К 120-летию со дня рождения Н.А. Заболоцкого (7 мая 1903 г. - 14 октября 1958 г.)
Зрелое его творчество вообще вызывает стабильный читательский и исследовательский интерес, поскольку автор сумел найти подходящие способы выражения для своих нетривиальных идей, и способы эти отнюдь не ломают русскую речь, но часто делают нас свидетелями космогонии внутри довольно небольших по размеру текстов. В 1937 году, ещё до ареста, ссылки и других трагедий, Николай Алексеевич создает стихотворение «Метаморфозы», как сказали бы в учебниках истории литературы, программное, поскольку он уже не первый год развивает поэтику и философию изменения формы на экзистенциальном уровне (что близко, но не эквивалентно представлениям о матампсихозе) и на пластическом – как совокупности приёмов экспрессии, показывающих активную трансформацию материи. Идея метаморфозы пронизывает лучшие стихи Н. Заболоцкого, и, благодаря онтологической точке зрения, где сходятся пространство и движение, есть приёмы сопоставленной статики и динамики, а значит, особой системы времени, художественно-зримой пластической смены форм и смены форм существований, данных в образах рассеяния и перерождения, он удивительно обогащает свои произведения. По свидетельствам многих современников, Николай Алексеевич особенно увлекался живописью фламандца П. Брейгеля, и это, вероятно, повлияло на его художественную точку зрения: издалека и сверху открываются многофигурные сложные картины, в них включаются и небесные процессы (вертикаль), и земные ландшафты (горизонталь), и микрокосм – до мелких подробностей жизни людей, соседствующих животных; поэт добавляет ещё и образы мельчайших форм жизни (насекомых, микробов, растений и проч.). А я всё жив! Всё чище и полней Как всё меняется! Что было раньше птицей, Находя некоторые переклички с идеями К. Тимирязева о «метаморфозе вещества, который совершается в организмах по тем же законам, как и вне их», поэт считал, что сознание, личность остаются в мире и после смерти, таинственно наполняя и, может быть, даже совершенствуя новые жизни растений, животных, участвуя в явлениях природы, это видно, например, в стихах «Завещание», «Прощание с друзьями», в вышеупомянутых «Метаморфозах» и других произведениях. Когда на склоне лет иссякнет жизнь моя Над головой твоей далёкий правнук мой, Прежде чем стать новой формой жизни, человеческое существование проходит через начальный этап метаморфозы – растворение, рассеяние, смешение, короче говоря, диффузию: Вы в той стране, где нет готовых форм, Жизнь потоком светящейся пыли В тексте «Светляки» слова – «подобья насекомых», «одушевленный прах» возводятся в исконное божественное достоинство как воплощение великих космических сил. Думается, благодаря идеям о вездесущем разумном начале Николаю Алексеевичу было свойственно трепетное отношение ко всему живому, к самым мелким и низшим формам существования, к некоторому даже пренебрежению биологической иерархией. Растение, бактерия, планета, насекомое, зверь, птица, человек – в каком-то смысле уравнены в своих правах перед лицом бесконечной Вселенной и её невообразимыми энергиями: Но для бездн, где летят метеоры, В художественном мире Н. Заболоцкого насекомые и животные могут становиться царьками, божками, то есть их существование воспринимается весьма значимо, более того, персонально: Потом трубит в свой маленький рожок И гордый пес, как божество спокоен, Пред тобой, как лесные царьки, Но максимальной экспрессии, на мой взгляд, достигает приём пластической пространственной метаморфозы, когда посреди открытых миров происходит некое борение материи, что тоже труднообъяснимо без представления о воле, о работе духовных энергий, как пишет святитель Лука, дух связан с формой. Вообще очень интересны находки Н. Заболоцкого, показывающие напряжённые действия скручивания, свивания, движения наискосок, книзу головой, то есть с несвойственными, нехарактерными привычному укладу процессами: Медленно земля поворотилась Из облаков изваянные розы Что-то там и рвалось, и кипело, Шумит над миром и дымится Сто тысяч листьев, как сто тысяч тел, Там по пространству двигались ко мне Пластическое напряжение таких действий, развивающихся в большом пространстве и глубоко поражающих воображение читателя, предполагает огромную демиургическую энергию, которая стоит за скобками происходящего в поэтическом мире Н. Заболоцкого. Для него это силы природы, часто слепые и враждебные по отношению к маленькому человеку, и созидательные, творящие – если автор встаёт на более объективную точку зрения. Сопоставление, противопоставление микро- и макрокосма – очень важный и частотный мотив в стихах Заболоцкого: «Казбек», «Лесная сторожка», «Возвращение с работы», «Сквозь волшебный прибор Левенгука» и проч. Иногда безличные формы и конструкции с глаголом в среднем роде становятся дополнительным средством выразительности, которое подчёркивает непостижимую и жестокую стихийность природных сил. Что-то там и рвалось, и кипело, Скрипело, свистало и выло в лесу… Он знал, что покой – только призрак покоя, Но есть и пластические образы, не связанные с большими объёмами зримой материи, их можно назвать динамикой в статике, они как след некоего мощного неблагоприятного воздействия на объект, знак тяжёлой судьбы, по создаваемому впечатлению очень близки образам боли: Там в ответ не шепчется береза, В кизиловой чаще кровавые жилы С опрокинутым в небо лицом… Но скрученные намертво суставы Ещё одна художественная перипетия возникает при чередовании, сопоставлении статики и динамики – таким образом, на мой взгляд, в стихах появляется внутренний темп, сложная природа времени, что очень подробно разработано в музыкальном искусстве. Внезапные замедления улавливаются конкретно на языковом уровне в вариациях слова «медленный» или синонимичных ему, в глаголах с семантикой замедленного действия или бездействия (плыть, бродить, стоять, сидеть и проч.), и часто происходящее связано с событиями на небе: Дыхание фанфар и бубнов незнакомых И медленно дышат на тело И тонкий свет исчезнувшей земли Я в небе пролечу, как медленная птица, А леса, как ночь, стоят за домом, Со времени жизни и творчества Ф. Тютчева онтологический потенциал поэзии не развивался с такой силой и широтой, как в произведениях оригинального советского автора. Вспомним, насколько точно классические строки постулируют космогонию Н. Заболоцкого, хотя, возможно, в реальности, практически, на его поэзию больше повлияло знакомство и переписка с К. Циолковским. И мы плывем, пылающею бездной Полнозначных слов в этом отрывке из стихотворения Фёдора Ивановича всего семь, но какова картина: пространство бесконечно во все стороны, оно «пылающее», то есть активное и недружелюбное (по основному значению), лирический герой говорит от всех людей «земного шара», находящихся в движении относительно «пылающей бездны», движение это замедлено – «плывём», а также лишено человеческого волевого импульса. У М. Хайдеггера есть ценная мысль о поэзии как бытии, и она особенно верна в отношении к зрелому творчеству Н. Заболоцкого: космическая необъятность, экзистенциальные и пространственно-пластические метаморфозы, обусловленные действием творящих, но и часто очень опасных для человека стихий, конфликт микро- и макрокосма, образы времени, данные через замедления-ускорения, – создают неповторимую поэтическую глубину, своеобразный рациональный мистицизм и напряжённую выразительность. Возникает уверенное впечатление, что самому поэту никогда не давала покоя эта двойственность: архетипическое, исконно русское ощущение мира как Божиего творения, наполняемого непостижимыми энергиями высшей воли, и ожесточённое тяжёлыми испытаниями, рационализированное новинками науки сознание (выдающееся!) человека советской эпохи. В каких бы пропорциях и трагическом столкновении ни находились эти два начала позднего творчества Н. Заболоцкого, оригинальность и глубина его философско-поэтической мысли заслуживает самого пристального внимания читателей и исследователей. |
|||||
Наш канал
|
|||||
|
|||||
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-" |
|||||
|
|||||