1917-2017

Валентина СЕМЕНОВА (Иркутск)

ИСПЫТАНИЕ ИСТОРИЕЙ

(К знаменательной дате – грозной и грандиозной )1

 

Сто лет назад Россия пережила величайшую трагедию и небывалое обновление. Ныне эти события одни называют Октябрьским переворотом, другие – Великой Октябрьской социалистической революцией. Официально  отменён праздник 7 Ноября, вместо него утверждён День народного единства – 4 ноября, в День Казанской иконы Божией матери.

Призыв к единству – дело благое, но пришёлся он на самый разгар новой революции, по сути буржуазной.  Пострадавшие в ней должны объединиться с новыми хозяевами жизни, и это после почти восьми десятилетий, прожитых в уверенности, что деление на богатых и бедных ушло безвозвратно.

Гражданской войны повторять никто не захотел, но глухое противостояние не исчезло, оно загнано внутрь, и формы протеста не вдруг распознаваемы. А главное, замедлился процесс осмысления прошлого. Историков и философов опережают лёгкие на перо журналисты, в большинстве работающие на новый политический курс.

Постепенное и осторожное исследование послеоктябрьской истории, начатое в советское время, оборвалось в 90-е, с распадом СССР. Новая смута заслонила такие поворотные события, как возрождение православия, начавшееся в 1988-м, в год 1000-летия Крещения Руси, возвращение в Россию отринутой после революции литературы Русского Зарубежья, когда появилась надежда на воссоединение разорванной российской истории и выработки новой идеологии государства на пороге реформ.

Началось же с того, что идеология по ельцинской конституции была просто отменена (см. ст. 13, п. 1). Но легко отменить на бумаге – на деле возобладала идеология капитализма и войны с социалистическим прошлым. Нигде это не прописано, цензуры нет, но войну уже четверть века ведут СМИ и по-новому настроенные чиновники. Знаки поменялись на противоположные: социализм – это ГУЛАГ и репрессии, рыночные механизмы – единственный путь к свободе и процветанию.

И вот итог многолетней пропаганды: сравнительно недавно в конкурсе  на ТВ «Имя России» первое место вдруг чуть не занял осуждённый и наказанный после смерти Сталин. Некоторые считают, что и занял, да не допустили устроители конкурса. Но и второе место впечатляет.

Обществу и властям задуматься бы над этим. Да, голосование протестное, оно против нынешних реформ, едва ли не каждая из которых превращается в антинародную. Так надо не медля пересматривать, поправлять руководящие действия!

Но прежде следует вернуться в прошлое, и не для бесконечного обличения, а чтобы посмотреть на него непредвзято и понять, из чего выросло настоящее.

 

***

Оглянемся на сталинскую эпоху – она всё ещё близка нам: ещё живы немногие её представители и их дети, хранящие в памяти рассказы о суровом и до сих пор до конца неразгаданном времени.  

Вот и у меня есть свидетельства из тех лет. Не буду повторять историю своего близкого родственника, ранее мной уже описанную. Скажу коротко: этот человек, как и многие, был необоснованно арестован в 1937-м, отбыл восемь лет из десяти в Северлаге (два года скостили за рацпредложение). Едва выжил на лесозаготовках, спасся благодаря специальности механика сельской МТС: во время войны был отряжен комплектовать машины для фронта из собранной в лагерь из окрестных хозяйств неисправной техники. Голод перестал быть угрозой жизни.

Домой вернулся уже после войны. Один из шестнадцати  арестованных в тот год в их селе за якобы контрреволюционную деятельность (есть архивные сведения). Сколько выжило и осело в других местах, неизвестно. Был реабилитирован в первую волну, в 1954-м. Жена не дождалась, вышла за другого. Сын рос у её родителей. Он так и остался у них – зятю с его новой женой внука не отдали. Мальчик не мог пойти против воли деда, но втайне ждал, что отец заберёт его. Не дождался, потерял отца во второй раз, получал от него только алименты. Когда умер Сталин, все вокруг плакали, вместе со всеми плакал и мальчик, уже подросток…

Если смотреть из тех лет, то возникает невольный вопрос: надо ли так громко и так долго разоблачать Сталина? Может хватило бы признания неправедности судов, оказания помощи выжившим, поддержки семьям, потерявшим кормильца? Почему разразилось негодование, далеко не благородное, а обеляющее окружение вождя и прежде всего Хрущёва –соучастников в организации репрессий? Им в первую очередь должно было быть стыдно за их общие ошибки, а о мёртвом – или хорошо, или ничего. Призывы к покаянию – они к ним, а не к нынешней КПРФ.

Мне кажется, народ этот стыд принял на себя, не крича о нём. А как кричать? Если в Сталине видели великого вождя, поднявшего государство из руин, приведшего к победе в самой страшной из войн. О каком всенародном осуждении можно говорить? Было недоумение, смущение, страх, а на ком вина за все перекосы – один Бог знает.

Соседка по дому как-то в связи с нынешними безобразиями убеждённо проговорила: «Во времена Сталина правильно всех сажали, так и надо было. Мой отец служил в НКВД, я знаю». Что ей возразить? Приводить известные примеры невинно осуждённых – она им не верит, цифры сгинувших в лагерях (так и говорили о жертвах: сгинули), – они разноречивы, принимай на выбор – бо́льшую ли, меньшую… Детального-то разбора не было: кто какие приказы отдавал, кто исполнял. Да и непросто было доискаться, если донос рождался при дознании силовыми методами. Если доносчик оказывался в таком же бараке, на тех же нарах, что и пострадавший.  Сегодня ты бросаешь людей за решётку, завтра бросят тебя – где жертва, где палач?.. Легче всего назначить конкретным виновником одного – уже никому не опасного, так ещё недавно горячо любимого вождя.

Или: как разделить жертвы политических репрессий и жертвы индустриализации? Людей объявляли врагами народа и отправляли на Север строить необходимый стране завод. Приходилось читать о том, что  вербованные по договору, с подъёмными и зарплатами, разбегались, не выдерживая тяжёлых условий. Останься они там, их участь была бы не намного лучше участи заключённых – те же бараки и не успевающая доставка продовольствия. Но свободные граждане могли раствориться на просторах Отчизны – поди сыщи их. Другое дело бесправные заключённые, объявленные контрреволюционерами, вредителями, агентами иностранных разведок, – их положено держать под стражей как пленников, заставлять много работать и необязательно хорошо кормить. Жалеть – ни в коем случае! – это пособничество врагу.  

Как известно, темпы строительства взлетели сразу, как только объекты индустрии были переданы в руки НКВД. Сколько там полегло, по каким статьям, можно ли точно подсчитать? Да и архивы могли подчистить – те, кто подписывал расстрельные приговоры, вряд ли спокойно спали и ничего не предпринимали.

Вспоминается «Железная дорога» Некрасова, «Как закалялась сталь» Островского, «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына – времена и мотивация разные, но цены заплачены одинаково дорогие: людскими жизнями. Последнее жертвоприношение особое – во имя построения социализма в отдельно взятой стране. Вдумаемся: какой вызов был брошен миру, живущему по законам капитала! И он не собирался ждать, когда «отдельно взятая» встанет на ноги. Ей надо было торопиться. И будем помнить: мы до сих пор пользуемся плодами такого труда. Стало быть, причастны. Подвигов комсомольцев-добровольцев 60–70-х тоже, разумеется, принижать не надо. Но им было легче, у них уже была техника, и они находились не на положении рабов.

Прошлое требует взвешенного разбора всего массива – как документов, так и живых свидетельств, а не выхватывания противоречащих друг другу фактов для надобностей тех или иных политических сил. 

Неразрешимый вопрос, встающий перед каждым днём Великой Победы: должен ли быть портрет Сталина во время парада на Красной площади? Дескать, врага победил народ, не жалея себя ни в боях, ни в трудах, заплатив к тому же и за ошибки Сталина, допущенные перед войной и вначале её. Значит, недостоин?

Да, народ платит всегда и за всё – тут не поспоришь. Но кто в час гибельной опасности объединил страну в единый кулак, убеждением и принуждением?

Свидетельств на этот счёт немало. Приведу только одно – мемуары маршала А.Е. Голованова «Дальняя, бомбардировочная», опубликованные в 2000-х годах, не доверять которым нет оснований. В них хорошо чувствуется время: описан и парализующий страх перед внезапным арестом, и общий подъём духа, когда стало очевидным: делом победы непосредственно занят главный в стране человек. Отсылаю к книге Голованова тех, кому интересно, как формировалась Дальняя авиация, сыгравшая огромную роль в разгроме фашистов. Читатель узнает, почему каждый лётчик имел право, отбомбившись, докладывать по связи лично Сталину о выполнении задания, и поймёт, что «сталинские соколы» не красивая метафора, а отражение конкретного участия вождя в создании Дальней авиации.

В этих мемуарах меня поразило, как проводились совещания по разработке военных операций. Как Сталин своей железной волей напрягал маршалов на настоящие мозговые атаки. Вот этот бы опыт перенять нашим правителям при решении жизненно важных проблем! И потому считаю, нет вопроса, быть или не быть портрету Сталина на парадах 9 Мая – конечно быть.

***

Ещё одна раскольная тема – коллективизация. Её осмысление началось давно, усилилось в последние годы советской власти (вспомним «Кануны» В. Белова), но не было завершено из-за новой смуты. Камень преткновения не в одних способах хозяйствования – они могут быть разнообразны, а в их совпадении с более глубокими противоречиями в человеческом духе и бытии.

Начать с того, что большевики взяли на себя невиданную доселе задачу: переделать человека. Капитализм и социализм в чистом виде – системы абсолютно противоположные: капитализм – движение к себе, социализм – от себя, во имя общего блага. Природа человека содержит оба начала, у кого-то преобладает первое, у кого-то второе. Построение чистого социализма, причём в короткий срок, означало выкорчёвывание капитализма, а именно такой путь был выбран. По сути, утверждалась новая религия, взявшая из старой идеи равенства и справедливости, но без поклонения высшему началу и без учёта человеческой природы. 

И Ленин, и Сталин считали крестьянина капиталистическим элементом – это общеизвестно. Он подлежал уничтожению. Но без хлеба жить нельзя, значит, крестьян надо было разделить – одних, кто согласен трудиться по-новому, оставить, других, кто не согласен, убрать с дороги.

…Когда я вижу, как некоторые дачники работают на своих участках, я всегда думаю: они бы ни за что не вступили в колхоз! Так болеть за каждое растение, переживать, как бы кто-то не сделал чего-то не так, самолично всё  решать и контролировать! И я поняла: есть люди, которые не терпят никакого вмешательства в их владение землёй. Может это и есть религиозное отношение к земле?

И вот таким объявили коллективизацию. Другие как раз предпочли бы колхоз: сообща работать легче, особенно маломощной семье, удобнее использовать технику, да и вообще интереснее. Но представим: истовому, самостоятельному крестьянину было велено объединиться с батраком, лодырем, пьяницей и вместе обрабатывать землю. Конечно, кто-то попадал в эту категорию по несчастью и при первой возможности становился на ноги – бывший батрак мог стать хозяином. Но есть люди, и их немало, согласные быть именно батраками, свободными от всякой социальной ответственности! У нас они зовутся бичами (ныне их потеснили гастарбайтеры), в других странах – сезонными рабочими.

Сплошная коллективизация в деревне, похоже, тот случай, когда целили в капиталиста-эксплуататора, а попали в крестьянина-труженика.

Очень быстро в коллективных хозяйствах завелись беды: выяснилось, что на своём приусадебном участке колхозник трудится усерднее, чем на общем поле, что наиболее сообразительные из неумех, демонстрируя преданность новой власти, пробираются в начальство и, не зная, не любя дела, начинают руководить. Что из этого выходило, расписывать не надо. А для власти в этот переломный момент (да и позже – привыкла!) нужнее были именно покорные, а не знающие! Кулак, естественно, сопротивлялся – ему было что терять. Известны крестьянские бунты той поры, и если бы деревня не ослабела после Первой мировой войны, ещё неизвестно чем бы кончилось.

Тут надо вспомнить и Троцкого, у которого можно прочитать: трудовая масса должна быть управляема, легко перебрасываема в нужное место и т.д. То есть ставилась задача не только пролетаризации, но даже военизации трудовых масс. А как ещё можно было строить социализм, не имея никакого практического опыта? Видимо, большевики считали, что крестьян слишком много, и можно немалую часть переформатировать и пустить на подъём индустрии.

Эксперимент и есть эксперимент – и Ленин, и Троцкий, и Сталин начинали его вместе, потом разошлись. Ленин предпочёл ввести нэп. Но это выглядело даже тогда диким капитализмом, и страну могли растащить по концессиям. Сталин решил доказать, что социализм в отдельно взятой стране построить можно. И он был построен, и люди пошли на лишения, чтобы противостоять всему миру. Но крестьянская жила в крестьянской стране была подорвана. Что касается колхозов, то стало правилом выжимать из них все соки: выполнил план – вот тебе дополнительное задание, надо прикрыть тех, кто плана не выполнил. Читала признание Сталина: мы в большом долгу перед крестьянством, но мы вернём этот долг. Не вернули, потому что это невозможно. Есть мнение: в войну колхозы были спасением. В тех чрезвычайных условиях – да. Но неизвестно, как бы мы жили, если бы единоличное сочеталось с коллективным и исконное крестьянство не было бы разорено.

Однако постепенные изменения в лучшую сторону всё же шли. К середине 60-х раскрепостили сельских жителей – они могли беспрепятственно покинуть деревню, колхозникам стали выдавать паспорта. Любопытный факт довелось вычитать в одной рукописи. Приведу его, хотя за достоверность поручиться не могу. Сразу после войны особо отличившимся воинам по указу Сталина выделялся кусок земли в пять гектаров, на единоличное хозяйство. Однако поднять эту землю отцу автора рукописи не пришлось: не дали нищие колхозники из зависти, да и у самого хозяина, израненного в боях, да с малолетними детьми, недостало сил. К тому же всей семьёй пришлось лечиться от туберкулёза. Ничего из этой затеи не вышло.

Кто знает, продлись дни вождя, может он бы и поправил курс, не распуская вожжей. Но это – из области предположений. Семена, заброшенные в 20–30-е, прорастали ещё долго, и пришедший после Сталина Хрущёв  нанёс сельскому хозяйству новый удар.

Путь социализма был труден, но невзгоды преодолевались сообща и казались временными. Появился достаток, каждый человек верил в себя и своё государство, которое способно дать каждому по справедливости самые необходимые блага. Не буду перечислять общеизвестное, это может подтвердить каждый на примере своей семьи. Приведу только одно наблюдение со стороны. Знакомая соотечественница из Австралии, дочь белого офицера, несколько раз посетила Россию. Навестила родственников. Делясь впечатлениями, отметила: «Они все живут в маленьких квартирках, небогато, но все получили высшее образование и даже по два. А я – не получила».

***

Мы всё никак не можем прийти в себя: почему мы так рухнули в 90-е годы? Ведь никто не сомневался в незыблемости строя, все работали на социализм. В моём окружении, в родне не было фарцовщиков. Когда-то я возразила Леониду Бородину, который рассказывал, что их подпольная организация (ВСХСОН) считала невозможным улучшить социализм в советском варианте – его можно только разрушить. Но миллионы людей именно улучшали социализм! Работали честно, боролись за качество на своих производствах, не боялись спорить с начальством,  радовались, если что-то удавалось. Да ведь и в самом деле – удавалось, особенно когда заработал хозрасчёт. И вдруг всё проваливается на глазах, и никакого протеста! Мы пытались отстоять наше государственное книжное издательство, одно из успешных в Сибири, но руководители почему-то кинулись в кооперативы, создаваемые на теле издательства, завелась двойная бухгалтерия, коллектив раскололся, несогласные ушли и т. д. Всё было свёрнуто. Но это небольшое предприятие. А что наш доблестный рабочий класс? Почему он не встал стеной за свои заводы и фабрики? Как нам говорили югославы в годы натовской бомбёжки: вышел бы на улицы Москвы один миллион человек в знак протеста, и бомбёжки бы прекратились. Не вышел, и за себя не вышли, а могли бы выйти десятки миллионов. За социализм, давшийся дорогой ценой!

Я не согласна с теми, кто считает, что СССР был разрушен исключительно извне. Да, Запад не дремал, против страны социализма работали целые институты, верхушка соблазнилась – всё так. Что же, выходит, враги всё рассчитали и нас победили интеллектуально? А мы – как доверчивые дети?

Надо признать: мы были слишком самоуверенны и не хотели замечать признаков подступающей катастрофы. Взять хотя бы производительность труда, которая падала, но натягивалась до нужного показателя всякими правдами и неправдами. И многое, многое другое, о чём кричали умные аналитики. Не молчала и литература. О самом главном – убывании совести в человеке писал Распутин в повести «Деньги для Марии», опубликованной в 1967-м, в том же году закончил Вампилов пьесу «Утиная охота», в которой в образе главного героя предстала пугающая картина распада личности, а в образе его приятеля-официанта явился готовый новый русский из 90-х годов.

Но в ключевой момент сработала всё та же человеческая природа. Причём речь идёт не о природе хищника и хапуги – речь идёт о природе советского человека, воспитанного в бедности и не мечтавшего ни о яхтах, ни о виллах, ни о собственных заводах.

Средний советский класс, а он был уже многочисленным, мечтал о небольшом приработке к зарплате – всего лишь. Чтобы можно было скопить денег на кооперативную квартиру для взрослых детей, без натуги купить машину – для езды на дачный огород! Мебель заменить, не гробя свой отпуск на авральной стройке в «дикой бригаде», наконец, чтобы не расставаться с любимой, но низкооплачиваемой работой. (Тогда было принято, если кто не знает, выбирать профессию по душе, а не по деньгам.)

Советский человек попался на ваучер, который и должен был осуществить эти чаянья: вложил в предприятие – получил акции – покапали денежки. И никому в голову не пришло, что прежде надо было, напротив, сброситься всем коллективом, дабы это предприятие сделать реально прибыльным и конкурентоспособным, а потом уже ждать от него дохода. Не было привычки трезво оценивать положение. Ну а дальше за дело взялись дельцы-махинаторы, в руки пошли большие деньги и, как точно выразился народ, у многих «снесло крышу».

Вот и случилось: не успев разобраться с недавним прошлым, мы оказались на новом распутье.

***

Помнится, Хрущёва называли политическим авантюристом, в том числе и за его обещание коммунизма через двадцать лет. Ну а те, кто пообещал капитализм, и не через двадцать лет, а прямо сейчас – кто они? Абсурдисты? Цирковые фокусники? Вместо «Даёшь коммунизм!» – «Даёшь капитализм!», вместо «Отдай все силы Родине!» – «Делай свой бизнес!» плюс лукавый совет: «Умей уходить от налогов – это мировая практика». Круто, круче некуда! Те, кто предлагал другой путь, были побеждены и забыты.

Если большевики грубо обрубали всё, что мешало им переделывать мир, то затянувшаяся на десятилетия шоковая терапия перестройщиков-либералов  по излечению страны от социализма привела к таким новым болезням, что и средства против них не находится. Каждое новое лекарство грозит обернуться ядом. Заманивают молодёжь брать кредиты, потом придумывают «коллекторов» выбивать долги. Включается счётчик на манер бандитских, проценты взмывают в космос, должников прессуют чекистскими методами. Говорить можно всё, за это не сажают. Просто слушают только тех, кто ходит и говорит в ногу.

Прошедшие четверть века показали: с капитализмом у нас не заладилось. Кстати, не в первый раз – перечитайте Горького. Первоначальный капитал накапливается бешеными темпами, да только не вкладывается в Россию – невыгодно. Твердят об одном: коррупция не даёт ходу. Вот одолеем её, и всё пойдёт как надо.

Да не коррупция это вовсе! Просто на смену сплошной коллективизации пришла сплошная приватизация. Приватизировано всё: от высокого чиновного кресла до скромной табуретки продавщицы в бутике. И даже, страшно сказать, пошарпанный стул иного вузовского преподавателя! (Надеюсь, понятно, что речь идёт не о мебели.) Не все, но очень многие делают на своём месте свой маленький или большой бизнес в зависимости от способностей и аппетита. И не стыдно – бизнес есть бизнес!

Удивительно сочетается с приватизацией раскулачивание. О, тут у нас опыт имеется! Каждый предприниматель знает: любая справка, согласование, разрешение выдаётся за деньги. Чиновник крепко усвоил народную мудрость: от трудов праведных не наживёшь палат каменных, и если у тебя коттедж и дорогая иномарка – плати, и это будет только справедливо. Так что в нашем случае в понятие «коррупция» заложена отнюдь не одна жажда наживы, а и в том числе давнее-давнее неуважение к частной собственности.

Однако под прицелом разного рода умельцев в добыче денег находятся не только предприниматели. Особое внимание к тем, кто имеет дело с государственными финансовыми потоками. «Пилить бюджет» стало весьма распространённым занятием. Это означает, что кто-то исхитрился приватизировать кресло вместе с чиновником!  

Раньше, в СССР, всё было государственное, и если «кто-то кое-где у нас порой» крал, брал взятки, продвигался вверх «по блату» и проч., с этим всё-таки боролись. Теперь по сути ничего государственного не осталось, только вывески. Порядки и дух везде одни – рыночные. Вопрос: почему у руководителей госпредприятий зарплата в десять и более раз выше, чем у специалистов, непосредственно отвечающих за производство и качество продукции? Один этот разрыв сводит на нет весь смысл труда. Люди работают с убеждением, что им недоплачивают, и не стремятся к рекордам. Таких диких диспропорций свет ещё не видывал! На частном предприятии – хозяин барин, но на государственном – разве трудно контролировать? Или здесь зарплаты – тоже коммерческая тайна? От кого, от государства? Работники-то всё равно знают, кто сколько получает.

Провозглашены равные законы для всех: и для государственных структур, и для частных, и для смешанных. Тогда чего вы хотите? Цели-то у них разные. Для частника главное – прибыль, и если дело перестанет приносить доход, он сменит профиль. Для государства главное – достижения, и в каких-то видах деятельности оно никогда не получит прибыли. Значит, они и жить должны по разным правилам. Разумеется, к прибыли и госпредприятие стремиться может, но не выходя из логики своих порядков, не вступая в сделку с бизнесом. Эти сделки всегда непрозрачны.

В общем, пока отлажены схемы обогащения лишь для крупных чиновников и олигархов. Большинство остального населения живёт на копейки, на ходу приторговывая чем придётся, и доведено до того, что радуется санкциям Запада, как манне небесной – хоть теперь-то на отечественное хозяйство обратят внимание!

***

На этом фоне всё чаще слышны призывы к патриотизму. Правильные призывы – границы между странами никто не отменял. И даже, напротив, появилось стремление их укреплять. А как можно что-либо укреплять и строить в Отечестве без любви к нему? Но возникает вопрос: кто более склонен к патриотизму в России? Крупный бизнесмен или мелкий предприниматель, едва сводящий концы с концами, или тот, кто живёт по старинке на одну зарплату? Ходить к гадалке не надо, стоит только представить патриота-миллиардера, вывозящего свои капиталы за границу и там же приобретающего недвижимость… Так что же получается: богатым – деньги, бедным в утешение – любовь к Родине? Безответная.

Рыночные дрожжи явно не торопятся поднимать нашу экономику.

Кажется, мы недооценили собственного опыта. Всё прошедшее столетие мир менялся, в том числе и с учётом достижений социализма. Вполне логично в результате соревнования двух систем появление третьей, а может,  и четвёртой, или пятой – сообразно особенностям каждой страны. Мы же по привычке бросились за умом в Европу, не обратив внимания, что она клонится к закату – а Шпенглер предсказывал, ещё в 1918 году! 2 Не приняли всерьёз и Бодрийяра, в 1970-м разглядевшего призрачность ценностей общества потребления… 3

А вот ещё из литературы – может как раз подойдёт? «Бизнес в стиле фанк», книга шведских профессоров Нордстрема и Риддерстрале, начало 2000-х4 . Она о том, как добиться успеха в эпоху победившего капитализма.

Нужен фанки-бизнес, непредсказуемый и фантастический! Человек в свободном мире утратил все скрепы, считают авторы, его ничто не держит: ни религия, ни мораль, ни государство, ни семья. Искать своё призвание, долго и упорно идти к цели – зачем? Нормальность – дорога в никуда. Главное – быстро нащупать свою нишу, стать (хотя бы на короткое время) монополистом в каком-нибудь деле и сорвать куш. Придумайте такое, чего ещё не придумал никто, в какой сфере – неважно. Результат будет проставлен в вашем банковском счёте. Заставьте капитал плясать под дудку вашего таланта! Шевелитесь быстро, начинайте шевелиться прямо сейчас!..

Цель, в сущности, проста: создать уникальный продукт и суметь продать его раньше других. Какой, кому, зачем – вопросы не первого ряда. Но всем ли это интересно?.. Брожения, начавшиеся на наших глазах в Америке и Европе, явно не в пользу капитализма-глобализма. Не станем ли мы свидетелями нового возвращения масс на арену истории, чью поступь расслышал Александр Казинцев в начале ХХI века?.. 5.

***

В поисках новых путей современные российские идеологи почему-то обходят опыт мыслителей Русского Зарубежья. Тех кто, покинув Россию в 20-х годах ХХ века и предвидя конец большевизма, не переставали думать о её возрождении, вырабатывать идеи будущего устройства страны. Взять, к примеру, избирательную систему, где мы неустанно боремся с подтасовками.

Почему бы не вынести на широкое обсуждение цикл статей И.А. Ильина 1951 года «Какие же выборы нужны России»?

Вот что он пишет в 3-й статье: «Выборы должны быть разделены на небольшие участки, где все друг друга знают и где социально-негодные элементы столь же хорошо известны всем, сколь и социально-ценные и почтенные люди… Принципиально в отборе лучших должны участвовать две стороны – народ и правительство». Обе стороны, по мысли Ильина, предлагая своих кандидатов, одобряя или не одобряя чужих, должны конкурировать друг с другом и проверять друг друга «в выделении подлинно достойных людей».

«Невозможно и гибельно, – считает философ, – переносить нам из Западной Европы идею противогосударственного "спорта в политике", идею частно-заинтересованной толкотни вокруг государственного дела, идею классовой борьбы, всегда чреватой гражданской войною…

Нет, России нужно совсем иное: организованная ставка на качество» (курсив авт.) 6.

Предложения прописаны в деталях, и не только на тему выборов.Ильин даёт своё видение пути духовного обновления России, размышляет о её грядущей культуре и о многом другом. Неужели ничего нельзя извлечь из этих запасов, сделанных впрок мыслителем-патриотом?

Но мы продолжаем выбирать того, кого не знаем, мы голосуем за обещания, которые не будут исполнены, а что касается ставки на качество – об этом лучше помолчать. О качестве речь заходит лишь при заведении уголовных дел в связи с крупными хищениями и катастрофами.

***

Мы живём в эпоху модерна, перетекающего в постмодерн с его хаосом и непредсказуемостью. Эксперимент с тех самых революционных времён стал признаком прогресса. И чаще выбирается путь противоположный представлению о человеке как об образе Божием. В культуре навязывается так называемое современное искусство – антиискусство по своей сути. Превозносится авангардный Серебряный век, весьма противоречивый…

Консерваторов теснят и теснят в западном мире. Впечатление, что идеология здравого смысла скоро будет запрещена конституционно. Такова реальность на сегодня.

***

И что же будет?..

Смута пока не завершилась и даже грозит новым витком: приближается год выборов президента России. Гонка уже началась. Не надо удивляться тому, что народ не спешит включаться в предвыборные схватки: у него есть обоснованные опасения стать заложником новых авантюристов, которые лихо разоблачают нынешнюю власть, щедро обещая разом исправить все недостатки. Вот только на государственном поприще они себя ничем не проявили.

История предыдущего столетия говорит о том, что выправление путей России – дело многотрудное, требует упорной повседневной работы и взвешенных решений. И может главное на сегодня испытание – испытание собственной историей. Необходимо посмотреть ей в глаза честно и прямо и выдержать её ответный взгляд. Необходимо признать все потери и не отдать ни одной победы.

Без вразумительных, соборно добытых ответов на вопросы прошлого, взывающего прежде всего к совести, не построить ни настоящего, ни будущего.

2017
Иркутск  

ПРИМЕЧАНИЯ

1       В основе статьи – письма автора в «Наш современник»: О Сталине невозможно не думать. 2014. № 9. С. 272–275; Разговор с продолжением. 2016. № 10. С. 247–250.

2      См.: Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993.

3      См.: Бодрийяр Ж. Общество потребления. М., 2006.

4      См.: Нордстрем К., Риддерстрале Й. Бизнес в стиле фанк. Капитал пляшет под дудку таланта. Изд-во: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2003.  

5      См.: Казинцев А.И. Возвращение масс. М., 2010.

6        Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. Т. 2. Кн. 2. М.: Русская книга, 1993. С. 25.

Валентина Андреевна Семенова родилась в 1949 году в с. Харик Иркутской области. Критик, публицист. Автор книг: Писатели Приангарья (справочник, 1996), Благодаря – а не вопреки (полемические статьи, рецензии, 2002), Вместе с бурями века (обзор деятельности Иркутской писательской организации, 2007). Автор вступительной статьи к Биобиблиографическому указателю В.Г. Распутина (Иркутск, 2007). Член Союза писателей России. Постоянно публикуется в журнале «Сибирь», иногда в «Нашем современнике», «Просторе» и др. Основные темы: творчество В. Распутина, А. Вампилова, А. Горбунова, В. Сидоренко, Т. Суровцевой  и др. писателей-иркутян; проблемы и события культурной жизни. Живёт в Иркутске.

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную