|
***
Все дороги ведут в Рим,
Там отыщешь и зрелищ, и хлеба,
Но пропел журавлиный клин:
«Есть одна, что зовёт в Небо».
Не пришпорить ночную темь,
Но ударит рассвет в колокол.
Вечный город и тьма путей,
Но один, что туда, за облако.
Разыскать в этой тьме мне бы
От сандалий Его следы...
Все дороги ведут в Небо,
Если прямо идёшь ты.
***
Я слышу, как хлюпают ноги,
Хотя под ногами асфальт.
Лежать бы в уютной берлоге
И лапу блаженно сосать…
Грязища шматками на берцах,
Кокарда прилипла ко лбу,
И всюду мерещатся немцы,
И я в сорок первом году.
Смеются холёные морды,
Дрожит в исступленьи броня,
А я так презрительно молод
И жизнь впереди у меня…
Навеки останется детской
Моя тыловая любовь.
Прицелился снайпер немецкий,
Не дрогнет арийская бровь.
ВЕСЕННЕЕ
Весна! Теперь официально,
Поскольку люк над головой
Раскрылся в плоскости овальной
И дунул Божьей синевой;
Поскольку с горюшка в стаканчик
Я наливаю не вино,
Но сам воскресший одуванчик
Мне солнцем брызнул на окно;
И я впервые за полгода
Пришёл без насморка домой,
Как Ломоносов за подводой –
За двадцать первою весной.
***
Всё, что вами двигало,
Милые мои, –
Это жажда прибыли –
Евры и рубли.
А теперь рыдаете
И глядите в пол –
Чёрные копатели
Безымянных гор.
Что ж вы обнаружили,
Золотых тельцов?
Кости и оружие
Собственных отцов…
Ямы рыли узкие,
Силы берегли, –
Мало-, бело-, русские
Рядышком легли…
Чем желтее косточки,
Тем святей народ –
Точно капли дождичка,
На лопатах мёд.
***
Написал бы стихи красивой,
Если б та улыбнулась мне,
А пока… золотою сливой
Солнце зимнее в вышине.
От общаги до остановки…
Выдыхая колечки рифм,
Я свои посвящаю строки
Той, что – сказка, виденье, дым.
Но не спутает поезд курса,
Сквозь тревожный плацкартный сон
Я услышу биенье пульса
С еле слышным моим в унисон.
***
Облака – близкие, близкие –
Дотянуться рукой могу!
Наша жизнь – это только присказка,
Да и то: на лету, на бегу.
Скорым поездом в даль апрельскую,
Там уж точно тают снега!..
Наша жизнь – это только лесенка,
Чуть повыше глаз чердака.
Притворюсь на три дня спящим и –
На перрон, в уходящий состав…
Скорым поездом в даль звенящую,
В разноцветье воскресших трав.
ФИЛИППОВКИ
Хоть ты лопни, хоть ты тресни –
Пожелтеют листья лип,
Тучи небо занавесят,
Скрыв от грешных солнца лик;
Застучат по крышам капли,
Не достигшие земли,
И в неведомые дали
Унесутся журавли;
И нечаянно, случайно
Упадёт на землю снег,
И с красавицей-печалью
Породнится человек;
И по первому по снегу,
По нехоженой воде,
Побреду под чахлым небом
К народившейся Звезде.
***
Небо – цикория лепесток,
Поле – твоя ладонь.
Так бы и шёл – до конца дорог,
Шёл – до конца времён.
Лишь по ночам, воскрешая быт,
Песни пел как сверчок,
Зная, – согреет и сохранит
Маленький кулачок.
***
ты не привыкла быть одна, а я давно привык
шумит немецкая волна – божественный язык
и я в который раз кляну свой ненавистный быт
и сердце бедное мое болит болит болит
кому повем как не тебе тоску печаль мою
но как елагин даже тень твою не узнаю
перебираю как больной в горячной голове
ich liebe dich, ich hasse mich, du tust mir nie mehr weh
теперь поверю ли в звезду и в камень отвален
но все иду бреду туда, где тишина и лень
где запах твой как сладкий сон, что помнил и забыл
где голос твой, как вешний звон, что скоро отзвонил
довольно, антидепрессант не накопил эффект
и всё что ты наговорил полуночный аффект
шумит немецкая волна и тают на песке
мои влюбленные слова как годы на виске
***
счастье – зарыться поглубже в кровать
счастье – не видеть и не вспоминать
жарким
тифозным
дыханьем
на бежевой
ткани
узор из нулей выжигать
нолик снаружи и нолик внутри
ноль – каждый день от зари до зари
а все десятые
доли
всю радость
и горе
моё,
саваоф, забери
будь ещё больше всеблаг, всемогущ
видящий всё как рентгеновский луч
знающий
что мне
потребно
не море
и лето
а комната, койка и ключ
лишь нафтизин бы – дышать через нос
лишь не сквозняк – чтоб опять не замёрз
и приоткрытая
форточка
точки
и чёрточки
не отпустила мой SOS
летняя ночь – я навеки спасён
как после копки картошки паслён
зонтик
укропа
я страж
огорода
я
вечный целебный божественный сон
пусть сквозь нелепое тело моё
льётся струится само бытиё
простынь
подушка
железная
дужка
тихие капельки соли в бельё
***
прощай, гидропресс, и кирпичный, прощай
походку мою не забыть обещай
бродячая псина, бездомный кошак
любитель казённых домов и общаг
но можно попроще, без слёз и соплей
обычный обычный обычный андрей
с обычаем пить и обычаем петь
смотреть, обижать, ненавидеть, терпеть
на треть из деревни, на треть из попсы
на треть из кровавой христовой росы
и всё не привыкну, что здесь надо жить
как девственно мост подо мною дрожит
как стонет вагон, уходя под уклон
как будто девичьего рода вагон
и мост это та, что сегодня не та
прощайте, сакмара и оба моста
с собою возьму в мир знакомый и злой
лишь только юпитера шарик стальной
с десяток созвездий, что выучил здесь
и книжки проклятые – вот он я весь
так взвесь мою душу, суди мою прю
зачем я опять сам с собой говорю
к чему эти буквы и в небе огни
или мой или лима савахфани
К публикации рекомендовал Иван ЕРПЫЛЁВ
|
Андрей Юрьевич Проскуряков родился в 1994 году в Оренбурге. Детство провёл в селе Максимовка Пономарёвского района Оренбургской области. Учился в кадетском корпусе им. И.И. Неплюева (Оренбург). Окончил Оренбургский государственный университет по специальности «переводчик немецкого языка» и Оренбургскую духовную семинарию.