| |
***
На что живу или во что одета —
Порой не помню, глядя на цветы,
Но я люблю полотна Тинторетто
И не боюсь небесной высоты.
Опять луна мерцающим опалом
Во тьме воздушной, плавая, дрожит.
Сокрыта суть возвышенного в малом
И доброта весьма надежный щит.
Есть на полянах солнечные пятна
И мотыльков легчайшие миры,
Что жизнь давно проиграна — понятно!
И глупо знать о правилах игры.
Была я так доверчива недавно
И пела песнь про вечную любовь,
Но красота, как слава, своенравна
И устают глаза от жемчугов.
Напоминают струи водопада
Зимою ветви голые берёз,
Сегодня стоит дорого помада
И не нужна косметика для слёз.
Сказали мне, что к перемене жизни
Порой под утро снятся зеркала.
Всё, что врагом загублено в отчизне,
Я б воскресила, если бы смогла!
***
Блажен лишённый песенного дара,
Как обделённый даром колдовства!
Он диких чувств не ведает удара,
Не знает мук любви и мастерства.
Не мстят ему таинственные силы
За черствый хлеб и воздуха глоток,
И путь его смиренный до могилы
Не так тернист, запутан и жесток.
А я кажусь помешанной и строгой,
Когда чудес от грубой жизни жду
Или по снегу нищенкой убогой
Свой тяжкий грех замаливать иду.
И все ж поэта чествуют народы,
Как сердце мира, что за них болит,
Когда, устав, безмолвие природы
Устами истин с ним заговорит!
***
Ещё томленья глубоки, —
Ещё спасаются в пустыне,
Бродя по берегам Оки,
Тургеневские героини.
Еще и липы шелестят,
И спорит колокол с закатом,
И ландышевый аромат
Неуловимо бродит рядом.
И чей-то стройный силуэт
В дверях мелькает затемнённых,
И плачет горлица в ответ
На тайный сговор двух влюблённых,
Но веет в воздухе давно
Грозой, трагедией и схимой,
Пока герой стучит в окно,
Беспечный и неотвратимый.
***
Как счастье страшно, а любовь печальна
Тем, что проходит эта благодать.
Глуха ли песнь моя иль гениальна —
Не суждено при жизни мне узнать.
А впрочем, знанье это и не нужно —
Я, как и в детстве, плачу от обид,
Луна в апреле светится жемчужно
И хвост кометы бисером расшит.
Я никогда не понимала скуки,
Но так создать и не могла уют,
И хитрецам невольно мои руки,
Что в них приходит, сами отдают.
Но разговоров мудрых мне милее
Внимать, как ночью дождь стучит о жесть,
Я о судьбе живущего болею,
Собачьи ребра чувствуя сквозь шерсть.
Я улыбаюсь многим не из лести —
Средь близких душ потерь уже не счесть.
Вам не узнать меня в пустынном месте,
Где только вихрь безумствующий есть!
***
Пение девушек в тёмных садах,
Грубость в полуночном крике,
Тлеют в соседствующих прудах
Длинные лунные блики.
Ночью так много звучаний везде
Новых и незнакомых:
Чутко позванивают на воде
Крылышки насекомых.
Слышно, как в доме шуршат мотыльки,
Путаясь в лёгоньком тюле,
Слышно, как старых акаций стручки
Лопаются в июле.
Многое помнит старенький дом —
Жизнь мою помнит в начале,
Только вагоны во времени том
Медленнее стучали.
Снова захочется сесть под окно,
Поезда слушать гуденье,
Жаль, что у венского стула давно
Выломано сиденье.
***
Что красота жемчужин и камей!
Луна в полночном плещется затоне,
Отяжелели руки от камней,
Положенных судьбой в мои ладони.
И только волн зеленоватых стон,
Бросающихся с яростью на сушу,
Как неизменный и ненастный фон,
Мне странно успокаивает душу.
Который день весна царит в садах,
Волнуя терпким запахом крапивы,
Цветёт почти в дворянских временах
Так белоснежно ветвь апрельской сливы.
Тропа крутая и дощатый мост
За полосой непроходимей флоры.
Моя обитель средь печальных звёзд —
Я из камней смогла воздвигнуть горы.
|
***
Кончен с весною зимы поединок,
Ясно под вешней звездой.
Тучей мелькающих светлых косынок
Чайки парят над водoй.
Пусть возвращается северный ветер,
Полон цветением сад,
Что из того, что на речке весь вечер
Черные лодки дрожат.
Божьего Слова стихия благая
В сердце моё снизошла,
Чтобы оно пламенело, сжигая
Силы вселенского зла.
Знаю я мщение духов мятежных,
Вечно живущих во тьме,
Жаль, что нарциссов букет белоснежных
Кем-то забыт на корме.
Нет, на врагов я ничуть не в обиде,
Пусть им ответствует стих,
Жаль, что кощунствует, истину видя,
Враг человеческий в них.
Длится со временем мой поединок,
Многие прочь отошли,
Чайки трепещущей тучей косынок
К небу летят от земли.
***
Век была я на земле бесправной,
Властной лишь высказывать своё,
На Руси природа православна,
Проникает святость в бытиё.
Вьются рядом скользкие дорожки —
Многим с честью весело поврозь,
У смородин алые серёжки
На закате светятся насквозь.
Кто бредёт за выгодой согбенно,
С Божеством не встретится нигде,
Забывают злое постепенно
В ежедневном ветреном труде.
Относиться трепетно к творенью
Стала я, пройдя через года,
Учит жизнь высокому смиренью
Чересчур жестоко иногда.
Множит осень яблоки и грузди,
Каждый плод рождается в любви.
Зря меня обидевшие люди
Не остались в памяти людьми.
Пусть корысть сегодня стала модной,
Пусть забыли святости язык,
Человек с душою благородной,
Как Памир блистающий, велик.
***
Давно похожа на кудесниц,
Смотрю в полночные леса,
И древнерусский сельский месяц
Мне озаряет небеса.
Ночная бабочка трепещет,
Вблизи проходят поезда,
В прозрачной банке смутно блещет
Наговоренная вода.
Но сельских лекарей советы
Скорей о детстве говорят,
Вот если б вечером сумел ты
Пробраться в мой столетний сад!
Ты б наконец увидел чудо —
Лишь вспыхнет в небе звёзд гряда,
Созвездья вещие оттуда
Гореть спускаются сюда.
И вся Вселенная, свернувшись,
Здесь дремлет, свой замедлив путь,
И сад стоит не шелохнувшись,
Чтоб сон предвечный не спугнуть.
Но лишь заря взойдёт святая
И тронет солнце верх ракит,
Она, безмолвствуя и тая,
В душе по-прежнему горит.
***
Есть состояние природы.
Когда в преддверии зимы
Ещё хотят развеять воды
Тончайший флёр осенней тьмы.
Всё замирает,
лишь бесплотно
Реки мерцает серебро,
И осень видно сквозь полотна
Смеркающегося Коро.
Ведь вечность, словно в Вифлееме
Звезда над посохом волхва,
Есть замирающее время
Пред вещим оком Божества.
Ты видишь день бесцветный, хмурый,
А вот создатель полотна.
Пленил изменчивость натуры.
Чтоб стала вечностью она.
***
Ночью рокочет заснеженный сад,
Скрипы древесные грозны,
Липы вздыхают, и долго шуршат
Иглами древние сосны.
Поезд по насыпи едет, темно.
Льётся огней вереница.
Кто-то, наверное, смотрит в окно —
Мрак пересилить стремится.
Помню и я, как ночная вода
В речках сверкала безмолвных,
Как проплывали вдали города
Главами храмов церковных.
В людном соборе иль в церкви пустой
Я алтари созерцала,
Словно о местности главное той
Именно здесь узнавала.
Можно припомнить моря и хребты,
Степи и запах пустыни —
В дикой природе полно красоты,
Но мирозданью, как Божьи черты,
Необходимы святыни.
***
Как будто вы не знаете и сами
Божественного промысла итог!
Отплакал дождь внезапными слезами,
И озарила радуга Восток.
Но чёрствый хлеб в цене, и чудо редко,
И смутный ропот слышен сквозь мольбы,
И вдруг вдовой становится соседка,
И суетой не веет от судьбы.
И только лип цветущих ароматы
Напоминают прошлое слегка,
Но всё пустынней долгие закаты
И колокольный звук издалека.
И всё мертвей, безжалостнее время,
Где все средь бедствий жить осуждены,
А красота — лишь пленница гарема
В стране, что стала призраком страны.
Но еле слышно в поднебесном свете
Пророчит странник, победивший плоть:
— Так должно бысть сему, не бойтесь, дети!
Се ангелов из вас творит Господь!
|
