздания, поэтические сборники, военные писатели осваивают новое направление — аудиокниги, на двух военно-литературных сайтах — «Окопка» ( http://okopka.ru ) и Art of War ( www.artofwar.ru ) — кипит творческая жизнь.

В основном пишут о войне в Афганистане и о двух чеченских войнах. Только из новинок можно отметить книги Равиля Бикбаева «Бригада уходит в горы» и «Как мы победили смерть», книгу мирного грозненца Константина Семенова «Нас предала Родина», пронзительные произведения «чеченца» Артура Чёрного, переизданную книгу «афганца» Владимира Коротких «Броневержец», записки переговорщика в Чечне — Verbatim Вячеслава Измайлова, получивший некоторую известность «Шалинский рейд» Германа Садулаева. Прекрасный прозаик Артем Шейнин сверкнул новой гранью своего таланта — создал звукопьесу «Мой Афган — звуки музыки». Помимо уже упомянутого сборника стихотворений «Осколки» из новых поэтов можно назвать Николая Манацкого и Леонида Тереха. И это уже не говоря о тех авторах, которые стали современными классиками военлита, — Ермакове, Бабченко, Евстафьеве.

Нельзя не упомянуть творчество таких авторов, как Павел Андреев (Афганистан), Андрей Грешнов (Афганистан), Игорь Фролов (Афганистан), Рамазанов, Таривердиев, Алексей Суконкин (Чечня), Дмитрий Сухоруков (Югославия), Рустем Бизянов (Чечня), Виталий Носков, Алексей Наумов, Сергей Тютюнник, Денис Бутов, Валерий Горбань, Вячеслав Немышев. Таких поэтов как Исмагилов, Шкарин, Некрасов, Ягодин?

Почему не слышно?

Но знает ли об этом общество? Очень часто в наше время можно услышать сетования, что нет в России военной прозы, что нет никого, кто стал бы Толстым и Лермонтовым Чеченских войн, что ничего не написано в художественной литературе серьёзного о войне в Афганистане. Что можно найти прочитать либо низкопробный боевик про супер-героев, либо официальную пафосную пропаганду.

Военные повести, рассказы и поэзия не на слуху. О новинках военной литературы не прочитаешь в популярных газетах и журналах, о текстах не пишут литературные критики, не услышишь дебаты, не увидишь рекламу новых текстов, не прочитаешь интервью с авторами. Современная военная литература находится вне так называемого литературного процесса. Как будто бы писателей и нет, как будто бы нет бурлящего, развивающегося пласта современной литературы.

Но это не так. В России есть военная проза, есть современная настоящая военная Литература! Окопная, солдатская. Почему же так мало произведений о нашей афганской или чеченской войне нашли отклик у читателей?

Причин я вижу три.

Политический фактор. Военная литература стала заложницей того, что война — это всегда политика, а наше общество политизировано до крайности. В текстах о войне литература для массового читателя и для критика уходит на второй план, текст воспринимается только через призму враждующих сторон. Есть ли «плохие федералы» или «злые чечены»? «За кого» автор? Раскрыта ли патриотическая тема или достаточно ли раскритикована преступная власть? Идеологическая составляющая мешает трезво подойти к тексту, выйти за пределы общественной раздробленности, разобщенности, из круга неприязни и ненависти, уйти от привычки развешивать ярлыки. Современная «лейтенантская проза» не устраивает ни власть, ни «государственников», ни «либералов», ни оппозицию. Правда, и суть войны не укладывается в шаблоны каждой из сторон, поэтому о книгах предпочитают молчать. О военно-литературных текстах не судят по таланту, не хотят и представить, что он есть, и даже вроде как независимые литературные критики чураются читать новинки, чтобы не втянуться в бесконечные политические споры и не быть записанными в тот или иной политический лагерь.

Обвинения критиков. Наиболее часто встречающиеся упреки современной военной литературе со стороны профессиональных критиков — это ее личностный, мемуарный характер, отсутствие надличностной идеи и сомнительный художественный характер. Если последние претензии можно списать на недостаточно близкое знакомство с текстами, то первое объясняется проще. Недаром в литературной среде в последнее время ломают много копий вокруг «нового реализма». Людям как воздуха не хватает настоящих характеров, читатель устал от выдуманных миров, от бесконечных пустых сюжетов ни о чем. Нашему обществу не хватает живых авторов, а не созданных образов. Личностный характер текстов — это огромный плюс военной литературы. Только она возвращает нас к жизни. От хаоса идей, суеты, борьбы за благополучие, от теней прошлого и фантазий о будущем она возвращает нас к истокам — что есть Человек? Потерянный, одинокий, преданный, оставленный наконец-то наедине с собой, наедине с настоящей жизнью и смертью. Эти вопросы в ускоряющейся круговерти нашего быта мы задаем себе всё чаще.

Эрнст Хемингуэй писал: «Война — одна из самых важных тем, и притом такая, когда труднее всего писать правдиво. Писатели, не видевшие войны, из зависти стараются убедить и себя и других, что тема эта незначительная, или противоестественная, или нездоровая, тогда как на самом деле им просто не пришлось испытать того, что ничем заменить нельзя». Практически вся наша военная литература — это очевидный пример личного подхода, реализма и невыдуманности. И это является одной из причин, по которым опять же военную литературу исключают из информационного поля. Потому что это реальные люди, увидевшие жизнь, мир, страну, владеющие слогом, пережившие и пропустившие через себя войну, пишущие на неприятные для отвлеченного сознания темы, поднимающие вопросы жизни и смерти, просто пугают своей неприкрашенной правдой, своим реализмом. Пугают тем, что это не просто привычная для многих игра слов и отвлеченных смыслов, а плоть и кровь жизни. Это остро чувствует читатель, и по растущим тиражам хорошо видно, что, несмотря на молчание критиков, тексты востребованы как никогда.

Монополизация издания. Большинство художественных военных книг в России выходит в серии «Локальные войны» (Афганистан и Чечня) издательства «Эксмо», и это сыграло злую шутку с военной литературой в России. Начав за здравие с публикаций высококлассных произведений и достигнув суммарных тиражей и переизданий под 10 тыс. экземпляров, «Эксмо» начало гнаться за количеством. Высокая военная литература в военной серии стала теряться среди массы издаваемых под такой же обложкой дешевых детективов и боевиков. Уже чуть ли не через год процент «воды» стал зашкаливать, и для серьезных читателей военная серия была дискредитирована. Вдобавок к этому, увидев результат в виде денег, «Эксмо» не пошло по пути популяризации военной литературы и продвижения авторов. Дела шли хорошо и так. С одной стороны, нельзя не воздать должное серии, без нее читатель мог бы вообще никогда не увидеть большинство текстов, с другой стороны, созданный имидж «дешевых боевичков» на многие годы осложнил продвижение военных текстов в информационное литературное поле и лишил авторов доступа в окололитературные СМИ, вывел из активного обсуждения в обществе и свел на нет серьезное отношение к современной российской военной литературе.

Так или иначе, несмотря на все формальные трудности официального распространения, военлит никуда не делся.

Реабилитация или профессионализм?

Что касается социально-реабилитационного смысла, то он, несомненно, нужен для самих пишущих и читающих ветеранов. Но, во-первых, круг читателей гораздо более широк и, во-вторых, сами авторы помимо творческой реабилитации входят во вкус литературного процесса и зачастую начинают преследовать сугубо литературные цели, стараются и становятся профессиональными литераторами.

В военной литературе давно уже происходят процессы, связанные с отходом от чистого реабилитационного содержания. Выкристаллизовывается именно литературная составляющая. Всё это происходит на наших глазах, и чертовски интересно видеть происходящее. Авторы-ветераны уже не просто выплескивают свою память, люди профессионально занимаются именно литературой. На моих глазах за 5-10 лет авторы проходили путь от мемуаристки до высокого художественного уровня. Есть что читать.

Одно дело вливаться в Литературу, другое дело вливаться в старые мехи в виде устоявшейся литературной номенклатуры. Что разительно отличает военных авторов, так именно желание жить полноценной жизнью, желание писать без оглядки на формальные административные признаки причастности к званию "литератор". Живое слово становится литературой. Уже стало. Другое дело, что об этом не знают в "литературном сообществе". Но, главное, об этом знают читатели. Я бы не стал недооценивать аудиторию. Читатель у нас жадный до знаний, до реализма жизни, "далёким от военной темы" или просто "далёким" я бы его уж точно не назвал.

В чём суть?

Войны локальные породили совершенно новое явление - полная брошенность солдата всеми и вся, предательство солдата своей страной, командованием, сослуживцами, мирными жителями, отсутствие тыла и каких-либо систем координат, моральных, нравственных, и бессмысленность боевых действий, полугражданская война, без чёткого противника, без чётких целей. Изменился образ ведения войны, появились новые реалии жизни, и они, естественно, находят отражение и в новом слове. Особо хорошо это видно на примере англоязычной литературы, где военная тема не замалчивается, где война во Вьетнаме и текущие боевые действия в Ираке и Афганистане породили новое литературное течение - современную военную прозу, многие произведения которой стали мировой общелитературной классикой. У нас в литературной среде этого так и не произошло.

Война - это, в первую очередь, жизнь без всяких прикрас, это самая суть жизни и смерти. Полное отсутствие лжи. И в этом плане война - квинтэссенция всей нашей жизни. Военная литература скажет обо всех аспектах жизни человека. Выстрел - это последний повод, а не причина. Но необязательно доходить до самого края. Война есть до выстрела, во время, и навсегда останется после. Она существует в независимости от человека. Поэтому в любой самой простой обычной жизни самого простого человека война присутствует в той или иной форме и степени. Увидеть и понять, пережить, осмыслить - задачи военной литературы, которая наиболее грубо, эффективно и честно дает шанс каждому читателю. И что самое интересное, военная литература несёт в себе великое очищение души. Самые лиричные и самые трагичные истории о любви и об одиночестве я читал только у военных писателей. Самые трогательные обращения к природе, самые страстные религиозные тексты - тоже у воевавших. Для многих военная тема становится последним оплотом честности и даже добра в нашем мире.

Острота, конкретность, искренность военной прозы — вот отличительная её черта. А ведь русская литература славна именно реализмом. Достоевский писал, что смысл творчества, писательства, найти в человеке человека: «Это русская черта по преимуществу и в этом смысле я конечно народен, (ибо направление мое истекает из глубины христианского духа народного) … меня зовут психологом: неправда я лишь реалист в высшем смысле, т.?е. изображаю все глубины души человеческой…», а по Страхову, коренная черта русской литературы — «мы, очевидно, можем быть удовлетворены только совершенною правдою и простотою как в жизни, так и в художественных произведениях».

Что же в жизни человека не оставляет место лжи в душе, что ближе всего оголяет суть каждого и приближает нас к пониманию себя и мира? Несколько вещей и война — наверное, основная.

В военной литературе можно найти героев и живые цельные характеры, увидеть героические по высоте и низости поступки и решения, на чистую воду выходят души, решаются перед лицом смерти самые главные проблемы человека и в то же время самые актуальные и насущные. Этот пласт литературы оказался единственным, который задевает и поражает своей правдой. Здесь нет мёртвых, здесь все живые, несмотря на свою гибель в мире. Это единственная честная литература.

Да, есть некая общая усталость от нашего хаотичного времени, от сумятицы и суеты, от вечного выживания сугубо хлеба ради, от бесконечного пошлого шоу тысячи мелких трупп на сцене российской жизни. С другой стороны, неприятие тотальной пошлости вызывает в человеке сопротивление, внутренние военные действия души против мира. Всё экстраполируется на литературу, и военная тематика возвращает авторов к основам человеческого бытия, к личности и вопросам жизни и смерти, которые решаются здесь и сейчас. Я бы сказал, что у авторов есть нехватка, тоска по реализму в жизни и творчестве, всё слишком расплывчато и может быть трактовано как угодно в окружающем мире, а вот реальнее войны нет ничего.

А ведь военная литература — это ещё и литература ответственности, принятия решений. В ней даже важны не роли героев, а тот факт, что они находятся в таких условиях, из которых им просто так не выйти, нельзя просто плюнуть на всё и уйти с войны. Отсюда возникает замкнутое насыщенное пространство и время. И в этот небольшой отрезок времени и на маленьком пространстве человек находится под постоянной угрозой смерти или опасности для здоровья и должен решать все основные проблемы человеческого бытия. Вот откуда растёт тот реализм, который 100 процентов не фальшивка. И это военная литература научилась передавать. Этого очень людям не хватает.

Как у них?

Литература. Банальный поиск в Интернете американских или английских книг о современных войнах выдает тысячи наименований - от Кореи и Никарагуа до Сомали и нынешнего Ирака. Только Вьетнамская война дала как минимум десятка два произведений, считающихся в США литературной классикой. Сколько классических произведений мы знаем о нашей Афганской или Чеченской войне? В США у ветеранов и, что самое главное, у действующих военнослужащих есть возможность активно публиковаться, а издательства готовы вкладываться в раскрутку и пиар военных произведений. Мало того, понимая важность художественного изображения войны, государство организовывает хорошо оплачиваемые визиты ведущих писателей в зону боевых действий, а также мастер-классы. Мэтры проводят специальные курсы писательского мастерства для рядовых солдат в Афганистане и Ираке.

Военная периодика, где также публикуются художественные произвдения. В России издается всего несколько военных журналов ("Искусство Войны", "Братишка", "Солдаты России", "Офицеры", "Военный парад", "Боевое Братство", а также с десяток недоступных общественности ведомственных журналов) и газет ("Красная Звезда", "Независимое военное обозрение" и ведомственные издания). В США дела обстоят куда лучше. Например, в настоящее время там выходит более 1400 периодических военных изданий, в том числе около 400 журналов и свыше 1000 газет с разовым тиражом более 12 млн экземпляров. Министерство обороны США издает в основном для внутреннего пользования всего 22 журнала, наиболее известным из которых является издание управления по связям с общественностью МО США Commander's Digest. Министерства видов вооруженных сил издают соответственно: сухопутных войск -13, ВВС - 38 и ВМС - 27 журналов. Крупнейшие из них - журналы Soldiers (сухопутные войска), Airman (ВВС) и All Hands (ВМС), тираж каждого издания свыше 100 000 экземпляров, т. е. подавляющее большинство периодики доступно для обывателя. Военная тема постоянно поднимается во всех ведущих неспециализированных СМИ, почти каждое из них имеет своего военного корреспондента, который прикрепляется к воюющим подразделениям на продолжительное время, ведет репортажи чуть ли не в режиме реального времени и публикует различные эссе и очерки. Таким образом достигается широкое и своевременное освещение происходящего в армии, на войне. Страна знает своих героев, страна работает над имиджем своих вооруженных сил, критикует проблемы и восторгается героизмом, проводит параллели с участниками Второй мировой. В США, в отличие от нашей страны, нет такого отрыва одного воюющего поколения от другого. Есть преемственность.

Что происходит?

Быть может, военлит пока не так известен, быть может, он не бросается в глаза, не маячит, не забивается извне в сознание, но время берет свое, работа Слова идет, сдвигается камень души, зерна дают всходы, пробиваются через муть и накипь. Люди читают современную военную литературу в интернете, скачивают, распечатывают, сами сшивают в бумажные журналы, книги, брошюры, несут своим близким, дают читать детям, носят в госпитали и военные части, читают вслух семьям. Военная литература иногда парадоксальным образом напоминает «самиздат» советских времен. Сейчас вроде бы можно найти и прочитать что угодно, но нет, как и раньше, за внешним однообразием официоза или за внешним липовым многообразием — пустота, и приходится самому искать живительный родник.

Российская современная литература в целом находится на задворках мировой литературы, она никому неинтересна в мире и её читают лишь такие же "свои" знакомые узкие литературные круги. Но к российской современной военной литературе есть интерес у читателей за рубежом. Это связано, безусловно, с идущими войнами в Ираке и Афганистане. Миру интересно, как наши недавние войны отразились в литературе, какие вопросы поднимались, как раскрывалась тема. Поэтому очень бы хотелось выйти на международный уровень, перевести наши произведения на языки. Военная литература может вытянуть и все остальные направления, пробудить интерес в мире к русской литературе и культуре в целом.

Время всё расставит на свои места, сметет литературную шелуху, и наши потомки будут читать современных военных авторов, пытаться понять, какими мы были, чем жили, через что прошли, узнавать по текстам именно военной литературы, по текстам бесконечно воюющей страны, как это уже когда-то было с «лейтенантской прозой» Великой Отечественной.

http://navoine.ru/articles/2495


Комментариев:

Вернуться на главную