Наталья Сергеевна Шухно

Наталья Сергеевна Шухно родилась 21.08.1984 г.в г. Могилеве. Окончила Московский государственный университет им М.В. Ломоносова, факультет журналистики. Журналист, телеведущая, сценарист, поэт, автор песен. Автор и ведущая телевизионных программ о кино, театре и музыке.
Автор двух поэтических сборников: «Белые паруса» (2002 г.), «Сборник стихотворений» (2010 г.). Лауреат литературной премии им. Ю. П. Кузнецова (журнал «Наш современник»). Автор пьесы «Оранжевый рай».
Участник Всероссийского Совещания молодых литераторов «Химки-2022», «Химки-2023». Эксперт на всероссийском форуме-фестивале «КапитанГрэй-2023».
Публиковалась в ряде белорусских изданий: «Книжный мир», «Белорусская мысль», «Знамя юности», «Советская Белоруссия», «Беларусь сегодня». А также в российских литературных газетах и журналах: «Литературная газета», журнал «Наш современник», газета «Время» (Кингисепп), альманах «Поэзия. Двадцать первый век Новой Эры», «Невский альманах» и других.
Член Союза писателей России.

 

* * *
Смывает тушь, стирает губы
И курит, глядя в никуда,
Пока по водосточным трубам
Бежит осенняя вода. 

И хмурый вечер сложен вдвое
Среди душистых тополей,
Ей кажется - окно чужое
И ярче светит, и теплей. 

Печаль туманна, боль условна,
Фонарик сломан, пуст вокзал.
Джульетта, уходи с балкона,
Тебя никто туда не звал.

* * *
Мне снился бесконечный океан,
Печаль волны и то, что будет поздно,
Огромный кит, плывущий в небе звездном,
Пускал неисчерпаемый фонтан.

Когда окно врезается в туман,
В молочной мгле не видно дом соседний
Рябины кисти, розы цвет последний,
Фонарный столб, желтеющий каштан. 

И человек не виден в пустоте,
Хотя ладонь была живой и теплой,
Он уходил сквозь выбитые стекла
Кататься на космическом ките. 

* * *
Два тополя над домом склонены
И сыплют пухом нежным и воздушным,
Укрыв фасад в подпалинах желтушных,
Баюкая напуганные души,
Как будто тополя пришли с войны.

Вечерние дворы пока полны,
На бельевых веревках форму сушат,
Гоняют мяч, детей зовут на ужин,
И музыку из окон можно слушать,
И хочется добра и старины.

А старина растет из недр лесных,
Плывет над полем дудочкой пастушьей,
И век, как миг, пропущен и разрушен,
Эпоха погибает от удушья,
Растрачивая мертвых и живых.

КРЫМ 
У меня в чемодане чайки
И шампанское "Новый Свет",
Бело-розовой россыпь гальки,
Две цикады, бикини, "найки",
Сколько этому лету лет? 

И морская тоска мелодий, 
Из чернильных глубин вода,
Сожаления о свободе
И бессилие тех, кто входит 
В бесконечные поезда. 

У меня в чемодане письма
О таком, что нельзя сказать,
О молчании кипарисном,
Обещании ныне и присно
Обещания не выполнять. 

День, как старый роман, пролистан,
Синевою залит восток,
И пронзительно пахнут листья,
Наполняя тревогой пристань,
Корабельный дрожит гудок. 

У меня в чемодане море
И разлука в сто тысяч верст,
И сто тысяч таких историй,
Остывающий воздух горный
И крупинки соленых звезд.

* * *
Ее кресты как обстоятельства
Сложились в схемы неизменные,
Обыкновенное предательство
И боль вполне обыкновенная. 

Она звала. Стальными веками
Моргали совы желтоглазые,
Но откликаться было некому 
И сожалеть о недосказанном. 

Тревожный сон, в нем что-то важное,
Тугим жгутом рубашка свернута.
Но одиночество не страшное,
Когда луна заходит в комнату. 

Промозглый ветер, вечер пятницы,
Звенит в окне осина голая,
Она молчит и улыбается,
И Бог ее целует в голову. 

* * *
Московские огни еще плывут, 
Июньский вечер в матовой подсветке,
Луна висит на яблоневой ветке,
Как циферблат без стрелок и минут.
   
Нам кажется, что невозможно ближе,
Не тратя слов, не опуская глаз,
И вижу я тебя, как в первый раз,
И, как в последний раз, тебя я вижу.

Устала облетевшая сирень,
И опрокинул парк деревья в воду,
Выходит звук на бешеную коду,
Как в первый день и, как в последний день.

И стебли трав уже теряют силы,
Июнь встает полками за спиной,
Невыносимо просто быть с тобой,
И отпускать тебя невыносимо.

* * *
Играли в мячик, считали пальчики
Как сон дурной - на передовой,
Они опять превратились в мальчиков,
Которых мамы зовут домой.

За поколением неудачников
Стоит глухая стена лжецов,
Еще родите, ну хватит, не плачьте так,
Бывает часто, в конце концов.

А над окопами одуванчики
И неба солнечного отрез,
Не оглянувшись уходят мальчики,
Куда... как мученики, на крест.
                
* * *
Все сложно и на ноль умножено,
Весною, плачущей от ран, 
Мне мальчик позвонил из прошлого,
Он был когда-то небом дан. 

И воздух ласковый черешневый
Заполнил стены до краев,
И снова тело под одеждою
Уже как будто не мое. 

Он говорил, что сердце замерло,
С прошедших лет снимал покров,
Над крышами алело зарево
Цветущих майских вечеров. 

Он говорил, что много прожито,
Но можно попытаться вновь
Искать, как сон в траве нескошенной,
Незавершенную любовь. 

Зачем такое возвращается?
Понять, подумав, Боже мой,
Что просто мы сейчас прощаемся,
Что это все перед войной. 

* * *
А ты закрой глаза и не смотри
Как небо грозовое почернело,
Как кисти опаленные рябин
Сгибаются от ягод переспелых.

Как к самому крыльцу подходит сад
И аромат дождя приносит нежный,
Держи меня, держи меня в стократ
Сильнее, чем земля родная держит.

Планета ограничена, мой друг,
Обыденной возможностью  проститься.
Ты слышишь этот неизбежный звук?
Так яблоки стучат по черепице.

* * *
И лампа будет над столом 
Под абажуром, 
Сухим наполнится вином
Бокал ажурный.

Сведем кровавые следы
С души и формы,
Под шелест дождевой воды
Начнем повторно.

Поймем, что тот и этот свет
Непреходящи,
Что дым апрельских сигарет
Гораздо слаще.

Лишь смерть в реальности земной
Необратима 
Какое счастье, ты живой
И невредимый.

* * *
У ночи осенней в плену  
Тревожные шепчутся клены,
Как на проводах оголенных,
Целуешь чужую жену. 

Сочится из форточки мгла,
Часы умирают на кухне,
И пляшут беспечные духи
В размытом пространстве угла. 

Излом в середине пути
Октябрьский привкус песчаный,
Так пахнут земля и туманы,
Так хочется дальше идти. 

А дождь продолжает строчить,
Дробиться, как хрупкое счастье,
Ты стал его временной частью,
Которую не повторить. 

* * *
Пусть будет лето и жара,
Медовый зной, душистый воздух
И ослепительные звезды,
И сосен теплая кора. 

Пчелиный гул, сверчковый плач,
Вишневый сок, трава по пояс,
Я все пытаюсь, успокоясь,
Несопряженное сопрячь. 

Июль, зачатый по любви,
Врастет в податливую почву
И затаиться между строчек
Понятной истиной земли. 

Я застываю где-то меж
Ветров и солнца. Вижу сцену,
Венок, который не надену,
И потолок, сдавивший стены,
И клетку собственных надежд. 

* * *
Там, где черные ночи
Сливаются в синие реки,
Я все об одном человеке, 
А он обо мне не очень.

Не надо жалеть строчек,
Матрица слов вечна,
Но время еще шепчет,
Что камень вода точит.

Что ты мне дал, Отче,
Поздно и так сложно,
Самых двоих непохожих
Выбрал среди прочих.

Безликой зимы почерк,
В календаре крестик,
Хоть где-нибудь быть вместе, 
В одной из земных точек.

Взгляд у луны точен,
До выхода провожает,
Тебя ожидает чужая,
И будет любить. Очень.

* * *
Как провожают нынешних и бывших,
Касаются губами скул едва.
И молятся: храни его, Всевышний,
Молитвенные позабыв слова. 

Так сладок сон, так тихо шепчут травы,
Пока молчит бесчувственная сталь,
Здесь нет уже и правых, и неправых,
А лишь глаза, смотревшие в февраль.

Он видит смерть, она идет по следу,
Кровавый дым к сухой земле приник,
А там, за ним, Туманность Андромеды
И волосы прекрасных Вероник. 

Он станет снова маленьким и лишним,
Пополнит геометрию могил,
Поэтому люби его, Всевышний,
Пока небесный край крестами вышит,
Прими его, уже навечно, в тыл.

* * *
Ты все упрашиваешь не ждать,
В ладонях теплится благодать,
Простая комната, стол, кровать
И солнце под потолком.

Я все упрашиваю сказать,
Природа стерпит, не даст соврать,
Как безопаснее разорвать:
По шву или целиком?

Я замираю, дышу едва,
Как будто сломано два ребра,
И прорастает сквозь пол трава,
Глаза ожидают слез.

Сентябрь светел, закат кровав,
Скатились звезды из рукава,
Смола расплавлена на стволах,
И пахнет лесом в пустых дворах,
Где время не началось.

* * *
Он полюбит, как никто,
Сны у ног морской царицы,
И невидимые спицы
Свяжут пенное манто.

В первозданной глубине
Рыбья кровь не загустеет,
И жемчужина созреет
В створках розовых на дне.

Все отдаст и все простит,
Лишь бы чувствовать почаще,
Как ракушечник блестящий
Под волною шелестит.

Боль, как правило, проста:
Будет кто-то посторонний
Целовать ее ладони
Под созвездием Кита.

* * *
Все о любви и о войне,
Когда так сильно жить захочешь.
И очи карие у ночи
Неповторимые вполне.

Прозрачно, в такт тревожным снам,
Дрожит стекло в оконной раме,
И свет багровый над домами,
Как расцветающий тюльпан.

Еще важна Благая весть,
Есть адрес Бога на конверте,
Отсрочка мнимая от смерти
И взгляд, который не прочесть.

Разгладив острую волну,
Застыло море неподвижно,
Мечты со вкусом спелой вишни,
Все про любовь и про войну.

Наш канал
на
Яндекс-
Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную