В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО
Авторская страница Валерия Скрипко

<<< Ранее     Далее >>>

 

1.02.2022 г.

ПУТЬ К ЗРЕЛОСТИ

1.

Больше трёх лет назад вышла книга Анатолия Байбородина «Сокровища Сибири. (Очерки и статьи». Издательство «Вече», Москва. 2018). Собранные в книге публицистические произведения создавались четверть века. Их можно было прочесть в журналах «Наш современник», «Москва», «Сибирские огни», «Сибирь», в авторской книге «Яко богиню землю нареки» (1991 год).  

Автор книги «Сокровища Сибири» приводит слова Достоевского о Пушкине в речи, звучавшей на заседании Общества любителей российской словесности: «Никогда ещё ни один русской писатель, ни прежде, ни после его, не соединялся так задушевно и родственно с народом своим, как Пушкин».

Каких высот достиг в творчестве Александр Сергеевич, известно всем. Поэт доказал всем будущим литераторам, что без задушевного и родственного соединения c народом не может быть классической гармонии и глубины в любом произведении искусства.

Эту истину усвоили некоторые русскоязычные деятели литературы и искусства. И даже доктор славянской филологии Калифорнийского университета Г.М. Фрейдлин, бывший наш соотечественник, который в своей статье, опубликованной в 2015-м году, приводил удивительные для либерального журнала «Знамя» высказывания писателя Корнея Чуковского: «…чтобы понять Достоевского, вам (т.е. евреям, пишущим по- русски-Г.Ф) нужно вернуться назад по крайней мере на десять веков, и творить с дикими «гоями» их язык, их бедную эстетику, их религию, ходить с ними в деревенские церкви и есть кислый хлеб-и только тогда пойти на Невский проспект и понять хоть крошечку и того, что здесь делается.» (1)

Что-то должно было случиться в общественном сознании после распада СССР, чтобы некоторые либералы могли вот так «прозреть» по поводу понимания качеств русского писателя, подлинного, по своему душевному складу, по убеждениям.

 Автор очерков, сибирский писатель Анатолий Байбородин вырос в русском крестьянстве, составляло вначале прошлого века почти девяносто процентов народонаселения России, а посему двухтысячелетний русский народ – по характеру крестьянский. К сему писатель изучал двухтысячелетнюю крестьянскую вселенную, чтобы постигнуть русскую душу в ее небесной ясности, в ее трагических противоречиях.

Помянутый выше либеральный писатель деревенский хлеб обзывает кислым, но Анатолий Байбородин свой выстраданный, деревенский хлеб вспоминает, как самый вкусный в мире хлеб, и вовсе кислый.  К тому же, даже в крестьянской бедности своего детства и отрочества, писатель был счастлив от самого существования в природной сибирской среде, и не догадывался, что у окружающих его сельских мужиков и баб «эстетика «бедная». Это была «эстетика» природного естества, в обычаях, обрядах, поверьях, песнях, былинах и сказках, в пословицах, поговорках воплотившая вселенское знание мира и человека.

Писатель из сыновней любви, возможно, возвеличивает свою отечественную «эстетику», скажем, выраженную в народной песне. А послушаем тогда, что сказал о ней Рудольф Вестфаль, крупный немецкий ученый, иссле­дователь античной филологии и поэзии, знаток немецкой и русской культуры: «Поразительно громадное большин­ство русских народных песен, как свадебных и похоронных, так и всяких других, представляют нам такую богатую, неисчерпаемую сокровищницу истинной нежной поэзии, чисто поэтического мировоззрения, облеченного в высоко­ поэтическую форму, что литературная эстетика, приняв раз русскую песню в круг сравнительных исследований, непре­менно назначит ей безусловно первое место между песня­ми всех народов земного шара.»(2) (Выделено мною.— В. С.)

И немецкая народная песня представляет нам много пре­красного, задушевного и глубоко прочувствованного, но так узко течение этой песни в сравнении с широким по­током русской народной лирики, которая не менее немец­кой поражает ваше впечатление, но зато далеко превосхо­дит ее своею несравненной законченностью формы... Философия истории имеет полное право вывести из этого дарования самые светлые заключения для будущности русской истории. (3) (Выделено мною. — В. С.)

И она, «крестьянская вселенская эстетика» требовала такого же необычайно богатого, естественно сложившегося в этой среде языка.

К, сожалению, пока в сибирской глубинке вызревал русский по духу, народный писатель, в городе шли прямо противоположные его духовному развитию процессы. Городской житель, особенно если он еще и «русскоязычный» либерал, смотрел на русскую деревенскую жизнь глазами «пришельца». Городское культурное пространство он «оккупировал» вместе со своими единомышленниками. Ему это положение казалось естественным, и он даже удивлялся, что приезжают в мегаполисы из русской глубинки какие-то пришлые молодые люди и требуют печатать их произведения, которые отличаются «бедной эстетикой».

Еще великий славянофил Алексей Степанович Хомяков писал о том, что разумное развитие народа есть возведение до общечеловеческого значения того типа, который скрывается в самом корне народного бытия. Но прежде чем браться за его культурное «развитие», надо осмыслить, что из воспитательных средств для народного бытия подходит, а что прямо вредит.

Русскоязычная творческая интеллигенция часто пытается внушить и согражданам и самим себе, что внедрение «общечеловеческих ценностей» решит все этические проблемы, создаст «новую эстетику». Но примет ли ее самобытная коллективная душа каждого народа на земле и особо, русского ?!

Корней Чуковский указывал своим «русскоязычным» землякам, что стать русским не так –то просто. В той же статье Г.М. Фрейдлина приводится его мнение: «Вы думаете…что достаточно выбросить из своего прошлого две тысячи лет, забыть талес, и тору и микву, и шелом-алейхем, и выучить наизусть «Птичка Божия…», чтобы сделаться Достоевским или Тючевым?»

Вряд ли «русскоязычные» деятели согласились бы забыть свою великую национальную историю, свои символы и обычаи. Для тех из них, кто принадлежит к «когорте» российских «либералов», главное, доказать русскому большинству, что именно оно должно жить без своего прошлого.

Очевидно, так русскоязычным либералам проще закрепить своё лидерство. Не надо вникать в тонкости русской натуры, не надо принимать, как свои, духовные ценности данного менталитета. А отсюда с неизбежностью прямой коммерческий расчёт: не надо делиться грантами и литературными премиями, правами публикации своих произведений. Господствующими в российском обществе становятся их «русскоязычные» представления и понятия о духовности, их «угол зрения» на мир.

Кажется, эти господа не против, чтобы этот «раздрай» мнений и направлений развития длился в России вечно! Но это путь в никуда!

Мы когда-нибудь возьмёмся за создание единого культурного пространства? А если возьмёмся, надо всем признать: русский исторический тип человека требует для его дальнейшего развития таких средств и методов, которые, прежде всего, волновали и возвышали бы его душу, были бы нравственно им одобрены и приняты. В этой культурной работе творческий опыт таких писателей, как Анатолий Байбородин, представляет особый интерес.

У представлений и понятий, свойственных русским людям и у апологетов «общечеловеческих ценностей» часто разные философские основания, которые предполагают разные векторы культурного развития, разные формы самоорганизации общества!

Для представителей русского менталитета одинаково вреден и пагубен, как «избыток внешней набожности, доходящий до суеверия и лицемерия», и так же — избыток вольности, доходящий до крайнего небрежения и холодности.» (цитата из книги «Сокровище Сибири»)

Чем живёт сибирская душа и что сейчас не даёт ей покоя? Об этом рассказывает в своей книге плоть от плоти, дух от духа – истинный сибиряк, иркутский писатель Анатолий Байбородин.

2.

Сборник очерков и статей открывает «Пролог» с размышлениями о счастье. В них много тепла и романтики детства:

«...Счастье: смалу и до зрелости не ведал я телевизора... (...) читал волшебные сказки ... и стихи Пушкина, навеянные поэту крестьянской няней Ариной Родионовной. Вижу сквозь сумрак лет: в тёплую, ласковую избу с воем скребётся пурга, и дивно при сказочно мерцающем, чарующем, желтоватом язычке пламени сказывать, метельно завывая:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.»

Так и хочется, вздохнув, сказать, что все истинно русские писатели вышли из «Бури» Пушкина, закутавшись в гоголевскую «Шинель» …

Несколько лет назад писатель Юрий Козлов в своей статье задал вопрос: «интересы какого социального слоя общества выражает нынешняя массовая литература? На этот вопрос нет ответа» (4)

Если говорить о творчестве Анатолия Байбородина, то здесь можно сказать уверенно, что его книги, в том числе и сборник очерков «Сокровище Сибири», выражают интересы всех верующих и совестливых людей, независимо от их рода занятий и статуса в обществе. Местом действия героев его книг может быть–маленькая деревня, село, посёлок, но предметом самых глубоких переживаний героев чаще всего являются поиски духовного счастья. «Мама, старорусская крестьянка, обладала вселенским знанием от Бога, природы и народа…» – пишет автор очерков.

Еще в девятнадцатом веке великий русский учёный Н.Я. Данилевский мечтал, чтобы русский тип, как можно скорее, в исторической перспективе приобрел цельность и законченность, которая была свойственна многим сильным нациям, определявшим ход истории. Но против этой мечты, словно по команде самого «антихриста», ополчилось всё зло мира!..

В Сибири экстремальные условия проживания заложены в жизненную программу каждого жителя. Сибиряка испытывала нужда в сочетании с холодом и неурожаями, а посильнее холода и голода сибиряка испытывал на прочность шальной достаток при удачном промысле пушниной или занятиях золотодобычей. Анатолий Байбородин точно описал это духовное состояние сибиряка: «При знаменитости и сытости, да при тугой мошне языческие пороки мои, обретя дикую степную волю, быстро бы спалили душу. А пока душа мается меж Божиим Светом и лукаво искусительной тьмой»

В суровой крестьянской Сибири, более чем где-либо, спасает душу, укрепляет семью крепкая православная вера. Читая старые книги, убеждаешься в том, что еще лет сто пятьдесят назад чаще всего можно было встретить восцерковленных людей не в светских салонах Тобольска, Енисейска или Иркутска, а в семьях крестьян, ямщиков, в среде купцов. В наших библиотеках можно найти старые издания, где подробно описывается, как ямщики перед дорогой собирали вечером всю семью на молитву, зажигали свечи, становились на колени перед иконами. Детушки и супруга на только что выскобленном полу благословляли кормильца в дорогу.

После чтения старых книг, возьмите наугад любую из современных книг какого-нибудь известного издательства. Предмет, которому она посвящена, может быть любой, например, дарвинизм. Главное, автор попытается выбранить политиков, которые с «удручающей регулярностью говорят что-нибудь вроде «православие вошло в гены русского народа» (5)    

Да разве только это «удручает» наших идейных противников. Во многих изданиях, посвящённых любым научным дисциплинам, найдутся «убедительные» доводы учёных, которые попытаются внушить неискушённому читателю, что наследования «коллективистских начал» у потомков человеческого рода никак быть не может, везде – правит миром сильная личность, везде её гордыня – именинница!

При таком «идейном» единообразии сильных мира сего, если рассказ о большом стаде свиней будет помещён в книге, издание которой финансирует сторонник «рыночного пути» развития в России, то в рассказе обязательно будет ярко описана личная решающая роль вожаков стада. И коллективное свинство большинства хрюшек…

3.

Первый раздел книги «Сокровище Сибири» посвящён народной этике, эстетике, образной народной речи, и открывается очерком «Слово о русском слове. Заметки о русском любомудрии и краснобайстве». Наверно нет важнее цели, чем сделать наш глубинный богатый народный язык вновь востребованным, именно в качестве источника познаний корневой нашей духовной культуры и как объединителя российского общества. При каких условиях это возможно?

Ответ, по крайней мере для самого себя, я нашёл, перечитывая «Прощание с Матёрой» Валентина Распутина. Читал, погружаясь в повествование всей душой, всем разумом, а потом, «очнувшись» от магии, словно ангелом продиктованной прозы, брал в руки другую книгу: сравнивал повесть с романом современного писателя Романа Сенчина «Зона затопления», посвящённый, по сути, этой же теме – переселению населения из сибирских сёл в связи со строительством ГЭС.

Нельзя сказать, что более молодой прозаик стремился подражать мастеру в стилистике, в способах изображения, в самом подходе к теме. Нет! Он усвоил у Распутина нечто неизмеримо более важное: тот же христианский русский взгляд на мир, – взгляд, который был дан Распутину свыше.

В общем, вывод один: пока будут писать о русской народной жизни авторы из народа, будет востребован и наш корневой язык, который по крупицам собирают такие упорные и талантливые «сборщики» словесного «жемчуга», как Анатолий Байбородин, то есть писатели особенно чуткие к живому, закалённому временем слову. Погружаясь в океанскую глубину народной языковой стихии, они добывают всё новые и новые сверкающие крупицы, рассыпают их по страницам своих повестей и рассказов, приглашая на духовное пиршество: смотрите-какая красота! Берите, пользуйтесь!  Городские критики обвиняют их «в этнографизме, фольклоризме и словесном орнаментализме», а они мужественно копят сокровища, чтобы заиграл потом в новом романе яркий «орнамент» и зазвучал мудрый фольклор. Всё сверкает Божественной красотой на своём месте!

4.

 «Семейский корень» – очерк под таким названием интересен тем, что является для автора и автобиографическим повествованием, поскольку его дед по матери Лазарь Ананьевич Андриевский был выходцем из забайкальского старообрядческого села Барахоево Красночикойского района. Мало изучать историю своих предков, её надо «слышать» всей своей наследственной памятью. Написать проникновенно и верно о забайкальских староверах человеку «со стороны» вряд ли дано. Для этого нужен порыв, который рождает в творческом человеке благоговение перед великой тайной жизни прадедов и прабабушек.

 «Старообрядцы… Изначально и томительно влёк к старообрядчеству интерес народоведческий: старообрядцы …в Западной Сибири – кержаки, в Прибайкалье – семейские, в Забайкалье – поляки… старообрядцы веками оберегали душеспасительный семейный и родовой домострой, и сквозь три столетия, не расплескав на ухабах и колдобинах, в исконной красе и мудрости донесли до минувшего века исконную и украсную русскую речь, многоголосое древлее пение, обычаи, обряды, искусное ремесло.  Старообрядчество консервативно хранило испоконную народную культуру, крепко держась старославянских корней, как хранило и православную от ветхих времен, а посему всю русскую народную и религиозную этику до раскола можно считать старообрядческой…»

Автору эта тема не даёт покоя не только из-за естественного интереса к судьбе своих предков, к их культуре. Автор так подробно исследует их жизнь, потому что понимает: на основе народной и религиозной этики сформировался наш нынешний русский менталитет.

И «церковный раскол», как и прочие идейные столкновения, в нашем обществе, увы, продолжается в других формах, потому что «раскол» не может не продолжаться, как проявление повреждённой греховностью натуры человека.

Если использовать для оборота речи стихи Пушкина: «одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса», то можно сказать, что подобно петербуржской «заре» пушкинских времён, в любом обществе одна гордыня сменить другую спешит, дав ненадолго передышку в виде некоторой гармонии общественных отношений.

А нам еще не даёт покоя тяжкий груз «тёмного язычества», максимализм чувств. Анатолий Байбородин всё это видит и верно оценивает ясным умом историка культуры и горячим сердцем потомка старообрядцев.

5.

В очерке «Древляя вера» автор подробно рассмотрел, как нарастал духовный раскол в русском народе, как раздробились и сами раскольники на бесчисленные толки и согласия. Чтобы русского человека вдохновить на новые исторические достижения, надо знать основные особенности его коллективной души, и знания применять на практике, умело и с пользой.

В очерках, посвящённых старообрядцам, Анатолий Байбородин отмечал их хозяйственную взаимовыручку и «редкостную материальную расчётливость», которые позволяли им выжить в любой жизненной среде. Но, кажется, странным, что такое духовно крепкое сообщество всё же не смогло выступить инициатором социальных и политических перемен в российском государстве. Причина одна: неумение общаться, неспособность договариваться с другими социальными слоями во имя процветания России. Не по заповедям Нового Завета жили. Много в их среде было сектантской замкнутости и гордыни.   

Да и о других сословиях и социальные группах в России, не боясь ошибиться, можно сказать тоже самое: каждый из них жил «сам по себе». А далее, как по Евангелию, пришёл сатана, увидел дом в раздоре, во вражде, светлыми ангелами покинутым, и привёл тьму худших себя…

6.

«Сокровище Сибири. О купечестве нынешнем и былом, о капитале добром и злом».Читая этот очерк, вспоминаешь: иностранцы восхищались тем, что русские купцы участвовали в определении архитектурного облика зданий, построенных на их купеческие капиталы. На средства купцов были возведены многочисленные великолепные храмы. По сути, купцы, любящие свои города, служащие им, в Сибири заменяли и бояр, и дворян, коих за Уралом почти не было, и по праву слыли лидерами в общественной жизни губерний.

Но российская политическая «элита» нынешнего века до сих пор не научилась управлять Сибирью так, чтобы развитие производства и торговли были в согласии с запросами простолюдья. Впрочем, подобное, увы, случалось и в прошлом…

Есть книга об истории Енисейского купечества. Там рассказывается о «золотой лихорадке», охватившей купечество Восточной Сибири. Масса купцов побросала все свои дела, всю торговлю. «В ХIХ веке золотая промышленность «убила» в Енисейске все ремёсла, в том числе и производство железа» (6)

Но если не было ремёсел, то хронически не хватало и товаров первой необходимости. Зато в приенисейских городах стали появляться шикарные купеческие особняки, дорогие магазины, специализирующиеся на продаже «элитных товаров». Вам это ничего не напоминает?..

Но в позапрошлом веке с купечеством такое случалось не часто. Старорусские купцы остались в русской истории благодаря большим добрым делам: они строили благолепные города со страннопримными, сиропитательными, ночлежными домами, с больницами, где спасалась плоть, с церквями, где спасалась душа. Подобное могут творить истинно человеческие, христианские по своему духу сообщества, а не «стаи» эгоистов-атеистов с дубинами для самозащиты в своих автомобилях. 

На примере сибирского купеческого сословия особенно видно, как сильно мы отличаемся от европейцев по своему мировоззрению. Рациональность, прагматизм в его западном виде русским быстро надоедают, делают их скучными, завистливыми обывателями с узким кругозором и примитивными увлечениями. Наш предприниматель быстро «угасает» духовно без сверхзадачи, коей является вера, сострадание, любовь к своей земле.

В глубокой по содержанию беседе с Валентином Распутиным «Возвращение России» Анатолий Байбородин отмечает, что «власть…наёмники Мировой Сатанократии…вот уже два десятилетия с дьявольским упорством, с дьявольской методичностью трудятся над изменением русского характера». Именно так: всеми средствами воздействия на сознание, из нас хотят «вытравить» нашу уникальную духовность.

Этой духовности, лучше всего было бы развиваться в мире, запечатленном писателем Иваном Шмелёвым в книге «Лето господне». Это особое русское представление о красоте, и смысле нашей жизни – есть в нас. Есть в нас, как глубоко скрытый потенциал, как луч от Небесного Света. Луч всё время теплится, колеблется, как чуткий язычок пламени церковной свечи в агрессивной, алчной среде наших же сограждан.

 Случится какая беда – война, например, – вспыхнет небесный луч ярчайшим светом, все души озарит, силы удесятерит. А после победы…опять какая-то всеобщая неопределённость, и не хозяева мы самим себе: древлеверы начинают ненавидеть царскую власть и церковь в России, русские купцы разоряются купечеством инородного происхождения. И власть равнодушно наблюдает, как сии лукавцы эксплуатируют крестьянина и рабочего, платят гроши, чтобы снизить себестоимость продукции и, за счёт низких цен на продукцию, вытесняют русских конкурентов (очерк «Сокровище Сибири»).

7.

В очерке о сибирском крестьянском мире «Люблю до вечного покоя» автор пишет о том, как строились в старину избы: нижние венцы сруба были из лиственных кряжей, чтобы «продюжила изба два века и добрым, молитвенным словом помянули потомки строителя. В красивой избе, полагали древодельцы, и жизнь родовы сладится красивая, и чада нарожаются бравые, удалые, древодельные искусники.»

Со второй половины прошлого века на строительство домов привозили брус, изготовленный из подсочной сосны, из которой выдоили сок, а про лиственницу, крепкую как сталь, для нижних венцов сруба вообще забыли. Через двадцать пять лет эдакие брусовые дома сгнивали… Во всяком случае, многие нижние венцы стен приходилось менять. А изба из полноценной, не подсочной сосны, во время заготовленной, с лиственичными нижними венцами могла и два века стоять, если избу обихаживать.

Куда торопимся?.. Какой бес заставил нас «мельтешить»? Живем, словно временщики, и не только в обустройстве своего быта, но и в формировании народа в духовно зрелую нацию. А посему актуальным остаётся призыв обер-прокурора Священного синода К.П. Победоносцева: «Вообще, у нас в России невозможно ни в какой сфере деятельности успокоиться на том, что всё сорганизуется, и пойдёт само собою; всюду надо хозяина». (7)

И ныне нужна внятная идеология созидания духовного и хозяйственного величия России, – идеология, единая для всех российских граждан, активных в деле созидания.

Господь щедр! Он даёт «заготовки» для создания основательных сообществ, «наброски» проектов: например, прекрасный опыт казачества – мощного российского сословия, которое позволило расширить Россию до огромных размеров. Мы имеем удивительный опыт организации повседневной жизни старообрядцев в Подмосковье и в Забайкалье, и множество других образцов.  (Автор очерковой книги делает существенную оговорку по поводу старообрядцев. Для нас образцом являются не их религиозно-мистическое состояние, а нравственно-этические устои этого удивительного человеческого сообщества.)  Есть опыт социального творчества по «домострою». Как говорят историки: «это своего рода сценарный план проведения нескольких, жизненно важных семейных и общественных действ.» (6)  Берите, пользуйтесь, организуйтесь!

* * *

В целом, книга очерков «Сокровища Сибири» заставляет задуматься о путях русского народа к национальной зрелости. У каждого народа – свой путь на земле. При этом, не надо обольщаться техническими достижениями, даже многочисленными победами на поле брани… Под зрелостью нации следует понимать «включение» в общую работу всех лучших качеств национального самосознания, или, по выражению социологов «коллективной души народа».

Можно привести аналогию со средней школой. После её окончания нам выдавали аттестаты зрелости. У этого заветного документа название явно неудачное. Два ученика могут получить одинаковые оценки по всем предметам, но первый ученик, говоря поэтически, «впитает в себя все живительные соки своей родины», будет полностью разделять представления большинства её граждан о красоте и справедливости, и станет героем России, а второй ученик станет диссидентом, который, говоря стихами Маяковского, «по родной стране пройдёт стороной, как проходит косой дождь», да еще и оклевещет «эту» страну.

Действительно, по-настоящему зрелым гражданином будет только первый ученик, у которого сложились гармоничные отношения со своим народом, который исповедует одинаковые с ним духовные ценности. Писатель Алексей Зверев называл их – «коренные черты», писатель Василий Шукшин определил их, как свойства характера, которые русский народ за всю свою историю отобрал, сохранил, возвёл в степень уважения, и которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту.

В книге «Сокровища Сибири» приводятся слова Ф.М. Достоевского: «Если общечеловечноть есть идея национально русская, то прежде всего надо каждому стать русским, то есть самим собой, и тогда с первого шагу все изменится. Стать русским — значит перестать презирать народ свой. И как только европеец увидит, что мы начали уважать народ наш и национальность нашу, так тотчас же начнет и он нас самих уважать».

А посему, русской нации еще зреть и зреть! Без национальной зрелости о новом рывке в хозяйственном, духовно-нравственном развитии России и думать нечего. Бодрящим елеем вливаются в душу читателя такие строки из книги очерков:

«…К ярости христопродавцев, теряющих власть, светает в родимом краю, тает гибельный сумрак, стихают в кремлевской ограде чужебесные песни и пляски, и чудится русичу, власть нынешняя даст волю слову русскому, и слово, вырвавшись из чужеверного полона, вновь зазвучит по земле русской в боголепной речи, в родимой песне, в древлеотеческой молитве и святом псалме. Чудится, блазнится блаженному русичу; перекрестись, брат…»

Приложение:
1) Григорий Фрейдин. Журнал «Знамя»,2015 г.№ 5. стр.179
2) Русский вестник,18/9/ 1/143/ № 9 С./126-127
3) там же.  
4)  Юрий Козлов. Журнал «Наш современник», 2018 г, № 7.
5) Борис Жуков. «Дарвинизм в ХХ1 –веке. Издательство «АСТ, Москва,2020 г. Стр.149-150
6) «Енисейское купечество в лицах», Х111-начало ХХ века». Новосибирск, Стр.8-12
7) «История русской православной церкви», Издательство Сретенского монастыря, Москва,2010 г.стр.162
6) Капитолина Кокшенёва, газета «Завтра».

 

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную