Апельсины для Достоевского

Накануне 200-летия Федора Михайловича Достоевского в Вене увидела свет книга актера и писателя Михаэля Дангля с интригующим названием «Апельсины для Достоевского» (Orangen für Dostojewskij).

Название порождает у российского читателя вопросы. Почему из всех фруктов русскому писателю предлагают или предназначают именно этот фрукт? Биография писателя в общих чертах известна, изучалась в советской и изучается в российской школе. В пристрастии к апельсинам Федор Михайлович не замечен. Тогда зачем они ему предлагаются? Что подразумевает и на что намекает автор романа о Достоевском?

Для жителей России апельсины привычным фруктом стали лет 70-80 лет назад. До этого их потребление было уделом элит. Впрочем, и сегодня настоящий вкус этого экзотического фрукта тропиков и субтропиков по-настоящему можно оценить разве что, побывав на побережье Средиземноморья или в других местах его произрастания. На продажу срывают еще не зрелые плоды, да и не каждый сорт подлежит транспортировке и длительному хранению. Случались попытки распространить апельсины в северных краях. Но они не увенчались успехом. В России их не выращивают даже в Крыму. Памятью о попытках культивировать замечательный фрукт стали повсеместно распространенные специальные сооружения – оранжереи (от французского orange – «апельсин»). Оранжереи добрались до самых северных широт. Но апельсины в них у нас не выращивают.

В России есть необычные свидетельства любви к апельсину. Александр Меньшиков, владелец загородной резиденции под Петербургом распорядился высаживать апельсиновые деревья в кадках, а летом выставлять их в парк выстроенного дворца. Со временем вокруг резиденции вырос город, который стал именоваться Ораниенбаумом. Городу пожалован был герб, на котором изобразили дерево, усыпанное апельсинами. Впрочем, краеведы говорят, что это одна из версий. Согласно другой названию своему город обязан принцу Оранскому, наместнику Голландии и Соединенных Нидерландов, по совместительству еще и английскому королю Вильгельму III. Якобы Александр Данилович желал угодить Петру I, который во время путешествия по Европе встречался в Лондоне с Вильгельмом III. Русский царь считал английского монарха самой яркой фигурой из всех политиков, с кем довелось ему встретиться. Оттого-то «птенец гнезда Петрова» воспылал любовью к апельсинам, а город получил странное для северных широт название.

Не сразу экзотический фрукт вошёл в обыденный рацион россиянина. Сначала он был наполнением праздничного новогоднего набора, впоследствии становится традиционным украшением праздничного стола и лишь сегодня он превратился в обыденное дополнение к десертам. Именно поэтому у большинства россиян особых ассоциаций слово «апельсин» в заголовке книги Михаэля Дангля не вызовет. Вспомнится разве что поговорки: «От осины не родятся апельсины», «Нет фруктов – и свекла сойдет за апельсин». Может быть припомнится детская считалочка: «Мы делили апельсин, много нас, а он один…» А скорее всего - ироничное замечание по поводу невежд и профанов, которые во всем «знают толк, как свинья в апельсинах». Какие-то неясные предчувствия и впечатления вызовет у русского читателя от заголовок романа «Апельсины для Достоевского».

Другое дело европейцы. Для них апельсин и оранжевый цвет его кожуры издавна ассоциируются с освободительным движением, независимостью, протестом, надеждой на счастье, религиозной толерантностью. Сегодня достаточно вспомнить движение «оранжевых жилетов» во Франции. Или «оранжевую революцию» 2014 года на Украине, стремящейся оказаться в Евросоюзе.

У этого колорополитческого восприятия есть своя история В середине XVI века в Нидерландах разгорелась борьба протестантов против репрессий и геноцида католической Испании. Возглавил борьбу с католиками принц Вильгельм I Оранский, предок упоминавшегося выше английского короля. Объявив о независимости Нидерландов от Испании, Вильгельм I на собственные деньги собирает войска для войны с королем Филиппом. В результате Восьмидесятилетней войны Соединенные провинции обретут независимость от Испании и превратятся в одно из самых влиятельных государств Европы – Нидерланды.

На флаге Вильгельма и его наследников три цвета – оранжевый, белый и синий. Причем оранжевый – отличительный цвет династии князей Оранских. Дело в том, что предкам Вильгельма I принадлежали владения не только в объятых пламенем войны Нидерландах, но и в ряде других европейских странах. Одно из них – крохотное княжество Оранж на юге Франции. Поговаривают, что здесь когда-то стоял древнеримский город, который получил название в честь кельтского божества с похожим названием. А поскольку здесь, вблизи побережья Средиземного моря, апельсины были особенными, именно они дали название и городу, и княжеству. Правящей династии достался титул Оранских, а на гербе княжества появились три апельсина.

Принцы Оранские руководили освободительной борьбой под флагом с оранжевой полосой. Этот флаг какое-то время был даже государственным флагом Нидерландов. Сегодня на флаге вместо оранжевого цвета красный. А оранжево-бело-синий флаг остается монархическим символом правящей и сегодня в Нидерландах династии Оранских. «Флаг принца» поднимается над государственным флагом в дни праздников и торжеств. Оранжевый цветом в Нидерландах остается национальным. Это цвет, например, голландской сборной по футболу.

Многие традиции связаны в Европе с апельсинами. В соседней с Нидерландами Бельгии много веков проходит «Масляничный карнавал жителей». Ряженые в яркие оранжевые костюмы, расшитые колокольчиками, пересекают праздничные города. Они несут корзинки с апельсинами, которые время от времени кидают в толпу или раздают детям. Согласно поверью, получившего фламандский апельсин ждет огромное счастье.

В итальянском городке Иврея в предгорьях Альп ежегодно происходит «битва апельсинами». Якобы в средневековье город угнетал злой тиран. Однажды он попытался лишить невинности гордую дочь мельника по имени Виолетта. Но храбрая итальянка не поддалась насильнику, отрубила ему голову, а затем надела ее на кончик шпаги и вынесла на балкон замка на обозрение всему народу. Горожане вступились за девушку, забросав камнями напавших на нее стражников.

Этот день провозглашен праздником свободы. В наши дни во время карнавала жители разыгрывают целый исторический спектакль. Команды на повозках изображают слуг тирана, а пешие участники карнавала – бедных крестьян. Между ними развязывается «жестокая» битва, в которой в течении трех дней расходуются десятки тонн апельсинов. Отчаянные итальянцы таким сражением олицетворяют борьбу за свободу. По окончании боёв по городу проходит победоносное праздничное шествие. В карете, запряженной четверкой красивейших лошадей, едет женщина в белом – Виолетта, символизирующая свободу. Она разбрасывает вокруг себя цветы мимозы, а за ней на молодых скакунах едут празднично одетые юноши, с палками в руках, апельсины, на острие которых изображают голову тирана на шпаге. Кроме духа свободы апельсиновый карнавал символизирует приход весны, возрождение природы после сковывающей её силы зимы.

Апельсины и их оранжевый цвет в Европе стали проявлением духа свободы и независимости, выражением независимого от власти общественного мнения. Проявляться вседозволие может в самых вычурных формах. В театре, к примеру, могут совершенно свободно запустить огрызком яблока или помидором в актера или музыканта, чья игра вызвала раздражение. Апельсиновый град может стать выражением не только гнева, но и самых лучших чувств. К примеру, Джоаккино Россини, который не решился выйти из номера отеля к восторженной толпе после триумфа «Севильского цирюльника», пострадал из-за своей неуступчивости – в его номере выбили все стекла, а сам отель изрядно пострадал.

Краткий экскурс в историю наглядно показывает, что заголовок, вынесенный автором в книгу о Достоевском, в Европе читателя заинтриговал, а вот в России вызвал бы скорее всего непонимание. И даже после толкования заглавия, предваряющего чтение романа, остается неясно: цитрусовый плод преподносится Русскому Пророку как символ счастья или это символ возмездия, оружие, направленное против него. И сторонников, и противников у Федора Михайловича предостаточно как в Европе, так и в нашей стране.

Венецианская тайна

Через год после двухвекового юбилея писателя в санкт-петербургском издательстве «ДЕАН» решили познакомить российского читателя с книгой Михаэля Дангля. В России роман получил название: «Венецианская тайна Достоевского». Читателю уже напрямую указывается на некую тайну, которую ему следует открыть вместе с автором повествования или после прочтения романа-загадки.

Роман Михаэля Дангля посвящен первому путешествию Достоевского в Европу. А тайн и курьезов в этом двухмесячном путешествии оказалось предостаточно. Достаточно вспомнить, что бывшему государственному преступнику не просто было добиться разрешение на выезд за границу.

Для получения заграничного паспорта пришлось обращаться к профессору Императорской Медико-хирургической академии С.П. Боткину для освидетельствования состояния здоровья, которое рекомендовало лечение на европейских курортах. В первых числах марта он уже имел медицинское свидетельство, подписанное профессором ИМХА доктором медицины В.В. Бессером. Его Достоевскому пришлось лично подтвердить ещё и в петербургской врачебной управе. 4 мая 1862 года в III отделении зарегистрировали отношение товарища министра внутренних дел о дозволении Достоевскому заграничной поездки.

Подготовленное путешествие могло сорваться. Весна 1862 года в Санкт-Петербурге была богата на пожары. 28 мая в огне оказалось министерство внутренних дел, сгорели документы, связанные с обстоятельствами первой заграничной поездки Достоевского. К счастью, заграничный паспорт Достоевского уже находился на подписи у Санкт-Петербургского военного генерал-губернатора А.А. Суворова. 29 мая Достоевский получает загранпаспорт и уже 7 июня выезжает берлинским поездом на лечение, предполагая проехать по Германии, побывать в Брюсселе и Париже.

Однако на курорте в Висбадене он проводит всего один день (провел его в казино), также на один день задержался в Баден-Бадене. Зато неделю живет в Лондоне, где несколько раз встречается с опальным А.И. Герценом, обменивается с ним фотографиями.

По возвращении в Россию Достоевский делится с читателями «Зимними заметками о летних впечатлениях». В них он пишет: «Я был в Берлине, в Дрездене, в Висбадене, в Баден-Бадене, в Кельне, в Париже, в Лондоне, в Люцерне, в Женеве, в Генуе, во Флоренции, в Милане, в Венеции, в Вене, да еще в иных местах по два раза, и всё это, всё это я объехал ровно в два с половиною месяца!»

Из этого путешествия Михаэдь Дангль выбрал одну только точку – Венецию. Автору удалось нарисовал удивительно живую картину карнавальной Венеции, ещё оккупированной Австро-Венгрией, но не потерявшей своего очарования. С этим городом как раз и знакомится Федор Михайлович Достоевский. А ещё он знакомится с композитором Джоаккино Россини, творчеством которого он очарован с юных лет. Таким образом, автор романа взял на себя смелость создать художественные образы двух великих – писателя Достоевского и композитора Россини.

На первых страницах романа приходишь в замешательство, когда видишь Достоевского в ситуациях комических, обнаруживаешь его неуклюжим и неуверенным в себе. Но понимаешь, что автор не насмехается над ним, а пишет с искренней любовью о человеке, оказавшемся в неведомой стране. И когда Достоевский «срывается», оказываясь в казино, это вызывает у читателя такие же чувства, которые каждый из нас испытывает к близкому человеку, пораженному пороком (алкоголь, наркотики, игромания и т.д.) – в разных пропорциях перемешаны жалость, любовь, надежда и безысходность. Постепенно открываются подробности жизни и быта, привычки и образ мыслей Фёдора Михайловича. Описание достоверное, по свидетельству директора «Литературно-мемориальный ого музея Ф.М. Достоевского» в Санкт-Петербурге Натальяи Туймебаевны Ашимбаевой.

Михаэль Дангль, судя по представленному роману, является поклонником ещё и Джоаккино Россини. Широкая жизнерадостная натура композитора, создающего вокруг себя атмосферу праздника и карнавала, врывается во внешне спокойное созерцание русского путешественника. Узнав, что перед ним не обычный турист, а писатель, чья известность уже пробивается в Европу, Джоаккино Россини предлагает ему стать либреттистом новой и последней своей оперы. В основе её мемуары и похождения венецианца Джакомо Казановы, известного авантюриста и обольстителя женщин, поэта и даже секретного агента.

Европа горазда на искушения. Достоевский уже подхватил здесь болезненную для него лично и для его близких азартную, разорительную и не отпускающую страсть – игру в «рулетку». «Рулетенбург», так хотел назвать роман «Игрок» Достоевский, знает, что русский человек «любит быструю езду». Она обещает скорое решение проблем, в первую очередь денежных. И вот новый соблазн для писателя. Сколько же русских за время знакомства с обольстительницей-Европой поддались пагубному наваждению?

«Он, доселе неизвестный в Италии русский писатель, будет приезжать в театр в карете вместе с маэстро, в лучах рампы вставать с ним перед занавесом. Подобного он и представить себе не мог», - раздумывает Достоевский, понимая, что все его финансовые проблемы будут вмиг решены.
Слушая маэстро, Достоевский невольно представлял себе собственное будущее: «В одну секунду перед ним опять пронеслись видéния — блеск оперных театров, аплодисменты и слава, дворцы, в которых он будет жить, города, которые встречают его сумасшедшим триумфом, его возлюбленная Аполлинария и богатая, счастливая жизнь рядом с ней…»
А Россини его подзадоривал:
- Однажды в Неаполе, при поклонах после спектакля, зрители от восхищения стали бросать в меня апельсины.
Опустошая тарелки, он продолжает:
- Повар Короля-Солнца издал книгу рецептов в стихах. Занимательное чтение, рекомендую. Может быть, её стоит перевести на русский?
«Достоевский ел молча. Замечания, подобные этому, внушали ему сомнения в возможности совместной работы над оперой. Как можно всерьёз рассуждать о том, что его литературное предназначение — переводить рецепты в стихотворной форме? Или сочинять «шоколадный терцет»? И, может быть, стоя перед занавесом вместе с маэстро на сцене, быть забросанным апельсинами?»

Три дня тесного общения, откровенных разговоров о творчестве, о предназначении художника, о мифических свободе, равенстве и братстве, о реальном неравенстве людей. Писатель и композитор делятся впечатлениями о современниках – композиторах и писателях, о великих мира сего и о людях, их окружающих.

Они разные. Достоевскому 40 лет, и он полон творческих замыслов, но переживает кризис в личной жизни, ему докучают кредиторы.

Джоаккино Россини 70 лет, он всемирно известен, но вот уже более 30 лет его донимает mania. За показной уверенностью и пристрастием к помпезности и кулинарным изыскам скрывается депрессия. Его душа чего-то требует, она растрескана и сквозь бреши в неё проникает дьявольская темнота. Он постоянно напевает «Оду к радости». Автор романа, наверное, не случайно ввёл этот молитвенный текст Шиллера, представляя Россини. Переложенный на музыку Бетховена он стал гимном Евросоюза. Но и это многократное повторение текста, обращение к высшим духовным силам, видимо, не дает успокоения измученной душе композитора.

Федор Михайлович делится с ним своими впечатлениям о Лондоне:

- Бедных и в церковь не допускают, потому что им нечем заплатить за место на скамье. Браки между работниками и вообще между бедными почти всегда незаконные, потому что венчаться стоит дорого. Кстати, многие из этих мужей ужасно бьют своих жён, уродуют их насмерть… семьи заброшены, дети их, чуть-чуть позврослев, зачастую идут на улицу, сливаются с толпой и уже не возвращаются к родителям. Англиканские священники и епископы горды и богаты, собирают деньги с приходов, жиреют и совершенно не испытывают укоров совести. Они спокойны и самоуверенны, искренне верят в своё нравственное превосходство, считают себя вправе читать морали. Это религия богатых, и уже без маски. И над всем этим стоит Ваал* , воздев своё огненное копьё.

Наконец состоялся тот разговор, которого они оба ждали. Джоаккино Россини спрашивает Достоевского о том, что будет с комической оперой, готов ли Достоевский заняться этим проектом. Для Федора Михайловича участие в создании комической оперы по книге Казановы означало не просто выгодный контракт, но и разрыв с христианским миропониманием, деятельным сторонником которого он стал. И поэтому он отвечает Россини о том, как он видит своё участие в создании комической оперы:?

«- Видите ли, проблема комедии состоит в том, что буржуа любит, чтобы к ней примешивали мораль. Он вообще любит моральные проповеди. После того, как были разрушены прежние механизмы господства, это господство воплощает буржуа, пользующийся неограниченной властью, и те, кто поставляет ему комедии, становятся его лакеями, а лакеи всегда льстят господам. Поэтому во всех комедиях буржуа становится победителем.
- Но ведь иногда его выводят как чрезвычайно комическую фигуру?
- Неважно.
- Его одурачивают, над ним издеваются.
- Однако в конце концов он побеждает. Лакеи не покидают своего господина.
Россини снова перевёл взгляд на город.
- Ну что же, я не удивлён. Я ожидал нечто подобное, Достоевский. У вас будет своя публика, а у меня — своя. Может быть, найдётся пара чудаков, которые нам обоим подарят внимание? Я уже сам начал сомневаться, должен ли это быть буфф.
- Я сомневаюсь в этом, — очень тихо ответил писатель.
- Вы так считаете? У меня в ушах до сих пор стоят слова Бетховена, который сказал: «Сочините ещё одного…»
- Сочините ещё одного «Цирюльника»? Нет! Лучше напишите ещё один Stabat Mater.
- Духовное сочинение?
- Да!
Россини обернулся. Достоевский не шутил. Его глаза лихорадочно блестели, во всех его чертах сквозило что-то умоляющее, и это впечатление усиливало положение его рук, сложенных как при молитве».

Они расстались.

Рассталась Европа и Россия. Обе по-своему больные цивилизации.

Самая трудная участь художника

Но они, Россия и Европа никуда друг от друга не денутся.

Минуло восемнадцать лет после расставания писателя и композитора. 16 декабря 1880 года в Мариинском театре исполнялось новое произведение Джоаккино Россини «Моя маленькая торжественная месса». В программке сообщалось, что композитор сочинил это произведение в 1863 году, что его премьера состоялась год спустя в Париже в Итальянском театре. Оно считается самым значительным произведением последнего периода его творчества и одним из самых значительных духовных сочинений. Достоевский был на этом концерте. Он отметил, что премьера состоялась год спустя после их встречи в Венеции, в год запланированной премьеры «Казановы».

Исцеление Россини состоялось.

Как известно, «рукописи не горят». Закрывая роман «Венецианская тайна Достоевского», я поймал себя на мысли, что не Михаэль Дангль автор этого произведения. Сам Достоевский, боготворивший Джоаккино Россини, и сочинявший в юности роман о Венецианской жизни, продиктовал свой роман австрийскому писателю, а тот добросовестно записал его. И теперь мы имеем сказание о том, как Россини своей музыкой облагородил душу Достоевского в молодости, и как Достоевский уже в зрелом возрасте помог вернуться маэстро из состояния депрессии.

Для творца – писателя, композитора, художника (я бы расширил этот перечень – политика, дипломата, бизнесмена) самое главное – быть честным. В описании образов и истории. Михаэль Дангль честно и правдиво описал двух, судя по интонации романа, дорогих ему людей, Достоевского и Россини. Он их сблизил, поставил перед проблемой и оставил их действовать в соответствии с их характерами. Что получилось – мы увидели, познакомившись в романом Orangen für Dostojewskij (Венецианская тайна Достоевского).

Две мощнейшие современные цивилизации – европейская и русская, в этом талантливом художественном произведении, теперь уже доступному и русскоязычному читателю, не сталкиваются, а дополняют и усиливают друг друга, решая главную из глобальных проблем и тайн человечества – познание Добра и Зла. Для возвеличивания Добра и одоления Зла нужна честность.

PS. На XVIII международном Санкт-Петербургском книжном салоне книга Михаэля Дангля «Венецианская тайна Достоевского» будет представлена российским читателям.

_______________________

* Вавилонский дракон, которому жрецы велели поклоняться как живому Богу.

Порохов Сергей Юрьевич родился 13.08.1957 в г.Орск Чкаловской (ныне Оренбургской) области. Семья отца проделала типичный для эпохи индустриализации и войны путь из деревни в город. С хутора Горелый Починок на западе Ленинградской области (ныне Кадуйский район Вологодчины) – в Мончегорск на никелькомбинат, который эвакуировали на Южный Урал. Там он стал инженером-машиностроителем. Материнская линия тоже происходили из крестьян. Мама преподавала в начальных классах.
Детство прошло в городе Орске. После 8-го класса средней школы поступил в Казанское суворовское военной училище, затем – Орджоникидзевское высшее общевойсковое командное училище, служил командиром разведывательного взвода, заместителем командира разведывательно-десантной роты.
Первая публикация в окружной газете появилась в курсантские годы. В результате случилось, что журналистика стала основной профессией. Корреспондент дивизионной газеты, газет Группы советских войск в Германии «Советская Армия», Ленинградского военного округа «На страже Родины», старший офицер пресс-центра ЛенВО, специальный корреспондент журнала Министерства обороны РФ «Ориентир» по ЛенВО. Закончил редакторское отделение Военно-политической академии.В настоящее время редактор отдела – член редколлегии газеты Западного военного округа «На страже Родины» (структурное подразделение газеты МО РФ «Красная звезда»).
Член Союза журналистов СССР, член Санкт-Петербургского союза журналистов.
Ответственный секретарь Ленинградского областного отделения Союза писателей России.
Полковник запаса.
Прозаик, публицист. Автор книг "Секретная жизнь Пушкина"(«Слово и дело»,2004),  "Битва империй: Англия против России" («АСТ» серия «Великие противостояния», 2007), "Кресты" («Эксмо», 2008-09), "Неучтенная командировка" (изд.«Ъ», 2010).

Вверх

Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев: