По рождению архангелогородец (Емецк, 3 января 1936 года), Николай Рубцов сроднился с Вологодчиной, любил путешествовать по её градам и весям. Наверное, в нём говорил «голос крови», «зов предков». Ведь здесь, в сокольских пределах,старая деревня  хранила всю родословную  поэта по отцовской и материнской линии. Наверное, поэтому Николай Михайлович воспринимал  Вологодский край как личный отчий дом, как что-то самое дорогое и святое. И, конечно, не мог не посвятить «отчему дому»  проникновеные  стихи: «Люблю я деревню Николу», «Тот город зелёный и тихий», и ещё некоторые.

Увековечил он в стихах и древний Великий Устюг («Пролегла дороженька до Устюга чрезе город Тотьму и леса»), посёлок Кадуй, ныне райцентр (« И подают кадуйское вино…). Можно привести и ещё примеры выражения поэтической любви к  Русскому  Северу.

 С какой-то особой теплотой, с каким-то особым трепетом Николай Михайлович воспринимал Северное Белозерье – удивительные по красоте места  по самим берегам и в отдалении от них – вокруг большого моря, которое  издревле называли Белое озеро.

Вспомним хотя бы стихи, посвящённые Ферапонтову – уникальной духовной обители,  что встала  на высоком берегу Бородаевского озера. Кажется, ни до Рубцова, ни после него никому не удалось так точно и объёмно выразить  «ауру» Ферапонтова.

В потемневших лучах горизонта
Я смотрел на окрестности те,
Где узрела душа Ферапонта
Что-то божье в земной красоте.
И однажды возникло из грёзы,
Из молящейся этой души,
Как трава, как вода, как берёзы,
Диво дивное в русской глуши!
И небесно-земной Дионисий,
Из соседних явившись земель,
Это дивное диво возвысил
До черты, небывалось досель…
Неподвижто стояли деревья,
И ромашки белели во мгле,
И казалась мне эта деревня
Чем-то самым святым на земле…

Помню, как в Кириллове, на одном важном мероприятии, чиновник читал это стихотворение и… чуть не прослезился. Проняло, слава Богу!

Ещё больше, чем Ферапонтову, повезло Липину Бору – крупному  селу, райцентру, до которого от Кириллова вёрст шестьдесят в сторону Онежского озера. Кому хоть раз довелось побывать в Липином Бору, где уникальный сосновый  массив, тот навсегда сохранить ощущение первозданности природы. Вот и Николай Рубцов сраду влюбился в Липин Бор.  Приезжал сюда несколько раз, заходил в редакцию (и даже ночевал на диване редакционном!) районной газеты «Волна», где работали его друзья – поэт Сергей Чухин,  прозаик из Тотьмы Василий Елесин (главный редактор).  Друзьям было о чём поговорить, обсудить литературные новости в Вологде и Москве.

А вскоре Рубцов сочинил стихотворение «Сосен шум», посвящённое Липину Бору. Вот отрывок из него:

В который раз меня приветил
Уютный древний Липин Бор,
Где только ветер, снежный ветер
Заводит с хвоей вечный спор.
Какое русское селенье!
Я долго слушал сосен шум,
И вот явилось просветленье
Моих простых вечерних дум…

Более того, именно это стихотворение дало название и книге – «Сосен шум», которая вышла в издательстве «Совеский писатель»  летом  1970 года и была составлена самим поэтом.  До «роковой развязки» в его судьбе оставалось  чуть больше полугода.

С Северным Белозерьем у поэта было  свидание  ещё и  прежде  –  это известная  поедка вологодских писателей  - Александра  Яшина, Василия Белова, Александра  Романова, Николая  Рубцова  и других  -  по Волго-Балту.  Они встречались с народом, читали стихи и прозу, посетили многие деревни и сёла, а также города Кириллов, Белозерск, Вытегру. Сейчас это и представить невозможно, чтобы власть «дали пароход писателям». Как это можно, да кто они такие?

Вверх

Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев: