|
* * *
До неба далеко и до земли,
и далеко до сердца человека,
в какой мы все болтаемся дали,
точнее будет выразиться – в некой.
В дали бежит лавина облаков
и рдеет солнце над пучиной влажной,
как далеко, мы страшно далеко –
но всë ж люблю, и только это важно.
* * *
Опять мороз, опять цветам и пчёлам
наутро воскресать из темноты,
но бражникам, пушистым и весëлым,
по вкусу обомлевшие цветы.
Опять морское солнце распалится
к полудню леденцовым ветерком
и сада изувеченные лица
расправит – лепесток за лепестком.
И маленькие пчëлы захмелеют,
где жимолость, тычинки оголя,
горчит, и души хрупкие согреют
в медовых ароматах миндаля.
Отрадное, 2021
* * *
Пьёшь ли чай, вспоминаешь ли Блока –
жизнь идёт незаметно, звучит,
совершается в тайне глубокой
и в аорту тихонько стучит…
* * *
Всё то, что ты мне говоришь,
всё то, что я тебе сказала, –
забудь как злые искры лишь
сиюминутного запала.
Забудь скрещение мечей
и копий глупые обломки,
забудь курганы мелочей
и слёзы гордости в сторонке.
Запомни только голос мой –
не этот дерзкий, непохожий –
а тот, что в глубине немой
целует образ твой и Божий.
ОКНА В САД
Локоны акации, глицинии –
сладко-свежий утра аромат,
ты вдыхаешь небо южно-синее,
не к кому тебе лететь назад.
Гулит голубь за окном неистово,
по-шамански долго: «гур-у-у»;
мушмула красуется батистово,
и трепещет пальма на ветру.
Вот и дрозд велит проснуться – нечего
бредить томно, словно сизари:
вон какое утро обеспечено,
всë тебе – вставай, благодари!
* * *
Сложен мир, к чему ещё и сложности,
что гудят в несмысленной крови?
Говори красиво, по возможности,
а иначе и не говори.
* * *
Cтаринной лютни перезвон
в раздумьях о тебе звучит –
alas my love, you do me wrong –
балладой нежною легчит.
И короли ведь не спасли
ту, что изысканно поёт –
to cast me off discourteously –
кто знал сюжеты наперёд?
И нет согласия сторон –
отдельно быть им, вместе ли –
alas my love, you do me wrong,
to cast me off discourteously.
2019
* * *
Чувство жизни, огромная птица,
поселилось во мне навсегда,
и растëт, и растëт, и теснится,
и уже не считает года...
Стану древней, как царство Урарту
и Египта смолëная плоть –
я умру не сейчас и не завтра,
но когда призовëт мой Господь.
* * *
Пëрышко чайки, морская трава,
тысяча тëплых песчинок –
день разгорелся, остыли слова
россыпью звучных картинок...
Даже в картинки я верю сейчас,
в звуки, лишëнные слова,
Ты собирал меня тысячу раз –
Ты собери меня снова.
* * *
Хрустальный тот покой и высота
всë реже мне даруются, всë реже –
маячит, обступая, суета
и без ножа того гляди зарежет;
она груба, как пляски у костра,
как тëмные туземцы, плотоядна...
Но погляди в глаза мои с утра –
звучит душа и высоко, и ладно.
* * *
Тогда твои достойнейшие предки
ещё и не рождались на земле,
здесь раздвигали и туман, и ветки
лесные эльфы в сонной полумгле.
Был на холме, у клеверного склона,
в другое царство потаённый ход:
в тех лабиринтах вековал спокойно
волшебных сидов маленький народ,
потом – победный гон, кострища кельтов,
прибрежных башен каменный венец…
Давно не стало вещих сидов, эльфов –
зато хватает пастбищ для овец.
Эйре, 2011
|
ГОЛУБОК
(песня)
Голубок мой нежный,
голубок мой белый,
я ль тебя у грешной
у души не грела?
Я ль тебе не пела,
я ль тебе не пела —
только сильных крыльев
сладить не успела!
Улетел мой голубь,
улетел мой нежный,
но я слышу голос
в тишине кромешной:
ты воркуешь сладко
для голубки белой…
Я ль с тобой не пела,
я ль с тобой не пела!
Москва, 2010
* * *
В ночной тишине, рыхлой будто перина,
повисшей, как старый бухарский халат,
всё слышится: тикает, тикает мина, –
ни шагу вперёд мне, ни слова назад;
всё слышится лязг шестерней потаённых,
в заложники взявших, в крутой оборот,
среди реквизитов удушливо-томных,
где время, насквозь пробивая, идёт.
* * *
Протрите линзы, господа,
и в чистку души отнесите, –
весна приходит в города,
качая льдины Moscow-City.
Она летела из-за гор,
из-за равнин, ещё безлунных,
открыв трепещущий простор
цветов и трав розово-юных...
Она вот-вот придëт сюда
и души мутные, глухие
откроет миру, господа,
неотвратимо – как стихия. * * *
Все мечтаю вернуться домой,
только где этот дом, я не знаю –
закатилась звезда надо мной,
потерялась дорожка земная.
Мне приятен любой уголок
и вершин белорунные сны,
синий шторм, будто свора у ног,
и цветущей яйлы табуны.
Я ступаю сердечной тропой,
полузрячей ли, полуслепой,
расплетая туманы руками
и ещё спотыкаясь о камни.
* * *
Куда ни ступишь без Него –
горящее болото, угли,
и кроме боли – ничего,
каких маршрутов ни нагугли.
* * *
Ты видишь, я очень стараюсь,
поскольку быть взрослой должна –
решаю проблемы, вживаюсь
в ту роль, что природой дана.
О главном пекусь, о неглавном,
завалена тысячью дел –
Помпеи мои, Геркуланум,
где страшной лавины предел?
Нахмурены брови, и руки
от трудного вздулись житья,
но видишь Ты в призме разлуки
дитя – я всë то же дитя...
* * *
Танцует море, будто Саломея,
всей бирюзой Востока зеленея,
шелками колыхает и блестит,
и царственному оку сладко льстит;
танцует море, вьëтся неустанно
в порывах ветра, гулкого тимпана...
* * *
Оставь же камеру в покое,
довольно "фоток" в Инстаграм,
ни сиповатый бас прибоя,
ни каменья шкварчащий гам –
не ухватить, как ни пытайся –
травы подводную игру,
и шторма дух, и клич китайский
висящих чаек на ветру...
Какие там трофеи боя –
стеклянной шкурой вздыблен вал,
несметных колесниц прибоя
ещё никто не добывал!
* * *
Подари мне сокровище, море,
принеси на волнах – просто так,
я слыхала довольно историй,
как бывает одАрен бедняк.
Не прошу я монет генуэзских,
ожерелий тяжелых, перстней –
подари в набегающем плеске
нескудеющий лик светлых дней.
Мне дыхание что-то сковало,
и как будто в угаре мой вгляд,
у тебя ведь сокровищ немало –
подари мне счастливый смарагд!
Ялта, 2021
|
