Любовь РЫЖКОВА
«В исканиях всемiрного простора…»
Русский язык: история и современное состояние. Необходимость государственного регулирования

В статье рассматривается вопрос о современном состоянии русского языка и опасных тенденциях, связанных с его порчей и засорением как иноязычной, так и сниженной лексикой. Поводом для написания статьи послужила классическая работа Вячеслава Иванова * «Нашъ языкъ», по сей день не утратившая своей значимости и актуальности. Проводя историческую параллель, поднимается вопрос о необходимости государственного регулирования и сохранения русского языка как национальной ценности, поскольку он представляет собой язык государствообразующего народа.

В заключение статьи предлагается авторский словарик современных иноязычных неологизмов, большей частью не зафиксированных словарями, с указанием русских соответствий.

 

Что происходит с русским языком?

Язык есть «соборная среда» – однажды обронил Вячеслав Иванов в статье «Нашъ языкъ» и далее в самых возвышенных выражениях высказал свое восхищение его красотой и глубиной, и прочими многочисленными достоинствами. И такой силы был этот пафос, что при чтении статьи в душе немедленно возник отклик, словно она была написана только что и… как будто для нас лично.

Безусловно, Вячеслав Иванов высказал свое отношение к русскому языку не потому и не для того, чтобы кого-то взволновать, порадовать или раздосадовать своей речью, а потому что переполнявшие чувства диктовали ему эти пророчески правдивые строки. Кто-то их психологов говорил, что мысль, окрашенная чувством, становится острее и более доходчивой. Жизнь показала, что это так и есть.

Русским языком восхищались не сотни, не тысячи, а миллионы и миллионы людей. Ученые и писатели, художники и композиторы, чувствуя необыкновенную точность, системность, образность и певучесть русского слова, оставили нам великое множество письменных свидетельств с признаниями в любви к нему. В силу того, что русский язык – моя специальность, приходилось знакомиться с этими авторскими изречениями и удивляться тому, что восхищаться русским языком так многогранно и так разнообразно можно только… на русском языке. Вот такая получилась у нас игра слов.

Однажды в интернете на глаза попалась статья Вячеслава Иванова «Нашъ языкъ», впервые опубликованная в 1918 г . в книге «Из глубины. Сборникъ статей о русской революц i и» [3]. И тот драгоценный слог, которым была написана эта статья, не мог не восхитить меня, ибо чистота, ясность и одновременно глубина и некая грация виделись и слышались в каждой строчке.

Но вместе с тем, как мы... восхищались его восхищением, в глубине души нарастала волна боли, сначала скрытая, потом все более явственная. И вот ей уже стало тесно в душе, и она прорвалась наружу и хлынула широкой волной на чистый лист бумаги, превращаясь в строки этой неожиданной статьи. Почему неожиданной? Да потому что еще вчера мы даже не помышляли о ней. Но зато постоянно, почти безпрестанно думалось о нашем языке, ведь в нем вся наша жизнь – и как русского человека, и как русского писателя, и как русского филолога, наконец. И происходящее ныне с русским языком святотатство, попирание его основополагающих истин, вековых устоев не может оставить равнодушным любого мыслящего человека.

Что же происходит с русским языком сегодня? А происходит с ним страшная беда, которая порой кажется уже неотвратимой и неостановимой. Гаснет русский язык, меркнет и тихо умирает… И умирает он без крика и стонов, без громких слов о его убиении, его страшном и катастрофическом для всего человечества уходе с исторической сцены.

Но кричать об этом должны все мы – все, разговаривающие, пишущие, думающие на русском языке люди… или просто беззаветно любящие русский язык нерусские люди, а ведь таких – тоже миллионы, если не миллиарды! Русский язык объединяет всех. Объединяет и защищает. Он – оберег, он – великий хранитель первобытийных человеческих ценностей.

И нам давно уже всем миром, соборно надо кричать о великом преступлении против человечества – об убиении русского языка, – нарочитом ли, непреднамеренным ли, но именно убиении. И делают это вовсе не случайные люди и далеко не в силу своей малограмотности или недомыслия.

Оглянитесь окрест! Вслушайтесь в русскую речь сегодня – в глазах пестрит: дресс-код, франчайзинг, тест-драйв, менеджер, маркетинг, риэлтер, ваучер, андеррайтинг, корпорация, реструктуризация, коррупция, дилер, дивиденды, рефлексия, сервис, бизнес . Где мы? В России или еще где? И кто мы – умные или, по словам Ф.М. Достоевского, еще какие?

Когда, в какие веки такое громадное количество нерусских слов, неудобочитаемых, неудобопроизносимых и непонятных для русского слуха, врывалось в нашу жизнь? В наш чистый и ясный, благообразный и целомудренный русский язык?

Исторически это восходит к временам очень и очень отдаленным, когда на Руси было установлено христианство, вместе с новыми реалиями в язык ворвались их обозначения, как правило, нерусского толка. Можно вспомнить и более поздние времена, когда не без помощи российской верхушки быт и нравы в стране сначала «онемечились», а потом «офранцузились». Кто только ни вертелся при дворе за все эти столетия! Назовем лишь по памяти имена некоторых российских царедворцев – Антон Девьер, Яков Брюс, Франц Лефорт, Патрик Гордон, та же Анна Монс и т. д.

Уже в те времена в «высшем свете» не было принято пользоваться русским языком, и потому говорили на каком угодно, лишь бы не по-русски. Доходило до нелепости – дворянство почти перестало говорить на родном языке. Но зададимся вопросом: а был ли этому дворянству русский язык – родным ? Хлынувшие в Россию при Петре I его приспешники в основном были далеко не русских кровей – откуда уж тут русскому духу взяться? Вот они и несли с собою иностранную тарабарщину, жаргон и прочую мерзость в нашу певучую речь. Известно, что петровский Кокуй был местом, откуда прямо-таки лавиной неслась разного рода брань, а проживали в этой слободе как раз те иностранные «специалисты», которые потом занимали высокое положение в обществе и становились… русской знатью, а позднее – той самой либерально мыслящей интеллигенцией, немало сделавшей для раскола русского общества.

После государственного переворота 1917 года в русском языке уже массово появились и утвердились новые слова-пришельцы – революция, электрификация, пролетариат, пауперизм, экспроприация, эксплуатация и т.д. и т.п.

Самое ужасное, что мы давно смирились с этим варварским нашествием иностранщины и уже почти не воспринимаем эти слова как нечто инородное. Они уже обжились в нашем языке, обрусели и, увы, стали привычными. Но это только потому, что они уподобляются русским словам , правильнее сказать, подстраиваются под наши. Но либерально настроенные и «прогрессивные» ученые говорят о процессе ассимиляции ( уподоблении ) . Как этот процесс выглядит? Очень просто: иностранные слова именно уподобляются русским, и оттого становятся менее заметными – своей нерусскостью и менее ужасающими – своей неудобочитаемостью.

Сначала иностранные слова робко примеряют графический костюм нашего языка, потом обрастают родственными связями, постепенно окружают себя русскими приставками, суффиксами, и так, мало-помалу входят в нашу речь. Даже выражение окей , имеющее значение одобрения, у нас уже давно некоторые пытаются произносить как океюшки , что замечательно обыграно писателем-сатириком М. Н. Задорновым.

«Хуже всего то, что эти безобразные иностранные слова приобретают понемногу в нашем представлении какое-то преимущество перед чисто русскими словами…», – считает доктор филологических наук, профессор Л.И. Скворцов [9, с. 106]. Но эти заимствования иногда оказываются настолько нежизнеспособными, что русский язык постепенно их сам начинает вытеснять. И скорее всего, в результате этого естественного процесса они бы ушли из нашего языка, если бы их усиленно не тянули назад и искусственно не внедряли в сознание людей.

С этой целью ведется большая работа, а для того, чтобы нужные или ненужные заимствования имели якобы законное право на существование в русском языке – их фиксируют лингвисты, а потом издают словари иностранных слов. А что написано пером, то, как говорится, не вырубишь топором. Слова зафиксированы, толкование приведено, формы указаны, стало быть, им уже определено их место в языке. И к великому сожалению, эти словари порой несут искаженную информацию о происхождении того или иного слова. Например, известные слова коллектив в значении собрание товарищей, товарищеский круг и коллега в значении человека из коллектива, круга товарищей имеют прямое отношение к русскому корню -кол(коло)- со значением круг . Однако словари указывают на их латинское происхождение. Мы можем согласиться с тем, что коллектив и коллега – это собственно латинские формы, но только образованы они с помощью исконного русского корня -кол- , и в латинский язык они попали гораздо позднее.

Подобная история со словом хор. Словари указывают на греческое происхождение слова, однако это далеко не так, слово это русское, и корень его имеет прямое отношение к слову – коло в значении круг . Ведь что такое хор ? Это певческий коллектив, изначально – пение в кругу друзей . Безусловно, в греческом языке было слово choros , но оно пришло к грекам от славян, а не наоборот. В этой связи нам хорошо знакомо такое слово, как хоромы – в значении круговая застройка двора. Кроме того, мы знаем, что одно из имен бога Солнца у древних славян было Хорс , то есть здесь та же звуковая основа. И даже такое слово, как хороший – из этого ряда, поскольку имеет значение относящийся к Хорсу и образовано оно от имени бога Солнца Хорса . Отметим при этом, что в нынешних этимологических словарях бывает указано, что слово достоверной этимологии не имеет.

Несмотря на очевидные истины, слова коллектив, коллега, хор по-прежнему помещены в словарях иностранных слов, да если бы только они. Мы привели лишь небольшой пример подобного отношения к русскому языку.

Но то, что происходит сегодня – дальше допускать никак нельзя. Нужны государственные меры по ограничению использования иностранных слов, необходимо вмешательство властей в этот уже почти неуправляемый процесс . К сожалению, пример властей в этом направлении не всегда бывает положительным. Все мы помним, как М.С. Горбачев силой своего президентского авторитета буквально ввел в обиходную речь слова консенсус (согласие) , плюрализм (многообразие) и, кстати, президент (глава республики). И вся страна подхватила эти мало эстетичные нововведения. И, как говорится, пошла писать губерния…

До сих пор чуть ли не ежедневно мы слышим эти слова, и теперь они словно бы утвердились в нашем языке, укрепились и уже эдак свысока поглядывают на русских собратьев.

На наш взгляд, власть предержащие должны подавать другие примеры – бережного отношения к родным традициям, проявления уважения к отечественной культуре и, может быть, даже пиетета перед русским языком как высшей ценностью . Результаты не замедлили бы сказаться. И уважение бы к такой власти возросло бы сразу же и без всяких популистских ухищрений.

Народ у нас добрым словом помнит не того, кто разрушает, а того, кто строит. Кстати сказать, мы имеем хорошие примеры в этом направлении, – Франция очень активно борется с засорением родного языка. В самом деле, в этой стране действует закон, запрещающий употреблять иностранную лексику, если в родном языке есть соответствующие им слова. Мудро? Безусловно. Почему мы не перенимаем этот опыт? Думается, подобный западный опыт нам не повредит.

 

Под гипнозом коварной лжи…

Но мы упомянули статью Вячеслава Иванова «Нашъ языкъ». Писатель искренне восхищался родным русским языком, с подлинным наслаждением произнося в его адрес вдохновенные слова: «Достойны удивления богатство этого языка, его гибкость, величавость, благозвучие, его звуковая и ритмическая пластика, его прямая, многовместительная, меткая, мощная краткость и художественная выразительность, его свобода в сочетании и расположении слов, его многострунность в ладе и строе речи, отражающей неуловимые оттенки душевности» [3].

Это все замечательно, и мы восторженно соглашаемся с каждым словом писателя. Но можно сколько угодно упиваться величием этих и подобных им слов в адрес русского языка, а между тем… положение дел устрашающе ухудшается. Мы-то восхищаемся… Но как говорится в русской поговорке, «Васька слушает, да ест…». И процесс разрушения языка неумолимо и буквально уже на наших глазах продолжается и набирает обороты. Не видеть этого может только слепец, хотя… Даже просвещенные люди старой России часто бывали в шорах, ведь то, что сегодня называют рекламой, пиаром, лоббированием интересов, существовало всегда, во все времена, только принимало какие-то свои, свойственные своему времени формы. Но если в прежние времена это было в зачатке, то теперь это приняло грандиозный размах.

У В. Иванова читаем: «Но всего этого мало! Язык, стяжавший столь благодатный удел при самом рождении, был вторично облагодетельствован в своем младенчестве таинственным крещением в животворящих струях языка церковно-славянского». Ну, что тут, скажешь? <...>. А дальше – больше: «Церковно-славянская речь стала под перстами боговдохновенных ваятелей души славянской, свв. Кирилла и Мефодия, живым слепком «божественной эллинской речи», образ и подобие которой внедрили в свое изваяние приснопамятные просветители» [3].

Грустно читать подобное. Грустно осознавать, что даже просвещенные, талантливые люди своего времени находились под гипнозом этой вековой и коварной лжи об отсталости России, о ее несвободе, неумении жить, непонимании своего пути. Даже образованные и умнейшие люди были так легковерны и доверительны, что поддались на губительные западные уловки... Не видел этой хитросплетенной лжи и Вячеслав Иванов, увы… Потому и наивно называл русский язык «новым по глубине впечатления» и писал, радуясь сам и радуя недругов, что «уже не варвары мы, поскольку владеем собственным словом» [3].

Таким образом, он словно признавал варварство славян, соглашался с вековой ложью о нашей отсталости от мировой культуры. Возможно, Вячеслав Иванов просто не знал русской истории, не понимал разницы между эллинами и греками и как хрестоматийный интеллигент был далек от народа. Можно называть себя культурным человеком, но культурным не быть.

Но как же, будучи просвещенным человеком, Вячеслав Иванов мог не знать труда Михайлы Васильевича Ломоносова о древнейшей русской истории, который чуть ли не со слезами на глазах уверял своих современников в том, что русы имеют историю гораздо древнее многих народов и что русский язык древнее всех прочих. Вот что он писал: «Множество разных земель славенского племени есть неложное доказательство величества и древности. Одна Россия, главнейшее оного поколение, довольна, к сравнению с каждым иным европейским народом. Но представив с нею Польшу, Богемию, вендов, Моравию, сверх сих Болгарию, Сербию, Далмацию, Македонию и другие, около Дуная славянами обитаемые земли, потом к южным берегам Варяжского моря склоняющиеся области, то есть курландцев, жмудь, литву, остатки старых пруссов и мекленбургских вендов, которые все славенского племени, хотя много отмен в языках имеют, наконец, распростершиеся далече на восток, славено-российским народом покоренные царства и владетельства рассуждая, не токмо по большей половине Европы, но и по знатной части Азии распространенных славян видим» [6].

Но М.В. Ломоносова не хотели и не хотят слушать всяческие «прогрессивные» деятели, то бишь прозападно настроенные и западом вскормленные господа.

Невыгодно было его приспешникам популяризировать мнение великого русского гения. Но поскольку заставить его замолчать они не могли, вроде бы стали ему поддакивать: так, мол, так… мели, Емеля… Однако мысли его широко в народ не пускали. Даже история, написанная М.В. Ломоносовым, не пользовалась, увы, известностью – ни тогда, ни сейчас. Современные либералы нашли объяснение – дескать, М.В. Ломоносов не был историком, поэтому и работа его не может быть авторитетным источником. Поразительная логика, впрочем, не новая: не можешь доказать – замолчи.

Наверное, Вячеслав Иванов все это понимал. Но как же, будучи мыслящим человеком, не читать и знаменитого труда Егора Ивановича Классена «Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и Славяно-Руссов до рюриковского времени в особенности с легким очерком истории руссов до Рождества Христова» [5]?. Этот труд еще более чем ломоносовский, убеждает нас в том, что и письменность у славян была задолго до принятия христианства, и что вообще история славян – это история народов высочайшей культуры. Вот что писал Е.И. Классен: «А что у Славян была грамотность не только до общего введения между ними христианства, но и задолго до Рождества Христова, в том свидетельствуют акты, возводящие грамотность Славяно-Руссов от десятого века назад – до глубокой древности, чрез все темные периоды истории, в которых изредка, кое-где, но ясно проглядывает элемент Славяно-Русского народа с его характеристическим типом» [5].

Надо сказать, что Егор Иванович Классен (1795 – 1862) был образованнейшим человеком своего времени. Российский дворянин, по происхождению немец, но с 1836 года – российский подданный, он не только автор уникального очерка о древнейшей российской истории, но и переводчик знаменитого труда польского слависта Т. Воланского, а также исследователь славянских рун.

Ужели Вячеслав Иванов этого не знал?

Как же можно было писать, да еще с таким упоением, что через эллинскую красоту и грамоту «сопричастны мы самой древности» [3]?! Между тем тот же М. В. Ломоносов уверял: «Таковое множество и могущество славенского народа уже во дни первых князей российских известно из Нестора и из других наших и иностранных писателей. Ибо в России славяне новогородские, поляне на Днепре, по горам Киевским, древляне в Червонной России, между Днепром и Припятью, полочане на Двине, северяне по Десне, по Семи и по Суле, дулебы и бужане по Бугу; кривичи около Смоленска, волынцы в Волыни, дреговичи меж Припятью и Двиною, радимичи на Соже, вятичи на Оке и другие поколения, по разным местам обитая и соединяясь с варягами-россами, пресильные войны подымали против греков» [6]. И Е. И. Классен доказывал: «Славяне имели грамоту не только прежде всех западных народов Европы, но и прежде Римлян и даже самих Греков и что исход просвещения был от Руссов на запад, а не оттуда к ним. И если что остановило на время просвещение Руссов, то это были периоды губительных нашествий Персов, Греков, Римлян, Монголов, истреблявших все огнем и мечом; равно внутренние раздоры, оканчивавшиеся всегда всеистребляющими пожарами…» [5] .

Как же можно было не понимать очевидных истин! Грустно…

Стало быть, Вячеслав Иванов, как и многие другие его современники, находился под гипнозом коварной лжи, и это несет большую опасность. Получается парадоксальная ситуация: защищая в своей статье русский язык, Вячеслав Иванов наносил ему же вред. И не только языку – но и всей культуре, всей русской истории. Люди, читая его статью, видя его праведный гнев, слыша его пламенные речи – соглашались с ним. Но значит, они соглашались и с «боговдохновенными» Кириллом и Мефодием, и с тем, что русский язык «новый по глубине впечатлений» по сравнению с греческим, и с тем, что славяне – варвары… И если бы не знать, что автор статьи – писатель Вячеслав Иванов, можно подумать, что это речи хорошо подготовленного недруга.

Известно, что лучше всего усваивается та ложь, которая подается небольшой порцией в общем потоке правды. Аналитиками даже посчитано их точное процентное соотношение. Коварство в том, что в этом случае она незаметна – на то и рассчитывает черный пиарщик: человек с этой ложью легко соглашается. А значит, им легко можно манипулировать в дальнейшем. Вот и Вячеслав Иванов был обманут ласковыми разговорами о красоте эллинской речи и не видел хитросплетений. И только немногие дальновидные люди понимали, что происходит на самом деле. И видели исток этой лжи, саму подоплеку происходящего в России бедствия, и догадывались об организаторах, которых в разное время называли по-разному: карбонарии, революционеры, декабристы, демократы, правозащитники, либералы и так далее, но все они, вольные или невольные – служители тьмы. Имя им – легион.

 

Простор – естественное условие существования русского языка

Но несмотря на эти заблуждения и соглашательство (надеюсь, по недопониманию), всем своим сердцем чувствовал писатель Вячеслав Иванов природную мощь родного языка, его неохватность, его всемирность, его невиданно-неслыханный простор. Он это ощущал всей своей русской сутью, кровью, на древнем, корневом уровне, который не вытравишь ничем из славянской души. И потому он чуял природное предназначение русского языка и его суть: «Такому языку естественно было как бы выступать из своих широких <…> берегов, в смутном искании всемирного простора» [3]. Здесь ключевое для нас слово – простор ! Его не вытравишь, не скроешь, не затмишь никакой ложью. Простор русского языка велик, всеобъемлющ, неохватен. Он вырывается изо всех рамок, границ, условностей. Никакие шоры ему не страшны.

Простор – естественное условие существования русского языка. И может быть, это главное его качество, ибо он сам – этот дивный простор и сама Природа-мать . Разумом Вячеслав Иванов, возможно, этого не понимал, но сердцем – чувствовал. Разум диктовал ему следовать традиции, общепринятой в обществе, и он не мог противостоять ей, потому что разум – это часто тиски для человека, жестокий капкан, откуда самостоятельно не выбраться. А душа все знает и ведает, и если вслушаться, можно услышать искомую истину.

Вячеслав Иванов, потрясенный событиями, происходившими в России, вслушался… и услышал… уловил в просторах ноосферы то, чего, может быть, не слышали многие другие его современники. Именно поэтому дальше мысль писателя течет в верном направлении, вот что он говорит о русском языке: «В нем заложена была распределительная и собирательная воля; он был знаменован знаком сверхнационального, синтетического, всеобъединяющего назначения. Ничто славянское ему не чуждо: он положен среди языков славянских как некое средоточное вместилище, открытое всему, что составляет родовое наследие великого племени» [3].

Пусть простится нам читателем желание процитировать и далее, чтобы разделить восторг перед этим дивным, мастерским слогом писателя. Разве мы, современные люди технически оснащенного века, оторванные от природы и привязанные к своим железобетонным коробкам, где денно и нощно мы находимся под психологическим прессингом телевидения, сегодня так сумеем сказать? Давайте вслушаемся в этот речевой поток, речевую стихию, приближающую нас к гармоничному единству мысли и чувства. «С таким языком легко и самопроизвольно росла русская держава, отмечая постепенно достигаемую ею меру своего органического роста возжжением на окраинах царства символических храмовых созвездий. С таким языком народ наш не мог не исполниться верою в ожидающее его религиозное вселенское дело» [3].

Прекрасные слова… И как не согласиться с ними…

Но и здесь, в этих возвышенных, наивно-утопических речах писателя видится некая шероховатость. Писатель радовался, что росла русская держава, и почему-то добавил слово «самопроизвольно». Думается, держава наша росла вовсе не самопроизвольно, а волей и талантами народа и по указанию царственного перста – это, во-первых. А во-вторых, этот рост порой сопровождался весьма странным и прямо противоположным процессом – потерей территорий . Разве можно было так прекраснодушно говорить о росте нашего отечества, когда на протяжении столетий от него то и дело отпадали огромные куски – приграничные территории. К слову вспомним их:

1) потеря Аляски в 1867 году, которая рассматривается некоторыми историками как незаконная сделка, продиктованная не государственными, а личными интересами членов правительственного лобби;

2) потеря Финляндии, которая с 1809 года была в составе Российской империи, но в результате государственного переворота 1917 года была отдана по прямому указу В. И. Ленина. 18(31) декабря 1918 года был издан декрет, в котором, в частности, говорилось о признании государственной независимости Финляндской республики. Подписан он был В. И. Лениным, народными комиссарами И. Штейнбергом, Карелиным, Сталиным, а также управляющим делами Совнаркома Бонч-Бруевичем и секретарем Н. Горбуновым;

3) потеря Крыма, который с 1954 года по указанию Н.С. Хрущева вошел в состав Украины;

4) потеря огромных территорий после распада Советского Союза, когда от русской державы отошли и стали вдруг чужими владениями ее исконные земли. Мы потеряли Прибалтику (исконные русские земли). Например, нынешний эстонский город Тарту – старинный русский город Юрьев, основанный русским князем Ярославом Мудрым в 1030 году в честь победы над чудью и названный так в честь небесного покровителя;

5) потеря всего северного Казахстана;

6) потеря Туркмении, называвшейся Закаспийской областью, где русские цари строили железные дороги, города и т.д. Испокон веков это были земли зороастрийцев, где находился один из древнейших городов – Асгард (по одной из версий – нынешний Ашхабад).

Так что в истории нашего отечества было не только прирастание территорий, но и их потеря. А потеря территории всегда начинается с потери языка – это правило, которое не следует забывать. Особенно сейчас, когда размывается национальное чувство, когда российскому человеку навязывают чуждые ему западные стандарты, и когда русскому духу угрожает уже опасность небытия. Но в крови нашей растворена надежда… и инстинкт самосохранения… и жажда жизни…

Мы говорим – в крови – и это далеко не художественный образ, это прямое указание на то, что генетически здоровое нравственное чувство, присущее каждому человеку, подскажет, что необходимость сбережения родного языка – есть условие сохранение народа .

Видимо, и Вячеславу Иванову именно генетическое чутье диктовало следующие строки: «И Пушкин, и св. Сергий Радонежский обретают не только формы своего внутреннего опыта, но и первые тайные позывы к предстоящему им подвигу под живым увеем родного «словесного древа», питающего свои корни в Матери-Земле, а вершину возносящего в тонкий эфир софийной глубины» [3]. Да, и сверхнациональное есть в русском языке – потому что этот язык создан высшей силой; и объединяющее начало присутствует в нем – это вам скажет любой школьник; и святое зерно, связующее нас с древними пращурами нашими… И в благодарность за их заботу испокон веков возносились на святой Руси эти «храмовые созвездия»…

Да, именно в Матери-Земле и в эфире «софийной глубины» таится сила и мощь русского языка – мощь, присущая не человеку, а тому, кто создал самого человека.

Не потому ли и совсем другие ноты зазвучали в речи писателя? В самом деле, в третьей части статьи уже слышится иной голос поэта: «Что же мы видим ныне, в эти дни буйственной слепоты, одержимости и безпамятства?» Ведь поэт убежден, что «Язык наш свят: его кощунственно оскверняют богомерзким бесивом – неимоверными, безсмысленными, безликими словообразованиями, почти лишь звучаниями, стоящими на границе членораздельной речи, понятными только как перекличка сообщников…» [3] .

Молчание в ответ…

Поэт взволнован: «Язык наш богат: уже давно хотят его обеднить, свести к насущному, полезному, механически-целесообразному; уже давно его забывают и растеривают – и на добрую половину перезабыли и порастеряли» [3].

Молчание в ответ…

И уже совершенно как заклинание звучат слова: «Язык наш свободен: его оскопляют и упрощают; чужеземною муштрой ломают его природную осанку, уродуют поступь. Величав и ширококрыл язык наш: как старательно подстригают ему крылья, как шарахаются в сторону от каждого вольного взмаха его памятливых крыл!» [3] .

Молчание в ответ…

И вместо взмаха крыл – чужебесие, которое мы видим и слышим на каждом шагу и которое, вольно или невольно, выражено в этих словах: бой-френд, супермаркет, дистрибьютер, превентивный, бэк-офис, сабвуфер, чип-тюнинг, супервайзер, бизнес, сервис, офис-менеджер, паллиатив, паритет, кастинг, пиар, гламур и так далее.

Размышляя о том, с каким постоянством и упорством эти слова внедряются в массовое сознание, напрашивается мысль: а так ли уж слепа эта «буйственная слепота» этих людей? И для чего они так старательно прививают нам мысль, что использовать в речи иностранные слова – модно, прогрессивно, престижно, достойно. Если речь идет о молодежи – то это круто, клёво, прикольно . Тот, кто их употребляет – крутой чувак, хедлайнер, мажор . А тот, кто ими не пользуется – тот отсталый человек, консерватор по своим убеждениям, ничего не мыслящий в современной жизни, словом, – лох, лузер, чайник, профан .

К великому сожалению, все эти слова – из нашей современной действительности, мы их слышим уже буквально на каждом шагу. Недавно в передаче «Две звезды» известный диктор советского телевидения, которую пригласили в жюри, оценивая пение, несколько раз повторила весьма странное, но ходовое нынче выражение супер-пупер (видимо, в значении очень хорошо ). Было стыдно за эту даму, опустившуюся до уровня подворотни, где в прежнюю пору собиралась далеко не лучшая публика. Видимо, так она продемонстрировала свой «прогрессивный», этакий либерально-раскованный взгляд и свою лояльность к нынешним временам и нравам. Лучше бы о душе подумала, все-таки возраст. Но это уже частность.

Главное – так средства массовой информации готовят нас к переходу на этот странный язык. Видимо, для этого им и нужны какие-то известные люди, ведь глядя на них, кто-то скажет: если ему можно, то почему мне нельзя? <…>. К великому сожалению, мы уже привыкли, а вернее, нас приучили к иностранным словам: адекватный (соответствующий) , аналогичный (подобный) , креативный (творческий) , сензитивность (повышенная восприимчивость) , фикция (обман, выдумка) , доминировать (преобладать) , реабилитация (восстановление) , оригинальный (подлинный) , презентация (представление) , альтернатива (выбор) , нюанс (оттенок) , стабильный (устойчивый), абсурд (нелепость), инвестиции (вложения), эксклюзивный (единичный), функционировать (действовать) и так далее.

Нам предлагают целый набор профессий, названия которых звучат чуть ли не устрашающе, так они непонятны русскому уху: дилер (представитель), маркетолог (исследователь спроса), логист (завскладом), пресловутый менеджер (управленец, руководитель), ресепшн (регистратор), риэлтер (продавец недвижимости), дистрибьютер (распространитель), секьюрити (охранник), супервайзер (смотритель торгового зала), промоутер (распространитель, толкач), и даже некий пиццемейкер (повар пиццы).

Нас приучают к этому для того, чтобы мы разучились говорить на родном языке и навсегда забыли свои корни.

Может быть, это делается для того, чтобы мы думали, что эти формы – единственно возможные, и что в русском языке им нет соответствий?

Зададимся простым вопросом: для чего вводятся эти невразумительные слова в наш язык? С какой целью появляются эти довольно невнятные по смыслу понятия: приватизация, ваучер, коррупция, коррупционер ? Думается, цель ясна и подтекст очевиден: скрыть суть, увести от правды, затуманить сознание людей, усыпить их бдительность.

В самом деле, выступит какой-нибудь важный чиновник по телевидению и скажет, необходимо бороться с коррупцией . Что ж, надо – так надо. А что такое коррупция ? Взяточничество? Значит, власть намерена с взяточничеством бороться? Так это хорошо, правильно.

В другой раз услышит: в таком-то городе мэр оказался коррупционером. Скажите ясно: вором оказался этот мэр (тоже, кстати, заимствованное слово), это возымеет более сильное воздействие на сознание людей. И потому власть предержащие предпочитают смягчать такие острые углы, усыплять сознание своего… электората (избирателей). Видимо, боится, что электорат вдруг снова станет народом.

Что дает нам родной русский язык? Самое главное – родная речь дает нам способность сохранять преемственность, ведь утрата этой способности – не пустые слова, она означает смерть народа.

 

О языке дореволюционной науки

Нас приучают к тому, что научная терминология чуть ли не обязательно должна звучать на иностранных языках, якобы от этого она приобретает… более научное звучание. Но зачем, скажите на милость, говорить префикс , когда можно сказать приставка, флексия – если по-русски окончание, этимология – если понятнее происхождение ? Молодежь с особенной тщательностью приучают к мысли, что это якобы международный, всенародный язык, и что в этом нет ничего дурного, нормальное, дескать, явление.

Увы вам, ревнители чужого! Все далеко не так хотя бы потому, что английский язык по сравнению с русским чрезвычайно беден.

Что касается количества слов в русском языке, то здесь сложилась удивительная ситуация: все они до сих пор не посчитаны. И это при том, что мы имеем огромное количество словарей: орфографические, толковые, частотные, этимологические, фразеологические, терминологические, орфоэпические, топонимические антропонимические, диалектологические, словари синонимов, антонимов, окказионализмов, архаизмов, историзмов, неологизмов, просторечной лексики, служебных слов, рифм, сокращений, прописных и строчных написаний и так далее. В прямом смысле, – несть им числа. В советские времена мы пользовались словарем современного русского литературного языка в 17 томах, он так и назывался ССРЛЯ-17. В 90-е годы начал выходить новый словарь в 20 томах, включающий свыше 120 тысячи слов, но вышло всего 4 тома. Издание почему-то было приостановлено, перестройка, к сожалению, оказалась процессом разрушительным, а не созидающим.

Даже если учесть словарный состав этого словаря, как быть с разговорной лексикой или просторечной, как быть с диалектизмами и историзмами, как быть с архаизмами и неологизмами? А кто, наконец, учтет многочисленную профессиональную лексику и прочую специфическую – ненормативную, в конце концов, или жаргонную? А ведь все они входят в словарный состав нашего языка. Скорее всего, количество слов в русском языке не будет посчитано никогда, или, если будет, то приблизительно. Одни исследователи называют 300 тысяч слов, другие – 450, третьи – 600, но даже это – далеко не предел, и многие лексические пласты оказываются неучтенными.

Нам говорят, что в английском языке слов больше миллиона. Но эти цифры явно от лукавого. Во-первых, смело можно сказать, что у английских коллег гораздо лучше обстоит дело с учетом. Во-вторых, известно, что по официальным данным 70 процентов слов английского языка – заимствованные . В-третьих, не будем забывать, что английский язык относится к германским языкам индоевропейской группы и собственно родоначальниками англичан его являются германские племена англов, саксов и ютов. Стало быть, куда уходят корни, ясно – в индоевропейскую, арийскую старину, во времена языковой общности.

Кроме того, в английском языке, как известно, преобладают короткие слова, длинные здесь довольно редки. И уже совершенно смешно (или грустно?) – английскому языку свойственно такое явление, как отпадение – отпадение окончаний, некоторых слогов в начале слова и даже в середине. То есть, мы можем говорить о процессах упрощения в языке, то есть его деградации.

Далее – для сравнения. В английском языке, например, всего 26 букв, а в современном русском, даже претерпевшем на своем веку большие изменения по его усечению, 33 буквы. А когда-то было 43, еще раньше 47. Такая бросающаяся в глаза разница говорит в пользу богатства русского языка и, соответствен, бедности английского, это факт очевидный.

Так неужели для обозначения терминов нужны именно иностранные слова?

Но мы начали говорить о языке дореволюционной науки. Скажем несколько слов о дореволюционной науке, которую в советские времена не уставали всячески поносить, дескать, она была такая и сякая, и сложная-то и вычурная, и язык-то у нее был громоздкий, и правила запутанные. Мы все это читали, впитывали и многому, честно говоря, не верили, потому что представители дореволюционной науки – это К. С. Аксаков, В. М. Бехтерев, Ф. И. Буслаев, В. И. Вернадский, А. Х. Востоков, Г. С. Лебедев, Д. И. Менделеев, И. П. Павлов, А. А. Потебня, И. И. Срезневский, К. Э. Циолковский, А. Л. Чижевский.

Справедливости ради надо заметить, что не все эти имена были широко известны, например, о В. И. Вернадском, А. Л. Чижевском мы вообще знали крайне мало, и только не так давно о них стали появляться материалы. Информация же о тех великих людях, которые были известны, – тоже преподносилась однобоко. Кто такой, например, в сознании молодежи, Д. И. Менделеев? Это «открыватель химической таблицы Менделеева», которую он увидел во сне. Но о том, что Дмитрий Иванович был великий мыслитель, философ, общественный деятель, лидер национального, патриотического движения, об этом у нас не говорят. Как не говорят и о том, что Д. И. Менделеев оставил блестящие труды об истории России и путях ее развития.

И. П. Павлова знают только по словосочетанию «собаки Павлова», о К. Э. Циолковском говорят, что он «проложил дорогу в космос». Но К. Э. Циолковский оставил нам поразительные (даже в чем-то шокирующие) работы по философии, социологии, вот, например, их названия – «Что делать на Земле?», «Жизнь человечества», «Идеальный строй жизни», «Руководители человечества», «Общественный строй».

О А. Л. Чижевском мы знаем еще меньше. Ф. И. Буслаева и И. И. Срезневского знают в основном только специалисты-языковеды, хотя их труды могут быть интересны многим, поскольку речь в них идет о проблемах русского языка с точки зрения патриота.

Таким образом, дореволюционная наука была не узко специфична, не излишне прагматична и не замкнута сама на себя. Напротив, ее представители были энциклопедически образованными людьми, мыслящими масштабно и, наряду с практической пользой, извлекаемой из своих исследований, оставались романтиками и мечтателями. И не надо говорить, что время мечтателей прошло. Оно прошло для тех, для кого его просто никогда и не существовало.

Дореволюционная наука – это стройность мысли и ясность языка, это широта разума и целомудрие чувства, это глубина постижения и горнее парение. Это, наконец, государственное мышление и личное безкорыстие. Отсюда и какое-то массовое рождение русских гениев в самых разных областях человеческой деятельности – П. Н. Яблочков (изобретатель), Н. И. Пирогов (хирург), А. В. Суворов (полководец), Ф. И. Шаляпин (певец), И. А. Сикорский (авиаконструктор), В. И. Даль (составитель словаря), А. С. Пушкин (поэт), В. Н. Татищев (историк), В. В. Докучаев (геолог, почвовед), К. А. Тимирязев (естествоиспытатель), П. А. Столыпин (государственный деятель), А. А. Марков (математик), Л. Н. Толстой (писатель), М. И. Глинка (композитор), всех не перечислишь.

Мы вправе говорить, что наша русская наука оплодотворила всю мировую науку, дала ей подпитку, силы, энергию, указала ей направление, она ее, можно сказать, благословила на дальнейшие поиски.

Скажем несколько слов и об Андрее Андреевиче Маркове. Рязанец. Выдающийся ученый, математик. Но это имя у нас почти неизвестно. И неизвестно оно по очень простой причине. Академик А. А. Марков, подобно Л. Н. Толстому, вступил в спор с официальной церковью, высказав ей свое недоверие и утверждая, что он не сочувствует религиям, которые поддерживаются огнем и мечом. Церковники не нашли ничего лучшего, как подвергнуть его анафеме, и случилось это в 1912 году. С тех пор имя А. А. Маркова по-прежнему в списке тех, чья деятельность замалчивается.

Скажем несколько слов и о языке дореволюционной науки в России, в массе своей это были работы, удивляющие как точностью изложения, так и красотой стиля. И был этот стиль ясным, понятным, последовательным и вовсе не лишенным образности. Не будем сейчас говорить о том, что-де, эти работы устарели, что они отражали дух своего времени и что они были определенным этапом научной мысли. Все это так, но не будем забывать, что работы старых мастеров – это не списанные методички районных библиотек, а основополагающие труды, на которые мы опираемся до сих пор. А их авторы – наши учителя , среди которых Илья Федорович Тимковский, Роман Федорович Тимковский, Федор Иванович Буслаев, Измаил Иванович Срезневский, Константин Дмитриевич Ушинский, Константин Сергеевич Аксаков, Николай Петрович Некрасов, Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский, Дмитрий Николаевич Ушаков, Герасим Степанович Лебедев, Лев Владимирович Щерба. И подобная ситуация – во всех областях наук, не только в языковедении.

Труды Ф. И. Буслаева, И. И. Срезневского, Д. Н. Ушакова, К. Д. Ушинского и Л. В. Щербы еще понемногу читают (в основном, по необходимости) филологи, педагоги и методисты. Но имена некоторых авторов вообще предпочитают не упоминать, например, Константина Сергеевича Аксакова, поскольку он – ярко выраженный славянофил. Почти не знают Герасима Степановича Лебедева, выдающегося лингвиста, одного из основателей индологии. Но совсем недавно его вспомнили на его родине, в Ярославле, и теперь его труды становятся, наконец, востребованными. Почти неизвестны работы Николая Петровича Некрасова, а также Ильи Федоровича и Романа Федоровича Тимковского. Такая же ситуация и с трудами Дмитрий Николаевича Овсянико-Куликовского, выдающегося исследователя ведийской литературы и санскрита.

Что касается научной терминологии дореволюционной России, то она была не такая заумная и вымученная, как сейчас. Наверное, когда человеку есть что сказать, он не прячет это за ширмой пустопорожнего многословия, а бывает краток и точен. И к тому же, он не прибегает к помощи не вполне понятных иностранных слов, называя их терминами, а называет вещи прямо, своими русскими именами. В дореволюционной России, между прочим, науку о происхождении слов называли не этимологией , как сейчас, а словопроизвождением , а вместо синтаксис говорили словосочинение , правописание называли именно правописанием , а не орфографией , а науку о произношении называли правоизглашением , а не орфоэпией .

Более того, учебники в дореволюционной России были написаны ясным для понимания языком. Например, гласные буквы назывались точно так же гласными или самогласными . Почему? Прочитаем их определение из Грамматики Антона Барсова 1773 года: «Гласная буква называется та, которую явственно выговорить можно самое собою без помощи другой буквы» [8, c . 44]. А вот современное толкование гласных звуков из словаря лингвистических терминов под редакцией Д. Э. Розенталя: «Звуки речи, образуемые свободным проходом воздуха во рту, состоящие главным образом из голоса (голосового тона) при почти полном отсутствии шума» [7, с. 77].

Прочитаем определение согласных из грамматики А. Барсова: «Согласная есть такая буква, которой без помощи гласной не можно выговорить явственно, например: б, д , напротив чего с гласною, прежде или после ее поставленною, слышен выговор оной явственно, например, ад, да, об, бо » [8, с. 50]. И современное толкование: «Звуки речи, состоящие или из одного шума, или из голоса и шума, который образуется в полости рта, где выдыхаемая из легких струя воздуха встречает различные преграды» [7, с. 436]. Как говорится, без комментариев.

Так что современному ученому есть, у кого поучиться и есть, на что опереться. Для нас, например, научные сочинения Ф. И. Буслаева, И. И. Срезневского, А. А. Реформатского, Б. А. Ларина всегда были не менее захватывающими, чем иные художественные произведения, а может быть, и более.

Мало того, что современная речь изобилует заимствованной лексикой, так она еще полна изобретениями нового времени, которые даже жаргонизмами назвать можно с большой натяжкой. Это уже… определенно речь «людоедки Эллочки», персонажа романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев». Она, как помнится, обходилась всего тридцатью словами. Такую речь даже птичьим языком нельзя назвать. В конце концов, чем собственно плох птичий язык? Птицы – создание природы, значит, и язык им дан от природы. Другого языка у них и быть не может.

Конечно, если человек заговорит вдруг с такими прищёлками и присвистами, это будет дико, но для птиц это их естественный язык, и потому он красив. Наверное, нам надо перестать называть чью-то безобразную речь птичьим языком, зачем обижать природу? Мы же наслаждаемся пением соловья, трелями жаворонка, щебетом щегла, вскриками чаек над водой, и даже в чириканье воробья находим неповторимую прелесть. Это естественный их язык, данный им от природы, и птицы, в отличие от людей, не коверкают его. Кому положено петь – поют, кому положено каркать – каркают.

Но современный человек поступает иначе. Он начинает вдруг выделывать со своим языком такое, что, наверное, не снилось и неандертальцам. К чему, к какому лексическому пласту, какому разделу отнести все эти словесные новообразования: чмок (целую); спок (спокойной ночи); туса, она же тусовка , она же пати (сбор); пасибки (спасибо); дарова (здорово, здравствуй); чики-пуки (все хорошо); супер-пупер (все очень хорошо); телка, цыпа , чикса (девушка); аська (аббревиатура ICQ от английского I seek you (ай сик ю), что переводится как я ищу тебя – программа для моментального обмена сообщениями); чат (компьютерный способ общения в режиме реального времени); чатиться (общаться, сидеть в чате); мобила (мобильный телефон); самусяка ( SMS -сообщение по мобильному телефону); бомбить (работать таксистом); бомбила (таксист); бабки, они же бабло (деньги); палево (опасность); прикольно (смешно) . И, наконец, совершенно дикое словечко вау (нечто вроде выражения чувства одобрения, удивления или восторга), а между тем оно очень близко стоит к русскому междометию ой, имеющему выражение одобрения, удивления, испуга и так далее. Но сказать ой – значит якобы расписаться в собственной отсталости (создано общественное мнение), вот молодежь и старается на американский манер, чтобы не прослыть несовременной. Откуда, это все пошло?

Думается, что это пошло из 1917 года, когда на российской исторической сцене появились такие персонажи, как Швондер и Шариков. С поразительной точностью, с абсолютным чутьем художника М. А. Булгаков увидел эти два типажа новой, послереволюционной действительности: наглый, одетый в кожанку управдом Швондер и Шариков – совершенно оскотинившееся, а вернее, бывшее таким от рождения некое человекоподобное существо, по сути, животное. Эти двое (по сюжету) распоряжаются в доме профессора Преображенского, смотри шире: бескультурье попирает культуру.

Однако, 1917 год – этой уже апофеоз мерзости, разгар шабаша, пик сатанинского торжества. Давайте не будем забывать, что всему этому предшествовала длительная борьба этих сатанинских сил против святой Руси; убиение русской нравственности, начатое с незаконного воцарения в 1613 году династии Романовых; ожесточенная война за обладание русским престолом; опустошительные петровские реформы, подорвавшие национальный дух на корню; эпоха дворцовых переворотов – с теми же циничными целями; отход интеллигенции от традиций своего народа, а вернее, разложение этой праздной интеллигенции. Ведь представители ее, перенимая модные в Европе привычки и манеры, заглядываясь на парижские туалеты с рюшами и фестончиками, напрочь лишились национального чувства, цинично попрали свои родные обычаи, отказались от своих корней. И чересчур увлекшись этими розовыми фестончиками, даже забыли русский язык.

С какой болью писали об этом наши русские писатели: Л. Н. Толстой не случайно изобразил свою героиню Наташу Ростову близкой народному духу; пушкинская Татьяна, как говорил поэт, «русская душою»; некрасовские героини целиком принадлежат стихии русской жизни; М. Е. Салтыков-Щедрин неустанно изображал на своих страницах прекрасную старину; образы Н. С. Лескова дышат народностью; И. С. Тургенев горевал о разрушении «дворянских гнезд»; А. П. Чехов печалился о гибели «вишневого сада» как символа старой Руси. С глубокой любовью изображали художники Россию на своих полотнах: В. Васнецов, Б. Кустодиев, И. Шишкин, В. Поленов. Кажется, всё предвидели и знали наперёд наши гении, оттого и звучали их слова, как предостережение потомкам: будьте бдительны, хам грядёт! Об этом, например, писал Д. С. Мережковский.

И хам грянул, и в 1917 году началась бесовская вакханалия… не зря новая власть сразу принялась за реформы русского языка, отменив некоторые буквы, изменив правила и так далее. Они знали, что в языке – сила.

И тогда в полную силу загремели на улицах и площадях русских городов мат и жаргон, их насаждали повсюду, поскольку вырождение всего и вся было целью. И не только ученые и писатели, а все нормальные люди печалились, видя, что на их глазах идет умерщвление языка и убиение всех основ исконной народной нравственности, которая всегда покоилась на совестливости, чести и достоинстве и выражалась, прежде всего, в языке. Они видели, что, по выражению Вячеслава Иванова, « язык наших грамотеев уже не живая дубрава народной речи », что рвутся вековые связи, и что колеблется самая твердь, казавшаяся ранее неколебимой. Вместо этого уже сейчас видим мы поля, заросшие сорняками, да мерзость запустения, как говорили в старину.

И коли мы не будем ничего предпринимать, то пройдет еще немного времени, и увидим мы уже не то что живую дубраву (о ней не будет и речи), а такую картину, от чего дух займется. Вместо дубравы, вместо живительных рощ русской словесности, вместо пышных дерев увидим мы свалку из смеси неудобоваримых слов-уродцев. Кстати сказать, опасность утраты русского языка хорошо видна на примере той же малограмотной «людоедки Эллочки» – в конце концов, она жестоко просчиталась: жулик Бендер ловко обманул ее, подсунув ей за добротный стул блестящее ситечко для разливания чая.

Но забавнее здесь другой момент: у этой Эллочки была некая подруга по имени… Фимка Собак. «Мадмуазель Собак слыла культурной девушкой: в ее словаре было около ста восьмидесяти слов» [4, с. 138]. «Бывают странными сближения…», – как говорил когда-то по таким поводам русский гений А.С. Пушкин.

Так и пошло… Разрушение, однажды начавшись в глубокую старину, в пору X века и средневековья, успешно продолженного «онемечившейся» и «офранцузившейся» интеллигенцией, было подхвачено «комиссарами в пыльных шлемах». И ныне продолжается теми, кого они целенаправленно готовили и воспитывали для своих далеко не святых нужд. Дело образования (в нужном им русле) было поставлено на широкую ногу. Русский язык все больше утрачивал свою природную красоту и обретал безобразные черты. Он все более отходил от законов естества.

Все менее в нем слышались вздох проснувшегося ветра на утренней заре и осторожный шепот росистой травы, звучный плеск речной воды у каменистого бережка и голоса цветов на лесной полянке… От былой красоты почти ничего не осталось. Такое ощущение, что даже писатели разучились писать на чистом русском языке, искони славившемся своей кристальной незамутненностью.

Сейчас с русским языком происходит то, что называют деградацией, упадком, а вернее, выхолащиванием глубинного смысла. И процесс этот продолжается. Уровень использования иноязычной лексики так высок, а уровень нравственно-защитного порога так низок, что мы даже не замечаем порой, что говорим чужими словами и с чужого голоса. Зато телевидение и печатные средства массовой информации усердствуют в этом направлении вполне осознанно: там-то прошел саммит (встреча), там-то проведен референдум (всенародный опрос), где-то был ратифицирован (утверждён) договор, стороны достигли консенсуса (согласия), в производстве использованы инновационные (новые) технологии и т. д. А еще у нас тут и там разрабатывают бизнес-план , предлагают ноу-хау , ищут спонсоров , делают инвестиции , проходят кастинги , достигают паритета , принимают превентивные меры. А уж учатся нынче все в колледжах (бывших училищах и техникумах) и получают образование бакалавра или магистра .

Особенно пестрит заимствованиями профессиональная лексика. Вполне понятно, что профессиональная лексика имеет свои особенности, обусловленные малой сферой употребления и распространения, применением ее узким кругом лиц, занимающихся той или иной деятельностью. Всем и не надо, может быть, знать многих медицинских, технических, гуманитарных терминов – у них свой круг применения, и к тому же, они, как правило, не несут ни дополнительных оттенков речи, ни красоты, ни образности.

Но иногда эти профессиональные термины начинают проникать в общеупотребительную лексику, да еще и усердно насаждаются под видом новых и модных.

Автомобилисты из кожи вон лезут, дабы прослыть «продвинутыми» в этом вопросе, они говорят: краш-тест (испытание автомобилей на безопасность, представляющее собой умышленное воспроизведение дорожно-транспортного происшествия), тест-драйв (пробная поездка в автомобиле), сабвуфер (акустическая система для воспроизведения самых низких частот), фаркоп (сцепное устройство для буксировки), тахограф (прибор для записи скорости), чейнджер (накопитель музыкальных дисков) и даже CD-чейнджер , тюнинг (улучшение), а теперь появился еще и чип-тюнинг (перепрограммирование компьютерных настроек автомобиля).

Любят новомодную лексику финансовые работники, здесь сплошь дебет (счет поступлений и долгов учреждению), кредит (счет кредитующего лица или учреждения), лизинг (продажа вещей в рассрочку), авизо (уведомление об исполнении расчетной операции), марж а (доход), и, разумеется, обязательные дивиденды . И даже старая добрая бухгалтерия , хотя это тоже заимствованное, но вполне обжитое в русском языке слово превратилась в бэк-офис . Так-то вот… Знай, мол, наших, а вернее, не-наших.

Совсем недавно появилось ещё одно модное слово – ребрэндинг . Это уже, что называется, последний «писк». Как оно появилось? Нам хорошо известно слово брэнд – это нечто вроде широко известной торговой марки, приставка ре имеет значение назад, обратно, вновь . Стало быть, ребрэндинг – обретение нового образа или, как сейчас говорят, имиджа .

Самое интересное, что незамедлительно появилась шутка, связанная с этим словом, народ тут же обыграл его смысл, и появилось новое слово на основе смысловой и звуковой ассоциации – сбрендинг , где явно прочитываются бред и с брендить . Бред – «нечто бессмысленное, вздорное, несвязное (разг.)» . Сбрендить – «струсить, оплошать; обнаружить слабость (прост.)». Никто и никогда не установит авторства этого слова, это то, что называется меткой народной речью. Это – яркий и убедительный пример народного отношения к подобной лексике.

И, конечно, не могут без этой лексики обойтись современные программисты: драйвер (вспомогательная программа), файл (папка), сайт (страница), и конечно, web -сайт (страница в сети интернет), появились у нас и web -специалисты и даже вебдизайнеры, вебинары .

А все учебники, когда-то написанные и составленные по программам все тех же авторов, теперь призывают к толерантности (терпимости) ко всему чужому – мнению, верованию, поведению и так далее. И это при том, что государствообразующая, титульная нация – русский народ, а стало быть, и русское отечество – в опасности. Правда, в последнее время у нас стали говорить о демографическом кризисе, хотя тут уже не кризисом пахнет, а тотальным физическим вымиранием народа.

Дело же образования тоже запущено до предела, здесь уже никакие инновации не помогут. Здесь нужны кардинальные, решительные меры.

Знакомясь с учебными программами разных этапов социалистического строительства в советской России, удивляешься планомерности , с какой в сознание детей внедрялись западные стандарты и как хитро выхолащивались глубинные качества народа. В разные периоды работа эта велась самыми разными способами – то введением новой «бесовской» орфографии, то отказом от урока как основного вида школьной работы, то внедрением западных программ-комплектов, напоминающих современное тестирование и систему единого государственного экзамена (ЕГЭ).

Почти всегда, на протяжении всего периода вплоть до нынешнего дня негласно поощрялось следование западным образцам, по крайней мере, работа в этом направлении велась и, наконец, ныне заявила о себе во весь голос. Бакалавров под крышей вузов у нас уже готовят, что будет дальше – посмотрим. И кто такие эти бакалавры – Бог их знает, но многие преподаватели склонны считать, что эти бакалавриаты надо бы отделять от институтов и университетов и называть их по старинке училищами и техникумами, только и всего. Просто и понятно. Но, как говорится, поживем – увидим.

 

Мы защитим русский язык – и он защитит нас…

Что же нам делать? Что же нам делать «в искании всемирного простора», чтобы на оголяющейся почве русской словесности вновь зашумела «живая дубрава народной речи»? И где нам искать этот всемирный простор?

Грустные вопросы наводят на грустные размышления, но мы не будем далее углубляться в подобную риторику, мы постараемся мыслить конкретно. Думается, что нам не нужно искать эти воображаемые «просторы», как не стоит и безсильно воздевать руки. Дело в том, что мы не безсильны , и просторы эти (во всех смыслах) и далеко не воображаемые, а вполне ощутимые, у нас есть. Только бы наши чиновники это тоже понимали. И понимая, предпринимали конкретные меры по защите русского языка, а стало быть, и этих просторов уже в географическом смысле.

Русский язык – наше духовное и материальное богатство, которым мы владеем. Именно он пробуждает в нас генетически присутствующее в каждом из нас чувство конкретной национальной самоидентификации, а правильнее сказать, ощущение в себе Русского Духа, и касается это всех говорящих на русском языке, независимо от конкретной национальной принадлежности.

Русский язык – наша природная сила, против которой не устоит ничто. Русский язык – это и есть Природа, вернее, ее сакральная часть, тайный код, в котором зашифрована божественная мудрость. Конечно, это образ, но в языке действительно заключена сила, сплачивающая народ. И он, наш мужественный русский язык, несмотря ни на какие реформы, все еще держит нас на плаву.

Пока мы говорим на чистом родном русском языке – нам ничто не угрожает. Он нас бережет и защищает.

И еще. Мы сказали, что в русском языке зашифрована божественная мудрость, это так. Добавим, что в нем каким-то неведомым образом сосредоточены и отражены вселенские законы (вот они – всемирные просторы ), о которых так безпокоился Вячеслав Иванов, и что русский язык – не изобретение человеческого ума (это было бы невозможно создать человеческому уму). Было бы крайне самонадеянно думать, что из безформенного, безконечного хаоса человек, весьма ограниченный рамками земного существования, мог создать стройную и гармоничную систему в виде языка, которая упорядочивала не только его личное пространство, но всю общественную жизнь, причем, на долгие и долгие годы.

Русский язык пришел к нам из просторов Космоса. Нам было дано его услышать и им овладеть. Стало быть, посягая на русский язык, человек посягает на некие сверхданные законы Вселенной, законы Бога. Сейчас даже ученые естественники говорят, что все знания мы берем из ноосферы, вспомните учение В. И. Вернадского. «Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние – в ноосферу», – писал ученый в работе «Несколько слов о ноосфере». И делал поразительный вывод: «Человек должен понять <…>, что он не есть случайное, независимое от окружающей биосферы или ноосферы – свободно действующее природное явление» [2]. Современные языковеды вторят ему. Например, Л. И. Скворцов пишет: «Зародившись на планете, ноосфера имеет тенденции к постоянному расширению, превращаясь, таким образом, в особый структурный элемент космоса, выделяемый по социальному охвату природы. Мы живем в мире сложных космических и планетарных взаимодействий. Ведь человечество – это часть тех взаимопроникающих сил, которые влияют на окружающий мир своей «мыследеятельностью» [9, с. 12].

Значит, мы осторожно можем сделать шокирующий вывод о том, что наш родной русский язык самостоятельно существовал и существует в этом бездонном эфире в виде таинственных знаков и волшебных числ, правильнее сказать, в виде стройной физико-математической системы. Воистину, Господь Бог – великий геометр. И нам было дано великое счастье обладания им, овладения этим уникальным знанием.

И не случайно он дан нашему народу – значит, у него есть великая цель, которая, возможно, состоит в сплочении людей, в их согласии и единении. Кем это было дано? Это сложный вопрос, восходящий к тайне происхождения не только человека, но и всего Мироздания.

Но именно в силу того, что язык – творение Природы и Бога, он неустраним! И непобедим! Устранимы и победимы те, кто его не бережет и не защищает.

Значит, борьба с русским языком – это проявление борьбы с Богом, это богоборчество в чистом виде. Значит, мы, его патриоты, обязаны не сидеть, сложа руки и молчать, видя его кощунственное убиение, а с высокой трибуны защищать родное слово, чтобы стать достойным примером для тех, кто придет вслед за нами. Ради этих благодарных и благородных потомков мы и будем стремиться к тому, чтобы на «всемирных просторах» в русском языке слышались только родные сердцу, близкие и понятные глаголы.

Главное – понять самим и разъяснить каждому причину, почему мы должны защищать русский язык. Защищая его – мы защищаем Бога и его детище – великую русскую речь, а заодно и самих себя.

Защищая русский язык в его кристальной чистоте, мы сохраняем заключенные в нем вселенские законы, формулы его эфирных просторов, и он, сохраненный нами, той надмирной силою, данною ему Творцом, сделает все, чтобы сохранить и нас.

 

Вспомним судьбу мёртвых языков …

Повода для расслабления пока у нас нет, и думаю, появится он ещё не скоро, – действительность настолько устрашающа, что печальные выводы напрашиваются сами собой. Особенно пугает массовое появление в нашей речи последнего времени так называемых двухсоставных американизмов, которые пишутся через дефис: интернет-банкинг, блиц-перевод, макретинг-план, бренд-менеджер, офис-менеджер, поп-арт, поп-корн, хот-дог, бой-френд , уже упоминаемые дресс-код, тест-драйв, чип-тюнинг, краш-тест, бэк-офис, веб-сайт . Словно грибы после дождя появляются в огромном количестве словечки, типа: блок-бастер, боди-массаж, ноу-хау, мини-резюме . И скажите на милость, с каких пор привычную автобиографию, которую мы заполняли при приеме на работу, теперь обозвали резюме , хотя точное значение этого французского слова – краткое изложение сути речи, статьи .

Такие формы слов образованы самым примитивным способом (по принципу: что вижу – то пою), простейшим присоединением двух смысловых основ, но именно они становятся сегодня наиболее модными. Меду тем это есть не что иное, как упрощение языка, а значит, его деградация, а стало быть, постепенное приближение его гибели.

Гибель языка означает гибель народа. Это аксиома, подтверждение которой мы находим в истории. В лингвистике есть такое понятие, как мёртвые языки . Это страшное словосочетание означает, что когда-то на земле, в той или иной местности жил некий народ, может быть, он влачил жалкое существование, а может быть, и процветал. Как бы то ни было, у него существовали выработанные на протяжении определенного времени морально-этические представления, своя сложившаяся культура, язык. Но что-то произошло с этим народом – случился мор, началась война, пришли враги… Они отняли у него всё – его земли, богатства, сделали своими рабами его людей. В результате условия жизни для людей стали столь невыносимы, что они стали потихоньку вымирать. Началось повальное табакокурение, пьянство… Народ забыл о своих традициях и былом величии… Он погибал… Лишь отдельные, самые лучшие его представители еще какое-то время держались и пытались напомнить об этом собратьям, но над ними смялись и считали слабоумными. Прошло ещё какое-то время, и этот народ исчез с лица земли. Осталось лишь название его языка, на котором он когда-то разговаривал. Но теперь этот язык стал мёртвым…

Ни одна живая душа не могла уже произнести ни единого слова на этом языке… Ни единого звука былой родной речи не могла услышать земля, на которой когда-то жили те ушедшие в небытие люди…

То, что мы рассказали – выдумка, но история знает подобные примеры.

Вот они, эти мёртвые языки: коптский – заменён арабским; хаттский – существовал на Северном Кавказе у жителей хеттов; шумерский язык – существовал в Месопотамии; латинский – один из наиболее древних письменных языков. Кроме того, известны три мёртвых языка из семьи майяских языков: майя, чольти и чикомусельтекский язык.

Можно ещё назвать санскрит , прародитель индоевропейских языков, хотя некоторые исследователи не признают его мёртвым. Граница между языком мёртвым и живым существует, но она может быть поколеблена и нарушена. Например, латинский язык, являясь мёртвым, одновременно является официальным языком Ватикана. Известно также, что коптский язык используется и сейчас как культовый в некоторых народных обрядах.

Можно вспомнить ещё и язык друидов у кельтских народов , кельты, как известно, исконно проживали на Британских островах, землях нынешней Великобритании. Что означает само слово друид ? – Это жрец древних кельтов, а друидизм – религия древних кельтов, состоящая в почитании природы.

Друиды, являясь жрецами и поэтами, проживали очень обособленно от остальной части населения. По преданию, они владели некими сакральными знаниями, которые передавали лишь изустно.

Но друиды у кельтских народов появились не на пустом месте, они появились у них после того, как освоили некие древние знания, заимствовав их у другого неизвестного народа, которые почитали природу и, в частности, имели культ дуба . Это – общеизвестные факты. Выскажем сейчас гипотезу, которая нам представляется верной.

Первоначально их называли друвиды , это сложное слово состоит из двух корней – дру со значением дерево , и вид со значением ведать, знать , то есть друвиды деревья ведающие , иными словами, природу знающие . И этим народом были, скорее всего, славяне, которые, как известно, имели культ деревьев и, в частности, культ дуба. Отметим, что дуб испокон веков у славян считался деревом Перуна.

Обратим внимание, что дуб – по-гречески drus , и нимфы деревьев у греков назывались… дриадами . Таким образом, мы наблюдаем поразительную языковую связь, и она тем более поразительна, что своими корнями уходит в глубокую древность.

Известно также, что первыми друидами были… женщины, их называли друидессы .

А вот на каком языке говорили друиды – остаётся загадкой, хотя некоторые осторожные выводы мы можем сделать: они говорили на языке, близком к русскому языку, конечно, не в современном виде, а в его древней форме.

И всё же язык друидов в изначальном виде – язык мёртвый, и теперь уже невосстановимый.

Умирание языка происходит постепенно, сначала он стареет, то есть носителями его становятся представители старшей возрастной группы, и они, умирая, уносят с собой язык. Не хотелось бы, чтобы такая участь постигла нас, ведь демографическая ситуация в стране приобрела масштабы катастрофы.

 

О задаче всего мыслящего человечества…

Конечно, Вячеслав Иванов ошибался, говоря о красоте эллинской культуры, воплотившейся в нашем языке и роли солунских братьев Кирилла и Мефодия в русской истории. Но обладая от рождения природным чутьем русского человека, в главном он ошибаться не мог, потому и писал о горестной судьбе русского языка во дни революционных потрясений.

Почему мы так упорно говорим о чутье языка , генетической подоплеке языковых знаний? Да потому, что, согласно концепции К. Э. Циолковского, В. И. Вернадского, А. Л. Чижевского, основанием наших знаний является все та же ноосфера. Кроме того, языковеды уже давно пишут о том, что в основе всех языков является некий единый праязык человечества. В разные годы о нем писали по-разному, и где только ни искали его корни. Потом ученые сошлись во мнении, что корни его связаны с санскритом, но ведь санскрит, как это уже доказано, есть не что иное, как язык, близко родственный нашему русскому языку.

Более того, такие ученые, как Ф. И. Буслаев, Г. С. Лебедев, Д. Н. Овсянико-Куликовский, Б. А. Ларин, наши современники О. Н. Трубачев, Н. Р. Гусева научно доказали, что в русском языке есть словоформы, которые древнее санскритских. Среди них такие слова, как грех, книга, читать и другие. На это, кстати, указывал еще в 1993 году и академик Б. А. Рыбаков. Вот что он писал, например, о работе О. Н. Трубачева, который трудился в ту пору над уникальным словарем: «Вопрос языка важен чрезвычайно. Даже в первом приближении открываются дух захватывающие перспективы. В этом отношении принципиально важной является работа О. Н. Трубачева. Он сейчас составляет словарь славянского языка. Это будет уникальный как собственно по теме, так и по важности труд, в своем роде – первый в мировой науке. Думаю, всем интересно узнать, например, что еще задолго до принятия христианства нашим предкам были известны такие слова, как «бог», «святой», «вера», «рай», «дух», «душа», «грех», «закон». И все это не заимствования извне, как и слова «читать» и – что представляется особенно важным – «писать» А вот по заимствованным словам можно определить соседей славян, территорию их заселения. Это анализ позволяет прийти к очень серьезным выводам» [1, с. 181].

Постепенно языковеды стали высказывать мысль, что этим праязыком человечества был язык русский. Конечно, не в современной его форме, но основа, фундамент всех позднейших языков – славянская. Таким образом, русский язык – эта некая природная основа, сконцентрированная субстанция, божественная первоматерия, из которой впоследствии вышли все прочие языки. Ученый-арабист Н. Н. Вашкевич называет это языковой плазмой. Ничего антинаучного и ужасного в этом нет. Это просто надо понять и принять.

Но удивительно, что следуя этой логике, можно сделать неожиданный вывод: в случае, если первооснова всех языков – русская, вопрос о заимствованиях просто отпадает. Но это не так.

С течением времени единый праязык развивался и видоизменялся, из него образовывались другие языки, постепенно и они меняли свой облик, одни устаревали и даже исчезали, другие появлялись. Появлялись и новые, присущие только этим языкам формы, которые и могли путешествовать из одного языка в другой. Поэтому, говорить о том, что заимствований нет и быть не может – неверно. Но надо говорить о том, что языковая первооснова – славянская.

Заимствования все же есть, и правильнее было бы назвать этот процесс перетеканием , хотя… Удивляет тот факт, что Вячеслав Иванов об этом не знал, как не знал он и известные работы ученых его времени о русско-санскритской общности, хотя бы известное сочинение упомянутого Е. И. Классена.

С первой минуты, как была начала эта статья, у нее было два названия – «В поисках всемирного простора» и «Живая дубрава народной речи». Сначала было поставлено первое название, но потом было решено искусственно сузить тему. Но русский язык так широк, так могуч и величественен, что в ходе работы над статьей течение мысли поменялось, и стало понятно, что речь мы поведем именно о всемирном просторе. Получается, что говоря о русском языке, мы подчинилась законам русского языка, а они именно всемирны.

Теперь думается: а может быть, нам и не надо искать никакой всемирности? Ведь она же вовсе без нашего участия растворена в нашем языке. Надо только слышать ее, ибо она – воля Божья, и настроить свою Душу на восприятие ее гармоничного звукоряда.

Логичный вывод из этого прост и ясен: защищать русский язык – значит беречь фундамент мировой культуры. Получается, что это задача всего мыслящего человечества.

P . S . Уважаемый читатель, завершая знакомство с этой статьёй, вероятно, обратил внимание на то, что вместо привычной приставки -бес-, которая, согласно современным правилам русского языка, ставится перед глухой согласной, мы употребили приставку -без-. Из истории мы знаем, что дореволюционная орфография требовала, чтобы приставки -без-, -через-, -чрез-, -раз-, всегда имели на конце -з-: безполезно, безсонница, черезчуръ, разсердиться и т.д. Но реформа русской орфографии 1918 года предписывала, чтобы все приставки отныне заканчивались на глухую -с- в случаях, если за ней следовал глухой согласный или гласный. Было: разссорить, разбить, разораться , стало: рассорить, разбить, разораться . Было: безсмыссленный, безобразный, бездумный , стало: бессмысленный безобразный, бездумный .

Особенно вызывающим показалось употребление приставки -бес- в случаях так называемого оглушения: безснежный – бесснежный, безчеловечный – бесчеловечный, безсовестный – бессовестный . Это вызвало протест со стороны всех мыслящих людей России. Но их доводам не вняли и пустили «бесов» в русское правописание.

Будучи сторонниками чистоты русского языка (не фанатиками и не чрезмерными пуританами), нам тоже не хочется, чтобы эти «бесы» скакали по нашим строчкам. И потому, глубокоуважаемые читатели, примите как есть наш скромный труд в надежде, что он не безполезен.

 

Литература  

1. Альманах исторических сенсаций / Составители: В. Гаркин и Дм. Осипов при участии Ю. Лубченкова. – М.: Раритет, 1993. – 240 с.

2. Вернадский В.И. Несколько слов о ноосфере.

3. Иванов В. Нашъ языкъ. Из глубины. Сборникъ статей о русской революц i и. 1918. © « Im Werden Verlag ». Некоммерческое электронное издание, 2008. http :// imwerden . de .

4. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев, Золотой теленок. Романы. – Ашхабад: Магарыф, 1982. – 512 с.

5. Классен Е.И. Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и Славяно-Руссов до рюриковского времени в особенности с легким очерком истории руссов до Рождества Христова / Е. И. Классен. – М.: Белые альвы, 2011.

6. Ломоносов М.В. Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Мудрого Первого или до 1054 года, сочиненная Михайлом Ломоносовым, статским советником, профессором химии и членом Санкт-Петербургской императорской и Королевской Шведской Академии наук. Полное Собрание Сочинений, т.6, – М. : Издательство Академии Наук СССР, Москва, Ленинград, 1952.

7. Розенталь Д.Э. и Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. Пособие для учителей. Изд. 2-е, испр. и доп. – М. : Просвещение, 1976. – 543 с.

8. «Российская грамматика» А. А. Барсова. Подг. текста М. П. Тоболовой. Под ред. Б. А. Успенского. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. – 776 с.

9. Скворцов Л.И. Экология слова, или Поговорим о русской речи : кн. для учащихся / Л. И. Скворцов. – 2-е изд., испр. и доп. – М. : Просвещение, 2007. – 208 с.

 

Словарик иностранных слов

с указанием русских соответствий

Абсурд – нелепость.

Авизо – уведомление об исполнении расчетной операции.

Авто-леди – девушка за рулём автомобиля.

Адекватный – подобный, соответствующий.

Альтернатива – выбор.

Аналогичный – подобный.

Андеррайтинг – проверка банком платежеспособности клиента, желающего взять кредит

Ассимиляция – уподобление.

Аська – аббревиатура ICQ от английского I seek you (ай сик ю), что переводится как я ищу тебя – программа для моментального обмена сообщениями).

Бизнес – дело.

Бизнес-вумен – деловая женщина.

Бизнес-леди – деловая девушка.

Бизнесмен – деловой человек.

Бизнес-план – деловой план.

Блиц-перевод – срочный денежный перевод.

Блок-бастер – дорогостоящий художественный фильм, отличающийся пышностью постановки. От англ. block - buster , буквально мощная бомба .

Боди – туловище.

Боди-массаж – массаж тела.

Бой-френд – парень.

Браузер (веб-обозреватель) – программное обеспечение для просмотра веб-сайтов, для запроса веб-страницы из сети интернет, от англ. Web browser

Бренд – торговая марка.

Бренд-менеджер – управляющий основным активом компании, брендом или рядом брендов.

Ребрендинг – изменение образа, имиджа.

Бэк-офис – бухгалтерия.

Ваучер – ценная бумага.

Веб-дизайнер, вебдизайнер – дизайнер, специалист по созданию страницы в сети интернет.

Веб-обозреватель (браузер) – программное обеспечение для просмотра веб-сайтов, для запроса веб-страницы из сети интернет, от англ. Web browser .

Веб-сайт, вебсайт ( web -сайт) – страница в сети интернет.

Веб-специалист, вебспециалист ( web -специалист) – специалист по созданию страницы в сети интернет.

Гламур – английское слово glamour возникло в средние века как вариант к grammar грамматика, книга ; развитие значений слова следующее: грамматика – сложная книга – книга заклинаний – колдовство, заклинания – чары – очарование. Ср. русское слово гримуар со значением книга заклинаний и фр.  grimoire . В Оксфордском университете до сих пор есть должность профессора of glamour (грамматики).

Дебет – счет поступлений и долгов учреждению.

Дивиденды – доходы.

Дилер – представитель.

Дистрибьютер – распространитель продукции.

Доминировать – преобладать.

Драйвер – вспомогательная программа.

Дресс-код – форма одежды, требуемая при посещении определённых мероприятий, от англ. dress - code – к одекс одежды.

Имидж – образ.

Инвестиции – вложения.

Инновационный – новый.

Интернет-банкинг – банковская технология, при которой доступ к счетам и операциям по ним предоставляется в любое время и с любого компьютера, имеющего доступ в интернет.

Кастинг – отбор.

Консенсус – согласие.

Корпорация – объединённая группа, круг лиц одной профессии, одного сословия.

Коррупционер – взяточник, вор.

Коррупция – взяточничество.

Краш-тест – испытание автомобилей на безопасность, представляющее собой умышленное воспроизведение дорожно-транспортного происшествия с целью выяснения уровня повреждений.

Креативный – творческий.

Кредит – счет кредитующего лица или учреждения.

Лизинг – продажа вещей в рассрочку.

Лобби – высокооплачиваемые закулисные дельцы, агенты крупных банков и монополий, оказывающие влияние при проведении законов, размещении правительственных заказов, назначении «своих» людей на выгодные посты.

Логист – заведующий складом.

Лузер – неудачник.

Марж а – доход.

Маркетинг – к омплексный подход к управлению производством и организации хозяйственной деятельности, основанный на учете требований рынка.

Маркетинг-план – план, по которому определяются маркетинговые цели и задачи и методы их выполнения. В маркетинг-план обычно входит аналитический обзор о состоянии рынка.

Маркетолог – исследователь спроса.

Менеджер – руководитель, управленец.

Мэр – глава города.

Ноу-хау – нововведение.

Нюанс – оттенок.

Оригинальный – подлинный.

Офис-менеджер – секретарь.

Паллиатив – полумера.

Паритет – равенство, равноправие сторон.

Пиар – технологии создания и внедрения образа объекта (товара, услуги, фирмы, бренда, личности) в ценностный ряд социальной группы, с целью закрепления этого образа как идеального и необходимого в жизни. Связь с общественностью или PR от англ Public Relations – связи с общественностью; сокращённо-жаргонное пиар .

Пиццемейкер – повар пиццы.

Поп-арт – популярное, общедоступное искусство, от англ. pop art , сокращение от popular art .

Поп-корн – воздушная кукуруза от англ. popcorn .

Плюрализм – многообразие.

Превентивный – предупреждающий, предохранительный.

Презентация – представление.

Президент – глава республики.

Промоутер – торговый агент; тот, кто продвигает какой-нибудь товар. Промоутер  – лицо или группа лиц, занимающаяся целенаправленной рекламой товара, услуги или известного человека с целью продвижения их на рынок. К ним также относятся наёмные рекламные агенты, принимающие участие в акциях. В числе задач, которые выполняют промоутеры: раздача листовок, рекламных материалов, дегустация продукции, выдача подарков за покупку, консультирование о конкретном продукте. Промоутер – распространитель, толкач.

Промоушн – продвижение.

Ратификация – утверждение.

Ратифицировать – утвердить.

Реабилитация – восстановление.

Ребрэндинг – обретение нового образа (имиджа), ре – приставка со значением назад, обратно, вновь.

Резюме – краткое изложение сути речи, статьи.

Реструктуризация – перестроение.

Референдум – всенародный опрос.

Рефлексия – размышления о своем психическом состоянии, склонность анализировать свои переживания.

Рецепшн – регистрация.

Риэлтер – продавец недвижимости.

Сабвуфер – акустическая система для воспроизведения самых низких частот.

Сайт – страница.

Саммит – встреча.

Секьюрити – охранник, сторож.

Сензитивность – повышенная восприимчивость.

Сервис – обслуживание.

Сиди-чейнджер (cd-чейнджер) – устройство для проигрывания компакт-дисков без их непосредственной смены вручную, от англ. CD - changer в значении менять диски .

Спонсор – меценат.

Супер – первая часть сложных слов, имеющая значение высшего качества или усиленного действия.

Супервайзер – работник торгового зала. Супервайзер в переводе с английского означает наблюдатель ( supervise – наблюдать, контролировать). У иностранцев супервайзером называют руководителя самого низшего звена – диспетчеров, начальников смены, который упрощает работу вышестоящего начальства. В России профессия супервайзера включает более узкое поле деятельности. Основная функция – контролировать работу торговых агентов или промоутеров. Супервайзер следит, чтобы промоутеры стояли в удачных местах, и чтобы у них всегда было достаточное количество рекламных материалов. Если что-то случается, супервайзер может оперативно переставить или заменить промоутера другим, подвезти внезапно закончившиеся материалы или помочь промоутеру в случае необходимости.

Супермаркет – большой магазин.

Тахограф – прибор для записи скорости.

Тест-драйв – пробная поездка на автомобиле.

Толерантность – терпимость.

Тюнинг – улучшение.

Файл – папка, компьютерный документ.

Фаркоп – сцепное устройство для буксировки.

Фикция – обман, подделка.

Франчайзинг – договор, который заключают владелец прав на товар или услугу и лицо, которое готово распространять данный товар или услугу с использованием: образа, успеха, направления производственной и маркетинговой политики данного вида товара или услуги.

Функционировать – действовать.

Хэдлайнер – в шоу-бизнесе – так называемый «гвоздь программы», самый ожидаемый участник представления, концерта, фестиваля, как правило, выступающий в конце. От англ. headliner в значении автор заголовков, герой заголовков .

Хот-дог – сандвич с сосиской или колбаской. Обычно содержит соус, чаще всего кетчуп или горчицу. От англ. hot dog  в значении горячая собака.

Чейнджер – накопитель музыкальных дисков.

Чат – компьютерный способ общения в режиме реального времени; чатиться – общаться, «сидеть» в чате.

Чип – электронная схема на полупроводниковом кристалле. От англ . microcircuit, microchip, chip .

Чип-тюнинг – перепрограммирование компьютерных настроек автомобиля.

Эксклюзивный – единичный.

Электорат – избиратели.

*Вячеслав Иванович Иванов (1866 – 1949) – русский поэт, драматург, литературный критик, философ, переводчик, доктор филологических наук, один из идейных лидеров «Серебряного века»

Об авторе:

Любовь Рыжкова (Любовь Владимировна Рыжкова-Гришина) – поэт, прозаик, филолог, член Союза писателей России, кандидат педагогических наук, лауреат литературных и научных конкурсов, проректор по научной работе Рязанского института бизнеса и управления, основатель Научной школы по русскому языку и развитию речи. Автор книг: поэтических («Сотаинник», «Зарифмованный дворец», «Августейшая ночь», «Зерно Творца», «Мировая Душа», «Начало света»); книг прозы («Хомо скрибенс», «Золотая пыльца»); исторических, публицистических работ («Духовные воители Руси», «Русь легендарная», «Баташевские гвозди»); монографий и других научных трудов по русском языку и развитию речи («Развитие речи»); литературоведческих сочинений («Огненный витязь», «Свеча земли»); произведений для детей и юношества («Волшебный букварь», «Солнечная история», «Веселое лукошко», стихотворные азбуки), переводов (со шведского и болгарского).


Комментариев:

Вернуться на главную