Анна РЕТЕЮМ

...В незримой руке

 

*  *  *
Человек – это тайна, 
ты не знаешь меня…
Тело зримо, хрустально,
ну а дух – из огня – 
он летает, где хочет,
притяженьем томим – 
где таёжные ночи
и зари терпкий дым,
изумрудные горы,
золотые снега – 
он не чует опоры,
позабыл берега…
И звенит сердце-якорь,
и прозрачна волна,
звездочёт ли ты, знахарь –
ты не знаешь меня.

*  *  *
Найди меня, 
найди меня, 
найди –
немых тысячелетий 
посреди,
прожектором ли, 
факелом, 
звездой
кружа 
над непокрытой 
головой…

А в поднебесье – 
жгучий свист 
и пляс,
но Ты найди, 
найди меня 
сейчас,
где вьюга
по-разбойничьи 
лиха,
осколков серебристых  
вороха. 

Звездою ли, 
подснежником, 
весной –
как детство,
узнаваемой, родной –
Ты теплотой 
чудесною 
повей,
чтоб стать мне 
малой птахою 
Твоей.

Я посреди 
незыблемых снегов,
я посреди 
оглохших городов – 
на сером перепутье 
ночи, дня…
Найди же, 
навсегда найди 
меня.

*  *  *
Дремучий 
сказочный мороз,
покров рассыпан – 
белый, велий:
в узорных 
ленточках берёз
и бабьих 
полушалках елей,
в слепых 
пуховых лоскутах,
натянутых на окна, 
крыши,
в искристых
перьях и мехах –
осыпавших 
и охвативших…
Душа поёт 
белым-бело –
по-русски 
сказочно 
тепло.

*  *  *
Сколько лет тебе, 
девочка, 
сколько?
Не к лицу уж 
потерянный вид.
Словно жабы 
коснёшься ты 
скользкой –
душу вдруг 
покачнёт, 
замутит –
это подлость – 
она не страшнее,
чем сквозняк 
и немытый кишмиш.
Вымой руки, 
налей чай с шалфеем –
всё равно 
ты её победишь.

МАМЕ
Голубка трепетная, 
мама,
где ты летаешь, 
где живёшь?
Видна ли 
наша панорама,
в которой 
колобродит дождь?

Он то легко звенит, 
то хлещет,
и небо, тяжкое, 
скорбит,
и мокнут 
выцветшие плечи
знакомых вязов 
и ракит.

И открывается 
под тканью
того, что жизнью 
мы зовём,
твоё певучее 
дыханье
и взгляда 
теплый окоём…

И ночь, 
распахнутая жутко,
лишь оттеняет 
образ твой.
Ах, мама, 
мамочка, 
голубка...
Сияние 
любви святой.

*  *  *
Зачем мне 
тайна женственности 
лунной,
когда бесплотны души 
и легки?
Зачем 
полумифические
руны,
иероглифов минутных 
завитки?
Несу 
непостижимое значенье
ласкающего голоса 
и глаз,
и терпкое, 
манящее свеченье
повадки, 
озадачившей не раз.
Душа 
не видит проку 
в этой неге –  
в лилеях томных, 
маках золотых,
и не возьмёт 
она с собой –
навеки –  
премудрой 
недосказанности их.

*  *  *
В кредит, 
взаймы, 
в рассрочку
у неба 
мы живём,
последнюю сорочку
в итоге – 
отдаём.
Ну а покуда 
живы,
не ходим голышом
и рвём работой 
жилы,
копейку бережём.
Берём мы 
хлеб насущный,
и тёплый дом 
берём,
и день берём, 
и тучный
склонённый окоём.
Оттуда ждём мы 
дочку
и сына – 
позабыв –
в кредит, 
взаймы, 
в рассрочку –
скрипучий лейтмотив.
Не жадничай, 
не рви ты
на части 
бытия –
все смертью 
будут квиты.
Вот собственность 
твоя.

*  *  *
Я сигнальный флажок – 
на весу – на краю,
и как будто привыкла, 
как будто – стою.
Невдомёк – что же будет 
секундой вперёд,
и несёт меня поезд –
куда-то несёт;
и несёт меня ветер –
посланьем – листком – 
по забытой поляне 
да тёмным леском.
Я сигнальный флажок – 
на юру – налегке –
мне спокойно, спокойно –
в незримой руке...

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную